Азариэль тихо выходит из своего укрытия и мягким, без единого звука, шагом направляется к подъёму на необходимые этажи. Он пробегает прямиком возле одного из охранников, которые выбрали для экипировки броню, сделанную из кожи.
Ночной стражник почувствовал щекой только прикосновение ветра и более ничего. Его глаза не уловили ни очертаний вора, ни его самого, как чёткую фигуру. Ничего. Только ветер и лёгкую прохладу, которой охранник не предал никакого внимания, продолжив свой не за мудрёный путь.
Азариэль, передвигая ноги, ступая как можно мягче, словно кот, крадущийся к жертве, поднялся по ступенчатому серпантину на второй этаж. Он понимал, что действие волшебного напитка медленно и неумолимо иссякает и времени у него остаётся всё меньше и меньше. Парень, как только переступает ветреной поступью границу второго этажа, приступает к осмотру стендов с артефактами едва ли не всех народов Тамриэля.
Его глаза улавливают только странные несуразные предметы, имевший серо-лиловый оттенок. Уродливые клинки, странные луки с вздувшимися образованиями. Доспехи и щиты, словно собранные из странных кусков неизвестного хитина. Этот материал не похож на хитин из Морровинда, больше напоминая содранную с подземных тварей костяные шкуры. Он намного крепче и собран в элементы брони более уродливо и неряшливо. Альтмер слышал рассказы про скайримских снежных эльфов, ставшими уродливыми ночными призраками, обитающих в двемерских подземельях. Может эти предметы их рук дело?
Парень переводит взгляд на следующую череду находок и заприметил там короткие клинки, похожие на уродливые тесаки из плохого железа. Странные убогие щиты и посохи с головами гоблинойдов. Тут же стало понятно, какому народу посвящена череда этих находок.
Азариэль проходя всё дальше, видит ещё ряд странных предметов. Там, на красном сукне, лежали странные копья, с неровным древком и широким листовидным наконечником. Там валяется пара головных уборов, похожих на открытые изощрённые шлемы с короткими перьями. Лежит так же и несколько огромных кабаньих клыков, принадлежавших к семейству щитоспинов. Коллекция предметов снежных гоблинов с Солстхейма была не столь велика.
Парень, сохраняя бесшумность и абсолютное безмолвие, пробегает возле всех полок и видит ещё несколько малых народностей Тамриэля, среди которых не было ничего такого, чтобы было бы достойно сиюминутного внимания ночного воришки, укрывшегося за пеленой магии зелья. Он понял, что тут делать нечего и решил подняться на третий этаж, где и надеялся найти таинственный реликт.
Поднимаясь по лестнице, он услышал, как идут и ему на встречу. Было слишком поздно, когда торс стражника упёрся в невидимое тело вора. Удивление, обескураженность и тревога взяли душу стражника, и он тут же приготовился поднять уже тревогу.
Азариэль мгновенно взял его за место у уха и приложил об стену. Раздался смачный и одновременно глухой звук удара, после которого последовало лёгкое стенание. Высшему эльфу пришлось придержать стражника, что бы его падение ни разнеслось эхом по всему музею.
После того, как охранник «прилёг», парню пришлось выпить ещё один флакончик удивительного зелья, которое сделало его подобно призраку, чьи очертания может уловить лишь глаз, смотрящий в тепловых спектрах.
На третьем этаже были собраны самые уникальные предметы из всей коллекции, которые только смог собрать в своих путешествиях торговец. На самом верху находится апофеоз его коллекций, в виде нескольких механических пауков, собранных гномами-мастерами. Есть стойки с древним и зачарованным оружием, которое так и манило своей эпохальной значимостью, пропитанное нитями той истории, в параллели которой оно существовало. Манекены с полностью собранными комплектами древней брони, которая в свою очередь поведала за свою жизнь на много больше, чем её многочисленные владельцы.
Но это было ещё не всё великолепие, найденное в древних криптах и могилах разных народов. По стенам были развешаны десятки старейших гобеленов, на которых рисуются сцены важнейших событий и расставлены на полках предметы роскоши, что так и манили своим великолепием, увековеченном в бронзе, серебре, золоте и драгоценных каменьев.
Однако у Азариэля нет времени рассматривать всю эту историческую фантасмагорию давно ушедшей роскоши, силы и славы, словно манящей из могилы былых эпох.
Парень оценочным взглядом окинул всё помещение и попытался навскидку определить, где может лежать искомый предмет. Вещь была похожа на четырёхконечную звезду, отлитую из золота высшей пробы и имеющую на обратной стороне странный выступ с уникальными резцами, которые только отдалённо могли напоминать двемерскую шестерню.
Скорее всего, она могла быть там, где большая концентрация предметов роскоши. Вряд ли торговец-коллекционер мог знать её суть практического применения и положил её к побрякушкам всякого рода.
Внезапно взгляд Азариэля привлёк предмет, блеснувший в свете одного из факелов. Молодой эльф устремился к тому месту, но это оказался одно из бесполезных серебряных произведений искусства.
И так несколько раз. Практически каждую четверть минуты в помещении отсвечивала неярким блеском какая-нибудь вещица, отлитая из драгоценного металла. Но всё же удача решила соблаговолить парню.
Он подошёл к одному из многочисленных стендов и увидел искомый предмет. Лёгкое ощущение паники, и гложущего состояния предваряя отчаянию, отступило, сменяясь на радость от находки. Но всё же не бывает добра без худа…
Внезапно сзади зазвучали голоса, полные удивления и гневного негодования:
– Какого Даэ… Кто ты! – Выкрикнул один из ошарашенных стражников.
Азариэль понял, что действие зелья предательски кончилось и теперь, он остался один на один с десятью стражниками. У него остаётся слишком мало времени и если придёт охрана с других этажей, то шансов у него не остаётся совсем. Парень уже слышит, как с обнажёнными клинками к нему стекается стража со всех этажей и времени на то, чтобы телепортироваться может не хватить.
Эльф оставил найденный предмет пару секунд, чтобы разобраться с охраной. В руках парня оказывается древний клинок, чьё лезвие обращено против невинных, которые лишь исполняют свой добрый долг и не желают миру зла.
Вор первым ударом оцарапал ногу первого охранника и проколол ему четырёхглавую мышцу, пронзив ногу насквозь. Со вторым и третьим стражем Азариэль справился, попросту направив острие меча в предплечья и бицепс, лишив возможности противника держать оружие. Мертвенно-бледный пол музея постепенно заливается кровью стражников. Четвертый охранник музея выеден из строя одним хорошим ударом в пах с сапога, который его свалил на холодный пол.
У Азариэля нет времени на продолжение боя. Он вынимает один из свитков иллюзии и применяет заклинание. Магические нити безумия, сорвавшиеся с руки эльфа и пронзившие одного из охранников, вызвали в нём неистовую жажду крови, которую разум не в состоянии пересилить. Ужасно рассвирепевший человек стал кидаться на всех тех, кто его окружает. Остальная охрана попыталась его остановить и повалить на землю, но магическое безумие было сильнее, и между бывшими друзьями завязался недолгий и кровавый бой.
Тем временем Азариэль подошёл к реликвии и сорвал её с пьедестала. По лестнице уже поднялась остальная охрана и ставшая призывать парня к тому, что он остановился именем порядка и закона Империи. Но Азариэль лишь усмехнулся и достал свиток телепортации, который ему отдал Валс Арано. В эту же секунду молодой эльф, вознеся руку к потолку, пропал в магическом вихре и ослепительной вспышке света.
Глава 10. Расчищая путь
Спустя несколько часов. Где-то у гор Велоти.
Снаружи, без всякого сомнения, жутко холодно, и не каждый путешественник заберётся в такие дебри. Ветер тернистыми потоками впивается в кожу, изъедая её своими морозными шипами. Да и сам холод, перемешанный и ниспосланный со снежной бурей и ею усиленный, пробирался под любую одежду, сковывая плоть своим «нежным» прикосновением. Снежинки, подгоняемые ужасным ветром, кружили над горами в безумном танце, закручивая в воздухе замысловатые кульбиты.
Горы Велоти явились в своём прекрасном снежном прохладном великолепии, которое больше нигде нельзя увидеть в этой части соединения границ Сиродила и Морровинда.
– Ты готов? – прозвучал вопрос голосом, полным дрожи и беспокойства, что отчётливо чувствовались.
Азариэль, укрытый от снега, морозного холода и ледяного поветрия в неглубокой пещерке, что в одной из возвышенностей небольшого горного хребта, осмотрелся по сторонам, прежде чем ответить.
Когда он, сквозь сияние и пространство оказался здесь, то очень удивился, что оказался тут вместе с древним артефактом. Негодование и искреннее удивление взяли его разум. И ещё больше они усилились, когда в каменистой пещерке он увидел Валса, который разобрал все свои вещи и готовится к походу вглубь.
Вокруг были только холодные скалистые стены, словно здесь поработал какой-то тяжёлый бур, прогрызший себе путь сквозь скалу. А впереди дорогу закрывает огромная и массивная дверь, отлитая из двемерита, но лишённая любого из стилей двемерского зодчества. Всё было более чем странно.
– Ты приготовился к спуску? – Ещё раз спросил Валс Арано, развеяв все сторонние мысли высшего эльфа.
– Что нас ожидает впереди? – поинтересовался Азариэль.
– Ох, этого я знать не могу. Лишь моё чутьё и записи о былых временах привели меня сюда. Но не мои предчувствия, ни тем более письмена из былых времён ничего не могли рассказать об этом месте, словно его вычеркнули из истории.
Азариэль нахмурил брони и сжал губы. Его голос сделался грубоватым и дрожал от недовольства и возмущения:
– Но ты говорил, что знаешь о Заводном Городе. И оказывается, что ты не знаешь, что в нём?
– Мы сейчас не в заводном город, – быстро и с намёками упрёка кинул Валс. – О Заводном Городе много чего говорится. Особенно во время Междуцарствия в нём много кто побывал, и оставил свои воспоминания. Но сейчас мы к одному из подходов к нему.
– То есть?
– Где-то в конце этой пещеры должен быть телепорт в Заводной Город. И те два артефакта, которые ты добыл, помогут мне попасть в одну из секций города, активировав старые механизмы. Про эти пещеры, тоннели ничего и нигде не сказано. Возможно, их кто-то вырыл ручным способом, а может быть и сами Даэдра тут поработали. Сказать трудно, очень много времени прошло.
– Ну, хорошо, – слегка сбросив пыл негодования, согласился Азариэль. – Ты хоть кто живёт в твоём Заводном Городе, раз идёшь туда?
После вопроса в угольных глазах данмера воспылал огонь пламенности в стремлении изучать неизведанное. Этот огонь был достоин учёного, и сменился на пламенный рассказ о том мире:
– Раньше там жило удивительное население. У них было уникальное общество, где каждый занимался отведённым делом. Можно сказать, что их целью был вечный поиск знаний, продолжение науки как смысл существования. Каждый в том обществе ответственен за то, в чём разбирался, и смыслом их существования стали уже не сами здания, сколько поиск их. Всё их существо было занято тем, чтобы работать и выполнять выделенную роль в обществе, как в системе неимоверного механизма. Да, поиск знания и труд стали сутью их жизни. – С безумной дрожью говорит Валс. – Жители там напоминали шестерни огромного механизма и тех, кто был бесполезен выкидывали, – однако внезапно огонь в его речах стал тухнуть, накрываясь ощутимым отчаянием. – Всё это было много лет тому назад. Тень упала на тот город и сейчас о нём, ни о его жителях ничего не известно. Мы потеряли кладезь великих знаний.
– Ты сожалеешь о том обществе? – вкрадчиво спросил высший эльф, услышав грусть в речи Валса.
– Да. – Просто ответил инженер-данмер. – То общество, оно было совсем иным. Оно более совершенное. У каждого была своя роль. Не было социальной неопределённости. Всё точно выстроено и имело совершенно иную иерархическую структуру. Мы, отбросив идеалы той, без всякого сомнения, технократии Сота Сила, обрекаем себя, наш мир на мучительную энтропию общества.
– Техно…Что? – в недоумении, разведя руками, спросил Азариэль.
– Не вникай, – махнув правой рукой, не ответил Валс, перейдя сразу к делу. – Хватит нам говорить. Я открываю ворота, приготовься к незабываемому пути.
После этих слов Валс Арано развернулся к двери и достаёт из карманов старый, покрытый ржавчиной ключ и поднёс его к еле заметной дверной скважине. Пара щелчков, наполнивших пространство и странные двери, простецкого дизайна со скрипом отворились, открывая путь к неизвестному.
Азариэль зажёг приготовленный факел и прошёл мимо своего клиента, пройдя за дверной «порог». Своими ноздрями он уловил ароматы сырости, немножко гнили, перемешавшись со спёртым воздухом, что бил по носоглотке. Так же своим носом парень уловил слабые, но ощутимые нотки двемерского масла.
