Войны Митридата

Схватка за власть

В небе пылала комета. Была она сначала малой величины, но поднимаясь по небесному своду, выросла до невиданных размеров. Когда же достиглаона пояса весеннего равноденствия, то закрыла ярким хвостом своим Млечный Путь. И проходило между её восходом и заходом четыре часа. Обещала она огонь и кровь, войну и смерть, гибель царей и крушение могучих держав. С ужасом смотрели люди на небо. Но именно в эти страшные дни у понтийского царя Митридата V Эвергета родился сын, которого тоже назвали Митридатом. Шёл 134 г. до н. э.

Понт – это область на северо-востоке Анатолийского полуострова, омываемая с севера волнами Понта Эвксинского[4]. Если посмотреть на карту, то мы увидим, что большая часть страны покрыта горами, где природа носила дикий и первозданный характер. Страна была богата лесом, а из полезных ископаемых железом. Именно в Понте проживали легендарные племена черноморских халибов, которые разрабатывали железные рудники и владели секретом халибской стали. В горных долинах и на прибрежных равнинах жители выращивали пшеницу, просо и занимались пчеловодством.

Само Понтийское царство граничило на западе с Вифинией, на востоке с Великой Арменией, а на юге с Малой Арменией, Каппадокией и Галатией. Что в принципе создавало определённые проблемы для понтийских царей, поскольку граница была протяжённой и соответственно доступной для вторжений врага. Во времена владычества Ахеменидов Понт был сатрапией, но после того как держава персов рухнула под ударами армии Александра Македонского, ситуация изменилась. Первым понтийским царём стал Митридат I, перс царского рода, который во времена войн диадохов поддерживал Антигона Одноглазого, но затем покинул его и ушёл в Каппадокию. Уже оттуда Митридат перебрался в Понт, где и сумел закрепиться.

Это было тревожное время. В Малой Азии гремели войны диадохов, тысячи людей гибли на полях сражений, в пламени пожаров рушились города, а поля вытаптывались копытами вражеских коней. Но на севере Анатолии было спокойно. Как следствие, во владения Митридата, спасаясь от ужасов войны, пришло очень много народу, а царь этим очень грамотно воспользовался. В дальнейшем Митридат I значительно увеличил территорию своего молодого государства. Подводя итоги деятельности первого понтийского царя, Аппиан отметил следующее: «Сильно увеличив свою власть, он передал ее своим детям, и они царствовали один за другим вплоть до шестого Митридата, который вступил в войну с римлянами». После Митридата I правили Ариобарзан Понтийский, Митридат II, Митридат III, Фарнак I, Митридат IV, Филопатр[5] и Митридат V Эвергет, отец Митридата VI Евпатора.

Особенно усилилось понтийское царство за время правления царя Фарнака I (умер в 169 г. до н. э.). Он присоединил к Понту большую часть Южного Причерноморья и захватил ряд греческих городов – Синопу, Амис, Армену, Киторос, Котиору, Керасунт, Трапезунт. В 183 г. до н. э. Фарнак перенес столицу царства из Амасии в Синопу, большой и богатый приморский город. Одновременно Фарнак повёл затяжную борьбу с Каппадокией, Вифинией и Пергамом за усиление понтийского влияния в Малой Азии. Но столкнувшись с мощной коалицией и явно недоброжелательной позицией Рима, который поддержал его врагов, Фарнак был вынужден отступить.

Но уже его сын, Митридат V Эвергет[6] (правил в 150–123 гг. до н. э.) вёл совсем другую политику. Он не только вступил в дружбу с римлянами, но оказал им военную поддержку во время III Пунической войны, отправив под стены Карфагена несколько кораблей с десантным отрядом. Понятно, что столь незначительные силы не могли оказать никакого влияния на ход боевых действий. Однако сенаторы оценили этот знак доброй воли со стороны Эвергета. В дальнейшем Митридат V оказал римлянам куда более значимую помощь, когда отправил свои войска против Аристоника Пергамского. После подавления восстания в Пергаме сенат щедро наградил Эвергета, передав ему Великую Фригию (земли в центральной части Малой Азии, в районе современной Анкары).

Понтийское царство усиливалось, влияние Митридата V в регионе росло. Свою дочь Лаодику он выдал замуж за царя Каппадокии Ариарата VI Епифана, сведя к минимуму возможность конфликта между двумя государствами. Но теперь уже в Риме стали с опаской смотреть на усилившуюся мощь Понта. Судя по всему, некоторые основания для этого у сенаторов были. Дело в том, что лучший стратег и доверенное лицо Митридата V, Дорилай Тактик в это время был на Крите, где занимался вербовкой наёмников для понтийской армии. Однозначно, что наёмники Эвергету были нужны явно не для того, чтобы сидеть в казармах и протирать штаны. Они были очень дорогим удовольствием, и не каждый правитель мог себе позволить их содержать. И раз они потребовались понтийскому царю, значит, он собирался их где-то использовать. В Риме справедливо полагали, что театром предполагаемых боевых действий станет Малая Азия. Между тем республика только что подавила восстание Аристоника на территории бывшего Пергаского царства и её позиции в регионе были ещё недостаточно прочными. А теперь ещё понтийский царь забряцал оружием! Ситуация становилась очень тревожной и непредсказуемой.

Однако римляне действовали очень осторожно. Воевать в данной ситуации квириты не хотели, а потому пошли другим путем. Есть царь – есть проблема, нет царя – нет проблемы. Вполне вероятно, что римские агенты проникли в ближайшее окружение Эвергета, где и был составлен заговор. Об этом прямо пишет Страбон: «Евергет изменнически убит в Синопе “друзьями”, составившими против него вероломный заговор». Не исключено, что в нем была замешана и жена Митридата V Лаодика.

Жена Эвергета была личностью примечательной. Её отец, Антиох IV Эпифан[7] был последним действительно великим правителем державы Селевкидов. После страшного поражения в войне с Римом своего отца, Антиоха III Великого, Эпифан сумел на некоторое время восстановить былую мощь страны. Проведя ряд удачных военных кампаний против египетских Птолемеев, Антиох IV чуть было не аннексировал Египет, которое спасло только поспешное вмешательство римлян. После смерти Эпифана на престол вступил родной брат Лаодики Антиох V Евпатор, но просидел на нём всего два года, поскольку был убит своим двоюродным братом Деметрием I Сотером[8]. Впрочем, Деметрия в свою очередь сверг самозванец Александр Балас, выдававший себя за сына Антиоха IV Эпифана. Однако через пять лет Балас потерпел поражение и погиб в войне против сына Деметрия Сотера, Деметрия II Никатора[9]. Как видим, супруга Митридата V была очень хорошо знакома со всеми тонкостями борьбы за власть. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Лаодика могла принять участие в заговоре против мужа. Недаром после смерти Эвергета вся верховная власть регентши при малолетних детях досталась именно ей. Но есть ещё одно косвенное указание на её причастность к убийству.

Дело в том, что реакция Дорилая Тактика, который продолжал вербовать наемников, на события в Синопе была потрясающей: «Услышав, что власть по наследству перешла к его вдове и детям, он отказался ввиду такого положения от возвращения на родину и остался в Кноссе» (Страбон). Поэтому возникает закономерный вопрос: почему стратег предпочел остаться на острове Крит и побоялся вернуться на родину?

На мой взгляд, ответ лежит на поверхности. Дорилай знал, что с приходом к власти Лаодики последует перемена политического курса в стране. И если он вернется в Синопу, то в лучшем случае отправится вслед за своим повелителем, а в худшем угодит в пыточный подвал, где ему будет задан ряд вопросов. И есть большая вероятность того, что эти вопросы будут задавать римляне. В любом другом случае Тактик вернулся бы в Понт, где у него были земли и положение в обществе.

Деятельность Лаодики в качестве регентши также указывает на то, что в убийстве Эвергета были замешаны и квириты. Во-первых, Понт отказался от активной внешней политики в Анатолии, что само по себе было для республики великим благом. Римляне вплотную занимались устройством своей новой провинции Азия, как стало называться бывшее Пергамское царство, и поэтому потрясения в регионе им были не нужны. С другой стороны, Великая Фригия, которую сенат пообещал Митридату V, так и не вошла в состав Понтийского царства, поскольку после убийства царя её никто и не требовал. Недаром впоследствии Митридат Евпатор бросил римлянам упрек в том, что «они отняли у него, бывшего еще ребенком, Великую Фригию, которую они же в свое время уступили его отцу, как награду за помощь против Аристоника» (Юстин). Как видим, выгода от устранения Эвергета была для сенаторов налицо.

Что же касается Лаодики, то забросив внешнеполитические дела, она занялась строительством новой столицы, которую и назвала достаточно символично – Лаодикея. Таким образом, она четко обозначила свои дальнейшие намерения и наглядно продемонстрировала, у кого власть в стране. Понтийское царство медленно, но верно стала скатываться вниз, утрачивая свои позиции в Малой Азии, поскольку оказалось пристёгнутым к колеснице римской политики. Однако были в государстве здоровые силы, которые не хотели мириться с таким положением дел. Были люди, для которых независимость и честь своей родины не были пустым звуком. Но им был нужен лидер, который бы объединил всех недовольных существующим порядком, вдохновил на борьбу и повёл за собой. И когда такой человек появился, то его поддержала вся страна. Это был сын убитого Митридата Эвергета, молодой царь Митридат VI Евпатор.

Как и положено величайшему герою, рождение Митридата сопровождалось различными знамениями и пророчествами. Трудно сказать, какие из них случились в реальности, а какие были придуманы задним числом. Достаточно вспомнить, чего только в своё время не насочиняли по поводу рождения Александра Македонского, и тенденция становится налицо. Хотя наличие кометы как раз и есть реальный факт. Однако были и другие предзнаменования.

Плутарх в «Застольных беседах» рассказывает о том, что когда Митридат был младенцем, то его пеленки сожгла молния, не оставив на теле никакого следа. Лишь на лбу остался незначительный ожог, который Евпатор скрывал волосами. Развивая тему, ученый грек говорит о том, что когда базилевс был уже в зрелых годах, в комнату, где он спал, ударила молния и сожгла стрелы в висевшем рядом колчане. Именно после этих случаев Митридата стали называть Дионисом. Сходство с этим богом ближайшее окружение царя усмотрело в ударах молнии. Ведь согласно мифу, когда Семела была беременна Дионисом, она погибла от удара молнии Зевса. Однако её сын от этой же молнии получил бессмертие. Вполне возможно, современники считали, что Митридат, как и Дионисбыл неуязвим для молнии.

Митридат очень гордился своим происхождением. Евпатор говорил о том, «что среди предков со стороны отца он может назвать Кира и Дария, основателей Персидского государства, а со стороны матери он происходит от Александра Великого и Селевка Никатора, основателей Македонской державы». Его прадедом по материнской линии был легендарный Антиох III Великий, который первым из царей Азии встретился с римлянами на поле боя.

О детстве и юности будущего непримиримого врага Рима сведений сохранилось немного. Вполне возможно, что некоторые из них носят легендарный характер и были навеяны семейными преданиями Ахеменидов, потомком которых был молодой царевич. С другой стороны, ничего фантастического в этих сведениях тоже нет, и потому безоглядно отвергать их не следует. Вне всякого сомнения, Митридат получил отличное эллинское воспитание, был образованным и начитанным человеком: «Он любил эллинскую культуру, поэтому он знал и выполнял эллинские религиозные обряды; любил и музыку» (Аппиан). Но вот что примечательно. Дело в том, что под внешним блеском эллинистического принца скрывался истинный Ахеменид, жестокий, коварный и непреклонный. В зависимости от политической ситуации, Митридат мог объявлять себя покровителем эллинов и наследником Александра, или же наоборот, придерживаться восточных традиций и вести себя как Дарий Великий или Ксеркс. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

Как уже отмечалось, после убийства Эвергета управление государством оказалось в руках матери Митридата и её советников. Причем расставаться с властью Лаодика не собиралась, несмотря на то, что рядом подрастал сын, законный наследник Митридата V. Страбон конкретно указывает, что у Эвергета было двое сыновей и «унаследовал царство Митридат, прозванный Евпатором, 11 лет от роду». Не исключено, что регентша имела план, как избавиться от собственного сына, поскольку опекуны, которых она к нему приставила, явно не желали царевичу добра. Примеров подобного отношения матерей к своим детям среди эллинистических монархий можно найти немало. Поэтому, назначая наставников юному Митридату, Лаодике было достаточно одного намека, чтобы верные люди поняли её с полуслова. Но с другой стороны, именно опекуны и стали бы крайними, если вдруг с царевичем случится что-то нехорошее.

А нехорошее могло случиться очень легко. Наиболее простым и безопасным способом устранения наследника можно было считать его гибель во время воинских упражнений. Либо необъезженный конь понес, либо копье не туда полетело. Много было вариантов. Поэтому, когда читаешь о том, в каких условиях происходило обучение Митридата ратному мастерству, невольно напрашивается сравнение с гладиаторской школой. Малейшая ошибка с его стороны – и смерть.

Но все эти происки имели обратный результат. Молодой человек не погиб, как хотели бы многие, а наоборот, стал великолепным бойцом и прекрасным наездником. Недаром Юстин, рассказывая о том, как Митридат обучал своих воинов, и при этом лично принимал участие в тренировочных боях, называет его «непобедимым». О великолепной физической подготовке Евпатора свидетельствует и Аппиан: «Телом он был крупен, насколько можно судить по оружию, которое он послал в Немею и в Дельфы; крепок настолько, что до самого конца ездил верхом, мог кидать копья и проезжать в день тысячу стадий, меняя на известных расстояниях лошадей. Он правил колесницей, запряженной сразу 16 лошадьми». Гай Саллюстий Крисп отмечает, что «Митридат был огромного роста и был соответственно вооружен». Царевич мог вполне постоять за себя, и поэтому убийцам пришлось изменить тактику. Наследника решили просто отравить.

Но и здесь нашла коса на камень. История о том, как Митридат с юности принимал яд в маленьких количествах и стал невосприимчивым к отраве, давно уже стала легендой. Но, тем не менее, это исторический факт, который зафиксировал Плиний Старший: «Только ему пришло в голову ежедневно, предварительно приняв обезвреживающее лекарство, пить яд, чтобы этот последний в силу привычки сделался безвредным; прежде всего Митридатом открыты виды противоядий, из которых одно даже сохраняет его имя: он придумал подмешивать к противоядиям кровь понтийских уток, так как эти последние будто бы питаются ядовитыми веществами; существуют написанные для него книги прославленного врачебным искусством Асклепиада, когда тот, будучи вызван им из Рима, послал их взамен в качестве наставлений. Как известно, Митридат единственный из всех людей умел говорить на двадцати двух языках и в течение 56 лет своего царствования он ни к одному человеку из подвластных ему племен ни разу не обратился через переводчика».

Как видим, для понтийского царя это было не просто некое увлечение, позволяющее скоротать время. Евпатор настолько серьёзно занимался темой ядов, что достиг на этом поприще серьезных успехов и стал пользоваться определенным авторитетом в научных кругах. Об этой стороне деятельности Митридата нам тоже поведал Плиний Старший: «Таким образом, Митридат, в соответствии с прочими выдающимися качествами своего ума, в особенности интересовался медициной и, собирая по отдельности сведения у всех своих подданных, населявших значительную часть земли, оставил в своей потайной комнате шкаф с такого рода документами, с образцами лекарств и описанием их действия. Помпей, овладев всей царской добычей, поручил своему вольноотпущеннику грамматику Ленею перевести их на наш язык и, таким образом, своей победой не менее послужил пользе жизни, нежели государству».

Как следствие, Митридат настолько поднаторел в науке об отравляющих веществах и так приучил к ядам свой организм, что когда решил добровольно уйти из жизни, то яд на него не подействовал. Но это произойдёт через много десятков лет. В итоге, попытка устранить царевича с помощью яда потерпела неудачу. Но помимо отравления есть много других средств отправить человека к предкам, и чтобы спасти будущую надежду Понта, было решено вывести Митридата из столицы.