История Тевтонского ордена
В действительности Тевтонский орден, полное название которого приводилось в разных источниках по-разному: «орден рыцарей госпиталя Святой Марии Немецкого Дома», «орден рыцарей госпиталя немцев в Иерусалиме» или «орден братьев Немецкого госпиталя Пресвятой Девы Марии в Иерусалиме», третий по времени основания, известности и могуществу духовно-рыцарский католический орден, был учрежден во время осады портового города Аккона (библейского Аккарона, носившего в разные периоды своей многовековой истории и другие названия – Акко, Акка, Птолемаида, Акра, Сен-Жан д’Акр) в Святой земле в 1190 г., в период Третьего крестового похода. Его основателями были крестоносцы из северогерманских ганзейских городов, в том числе из Бремена и Любека, избравшие своим главой некоего Сибранда (Сигибранда, Зибранда, Зигибранта или Зигебранда), о котором, впрочем, не известно ничего, кроме имени. Иные историки даже полагают, что этот Сибранд был вовсе не первым главой исторического Тевтонского ордена, основанного под стенами Аккона, а ректором (предстоятелем) немецкого странноприимного братства, учрежденного под патронатом ордена госпитальеров Святого Иоанна в Иерусалиме и прекратившего свое существование после захвата Святого града султаном Саладином в 1187 г.
Между этим зародышем позднейшего духовно-рыцарского Тевтонского ордена и этим позднейшим орденом, по мнению многих исследователей, не существовало никакого преемства. Впрочем, историки самого Тевтонского ордена всегда утверждали обратное (отрицая в то же время утверждения историков ордена Святого Иоанна о зависимости иерусалимской тевтонской странноприимницы от тамошнего иоаннитского госпиталя). Как бы то ни было, исторический Тевтонский орден, основанный (или восстановленный) в 1190 г. под стенами Аккона, первоначально также представлял собой братство гостеприимцев, или странноприимцев (наподобие Иерусалимского братства госпитальеров-иоаннитов), и содержал госпиталь, размещавшийся первоначально на борту вытащенного на берег корабля, а затем – в нескольких парусиновых палатках для больных и раненых, раскинутых под открытым небом.
После взятия города крестоносцами «тевтонские» госпитальеры получили в свое распоряжение каменный странноприимный дом – нечто вроде гостиницы или постоялого двора, где нуждавшиеся в помощи всякого рода крестоносцы и просто паломники получали бесплатно пищу, кров и первую медицинскую помощь. Подобно названиям других сходных благочестивых объединений той эпохи, название братства странноприимцев-тевтонов (как только их не называли в последующие времена – «немецкие господа», «господа Немецкого Дома», «круциферы», «круцисигнати», «кавалеры Святой Марии», «мариане», «марианцы» или просто «крестоносцы»), следовавших первоначально уставу ордена Святого Иоанна (что может быть, при желании, расценено как косвенное свидетельство в пользу их первоначальной зависимости от Иерусалимского госпиталя иоаннитов), указывало на их неразрывную связь со Святым градом Иерусалимом как идейным центром всех крестоносцев.
Избрав небесной покровительницей своего благочестивого братства Пресвятую Богородицу и Приснодеву Марию, они, хотя и основали свой первый госпиталь не в Святом граде, а в пригороде Аккона – морских ворот Палестины и главнейшего оплота воинов Христовых в Святой земле, тем не менее назвали его «Немецкий (Тевтонский) странноприимный дом Пресвятой Девы Марии, что в Иерусалиме», дав аналогичное название и самому своему госпитальерскому братству. Жили они в большой бедности, питаясь «хлебом смирения и водой сердечного сокрушения», «об одежде и пище пеклись лишь настолько, насколько это было жизненно необходимо». Избрав истинную нищету, они отказались от собственных желаний; и так во имя Христа они связали жизнь свою с разными бесчисленными неудобствами, опасностями, заботами, тревогами. По словам брата Петра из Дусбурга, летописца Тевтонского ордена, «…из холщовых мешков, в которых по морю перевозилась для них мука, делали они холщовые одежды, в которые с радостью одевались». Перед возвращением из Палестины на родину купцы – основатели тевтонского странноприимного братства поручили свой госпиталь заботам двух спутников знатного германского крестоносца герцога Фридриха Швабского, сына римско-германского императора, – его капеллану (священнику) Конраду и камерарию (камергеру, то есть ключнику) Буркхарду.
Сам герцог Фридрих Швабский взял новое благочестивое братство (к которому стало постепенно примыкать все больше воинов, в том числе и рыцарей, для охраны немецких странноприимцев от набегов сарацин – этим собирательным названием, происходившим от названия одного из арабских племен, крестоносцы обозначали всех мусульман, как арабо-, так и тюркоязычных) под свое покровительство и наилучшим образом рекомендовал его своему брату, императору Генриху VI. Благодаря его стараниям братство было официально признано папой римским Климентом III, а его признание, в свою очередь, подтверждено 21 декабря 1196 г. папой Целестином III. Но уже по прошествии всего 8 лет со дня основания, в 1198 г., это немецкое странноприимное братство было – по примеру других орденов крестоносцев, например тех же иоаннитов, с согласия двух старших рыцарских орденов – храмовников-тамплиеров (темплариев) и иоаннитов-госпитальеров (госпиталариев) – преобразовано в рыцарский союз и в качестве такового официально признано папой Иннокентием III буллой от 19 февраля 1199 г. Папа (а точнее говоря, антипапа, возведенный на римский престол волей германо-римского императора) Григорий III (1191-1198) в 1196 г. даровал новому сообществу обычные привилегии, предоставляемые всем орденам. Превращение братства в рыцарский орден произошло весной 1198 г. на собрании в акконском орденском Доме тамплиеров. 11 епископов и 9 светских германских имперских князей, пребывавших в Акконе в связи с крестовым походом императора Генриха VI, встретились там с великими магистрами тамплиеров и иоаннитов. Согласно их решению, Тевтонский орден должен был отныне руководствоваться в отношении клириков (священников), рыцарей и прочей братии уставом (правилами) тамплиеров, а в отношении ухода за бедными и больными – правилами иоаннитов.
Магистром тевтонов был избран (или назначен) брат-рыцарь Немецкого ордена Генрих Вальпот (Вальпото). Правда, в официальной орденской историографии основателем Тевтонского дома по традиции считается упомянутый нами выше Сибранд (или Зигибранд), о котором, в сущности, не известно ничего, кроме имени. Некоторые историографы идентифицируют таинственного Сибранда с иерусалимским «благочестивым тевтоном», упоминаемым Иаковом де Витри. Последнее представляется неосновательным, тем более что не существует никакой уверенности в наличие прямой преемственности между Тевтонским странноприимным домом в Иерусалиме, скорее всего, навсегда прекратившим свое существование и деятельность после захвата города сарацинами после битвы при Хиттине в 1187 г., и Тевтонским орденом, учрежденным в Акконе в 1198 г. (хотя летописцы последнего по сей день пытаются создать впечатление, будто такая преемственность существует!).
Именно поэтому иные историки ведут отсчет истории Тевтонского ордена не с 1190, а с 1198 или с 1199 г. Наряду с тремя монашескими обетами нестяжания (бедности), целомудрия (безбрачия) и послушания новый орден включил в свой первоначальный (иоаннитский) устав тамплиерский обет неустанно ратоборствовать за обращение язычников в Христову веру и получил в качестве облачения (habitus) для братьев-рыцарей тамплиерский белый плащ (что вскоре послужило пищей для раздоров с храмовниками), но с черным крестом (вместо тамплиерского красного креста) на левом плече (а если быть точнее, то напротив сердца).
Папы римские обосновали свое решение тем, что различие нашитых на общих для обоих орденов белых плащах эмблем (красного креста у тамплиеров и черного креста у тевтонов) не позволяет путать ордены друг с другом. Вероятно, первоначально рыцари-монахи обоих орденов носили белые плащи без каких бы то ни было эмблем. Косвенным свидетельством этого является следующий подтвержденный сохранившимися иллюстрациями факт: знамя Тевтонского ордена первоначально представляло собой простое белое полотнище без каких бы то ни было изображений – в знак чистоты помыслов и целомудрия членов ордена.
Конфигурация тевтонского креста на протяжении многовековой истории Немецкого ордена неоднократно видоизменялась, пока не приняла характерную «лапчатую» форму с расширяющимися концами, опять-таки подобно кресту храмовников-тамплиеров. Эти расширения, дарованные папой тамплиерам, отличившимся при взятии сарацинской крепости Аскалона, на концы их орденского креста символизировали «иерихонские трубы» (в знак того, что перед доблестью Христовых рыцарей не устояли стены Аскалона, как не устояли стены ветхозаветного Иерихона при звуках труб воинства библейского пророка и одного из «семи мужей славы» Иисуса Навина).
К 1220 г. Тевтонский орден уже имел 12 комтурств (командорств) в Палестине, Греции, на юге Италии и в Германии. Однако в самой Святой земле все наиболее важные крепости и земли уже находились в руках учрежденных прежде орденов тамплиеров-храмовников и госпитальеров-иоаннитов. Поэтому Тевтонский орден оставался сравнительно бедным и небольшим.
Первоначально орден Святой Девы Марии Тевтонской сконцентрировал свои основные силы в княжестве Антиохии и графстве Триполи. Однако после гибели большинства братьев-рыцарей и самого гохмейстера от рук сарацин в ходе военной кампании 1216 г. штаб-квартира тевтонов была перенесена в крепость Монфор (Штаркенберг), а затем – в Аккон. Принадлежавшая Тевтонскому ордену Немецкая башня (лат. Туррис Аламанорум) считалась самым мощным оборонительным сооружением Аккона, превосходя в фортификационном отношении даже тамошний укрепленный Храм тамплиеров (по их собственному признанию и к их величайшей досаде). Орден Девы Марии участвовал во всех крупных военных операциях крестоносцев XIII в. Однако тевтонам так и не удалось стать влиятельной военно-политической силой в Святой земле (что, впрочем, уберегло их от участия в тамошних политических интригах, повлекших за собой катастрофические последствия).
Четвертый по счету гохмейстер Тевтонского ордена Герман фон Зальца сыграл решающую роль в его развитии. Он был доверенным лицом, советником и другом римско-германского императора Фридриха II Гогенштауфена, буквально осыпавшего его самого и находившийся под его руководством орден всяческими милостями и привилегиями. Герман фон Зальца неустанно расширял орденские владения. Получив в Акконе, ставшем после утраты Иерусалима столицей Иерусалимского королевства, в свое распоряжение башню близ ворот Святого Иакова, Герман фон Зальца превратил его в главную резиденцию Тевтонского ордена. Чуть позднее он построил на территории земельного участка, купленного в 1219 г. для Тевтонского ордена герцогом Австрийским Леопольдом VI, орденский дом (конвент), госпиталь и храм.
Правда, папа римский Григорий IX (1227-1241), вступивший в конфликт с императором Фридрихом II, в 1229 г. повелел патриарху Иерусалимскому, в соответствии с указом папы Целестина II, восстановить контроль ордена святого Иоанна Иерусалимского над Тевтонским орденом, но ни это, ни повторное повеление того же папы в 1241 г. не привело к подчинению тевтонов иоаннитам. Жребий был уже, как говорится, брошен. Тевтонский орден остался самостоятельной организацией. Не избежал он также трений с «бедными соратниками Христа и Храма Соломонова». Тамплиеры оспаривали право тевтонских рыцарей носить белые плащи, считая это исключительной привилегией рыцарей Храма. Лишь после вмешательства римских пап Гонория III (1216-1227) в 1220 г. и Григория IX в 1230 г. тамплиеры смирились и прекратили вступать в конфликты с тевтонскими рыцарями.
Подобно членству в духовно-рыцарских орденах Испании и Португалии, членство в Тевтонском ордене ограничивалось (в большинстве случаев) пределами одной нации, но со временем он сумел вовлечь в свою орбиту множество стран и народов и осуществлять во многих странах творческую миссию распространения германской культуры.
Царство, разделившееся в себе, может ли устоять?
Заимствования из тамплиерского устава, добавленные к первоначальным иоаннитским статутам, а в особенности – заимствование белого плаща с крестом тамплиерской формы постоянно приводили Тевтонский орден к конфликтам с храмовниками. История этих постоянных конфликтов между двумя военно-монашескими орденами, принимавших нередко весьма кровопролитные формы, полностью опровергает абсурдные бредни об их идентичности (к примеру, в популярном историческом романе А. Югова «Ратоборцы» при описании рыцарского войска венгерского короля Бэлы, наступающего на рать князя Даниила Галицкого подчеркивается: «Развевались на ветру огромные белые мантии тевтонов-храмовников») или о тевтонских рыцарях как о некоем «орудии» тамплиеров. В действительности храмовники всеми силами сопротивлялись любым нововведениям своих новоиспеченных соперников. Да это и понятно.
Ведь если рыцари разных орденов оказывались трудно отличимыми друг от друга в сражениях из-за сходства их «униформы», то не исключен был вариант, что, скажем, тевтоны (чей черный крест на белом плаще в схватке вполне мог сойти за темно-красный тамплиерский крест сходной формы) теоретически могли приписать себе славу и успех тамплиеров и соответственно претендовать на большую долю военной добычи, чем они того заслуживали. К тому же сохранилось немало изображений тамплиеров с крестами не уставного красного, а тевтонского черного цвета на облачении, вооружении и прапорах. Не случайно даже такой знаток Средневековья, как любимый всеми нами сэр Вальтер Скотт, в своем романе «Айвенго» при описании пира у Седрика Ротервудского с участием командора ордена Храма Бриана де Буагильбера облачил последнего в белую мантию, украшенную крестом его ордена, вырезанного из черного (а не красного, как следовало бы по Уставу тамплиеров) бархата. Впрочем, несколькими страницами ранее уважаемый автор нарядил того же самого свирепого храмовника в красный плащ с белым суконным крестом на плече, как госпитальера-иоаннита. Но это так, к слову…
Тамплиеры не раз жаловались папе римскому на немецких рыцарей за то, что те переняли храмовнический устав и белый плащ «бедных рыцарей Христа и Храма». Папа римский Иннокентий III, их известный покровитель и друг тамплиеров, даже запретил тевтонам на какое-то время ношение белого тамплиерского плаща, но, впрочем, оставил окончательное решение за латинским (римско-католическим) патриархом Иерусалимским. Патриарх попытался осуществить своего рода компромисс – он дозволил тевтонам сохранить белый цвет их плаща, но повелел им шить плащи не из льняной, как у тамплиеров, а из любой другой ткани. Однако храмовники еще долго не могли примириться с нисколько не удовлетворившим их решением римского понтифика.
Десятилетия спустя очередному римскому понтифику – папе Григорию IX – не раз приходилось призывать тамплиеров не придираться к тевтонам из-за копирования теми их орденского одеяния. В итоге храмовникам так не удалось добиться своего. Рыцари Тевтонского ордена сохранили за собой право носить белый плащ с черным крестом – так называемый «господский плащ» (герренмантель). Его и по сей день носят священники (клирики) и почетные рыцари (рыцари чести, эренриттеры) современного Тевтонского ордена. Однако постоянные конфликты между тевтонскими рыцарями и храмовниками возникали не только из-за сходства в облачениях, но и в области большой политики.
В палестинский период истории своего ордена «немецкие господа» в борьбе между папами и кесарями Священной Римской империи поддерживали императоров из дома Гогенштауфенов, а тамплиеры – папских сторонников, гвельфов. Когда анафематствованный папой римским император Фридрих II прибыл в Палестину, гохмейстер тевтонов брат Герман фон Зальца стал его главным советником, а Немецкий орден – его главной опорой (на этом эпизоде истории Крестовых походов мы подробнее остановимся ниже). Храмовники же избегали отлученного от церкви императора и строили против него всяческие козни. В результате Фридрих II после возвращения Иерусалима христианам отказался вернуть тамплиерам замок их великого магистра, что привело храмовников в еще большую ярость. После поражения Гогенштауфенов в Италии тамплиеры воспользовались этим поводом для реванша.
Начиная с 1241 г. они развязали против «немецких господ» форменную войну. Тевтоны эту войну проиграли и лишились почти всех своих владений в Святой земле. Вражда между обоими духовно-рыцарскими орденами, тянувшаяся через всю историю христианских владений в Святой земле, имела поистине роковые последствия для развития событий в Палестине, тем более что и с орденом иоаннитов у храмовников сложились далеко не братские отношения, крайне обострившиеся с момента, когда эти ордены благодаря полученным привилегиям достигли власти и богатства. В ходе многочисленных распрей ордены оказывались по разные стороны баррикад, разделявших противоборствующие партии, вследствие чего, по сути дела, незначительные конфликты из-за поляризации орденов обострялись, ослабляя обороноспособность Иерусалимского королевства.
В 1179 г. папе римскому Александру III удалось добиться заключения мира между враждовавшими орденами, как если бы речь шла о примирении между двумя враждебными государствами. Надо думать, что иоанниты и тевтонские рыцари во время процесса над тамплиерами во Франции (1307-1314) не видели особых причин брать под защиту своих бывших противников, силой оружия изгнавших их из замков и городов Палестины. Позднее мы еще коснемся этого вопроса несколько подробнее, пока же заметим только, что межорденские распри, несомненно, значительно ускорили конец Иерусалимского королевства латинян.
Папой римским Тевтонскому братству была дарована так называемая «экземпция», вследствие чего оно было в рамках церковной иерархии выведено из какого бы то ни было подчинения местному епископату и патриарху Иерусалимскому и подчинено непосредственно папскому престолу. Именно с этого момента оно превратилось в настоящий военно-монашеский орден. Это особое положение сохранилось и по сей день и имеет огромное значение для современной деятельности Тевтонского ордена.
Кстати, изо всех орденов, возникших в эпоху Крестовых походов и ни разу не прерывавших с тех пор своего существования, доныне сохранились только орден Святого Иоанна Иерусалимского и Тевтонский орден Девы Марии. Подобное долголетие, вероятнее всего, объясняется тем, что оба этих ордена возникли именно как странноприимные братства и лишь позднее, в силу суровой реальности существования на границе враждебного мира ислама, вынуждены были взять на себя и военные функции.
По мере того как отпала необходимость в вооруженной борьбе с неверными, которую, кстати, необходимо рассматривать как актуальную и совершенно нормальную для того времени форму служения идее сохранения и распространения христианской веры и правильно понять которую можно лишь с учетом духа той далекой эпохи классического религиозного сознания, ни в коей мере не пытаясь давать оценку тогдашним событиям с точки зрения современности, оба ордена смогли быть реформированы, а по сути – вернуться к выполнению своих первоначальных задач, связанных с делами христианского милосердия и служения ближнему. Блаженный Жерар (Герард), первый предводитель (ректор) госпитальеров, был абсолютно прав, предсказав своему ордену долгую и славную будущность:
«Братство наше пребудет вечно, ибо почвой, на которой оно произрастает, являются страдания мира сего и, если будет на то воля Божия, всегда найдутся люди, работающие над тем, чтобы уменьшить эти страдания и облегчить их бремя своим ближним».
Это пророчество блаженного Жерара в отношении ордена госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского полностью оправдалось и в отношении Тевтонского ордена, история которого со всей очевидностью свидетельствует о том, что он всегда, с какими бы неблагоприятными обстоятельствами ему ни приходилось сталкиваться, находил в себе силы для проведения внутренних реформ и тем самым – для дальнейшего поддержания своего существования.
Тевтонские рыцари и Крестовый поход Фридриха Гогенштауфена (1228-1229)
Наряду с Фридрихом I Барбароссой его внучатый племянник Фридрих II (1212-1250), основатель Неаполитанского университета (1224), был самым известным римско-германским императором из швабской династии Гогенштауфенов (Штауфенов), память о котором, расцвеченная многочисленными легендами, сохранилась в памяти потомков на протяжении многих веков. Он был достойным представителем своего дома, правившего Священной Римской империей германской нации в период с 1138 по 1254 г. Римско-германские императоры из династии Штауфенов стремились к восстановлению между собой и Римско-католической церковью тех же отношений «симфонии» что существовали между императором (василевсом) и Греко-кафолической церковью в Восточной, православной Римской (Ромейской) империи (Византии). В борьбе с Гогенштауфенами папы римские, сплотив вокруг себя богатые средиземноморские города и поощряя ростовщичество (строго запрещенное христианам церковными канонами!), создали антиимперскую Лигу ломбардских городов (от ломбардских ростовщиков, между прочим, происходит слово «ломбард») и организовали восстание против Фридриха I Барбароссы (фактически – первую в истории буржуазную революцию, ведь слово «буржуа», или «бюргеры», означает не что иное, как «горожане»).
Сказания о Фридрихе II Гогенштауфене веками жили среди потомков его итальянских и немецких подданных, не уступая в популярности легендам о короле Артуре и рыцарях Святого Грааля. После ранней смерти отца Фридриха, его мать Констанция осталась единственной наследницей норманно-сицилийского королевства. Фридрих был воспитан под опекой папы римского вдали от Германии, в городе Палермо на Сицилии, где было все еще очень сильно влияние мусульман и Византии. Из всех средневековых правителей Священной Римской империи германской нации император Фридрих II Гогенштауфен был, пожалуй, самым образованным. Он свободно говорил и писал (в том числе стихи и поэмы) на латинском, арабском, греческом и древнееврейском языках, мог объясняться по-французски, провансальски, итальянски и немецки, был автором трактата о соколиной охоте и обладал весьма обширными познаниями в области естественных наук.
Папский престол обвинял Фридриха, стремившегося включить в состав своей империи не только христианские, но и мусульманские народы, во враждебности христианству, колдовстве и чернокнижии. В действительности же этот государь, покровитель искусств и наук, стремился к восстановлению изначального канонического устроения христианской церкви, возвращению ее к выборности епископов и соборному устройству и, хотя продолжал исповедовать римско-католическую догматику (в частности, введенное папами римскими на латинском Западе, под давлением Карла Великого, лжеучение об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына – пресловутое филиокве), все активнее стремился к диалогу с Восточной (Греко-католической, или Православной) церковью.
Подобно жизни других императоров из дома Гогенштауфенов, вся жизнь Фридриха II была омрачена конфликтами с папским Римом. Еще во время своей коронации германским королем в Ахене в 1212 г. Фридрих дал обет принять участие в Крестовом походе. В период между 1219 и 1229 г. обетованный поход в Святую землю дважды откладывался им на более поздний срок. И все три раза срок выступления Фридриха в поход продлевался (анти)папой Гонорием III.
По Сан-Джерманскому договору 1225 г. Фридрих снова обязался выступить в крестовый поход не позднее чем через два года. Но это была уже последняя попытка. В случае нарушения данного обета императору грозило отлучение от церкви. Когда Григорий IX в 1237 г. взошел на папский трон, он менее чем через месяц после своей интронизации призвал Фридриха выполнить наконец свое обещание. Хотя тысячи других крестоносцев, собравшиеся в августе того же года в южно-итальянском порту Брундизиуме (Бриндизи), не смогли переправиться морем в Святую землю вследствие вспыхнувшей среди них эпидемии, император Фридрих тем не менее вышел в море. Однако в пути он также тяжело заболел и был вынужден снова сойти на берег в Отранто. Папа счел его болезнь притворством и по прошествии месяца отлучил Фридриха II (которого за терпимость к магометанам именовал не иначе как «сицилийским султаном») от церкви. Тем самым ему было запрещено участвовать (до снятия отлучения) в Крестовых походах.
Невзирая на папское отлучение, римско-германский император весной 1228 г. направил своего маршала в сопровождении 500 рыцарей в Палестину. В конце июня за ними последовал сам император во главе 300 рыцарей (каждого рыцаря, за исключением самых бедных, «однощитных», сопровождало – в зависимости от его благосостояния – некоторое число вооруженной и невооруженной челяди – оруженосцев, лучников, пеших ратников, конных или пеших слуг, пажей и т. д.). Незадолго до высадки в Акконе Фридрих II получил известие, что папа повторно отлучил его от церкви, ибо он отправился в крестовый поход, не дожидаясь снятия с него предыдущего отлучения.