Игра ангела и беса: Сны Вероники
От Автора
«Есть книги, которые мне хотелось бы написать, а есть книги, которые я написать обязан» Артем Рыженков
Посвящается Дорогой сестре. Надеюсь, ты избавилась от своих кошмаров.
Глава 1. Пролог
Шел снег. Размеренно и лениво накрывал белизной все вокруг и дорогу к маленькому кладбищу, по которой к нему приближались люди, отправляя в последний путь близкого человека. Она была там, среди них. Заставляла свои ватные ноги идти за гробом. Её рыжие волосы оказались единственным ярким пятном в этой черной процессии. Рядом крича навзрыд, плелась мама, каждым своим криком разрывая сердце дочери.
Так не бывает, так не должно быть.
Ворота, ведущие к последнему пристанищу мертвых, были широко распахнуты, приглашая в свое царство ещё одно тело.
Она была здесь лишь однажды на похоронах своей тетки и никогда бы не поверила, что так скоро вернется на это место, чтобы хоронить брата. Он был ненамного старше её, это не тот возраст, когда смерть воспринимается как данность… Умирать на закате лет, в глубокой старости – это ждет всех, но вот так… сейчас. Он так много не успел.
Слезы вновь не спеша и робко начали стекать по её лицу. В память против воли врезались воспоминания об аварии, о коме, о всех трех днях после, что они провели с матерью у его кровати, молясь о чуде.
Бог посмеялся над их молитвами в ту секунду, когда его молодое сердце остановилось…
Теперь она и остальные могли лишь беспомощно взирать на свежую могилу, рядом с которой, в этой же земле, лежали отец и его родная сестра. Теперь и он присоединился к ним. Так ведь не должно быть, это не правильно.
Дыхание остановилось на то, растянувшееся в вечность, мгновение, пока гроб опускали под землю.
Она подняла свои полные слез глаза и посмотрела на маму. За что ей все это? Почему на её долю выпало столько страданий? Смерть мужа, смерть лучшей подруги, а теперь и собственного ребенка. Теперь они все здесь, рядом друг с другом…
Мама до последнего верила, искренне верила, что Бог не допустит еще одной смерти, еще одной утраты. Она бы легла в могилу вместо него, но Бог не дал ей такого шанса.
Рука убрала прядь рыжих волос, упавшую на лицо. Глаза полные слез обвели всех собравшихся. Пришло много друзей и знакомых. Его все любили, на него всегда можно было положиться. Множество людей, но среди них не было его любимой.
Катя не пришла… Та, которую он так сильно любил, даже не удостоила его своим присутствием на похоронах. Как она могла не придти? Как посмела?
Внутри девушки закипала ненависть, разбавляющая боль утраты. Может быть, злость на других поможет заполнить эту жгучую пустоту внутри.
Взгляд остановился на незнакомке, стоявшей неподалеку, та явно наблюдала за похоронами. Почему-то пришла отчетливая мысль, что, кто бы она не была, умерший был ей очень дорог.
Красивое лицо, белокурые волосы. Их взгляды встретились. Она смотрела, пытаясь понять, кто эта девушка, сейчас это почему-то казалось ей очень важным. Она знала почти всех друзей брата, она должна её вспомнить…
– Ника, девочка, – мужской голос выдернул её из плена своих мыслей, – идём! – Григорий Алексеевич взял её за руку, направляя в сторону могилы, где каждый бросал на гроб горстку земли. Девушка оглянулась туда, где ещё секунду назад стояла незнакомка, но там уже никого не было.
Сырая холодная земля стала последним, что навсегда отделило живых от мертвых… С губ сорвался робкий шепот, обращенный только к нему:
– Прощай.
На свежей могиле, ставшей третьей за этой оградой, был вкопан деревянный крест, надпись на котором гласила:
" Антон Озеров – любимый сын, муж и брат. "
*****
Вероника никак не могла выкинуть из головы ту странную незнакомку, которая появилась ненадолго. Что-то было с ней не так. Если она действительно знала Антона, почему держалась в стороне? И потом она исчезла, едва тело опустили под землю.
Всю обратную дорогу к выходу с кладбища Ника озиралась по сторонам в поисках той девушки, пока на глаза не попались следы, оставленные кем-то на первом снегу, цепочка которых терялась где-то вдали меж оградок. Может это она?
Что-то заставило Нику, отделившись от всех, двинуться туда, куда уводили следы. Каждый её шаг оставлял еще один отпечаток на белом зимнем покрывале. Она шла недолго. Тропинка оборвалась прямо возле маленькой деревянной часовни. Ника не знала, что на кладбище есть что-то подобное. Видимо её построили после того, как они переехали всей семьей в город. Ни секунды не сомневаясь, она смело открыла дверь и вошла внутрь. Деревянная часовня оказалась довольно уютной внутри. В небольшой комнате было светло, и пахло лавандой.
Незнакомки здесь не оказалось.
У распятия на стене, склонив голову, молился старик. Входная дверь громко захлопнулась, явно давая понять старику, что помимо него здесь теперь есть и еще кто-то. Но он был целиком поглощен своим ритуалом. Несколько минут Ника стояла, ощущая неприятную неловкость, после чего служитель часовни шепотом проговорил: "Да, будет воля Твоя!"– и повернулся к ней.
– Проходи, – проговорил старик с седой бородой. – Ты Вероника?
– Как вы узнали?
– Мы дружили с твоей Тетей, она приносила как-то фотографии, на которых были вы с братом. Любила вас, – слова об умерших болью полоснули по сердцу. – Меня зовут Захар Федотович. Сам я Антона не знал, но Аня рассказывала, что из непослушного мальчишки он вырос в прекрасного человека…
– Да, – немного запнувшись, сказала девушка, шок от пережитого на кладбище еще не прошел, – он был замечательным.
– Присядь, – старик указал на стул у деревянного стола рядом с окном. – Я всех без исключения, кто наведывается ко мне угощаю чаем. Такая традиция, горя он не уймет, но согреться поможет.
Вероника не успела ничего возразить, как старик усадил её за стол и поспешил к чайнику. Секунда, и перед девушкой стояла чашка с чаем невероятно приятного аромата. Сделав пару глотков, она почувствовала, как по телу действительно потянулось тепло. Захар Федотович оказался прав.
– Я знаю, это утешит мало, – сочувственно проговорил Захар Федотович. – Но твой брат теперь в мире, который намного лучше чем этот.
– Может и так, но… – сбивчиво начала она, – это несправедливо. Как же мы? Я и мама? Как мы без него? – Ника намеренно не упомянула Катю, которая, по мнению сестры, предала его, не явившись на похороны. Она никогда ей этого не простит. – Я просто не знаю как дальше…– она едва сдерживала подступающую истерику.
– Мне очень жаль, я знаю, какого это – терять, – по грустному взгляду было заметно, как дурные воспоминания коснулись старика. – Сначала меня покинули все мои родные, а после и Аня – мой единственный друг. Теперь вот совсем один тут.
Несмотря на собственное горе Нике стало жаль старика, он казался очень искренним и добрым человеком. Почему именно с добрыми людьми случаются несчастья?
Неожиданно выражение его лица изменилось, будто он что-то вспомнил:
– Она оставила кое-что, – он взял с подоконника резную шкатулку с красивым и очень затейливым узором. – Аня взяла с меня слово, что я передам кому-то из её близких. И сердце мне подсказывает, что я должен передать эту вещь тебе.
Он извлёк из шкатулки цепочку с серебряным крестиком, Ника протянула руку, и он мягко лёг ей на ладонь, позволяя рассмотреть фигуру распятого на нём.
– Я долго берёг его, теперь он твой. Она бы так хотела.
Вероника всматривалась в блестящее серебро уверенная, что где-то уже видела этот крест, но сейчас вспомнить где именно никак не получалось.
– Спасибо, – Ника с искренней благодарностью смотрела на старика.
– Тебе нужно отдохнуть, слишком много всего произошло в последние дни. Возвращайся к маме, ей сейчас тоже тяжело. Побудь рядом какое-то время, это лечит.
Вероника послушно кивнула, у неё самой тоже проскользнула мысль, что пора возвращаться.
– Заходи ко мне, когда будет время. Потом…
– Спасибо Вам, еще раз…
Она вышла под мрачное небо и направилась к дому. В такт шагам в голове пульсировали мрачные мысли.
Антона больше нет. Их жизнь уже никогда не будет прежней.
К вечеру все разъехались по домам. Вероника с мамой остановились в своей старой квартире, в которой накануне трагедии был Антон. Теперь Нику мучил вопрос о том, что привело его сюда спустя столько лет. Почему он оказался вдали от своего дома, именно здесь. Наверно это навсегда останется для неё тайной.
Мама благодаря ударной дозе успокоительного наконец-то смогла уснуть. Сейчас для неё это единственное спасение от убивающего разум горя.
Вероника, не в силах уснуть, стояла одна на кухне, наблюдая в окно за темным ночным небом. Она не стала зажигать электрический свет, оставшись стоять лишь в слабом лунном свете, пробивающимся из-за окна. Злые мысли листали черные дни её жизни: смерть Ани, Антона… Разве так должно быть? Почему прекрасные люди, которых любят, должны умирать? Не воры и убийцы, которыми полнится земля, а обычные люди? Неужели Богу плевать на то, что происходит вокруг? А, может, его и вовсе нет?..
– Может, тебя никогда и не было? – шепнула она свинцовым облакам за окном.
Пальцы машинально коснулись серебряного крестика на её груди, и она вспомнила, почему он вначале показался ей таким знакомым. Давным-давно этот крест стал подарком от Антона ко дню рождения Ани. Ему тогда было лет пятнадцать, он долго копил, чтобы купить этот подарок.
Какой толк теперь от этой безделушки, если их самих нет?
Внезапно охватившая её обида породила гнев. Рука одним резким движением сорвала крестик и швырнула его в темноту, в дальний угол кухни. Гнев тут же стал медленно угасать, оставляя прожженную, обугленную точку внутри, хуже той, что она почувствовала на кладбище днём. Бетонные стены квартиры сдавливали её, не давая дышать. Ника решила отправиться туда, где они любили бывать с братом.
Выход на крышу был открыт, как и прежде. Скрипучие петли ненадолго нарушили тишину в подъезде, выпуская Нику на воздух под открытое небо.
Она села у самого края, наблюдая за редкими зажжёнными окнами дома напротив. В каждом из них люди со своими заботами, проблемами и мечтами. Но они живы, это самое главное.
А она здесь. Совсем одна.
Это было их место. В детстве, нарушая запреты матери, они иногда поднимались сюда, чтобы наблюдать, как утопает солнце за горизонтом. Здесь она рассказала ему о своей первой школьной любви, о первом поцелуе, множество раз делилась своими мечтами. Он всегда был готов её выслушать и поддержать, он понимал её как никто другой.
Воспоминания слезами хлынули из её глаз. Брат заменил ей погибшего отца. Это он вел её в школу на первый звонок, она до сих пор помнила, как сильно боялась и как крепкая рука брата, придавала ей уверенность, что все будет хорошо. Он был рядом, всегда… до этого момента.
Память извлекала самые горькие картины прошлого, Ника будто наяву видела мать, стоящую на коленях в его палате и умоляющую Бога спасти Антона.
Кому она молилась? Никто не ответил на её молитвы!
Её взгляд упал на надпись, выцарапанную на стене, это были чьи-то стихи, не очень складные, но они смогли задеть её душу.
"Вот и все, пришло время прощаться.
Простите мне всё, что было не так.
Нам однажды суждено повидаться
Там, где все знают, что смерть, это пустяк»1
Пустяк… Эти строки, оставленные здесь неизвестным дворовым поэтом, для неё значили много. Антон ещё в детстве пытался писать стихи, выходило нескладно. Ника всегда смущалась, когда он предлагал ей оценить своё очередное творение. Нельзя ведь грубо отозваться о стараниях своего родного брата, сказав, что стихотворение, которое он писал несколько дней, банальная посредственность. Поэта из Антона не вышло, может, оно и к лучшему. Новая мысль о брате вновь отозвалась тоской.
«Этот мир убивает все, что мне дорого, всех, кого я люблю…»
К горлу подкатило чувство обреченности и отчаяния.
В одном из окон мелькнули силуэты, сквозь занавеску было видно, как, улыбнувшись друг другу, парень с девушкой поцеловались.
Эта сцена заставила эмоции Вероники вырваться наружу, преодолевая все тщательно выстроенные ею барьеры в глубине своей израненой души. Она вскочила на ноги, швырнув в сторону пары в окне валявшийся на крыше камень…
– Чему вы радуетесь?! – разразился её истошный крик, ответа не последовало. Камень, не долетев до цели, упал вниз.
Ника, охваченная бурей переживаний и боли, стояла тяжело дыша на краю крыши. Воздух казался тяжелым и ядовитым. Она подняла глаза к звездам.
– Где ты?! – навзрыд прокричала она. – Неужели все, что мне выпадает в этой жизни,– это смотреть на смерть любимых мне людей?! Такую жизнь ты мне приготовил?
Вечные звезды остались такими же равнодушными и холодными как и всегда.
– Такая жизнь мне не нужна! – сорвалось с губ рыжеволосой девушки, стоящей на краю.
Ника занесла одну ногу над пропастью, взглянув с высоты во тьму… но сейчас эта темнота не пугала её, а будто манила, обещая подарить долгожданный покой, избавить от боли…
Всё тело дрожало в предвкушении, готовясь сделать решающий шаг.
В один единственный миг всё стало казаться ей мелким и незначительным. Всего один шаг отделял её от вечности, воссоединения с братом, отцом, и Аней.
Она отчетливо различала приятный сладкий шепот, который звал её туда, вниз. Туда, где нет боли, нет страданий и потерь. Он шептал, манил её… еще совсем немного…
– Ника! – внезапный голос отрезвил её разум, заставив резко обернуться. Она едва удержала равновесие.
На крыше стояла белокурая девушка, та самая незнакомка с похорон.
– Ника, не делай этого! – её голос был приятным, но строгим.
Мелькнувшее сомнение заставило Веронику вернуть застывшую в решающем шаге ногу на край крыши. Ещё секунду назад готовая к прыжку Вероника замерла, всматриваясь в прекрасной лицо девушки.
– Кто ты?
– Та, кто может помочь.
– Ты умеешь воскрешать мертвых? – злобно спросила Ника.
– Нет, – белокурая девушка отрицательно покачала головой.
– Тогда чем ты можешь помочь?! – разделяя слова, гневно вскричала Вероника.
– Подумай о маме. Она потеряла Антона, что с ней будет, если потеряет и тебя?
Это подействовало. Слова о матери помогли рассудку вернуться.
– Я хорошо знаю Антона,– продолжала незнакомка. – Он бы никогда не позволил тебе покончить с собой.
– Но его больше нет, – навзрыд крикнула она.
– Смерть еще не конец, Ника, ты поймешь… скоро.
Где-то снизу раздался пьяный крик:
– Эй, слезай, дура, упадешь! – кто-то пытался вразумить девушку. Ника на секунду отвела взгляд, чтобы посмотреть кто там внизу. Местный подвыпивший мужичок, еле стоя на ногах, вовсю махал руками, чтобы привлечь к себе её внимание. – Слезай!
Когда она вернула взгляд обратно, незнакомка уже исчезла. Она стояла на крыше совсем одна под звездным ночным небом, с которого падал снег.
Вероника еще долго не двигалась, пытаясь осознать, что только что произошло. Мгновение назад ничто не отделяло её от смерти. Теперь же в мыслях была мама, Антон не позволил бы её оставить. Это было правдой.
«Кто же эта блондинка? Появляется и исчезает без следа.»
Теперь у Ники не оставалось сомнений, что та загадочная девушка была знакома с её братом.
Она шагнула прочь от края крыши и направилась в квартиру.
В подъезде по-прежнему горел тусклый свет единственной старенькой лампочки.
Уже возле двери она расслышала плачь, доносившийся с той стороны. Войдя внутрь, она увидела, что мама проснулась и теперь безутешно плакала сидя на кровати. Похоже, успокоительное оказалось не таким сильным, как они того хотели. Мама проспала от силы пару часов.
Ника прошла внутрь комнаты и села рядом, обняв любимую маму. Ей было безгранично её жаль. Как ей помочь? Как утешить? До неё донёсся материнский шепот:
– Они все умерли, я совсем одна, они все умерли… – будто в трансе повторяла она.
– Мам, что с тобой? – встревожилась Ника, плачущая женщина подняла к ней полные слёз глаза.
– Кто ты девочка?
Внутри что-то оборвалось. Веронику бросило в жар, по телу пробежала дрожь.
«Нет, не может быть. Только не это. Она не могла сойти с ума.»
– Мам, ты чего? – встряхнула её Ника.
– Ты не моя дочь, девочка. Все мои дети мертвы! – она разрыдалась, закрыв лицо руками.
Ника замерла не зная, что делать, сердце колотилось со скоростью безумно мчащихся мыслей.
«Что с ней? Она не в себе. Нужно что-то делать. Скорее.»
Ника упала перед матерью на колени в попытке её встряхнуть:
– Очнись, перестань, я здесь. Хватит, прошу! – она силой оторвала руки мамы от лица, пытаясь заглянуть ей в глаза.
Но то, что предстало перед Никой, заставило её в ужасе отскочить прочь.
На месте глаз матери зияли чёрные дыры, из которых по лицу стекали кровавые слёзы. Кожу покрывали чёрные язвы, которых не было секунду назад.
Голос её стал грубым и совсем чужим, леденящим душу.
– Это ты виновата, – пробормотала она этим страшным голосом, выворачивающим страх изнутри. – Это ты виновата во всём.
Нечто, что секунду назад было её матерью потянуло к ней свои трясущиеся, окровавленные руки. Страх заставил Нику рвануть прочь к входной двери. Ключ провернулся в замке сразу, давая шанс спастись.
Она выскочила в подъезд, в кромешную тьму, и только здесь она заставила себя обернуться. Но двери, через которую она только что сюда попала, уже не было. Она стояла в густом мраке, одна. Тело трясло от страха, нервы натянулись словно струна, ожидая, что ее вот-вот схватят те мерзкие кровавые руки. Разум тщетно пытался воспроизвести хоть одну молитву, но мысли путались, и ничего не выходило. Время тянулось, ничего не неся с собой.
Вскоре где-то высоко вверху мелькнул огонёк, и постепенно там, у края колодца темноты, загорелись сотни свечей. К девушке потянулись мраморные ступени одна за одной, превращаясь в широкую лестницу, по которой откуда-то сверху шёл человек в белой пижаме, смотревшейся как-то неуместно в окружающей его темноте.
Тело дрожащей от страха девушки обомлело, едва она смогла разглядеть, кто это.
– Здравствуй, cестрен! – улыбнулся он ей.
– Антон! – она бросилась ему на шею, как раньше в детстве, сжала его изо всех сил.
– Это правда ты? Но как? – быстро проговорила она. – Этого не может быть. Ты умер. Мы похоронили тебя.
– Так и есть.
– Тогда как ты…
– Я пришел за тобой Ник. Я увидел, как ты скучаешь без меня.
– Мне тебя так не хватает.
– Поэтому я здесь, – снова улыбнулся старший брат.
– Что это за место? – она наконец-то выпустила его из объятий и обвела взглядом непроглядную завесу темноты.
– Не знаю, это и неважно, – он с надеждой посмотрел на неё, протянув ей руку. – Идем со мной Ник. Там так спокойно…
– А как же мама?
– Скоро и она будет с нами, жизнь – короткий миг. Всего лишь капля в океане вечности. Я покажу тебе…
Он ждал. Но она не решалась. Что-то удерживало её. Мозг по-прежнему боролся, пытаясь обернуть всё обычным сном. Но всё было слишком реально.
– Ника, я видел отца и Аню, они ждут тебя. Мы все ждём.
– Я не могу оставить маму, она не переживёт.
– Весь смысл жизни заключен в смерти, зачем терпеть всю эту боль, страдание, если уже сейчас можно обрести покой с теми, кто тебя любит? Идём же…
– Она тоже меня любит, я нужна ей.
– Сейчас речь не о ней, а о тебе, – возразил Антон.
– Почему ты готов о ней забыть? – ей было больно слышать слова брата. Прежний Антон никогда бы не позволил ей оставить маму, он бы ни за что не сказал бы таких слов. – Быть может, потому что это вовсе не ты…
Она отшатнулась прочь от самозванца.
Антон медленно опустил протянутую руку, на его лице заиграла зловещая ухмылка:
– Смышленая девочка, – его голос изменился, стал грубым и чужим.
– Кто ты? – на этот раз бежать было некуда, повсюду была темнота. Из непроглядной тьмы появился огромный чёрный пес, поравнявшись с тем, кто выдавал себя за Антона. Из пасти на лестницу капала слюна, которая будто кислота выжигала ступени, закипая на поверхности гранита. Кровавые глаза впились в свою жертву, ожидая приказа разорвать Нику в клочья.
– Кто ты? – с ужасом в глазах она сорвалась на крик.
– Я твой самый худший кошмар, Ника, – всё с той же зловещей улыбкой проговорил он. – Взять её!
Пес прыгнул, в полете раскрывая зловонную пасть. Девушка отшатнулась назад, но ноги провалились в пустоту. Она сорвалась вниз, челюсть пса клацнула по воздуху. Ника видела, как удалялся тусклый свет свеч на поверхности и очертания человека с огромным зверем, которые остались на краю пустоты. Разум не успел понять, что произошло, как в следующий миг она ударилась об воду, погружаясь с головой на глубину. Какая-то неведомая сила тянула её вниз, на дно. С каждой секундой тьма вокруг неё становилась гуще. Внутри колотился страх, в предсмертных криках без кислорода умирали лёгкие. Она задыхалась. Воздуха здесь нет. Это конец. Она пыталась плыть, но руки и ноги будто отнялись. Она погружалась всё глубже и глубже под толщу черной воды. Еле уловимый свет вверху превратился в крошечную точку. Легкие бились в последних конвульсиях без кислорода. Она боролась, цеплялась за жизнь....
Это продолжалось… недолго.
Вскоре рот против воли, в агонии, вдохнул воду, которая мгновенно наполнила легкие.
Крошечная точка света исчезла.
*****
Она вскочила на кровати, ненасытно и жадно глотая воздух.
Руки беспорядочно царапали по горлу, пока она не осознала, что может дышать. Страх от кошмара ужасом отражался в её глазах. Она подтянула ноги к груди и обхватила их руками.
Её всю трясло.
Здесь она была одна; небольшая комната четыре на четыре метра, выбеленные больничные потолки и обшарпанные, выкрашенные белым стены. Ни одного окна, только наглухо запертая дверь.
Она обвела взглядом пространство перед собой, никак не получалось окончательно проснуться. Вжавшись в самый угол, где заканчивалась кровать, она начала всматриваться в пустоту перед собой, чувствуя на себе чужой взгляд. Она знала, что рядом есть кто-то ещё. Кто-то неведомый смотрел на неё в эту самую секунду. Мурашки пробежали по спине, капли липкого пота проступили на лбу. Наваждение не отступало.
Но, как бы она не силилась, всё же не смогла разглядеть никого рядом с собой.
Хотя всё это время она смотрела сквозь незримого черноволосого незнакомца в дорогом чёрном костюме, который сидел на корточках прямо напротив неё, разглядывая с интересом дрожащую от страха девушку. Не услышала она и сказанных им слов, произнесенных почти шепотом:
– Мы всё равно сыграем с тобой в эту игру, Вероника. Кто-то из вашей семьи, всё-таки, должен отправиться в ад.
Глава 2. Проснись и беги
– Вероника Озерова, девятнадцать лет, находится у нас на стационарном лечении с октября прошлого года, поступила с диагнозом реактивная депрессия вследствие сильного стресса, отмечалась суицидальная идеация и неоднократные случаи панических атак. После продолжительного курса лечения последние месяцы показывает положительную динамику, на сегодняшний момент идёт на поправку. По моему мнению, коллеги, причин для дальнейшего пребывания данной пациентки в стационаре нет, – закончив свою речь, молодой врач вернул читавший до этого листок к остальным документам.
Все, трое врачей в белых халатах, пытливо изучали рыжеволосую пациентку. Когда-то давно произойди такое, она непременно почувствовала бы себя не в своей тарелке, но сейчас ей было всё равно.
Первой заговорила женщина:
– Вероника, как ты себя чувствуешь?
Девушка, сидевшая до этого неподвижно, оторвала свои зелёные глаза от пола и посмотрела на неё.
– Немного устала, – ответ получился достаточно чёрствым, она мало говорила последнее время, похоже, губы начали забывать. – Не могу спать.
– Это от лекарств. Вскоре организм восстановиться, и всё придёт в норму.
Ника не стала возражать, хотя и знала, что не может спать совсем по другой причине. На протяжении многих месяцев её мучили кошмары, каждую ночь возвращая один и тот же сюжет, где её разрывала на части темнота, после чего она непременно билась в агонии, задыхаясь под толщей воды.
– Скажи, – продолжала женщина в белом, – что последнее ты помнишь до того, как оказалась здесь?
– Похороны… – несмело ответила Ника. Возникло ощущение, что воспоминания потянут за собой в сердце тоску, но сейчас она ничего не почувствовала. Всё вокруг будто бы происходило не с ней. Нити воспоминаний оказались оборванными, видимо, разум что-то заботливо вычеркнул навсегда из памяти.