Серийные убийства в Канаде. Хроники подлинных уголовных расследований

© Алексей Ракитин, 2023

ISBN 978-5-0059-5706-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Убийца, опровергнувший Оккама

Реформа среднего образования в России выплеснула на просторы интернета целое поколение молодых людей, получивших весьма странные и порой прямо абсурдные представления о мире. Люди говорят и мыслят такими дремучими и примитивными штампами, что порой даже берёт оторопь, и остаётся лишь хвататься за голову: неужели взрослые люди действительно могут быть до такой степени простодушны? Один из таких логических штампов, любимый "поколением ЕГЭ" и втыкаемый его представителями во все споры – это твёрдая уверенность в том, что доказываются лишь положительные утверждения, а отрицание в доказательствах не нуждается. Современной образованщине невдомёк, что в реальном мире это совсем не так. Когда молодым и не очень дурачкам напоминаешь о "великой теореме Ферма", сама формулировка которой начинается со слов "не существует целочисленных ненулевых решений для неравенства....", у современной образованщины возникает запор мыслительного процесса. Отличники и медалисты, поднаторевшие в списывании рефератов из интернета, зачастую попросту не знают формулировки знаменитой теоремы. Вообще же, доказательство отрицания – это один из столпов не только математики, но и права: защита в суде доказывает недеяние обвиняемым инкриминируемого преступления, либо отсутствие у него умысла и пр.; кроме того, доказывается alibi, т.е. неприсутствие подозреваемого на месте преступления. В математике один из принципов строгого доказательства лемм и теорем – это доказательство "от противного", при котором как раз делается попытка обосновать утверждения, противные исходному, после чего делается вывод о правильности именно исходного предположения (допущения) и никакого другого. Но болванам из "поколения ЕГЭ" эти истины не нужны, они твёрдо запомнили, что отрицание не нуждается в доказательствах, и искренне удивляются, когда над ними начинают смеяться.

Другой любопытный тезис, чрезвычайно популярный у молодёжи с отформатированным современной средней школой мозгом – это упоминание к месту и не к месту пресловутого «правила Оккама». Бедный францисканский монах Уилльям Оккам, должно быть, устал уже греметь костями, переворачиваясь в своём гробу, оттого, что отечественные недоучки и недоумки треплют его имя по любому поводу. И даже без повода. Тот, кто действительно учился, знает, что логическая «бритва Оккама» сводится к бездоказательному трюизму: из двух доказательств, обосновывающих одинаковый тезис, предпочтение следует отдавать такому, которое требует привлечения минимальных доводов. Можно это правило сформулировать иначе: именно простейшее из всех доказательств является наилучшим.

Молодые люди из "поколения ЕГЭ" упускают из вида, что "бритва Оккама" – это не аксиома, а презумпция, а потому опровергаема. Сам Оккам сформулировал свой принцип, имея в виду сугубо теологические споры, и ни в коем случае не допускал его расширительного толкования. Более того, повседневная жизнь и деятельность людей на каждом шагу опровергают пресловутую "бритву": упрощённые версии и объяснения зачастую не только не помогают понять суть явлений, но напротив, уводят прочь от истины.

Множество весьма показательных примеров таких опровержений даёт нам история уголовного сыска. Криминальная активность порой принимает настолько нелогичные, странные и даже парадоксальные формы, что попытки руководствоваться "правилом Оккама" при их объяснении обречены на провал.

Один из таких весьма показательных примеров приключился в канадской провинции Онтарио в 1970-х гг. Ему и посвящён этот очерк.

9 августа 1974 г. должен был стать особым днём в жизни Лоры Браун, жительницы сравнительно небольшого (около 80 тыс. чел.) города Гуэльф, расположенного примерно в 100 км от Торонто, крупнейшего города Канады. В этот день Лора должна была стать совершеннолетней и получить водительские права – в Канаде это делается почти автоматически, достаточно лишь сдать теоретическую часть правил дорожного движения. (Получаемые водительские удостоверения называются "ученическими" и накладывают на их владельца ряд ограничений. Через год следует экзамен по практическому вождению, и "ученические" права обмениваются на полноценные). Лора проживала в одной квартире с матерью – Дорис Браун, – и утром они собирались вместе отправиться решать вопрос с водительским удостоверением.

Накануне вечером Дорис на глазах дочери поставила будильник на 07:15, однако следующим утром Лора проснулась часом позже и обнаружила, что будильник не прозвенел и мама ещё не встала. Это было очень странно, ведь они уже опаздывали! Дочь забежала в спальню матери, и именно в ту секунду будильник зазвонил, Произошло это в 08:15, т.е. ровно на час позже выставленного накануне времени. Дорис лежала, укрытая одеялом под самый подбородок, и никак не реагировала на звук будильника. Дочь попыталась разбудить её, но быстро поняла, что с матерью что-то совсем неладно. Девушка позвонила дяде и тёте и, кратко объяснив ситуацию, попросила их приехать как можно скорее.

Родственники появились в течение 10 минут. Они вызвали лечащего врача Дорис, хотя и так уже было ясно, что женщина мертва. Осмотр мебели и вещей ничего подозрительного не выявил – всё, вроде бы, находилось на своих местах, ничего ценного из квартиры не пропало. На прикроватной тумбочке стояла пластиковая туба со снотворными таблетками, купленными по рецепту. Их пересчёт показал, что отсутствуют всего две таблетки, так что казалось очевидным, что передозировка успокоительным не могла явиться причиной смерти. Приехавший врач ограничился самым поверхностным осмотром и заявил, что для него картина ясна – 49-летняя женщина скоропостижно умерла от обширного инфаркта. Менее года назад Дорис Браун развелась с мужем, с ней остались две дочери, женщина испытывала материальные затруднения, так что перманентный стресс вполне мог спровоцировать болезнь сердца. Хотя Дорис на сердце никогда не жаловалась.

Слева: Дорис Браун более двадцати лет прожила в браке, казавшимся счастливым и стабильным. Женщина не работала, вела домашнее хозяйство, воспитывала двух дочерей. Но, как это часто случается у дурных мужиков, седина в бороду, а бес в ребро, муженёк Дорис, прожив полвека, отыскал молодую зазнобу, и брак распался. В возрасте 48 лет Дорис пришлось начинать жизнь заново. У неё это вроде бы получилось, в течение года после развода жизнь наладилась, материальные проблемы удалось успешно разрешить, появились планы на будущее. Но… странная скоропостижная смерть перечеркнула всё. Справа: Дорис с Лорой, старшей из дочерей. Фотография сделана в 1970 г.

Никакого криминала в случившемся врач не усматривал и даже был готов разрешить захоронение Дорис Браун без проведения аутопсии, однако один неприятный момент не позволил ему это сделать. Когда явившиеся с целью забрать тело работники похоронной службы подняли труп, под ним оказалось пятно крови, натёкшей из ректума. Врач попытался объяснить это тем, что такое, дескать, случается сплошь и рядом; у человека в состоянии агонии происходит опорожнение мочевого пузыря и прямой кишки, но поражённая увиденным Лора Браун категорически потребовала провести вскрытие тела. Девушка рассказала о странном переводе времени срабатывания будильника, но врач только отмахнулся, мол, либо Лора что-то путает, либо Дорис под утро сама перевела время на час позже.

Но требованию Лоры врач всё же уступил и оформил направление на вскрытие.

Результаты аутопсии оказались довольно странными. Проводивший вскрытие врач-патологоанатом (не судебный медик) зафиксировал симптоматику, характерную для механической асфиксии: точечные кровоизлияния в склеры глаз, переполненность кровью правой половины сердца, тёмную жидкую кровь в сердце и крупных венах (что свидетельствовало о ещё прижизненном насыщении крови углекислотой). Кроме того, кровь была обнаружена в трахее, и попала она туда как раз из-за механического повреждения дыхательного горла. Как это повреждение могло произойти, врач, проводивший вскрытие, объяснить затруднился, хотя при этом отметил, что самотравмирование умершей исключать нельзя. Врач даже не понял, что сделав такое заявление, вступил в прямое противоречие с самим собой. Также в ходе аутопсии были зафиксированы трещины и надрывы сфинктера и прямой кишки; они-то и явились причиной кровотечения, так поразившего близких Дорис Браун. Ректальное отверстие зияло, как это бывает после полового акта. Этому наблюдению патологоанатом также не смог найти объяснения. Никакого превышения содержания в крови, мозгу или печени лекарственных или наркотических препаратов обнаружено не было. Отсутствовала симптоматика острой аллергической реакции. В целом, умершая была здоровой и сравнительно молодой женщиной. Проводивший вскрытие врач, по-видимому, и сам до некоторой степени поразился полученному результату. Наверное, он стал подозревать убийство, потому как пригласил на беседу лечащего врача и поинтересовался обстоятельствами, сопутствовавшими обнаружению тела, и обстановкой на месте обнаружения трупа. Беседа с терапевтом, однако, успокоила патологоанатома, и тот написал в своём заключении, что смерть Дорис Браун последовала в результате синдрома внезапной смерти взрослых, довольно редкого, но признаваемого медицинской наукой явления.

Лора Браун, дочь умершей женщины, была поражена заключением до такой степени, что встретилась с врачом, проводившим вскрытие, и попыталась разобраться в том, что же именно тот написал в представленном документе? Врач разъяснил, что синдром внезапной смерти взрослых существует объективно, хотя наука объяснить его пока не может. В такой смерти ничего криминального нет, примерно 2/3 таких случаев происходит при свидетелях. Человек умирает во сне сообразно тому, как описывает процесс умирания танатология: начинается агония, которая зачастую длится по часу и более, человека пытаются разбудить, но сделать это не удаётся, поскольку его сон на этом этапе уже не является здоровым сном – это, скорее, кома. Непосредственной причиной смерти оказываются разнообразные нарушения в работе сердца. Правда, у Дорис Браун такого рода нарушений обнаружено не было, но это не отменяет окончательного вывода.

Полученные объяснения Лору не удовлетворили, и она направилась к лечившему маму терапевту. Тот в общих словах повторил объяснения патологоанатома и постарался успокоить девушку, весьма здраво указав на то, что сложно подозревать криминальную причину смерти в той обстановке, в которой умерла Дорис Браун. Квартира расположена на четвёртом этаже, входная дверь всё время оставалась заперта, сама Лора всю ночь проспала за стеной спальни матери – ну, как можно скрытно изнасиловать и убить в такой обстановке? И почему сама Лора не сделалась жертвой преступника, если допустить, будто таковой действительно существовал? В общем, врач до известной степени успокоил дочь.

На этом история со странной смертью Дорис Браун оказалась на несколько лет "законсервированной". Случившееся осталось в памяти родных и близких умершей женщины, но в полицию никакой информации о данном инциденте не поступило и потому отражения в документах правоохранительных органов не нашло.

Между тем, смерть Дорис Браун являлась именно убийством, причём осуществлённым очень ловко и неординарно. Преступник остался на свободе, и его новое нападение являлось лишь вопросом времени.

23-летняя Дайана Бейтц (Diane Beitz) работала в бухгалтерии компании, торговавшей бензином и дизельным топливом, проживала в многоквартирном доме в Гуэльфе примерно в 1,5 км от того дома, в котором была убита Дорис Браун. В самом конце 1974 г. Дайана попросила на работе отпуск – она планировала отправиться в небольшое путешествие со своим женихом, 27-летним Джеймсом Будровски. Заканчивавшийся год, казалось, был для Дайаны очень удачным – она получила отличную работу, купила новую машину, благодаря стараниям знакомого риэлтора сняла хорошую квартиру по весьма умеренной цене, да и на «личном фронте» всё складывалось в высшей степени замечательно: Джеймс явно намеревался сделать предложение. Так что Дайана могла позволить себе отдохнуть…

30 декабря 1974 г. молодая женщина провела вечер со своим возлюбленным. Джеймс подарил бриллиантовое колечко и сделал предложение, от которого незамужние женщины обычно не отказываются. Ужин прошёл в самой теплой обстановке, молодые люди строили планы на будущее, и Джеймс остался с Дайаной в её квартире до утра. Проснулись они в 05:45 31 декабря, молодому человеку надо было отправляться на работу, и Дайана поднялась вместе с ним, чтобы приготовить завтрак. Примерно через 45-50 минут Джеймс вышел из подъезда и на парковке у подъезда заметил большую коричневую автомашину с сидевшим за рулём человеком. Двигатель машины работал на холостых оборотах. В общем-то, ничего необычного в машине с шофёром не было, и Джеймс спокойно прошёл мимо.

Вернулся он обратно в квартиру Дайаны около 18 часов, открыл дверь своим ключом, потому как хозяйки дома не оказалось. Некоторое время Джеймс занимался своими делами – умылся, достал из холодильника кое-какую еду, принялся готовить ужин – однако затем испытал странное чувство тревоги. Дайана ушла, не оставив записки, и это вдруг показалось Джеймсу подозрительным. Он прошёлся по комнатам, рассчитывая обнаружить указание на то, куда и зачем отправилась невеста, и только теперь обратил внимание на одеяла, сваленные в кучу на кровати в спальне. Их зачем-то вытащили из шкафа и хаотично побросали без всякой видимой цели. Мужчина принялся убирать одеяла с кровати; не потому, что заподозрил что-то, а с самой тривиальной целью навести порядок… и под одеялами обнаружил труп Дайаны. То, что это труп, сомнений быть не могло – на шее затянута удавка, сделанная из бюстгальтера, а руки на животе связаны белыми колготками.

Шокированный увиденным, молодой человек помчался к соседям этажом выше и попросил их вызвать полицию. Те не поверили рассказу незнакомого мужчины и всей семьёй – муж, жена и 15-летний сын – направились вниз, чтобы удостовериться в истинности его слов. Через много лет участвовавший в этом подросток вспоминал, что его удивил порядок в квартире Дайаны и то, как аккуратно перед дверью в спальню были поставлены её розовые тапочки. В этом чувствовалась какая-то нелепая несуразность потому, во-первых, что тапочки снимают обычно у кровати, а не за порогом комнаты, а во-вторых, люди, как правило, не обращают внимания, на то, сколь ровно тапочки поставлены. Кстати, на эту странность чуть позже обратила внимание и полиция…

Прибывшие на место преступления полицейские установили, что замки входной двери не были сломаны и не открывались посредством отмычек. Не были повреждены и окна. Всё это заставляло предполагать, что Дайана добровольно впустила убийцу в квартиру.

В этой связи на роль подозреваемого лучше всего подходил жених убитой, однако, его alibi не могло быть опровергнуто. По мнению коронера, смерть Дайаны Бейтц последовала утром 31 декабря в интервале от семи до десяти часов, а Джеймс Будровски в это время работал на складе в составе бригады из 5 человек. Невозможно было представить, чтобы он уговорил такую компанию обеспечить его фиктивным alibi. Так что на месте преступления во время убийства своей невесты Джеймс отсутствовал – это было однозначно. Полиция принялась искать человека, которого погибшая знала и кому могла бы доверять – это было основное направление розысков, которые курировал начальник полиции Гуэльфа Роберт МакКэрон.

Надо сказать, что события 31 декабря не ограничились только убийством Дайаны Бейтц. В 10:20, т.е. ещё до обнаружения её трупа, в полицию обратился житель соседнего дома Рассел Морис Джонсон (Russell Maurice Johnson), сообщивший, что из его автомашины пропал чемодан с личными вещами. По его словам, машина была припаркована на той самой автостоянке, через которую ранним утром проходил Джеймс Будровски. Джонсон постоянно проживал в другом городе провинции Онтарио – Лондоне, – но регулярно приезжал в Гуэльф к отцу. Во время последнего приезда он оставил в салоне автомашины чемодан с вещами – кожаной курткой на меху, сменным бельём, замшевым несессером с дорогими бритвенными принадлежностями и т.п. Около 10 часов утра 31 декабря заявитель обнаружил, что дверь со стороны водителя вскрыта, а чемодан, уложенный на заднее сиденье накануне вечером, пропал. Полиция приняла это заявление в работу и несколько констеблей стали опрашивать местных жителей, в т.ч. и жителей дома, в котором проживала убитая. Довольно скоро выяснилось, что несколько человек независимо друг от друга видели ранним утром на парковке рядом с домом автомашину с включённым двигателем и водителем за рулём. Машина казалась подозрительной не только потому, что стояла с погашенными огнями, но и потому, что ранее её в этом районе не видели, и никто не знал, кому она могла бы принадлежать.

Понятно, что когда стало известно об убийстве Дайаны Бейтц, эта информация оказалась очень полезна. Сразу же оформилось предположение, что в таинственной машине сидел убийца. Он дожидался, пока жених оставит Дайану в одиночестве, после чего поднялся к ней в квартиру и совершил нападение. То, как он правильно выбрал момент для нападения, косвенно указывало на то, что, скорее всего, он знал Джеймса Будровски в лицо.

Судебно-медицинское исследование трупа подтвердило первоначальное предположение о смерти в интервале от 7 до 9 часов утра 31 декабря, однако, подкинуло следствию неожиданную загадку. Оказалось, что убийца совершил со своей жертвой анальный половой акт после её смерти. Учитывая, что руки Дайаны были связаны, ничто не мешало преступнику сделать это при жизни… По-видимому, половой акт с трупом был для убийцы предпочтительнее секса с живым человеком, а это означало, что убийца – некрофил.

Т.о. следовало искать не просто знакомого убитой, а человека с весьма специфичной и редкой девиацией.

Из криминалистической практики известно, что некрофилы тяготеют к такому виду работы, который каким-то образом связан с мертвыми телами. Они устраиваются работать в моргах, похоронных компаниях, иногда – на скотобойнях. Поэтому полиции Гуэльфа прежде всего следовало проверить людей, работающих (либо работавших в прошлом) в такого рода местах. Работа была проведена немалая – за три недели января детективы отыскали и проверили более 200 человек, которые могли каким-то образом пересекаться с Дайаной Бейтц. Проверялось как прошлое этих людей, так и наличие у них alibi.

Работа эта никаких результатов не принесла.

Убийство Дайаны Бейтц не осталось незамеченным в городе: о случившемся написали местные газеты, по телевидению в криминальных новостях были переданы репортажи. Начальник полиции Гуэльфа Роберт МакКэрон в интервью, данном в начале января 1975 г., заявил, что убийство Дайаны – это первый случай такого рода аж с 1967 г. Как станет ясно из дальнейшего, на самом деле это было не так, но полиция попросту ничего не знала об убийствах.

Итак, к концу января 1975 г. расследование зашло в тупик. Никаких продуктивных идей не было, и причиной тому явилась довольно тривиальная ошибка следствия, а именно – зацикливание на одной-единственной версии. Уверенность в том, что Дайана Бейтц сама пустила убийцу в собственную квартиру, до такой степени завладела умами правоохранителей, что они попросту не уделили внимания другим способам проникновения. Например, никто не изучил возможность попадания ключа в руки преступника, не были должным образом проверены соседи по дому и т.п. На самом деле, возможность разоблачить убийцу Дайаны имелась уже тогда, но некомпетентность канадских правоохранителей и малый опыт раскрытия такого рода тяжких преступлений сыграли с ними злую шутку.

В оправдание канадских работников щита и меча можно сказать, что им до известной степени помешал "информационный шум", подтверждавший их ошибочную версию. В начале марта появился свидетель, чьи показания, казалось, могли пролить свет на обстоятельства убийства Дайаны Бейтц. Некто Донован Колб, работавший в службе доставки сети цветочных магазинов, утверждал, будто на Рождество 1974 г. привозил Дайане букет тюльпанов. К букету был приложен стандартный для такого рода отправлений конвертик, а в нём – небольшая карточка с отпечатанным типографским способом четверостишием Китса. В общем, по словам заявителя, было очевидно, что это романтический подарок и оплачен он мужчиной. Колб утверждал, что доставил презент по указанному адресу, поговорил по домофону с Дайаной, та впустила его в подъезд и у дверей квартиры получила букет. Во время следственного эксперимента Колб без ошибок ориентировался на местности, показал, где и как парковал автомашину, как прошёл к подъезду и до квартиры – в общем, не вызывало сомнений то, что он бывал в указанном подъезде. А потому история с букетом звучала вполне правдоподобно.

Далее стало интереснее. Жених убитой утверждал, что на Рождество 1974 г. не отправлял Дайане цветов и ничего не знает о такого рода подарках. Понятно, что история с букетом чрезвычайно заинтересовала следствие. На отработку этого направления были брошены лучшие детективы. Их работа с самого начала оптимизма не внушала – следов подобного заказа в финансовых документах цветочных магазинов найти не удалось. В принципе, эту неприятность можно было списать на то, что кто-то из продавцов умышленно не отразил этот заказ в отчётности с целью уменьшения налогооблагаемой базы ("левака запустил"), но признаться в этом никто из них не захотел. Хотя полицейские заверяли, что налоговые органы не узнают о неоформленном заказе, никто из продавцов его так и не вспомнил. Это заставляло думать, что такого заказа не было вовсе.

Почти месяц детективы с разных сторон пытались отработать эту "ниточку", но, в конце концов, прекратили это бесполезное занятие. Было решено, что никаких цветов Дайана Бейтц на Рождество 1974 г. не получала, а Дон Колб сделал своё заявление ошибочно. Дескать, сработал эффект "аберрации памяти", при котором человек "вспоминает" события, на самом деле не происходившие. (В этом нет злого умысла, имеет место добросовестное заблуждение, вызванное тем, что мозг неосознанно встраивает какое-то волнующее событие, зачастую не связанное с человеком, в цепочку воспоминаний, частично видоизменяя и сами воспоминания.). Полной ясности в том, верны ли были утверждения курьера с цветами или он всё же вводил следствие в заблуждение, нет до сих пор. Всё-таки свидетель продемонстрировал знание некоторых деталей, о которых не сообщали средства массовой информации. Вполне возможно, что Донован Колб действительно привозил цветы Дайане Бейтц, но это обстоятельство на самом деле никак не могло бы помочь в изобличении истинного преступника.

К апрелю 1975 г. расследование этого убийства фактически застопорилось, и оно на долгое время перешло в разряд нераскрытых.

Примерно в то же самое время – если точнее, с марта 1975 г. – в Гуэльфе и другом городе в провинции Онтарио – Лондоне – стали фиксироваться довольно странные происшествия, вызвавшие поначалу у полицейских недоумение и даже улыбку.

Ранним утром 23 марта жительница Гуэльфа, имя которой никогда не было оглашено, позвонила в полицию и дрожащим голосом сообщила о краже из её квартиры, совершённой в ночное время. Женщина уверяла, что пока она спала, кто-то пробрался в её жилище и совершил хищение, или, по крайней мере, попытался это сделать. Заявительница допускала, что вор ещё прячется где-то в комнатах, и потому она боится полностью осмотреть квартиру. Полицейские, разумеется, немедленно прибыли по названному адресу и, с оружием наголо, осмотрели все комнаты, шкафы, кладовые, заглянули под диваны и кровати, отодвинули все занавеси и шторы. В конце концов, патрульные убедились, что посторонних в ней нет. Не было заметно – по крайней мере, на первый взгляд – и следов пребывания чужака. Заявительницу попросили осмотреть имущество и сообщить, если что-то пропало. Выяснилось, что деньги и ценности не исчезли, т.е. факта хищения как такового не было. Тем не менее, дама утверждала, что посторонний явно хозяйничал в её доме минувшей ночью – некоторые статуэтки на тумбочке были переставлены, из вазы исчезли конфеты, которые находились там ещё накануне вечером, наконец, у кровати в спальне стоял стул. Женщина была уверена, что таинственный гость сидел на этом стуле и смотрел, как она спит.

Сказанное, разумеется, звучало глуповато. Полицейские выслушали, покивали, наверняка решили, что тётенька немного подвинулась головой, но для проформы задержались и осмотрели замки на входной двери. Никаких подозрений на использование отмычек не возникло (правда, для точного ответа на вопрос об их возможном применении требуется извлечение замка из двери и его разборка, но канадские полицейские не стали тратить на это время). В общем, стражи порядка успокоили даму, как могли, заверили, что таинственное вторжение есть всего лишь плод её фантазии, и на том удалились.