– Скоро рассвет, – начала Фарида,– поэтому так тихо, тебе нужно набраться сил. Закрой глаза и поспи, Все будет хорошо, я рядом и разбужу. – Она поняла, что скоро все закончиться, но нельзя его оставить одного в этот момент, ему так страшно. Эти слова успокоили солдата, как будто мама подошла и накрыла его одеялом. Вот и последний вздох, выдох и тишина…
Забрезжил рассвет, кроваво красный, предвещающий что- то неприятное. Прохладный ветерок порывами мягко гладил траву на холме, и она, словно приветствуя его, то сгибалась к земле, то снова вставала в полный рост. Хотя и было жарко, – пот пропитывал одежду, которая становилась мокрой и липкой, – все же ветер некстати: очень сложно разглядеть какое- либо движение.
– Там кто-то есть,– крикнул Махди, – да, это, наверное, дозорный.
Бухнул миномёт и снаряд отправился в сторону появившейся фигуры. Снаряду неважно кто это, солдат, мирный человек или может быть чей-то сын…
Эпилог
Машина остановилась у кладбища. Город мертвых тишиной встречал пришедших. Мальчик вышел из машины и взял цветы, еще раз посмотрел, точно ли это здесь. Немного помявшись, обернулся и спросил:
– Дядя Паша, ты идешь со мной?
– Да, Усан, сейчас…
Павел, превозмогая боль, вылез из машины и, подойдя к мальчику, взял его за руку. Именно на этом кладбище похоронили останки погибших в селении. Установили плиту с именами, вот и все. Они, как два угрюмых путника дошли до этой, своего рода «стены плача». Паша пробежал глазами по строчкам с именами и нашел то заветное важное для мальчика.
– Вот здесь, – показал он ему пальцем. Усан приложил свою маленькую руку на холодные строчки. Мальчик поводил пальцем по выгравированным буквам. Для него достаточно, что среди массы имен есть это имя, важное имя.
– Мама, – шепнул он и заплакал.
– Пусть поплачет, – подумал Павел и присев рядом, достал блокнот. Последнее время стихи будоражили его душу, и он решил записывать их. До этого они просто жили, бесцельно существовали в его голове, а сейчас требовали выхода. Две мрачные фигуры еще какое-то время находились около плиты, наконец, Павел закрыл блокнот и встал.
– Ну что, герой, идем. После нам действительно нужно будет совершить подвиг. – Солдат посмотрел в блестящие глаза мальчугана и с улыбкой продолжил, – сказать моей маме, что я возвращаюсь не один.
Павел не считал подвигом безумный шаг по спасению ребенка, не знаю, что думаешь ты, мой добрый читатель. А Фарида, прикрыв собой солдата? Может это всплеск чувств и эмоций, материнский инстинкт? Можно ли это считать подвигом? Не берусь судить.
Но я уверен, что взять ответственность за жизнь человека, остаться неравнодушным к боли другого, вернуть доверие мальчику, потерявшему все, научить любить и смеяться, – это точно подвиг. Поэтому иногда нужны не герои, а друзья, которые могут совершить чудо.
Из блокнота Павла:
«Баллада о генерале»
1 часть
– Вперед! – Крикнул молодой генерал
И притопнул ногой для острастки.
Он еще что-то долго кричал:
Ведь солдаты для него только каски.
И вот шеренга за шеренгой
Бьют дружно землю сапоги,
Рвутся звуки песни не допетой:
То в бой пошли уже полки.
Ах, как же наш герой победы жаждал,
Готовый в бесславии сорвать венец,
И представлял, как старый маршал
Его похлопал по плечу: «Ты Молодец!».
Но наутро преграда: встали войска.
Генерал:
Быстрей доложить, что случилось!
Адъютант:
Впереди большое поле овса
И те люди, что над ним потрудились.
Генерал:
Что ты медлишь, нерасторопный плут!
Не на прогулке мы, а на войне!
Не потерплю я никаких преград и пут,
Зови их, кто там, пусть идут ко мне!
* * *
Генерал окинул взором трудяг:
То был старик со своей семьей.
Генерал:
Что ты упрямишься, глупый червяк!
Все завоевано, стало нашей землей!
Старик:
Земля не моя, не твоя, а Бога,
И мы все под Его солнцем живем,
