Письма из замка дракона 2/3

Я: Марсия хотела сказать, что восхищена вашей храбростью.

Монсеньора Тов: О, нет! Не могу присваивать не свойственные мне добродетели. Для того, чтобы скрываться, никакая храбрость не нужна!

Но тут фам Сомех спросила, какое же тогда у нее первое имя, если не Мирей и оказалось – Жанна.

Я: О! Как Жанна Дева. УДИВИТЕЛЬНОЕ совпадение. У нас во Франции почему-то всех героинь зовут Жаннами.

Жанна, то есть монсеньора Тов, буду уж называть ее как раньше: Вы ошибаетесь по всем пунктам. Совпадение самое заурядное, я не героиня, и во Франции совсем не всех героинь зовут Жаннами. Просто Жанн много.

Я: Героиня бы нам в нашем положении НЕ ПОМЕШАЛА.

Но монсеньора Тов не согласилась и с этим, как будто задалась целью противоречить всем словам собеседниц. По ее мнению, героини глупы, когда ведут себя так, как они ведут, рассчитывая на везение. А везет им совсем не всегда, что видно на примере того, как кончила та же Жанна д’Арк. А нам тем менее следует полагаться на удачу, что положение наше очень сложное и опасное.

Я спросила, нельзя ли нам все-таки называть ее Жанной, ведь здесь нет короля. И не похоже, что инквизиция ему докладывает что-то об этом месте.

Но она отказалась, более всего огорчив фам Сомех, которая, как мне показалось, уже запутавшись в именах и, наверное, все еще полагая, что ее деревня, может быть, названа в честь монсеньоры Тов, хотела, должно быть, получить для нее и право называться в честь Жанны, с намеком на Жанну д’Арк, чтобы и всех окончательно запутать.

о ХРАМАХ СЕНТ-ЭТЬЕН в РАЗНЫХ ГОРОДАХ

Фам Сомех, однако, не окончательно потеряла надежду установить с нами более близкие отношения, как с идущими вместе на опасные дела. На этот раз она обратилась уже ко мне, по поводу еще одного совпадения – что я из города Сент-Этьен, а у них в Тулузе на площади есть собор Сент-Этьен.

Я бы и хотела ради поддержания разговора согласиться, но не могла, не погрешив против истины, и потому заметила ей, что это не такое уж редкое совпадение, ведь таких храмов МНОГО.

Остальные согласились и стали вспоминать, какие кто знает города, в которых есть храм Сент-Этьен. Причем про некоторые, как оказалось, фам Сомех знала и сама.

Беседа получилась не очень короткой, из-за того, что со многими из городов с храмами Сент-Этьен, как оказалось, связаны какие-то события, затрагивавшие кого-то из присутствовавших, или войны между Бургундией и Францией, касающейся всех. Монсеньора Тов, оказавшаяся в центре внимания из-за того, что хорошо знала политику и историю, рассказала, как четыре года назад герцог Бургундский безуспешно штурмовал Бовэ, а я вспомнила, что моя семья проезжала его – ОЧЕНЬ быстро! – по дороге из Арраса в Париж. А когда оказалось, что в защите города решающую роль сыграла еще одна Жанна, не Жанна д’Арк и не наша Жанна, которая теперь монсеньора Тов, которая когда-то где-то – скорее всего, там же, в Нормандии – перешла дорогу аж самому королю, а простая горожанка Бовэ Жанна Хашетт, я, конечно, воскликнула, что я же говорила, что во Франции всех героинь зовут Жаннами!

Сразу затем фрау Мем рассказала о соборе Сент-Этьен в лотарингском городе Туль, стоящем на двух холмах, напомнив мне о моем Сент-Этьене, стоящем меж двух холмов, а монсеньора Тов поведала нам об истории Лотарингии, и зачем на нее претендовал и почему разорил герцог Бургундский. Когда в своем рассказе она упомянула сожженный королем у бургундцев Аррас, я невольно воскликнула, что так этому Аррасу и надо! Моя семья ЕЛЕ-ЕЛЕ спаслась из него!

Монсеньора Тов: Не перебивай! Жители Арраса, долгое время не знавшие бедствий…

Я (очень тихо): Да, конечно… хотя и не все…

Но, поскольку она рассказывала долго, я успела успокоиться. В конце концов, то, что я вспомнила про Аррас, было ДАВНО. И, когда монсеньора Тов рассказала про Невер, главный город графства Ниверне, где тоже церковь Сент-Этьен, и упомянула, что там делают замечательный фаянс, я подумала или сказала: надо будет сказать отцу. Когда-то он торговал фаянсом. Правда, Невер, как и Аррас, у герцога Бургундского, но я повидала много войн, и все идет к тому, что недолго ему ими владеть. Хотя, можете не передавать, отец почти наверняка знает про Неверный фаянс.

Еще она рассказала про чертов мост в городе Каор, где делают черное вино. И в связи с ним вспомнила про альбигойцев и тамплиеров.

Тут и я кое-то припомнила и сказала: А когда я жила в Париже, мне рассказывали, что тамошний знаменитый Собор Парижской Богоматери появился при объединении двух церквей: Сент-Этьена и, более ПОЗДНЕЙ, церкви Богоматери!

Фам Сомех: О, Господи.

Я: Но сейчас он так не называется; ЗАТО они собираются строить возле Сорбонны церковь Сент-Этьен-дю-Мон. Пока деньги собирают. А может, уже и строят, я в Париже давно не была. А южнее Парижа есть герцогство Беррийское. В тамошнем главном городе Бурж есть большой собор Сент-Этьен. По слухам, в нем под алтарем хранится сосуд с кровью этого святого.

Тут монсеньора Тов еще что-то вспомнила, и фрау Мем именно в этом месте предложила пересчитать храмы Сент-Этьен, и все, кто вспомнил о таковых, стали называть их снова. Я предложила за два номера Париж, если считать Собор Парижской Богоматери, который когда-то был Сент-Этьен, и церковь Сент-Этьен-дю-Мон, которую, может быть, уже строят, но фам Сомех возразила, что это нечестно. Посчитали уже вспомненные и стали вспоминать еще, увеличивая счет. Тут монсеньоре Тов и мне надоело вспоминать, зато фрау Мем вошла в АЗАРТ и добавила храмы в Священной Римской империи, хотя у них Этьен называется Стефаном, но это тоже он. Она заново раззадорила и монсеньора Тов, которая теперь уже сама заговорила о Жанне д’Арк и ее соратнике Жиле де Рэ, и рассказала о нем длинную историю, как его обвинили в ужасных преступлениях и колдовстве и казнили, а все его неприятности начались с того, что он заложил замок Сент-Этьен де Мальмор. Это оказался номер семнадцать.

На этом все выдохлись, и я в ШУТКУ предложила позвать доктора Акона – он знает все, о чем ни спроси. Наверное, сможет припомнить еще столько же храмов.

Я-то пошутила, но фам Сомех воспротивилась ВСЕРЬЕЗ. Наверное, она думает, раз я в Циуатлане, значит, предательница. Разве можно приглашать доктора на собрание заговорщиц против него же?! – возмутилась фам Сомех. – Да мы вообще должны перед всеми – а особенно перед ним – изображать, что незнакомы! Ну, то есть только что познакомились, когда он нас спа(зачеркнуто) похитил. Вообще-то мы действительно тогда между собой и познакомились. Но все должны думать, что на этом дело и кончилось. Ну, познакомились, стали здороваться, но ведь в тот же день познакомились и еще с толпой девушек, живущих тут… которые ни при чем… то есть, конечно, хорошо бы они тоже были причем, но тс-с-с… Это пока не обсуждается и даже в письмах об этом писать нельзя.

Но ведь это она сама сказала, что это совпадение – то, что у них в Тулузе есть собор Сент-Этьен, а я живу в городе Сент-Этьен.

о РАЗНЫХ ГОРОДАХ СЕНТ-ЭТЬЕН

Я: Соборов Сент-Этьен много. Но не только поэтому это не такое уж совпадение, мой город и твой собор. Городов Сент-Этьен тоже немало. Что ты так смотришь, не веришь?

Фам Сомех: Разве города могут называться одинаково? Я о таком не слыхала.

Я: Ну, не совсем одинаково. Мой Сент-Этьен – он вблизи большого города Лион. Там есть реки Рона и Сона, и горы, Альпы, неподалеку. Может, ты слыхала?

Фам Сомех: Кажется, видела на карте, когда мы вместе смотрели, над какими местами дракон нас нес. И название слыхала, там делают шелковые ткани. Но я никогда шелковых платьев не носила. Может, ты сейчас скажешь, что в Лионе тоже есть храм Сент-Этьена? Восемнадцатый?

Я: Храма Сент-Этьена в Лионе нет, но я не удивлюсь, если он там когда-то был. Или когда-то будет. Или и то, и другое. Но я не про храмы, а про города. В Лионе, действительно, делают шелк, а в Сент-Этьене – ткацкие станки для лионских ткачей. И оружие для всей Франции. Причем столько, что телеги с углем – там кругом шахты – и железной рудой, из Прованса, тащатся в Сент-Этьен караванами. Еще немного, и их придется сцеплять между собой, чтобы умещались на дороге, а дорогу сделать из железа, чтобы дольше не разбивалась.

Ну так вот, кроме моего Сент-Этьена, который просто Сент-Этьен, в этой самой области между Роной и Сеной вблизи Альп есть еще Сент-Этьен-дю-Буа, Сент-Этьен-дё-Кросей, Сент-Этьен-дё-Сен-Жуар и Сент-Этьен-дё-Фонбелон!

И тут все стали вспоминать и подсчитывать уже города Сент-Этьен по всей Франции.

Я припомнила еще Сент-Этьен-о-Мон недалеко от Арраса, в котором жила – это севернее Нормандии, где жила монсеньора Тов, когда звалась своим первым именем Жанна.

В дальнейшем моя семья перебралась в Париж. Там, немного севернее, но еще в области Иль-де-Франс, есть город Сен-Этьенн-сур-Сюппе. К западу от Лиона, возле которого мой Сент-Этьен, есть земля Овернь. Там есть Сент-Этьен-де-Мор. К югу от моего Сент-Этьена, в области у Средиземного моря, в Приморских Альпах, есть Сен-Этьенн-де-Тине и Сент-Этьен-лез-Орг. Самый большой город там Марсель, а поближе, не такой большой, как Марсель, но тоже гораздо больше тех Сент-Этьенов – Ницца. А к западу от этой области, между ней и Тулузой, к востоку от нее, в области, где главный город – Монпелье… уж о нем-то фам Сомех наверняка слыхала, раз живет в Тулузе? Там есть Сент-Этьен-д'Олбаньян.

Тут монсеньора Тов добавила, что и к западу от Тулузы, недалеко от Бордо, есть Сент-Этьен-дё-Бегори. И это уже второй город неподалеку от фам Сомех.

Но фам Сомех не сочла, что эти города недалеко от Тулузы. Монпелье! Бордо! Это очень далеко.

Пришлось напомнить ей, что, хоть это и не области, где главный город – Тулуза, а соседние, но все же входившие в древние Лангедок и Аквитанию. Но, мало этого, и недалеко от самой Тулузы есть свой Сент-Этьен – Сент-Этьен-дё-Тюлмон!

Этим я фам Сомех окончательно добила.

Но не смогла ответить на ее изумленный вопрос, откуда же их так много?

И опять посоветовала спросить доктора Акона. Заодно можно с ним лучше познакомиться. А то все мы с ним разговариваем, а фам Сомех его избегает.

Фам Сомех некоторое время с нами препиралась. Разговаривать с доктором Аконом она очень не любит, боится его. Он ведь демон или колдун, повелевает драконами, а она – колдунья только по неправильному обвинению.

Я, коварно: А ты своим неправильным обвинителям пишешь о том, что ты с демоном или колдуном не разговариваешь? Они, небось, велят разговаривать, а ты увиливаешь. А тут отличный повод для разговора. Демон, демон. Подумаешь! Держи за спиной скрещенные пальцы, и он тебя не съест.

Фам Сомех, дрожащим голосом: Хорошо, я поговорю.

И мы, чтобы не вызывать лишнего внимания, пошли на обед, так и не поговорив ни о чем полезном. А после обеда я опять попала в опасные для жизни приключения.

КАК МЫ с ФРАУ МЕМ КАТАЛИСЬ на ЛОДКЕ

Все-таки польза в этой беседе была!

Кажется, мы подружились с фрау Мем.

Сегодня, 27 марта, когда я пишу письмо, мы с ней вместе катались в 11 УТРА на акалпечтли, это лодка такая, по атезкатлю, в котором разводят кўитлапетлатлей, и так УВЛЕКЛИСЬ разговором, что не заметили, как слишком приблизились к тому его концу, где из него вытекает атойатль Ногера Рибагорсана.

Так ли? Фам Сомех, которая смотрела в щелку больше всего, когда кецалькўецпалин нес нас от Тулузы до Тепанкальи, нашла на карте, что это Ногуэра Пальяреса, но ей ее бабка со слов доминиканцев написала, что это ошибка, и у нас тут течет Ногера Рибагорсана, или Ногуэра Рибагорзана. Тут-то она называется просто речка, или атойатль. И это еще вопрос, тем ли именем надо называть атойатль до науатилоцотля, каким она называется после него, ведь на самом деле неизвестно, это одна и та же ли атойатль, или одна атойатль падает в ауэкатлан, а другая вытекает из тепетля?

Мы поспешно стали разворачиваться, но наша дружба еще не дошла до того, чтобы мгновенно без слов понимать друг друга. Наоборот, мы ЗАПУТАЛИСЬ, затем что сначала каждая хотела повернуть, загребая сильнее, тогда уже, увидев, к чему это приводит, обе стали табанить, чтобы развернуть акалпечтли в противоположную сторону. Это не помогло повороту, но хотя бы удаляло нас от стока. Однако быстро табанить трудно, и вскоре мы уже плыли по атойатле.

Это было ужасно! Не знаю, как мы не перевернулись сразу же. Согласие наше выразилось только в том, что мы дружно впали в ПАНИКУ. Если бы не это, мы, может быть, гребя из всех сил, сумели бы пристать к берегу, несмотря на то, что он быстро проносился мимо. А так одна из нас немедленно выпрыгнула за борт и попыталась добраться до берега вплавь, тогда как другая осталась в акалпечтли, не находя в себе душевных сил на прыжок в холодное стремительное шашамакатиу, но не имея и физических сил, чтобы махать обоими тяжелыми ауичтли сразу.

К счастью, той из нас, что выпрыгнула, повезло: она действительно добралась до берега в ЕДИНСТВЕННОМ, наверное, оставшемся по дороге к туннелю удобном месте и, промокшая и замерзшая, побежала по берегу за акалпечтли. Как помочь, было непонятно, ведь прыгать, скорее всего, было поздно, ввиду того, что шашамакатиу все усиливалось, и в атойатле стало много больших тетлей, или ацацазмольи, о которые можно было запросто разбиться.

Нет, этого словами не описать. Атойатль выглядела совершенно беспощадно. Акалпечтли, не приспособленная к такому шашамакатиу, черпала бортами и уже была заполнена наполовину или больше. Но тут нам ПОВЕЗЛО еще раз: бежавшая споткнулась об оставленную кем-то на берегу веревку, смотанную в бухту. Подобрав веревку, она увидела, что ей уже не догнать лодку, которая с приближением к науатилоцотлю плыла все быстрее, и изо всех сил бросила веревку вдогонку терпящей бедствие подруге. Наугад оставив себе один из торчащих из бухты концов. Оказалось, правильный: веревка не запуталась, а размоталась в воздухе и долетела до акалпечтли. И та, что осталась в акалпечтли, ее поймала!

Обе мы ни за какие деньги не взялись бы повторить это, даже стоя на берегу, а не когда одна бежит по каменистому берегу, не глядя под ноги, и другая прыгает в акалпечтли по водяным валам и большую часть времени вцепляется в борта, глядит же поневоле на проносящиеся мимо огромные тетли, торчащие из воды, и одетые шубой разлетающихся от них брызг и пены ацацазмольи! Так что везение было ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ. Ой, то есть, конечно, не везение, а Божья помощь! Тогда некогда было об этом думать, но мы обе очень обрадовались.

Но тут везение кончилось. Или Божья помощь. Оказалось, ни стоя на берегу, ни, тем более, в прыгающей акалпечтли, невозможно вытягивать лодку против шашамакатиу. У нас просто не хватало сил. Для Бога нет ничего невозможного, и Он мог бы просто перенести акалпечтли или девушку из нее на берег; но такие чудеса Он совершал очень редко. О них есть в Писании: как расступалось море, или как останавливалось солнце. Гораздо чаще чудеса выглядят именно как то, что получилось с веревкой, когда даже можно усомниться, было ли это чудо – или все же только счастливая случайность. Реже бывают и такие чудеса, когда человеку хватает сил на то, что кажется для него невозможным, причем обычно как раз в минуту смертельной опасности. Здесь такого не произошло.

Атойатль неумолимо тащила акалпечтли. Та, что на берегу, упала и ее поволокло по тетлям. Она держалась за веревку, но ее ум мутился от ударов об них. Та, что в акалпечтли, упала – хорошо, что не в воду, а на дно акалпечтли, и зацепилась за скамейку, – но мокрая веревка выскальзывала из ее усталых рук. Из ПОСЛЕДНИХ сил она намотала ее на скамейку и, когда веревка перестала рваться из рук, завязала. Но акалпечтли не стала от этого вести себя тише – наоборот, оказалось, что, когда она плыла в шашамакатиу, ее швыряло меньше, можно было даже сидеть, держась за борта, а теперь, чтобы не вылететь, оставалось только лежать на дне и цепляться за скамейки руками и ногами.

И вот, когда мы обе почти теряли сознание… нет, нам не повезло снова, хотя могло показаться и так. Никакого чуда не понадобилось, сработали, как позднее сказала одна из нас (вы легко угадаете, что это была та, что живет в Мачтилойане, а не та, что в Циуатлане… но где был ее такой умный ум, когда она предлагала покататься на лодке? И мой, когда я соглашалась? Ей-то что, она выросла на реке, нырять и плавать умеет), законы ПРИРОДЫ. Шашамакатиу тянул акалпечтли в одну сторону, веревка – в другую, но не совсем в противоположную, а слегка вкось. В результате ее прибило к берегу. И та, что была в акалпечтли, поняла, что произошло, и, собрав последние силы, вывалилась из акалпечтли на берег и на шаг или два отползла от воды.

Тут мы немного СГЛУПИЛИ, да оно и понятно, кто бы остался на нашем месте рассудительным. Нам надо было и второй конец веревки привязать к чему-нибудь, да вот хоть к деревьям – или это кусты? – растущим прямо на камнях на берегу атойатли, маленьким, но очень прочным, кажется, такое дерево или куст называется тлашкатль, и она способна своим стволом раскалывать тетли, когда они мешают ее росту. Затем можно было бы позвать на помощь несколько девушек или одного кецалькўецпалина. Или принести ворот и веревку на него наматывать – тогда даже, наверное, только нас двоих хватило бы, если, конечно, сперва как следует отдохнуть – и можно было бы и акалпечтли спасти.

Но нам обеим это просто не пришло в голову. Одна отпустила веревку, другая безучастно смотрела, как та змеится мимо нее. Акалпечтли уплыла в науатилоцотль, до которого оставалось совсем немного, а мы даже не посмотрели ей вслед. Если бы КТО-ТО был с той стороны науатилоцотля, и знал о происшествии, и акалпечтли, вопреки вероятию, не утонула, то тянущаяся за ней веревка могла бы помочь кому-нибудь как-нибудь ее поймать… Но это уже совсем никчемные рассуждения о том, чего быть не может. Ведь даже Бог не может сделать бывшее не бывшим.

Обе мы были насквозь мокры, избиты и измучены, обеих трясло от холода, страха и усталости. Мы полежали немного и, опираясь друг на друга, или даже, скорее, вися друг на друге, поплелись в тепанкальи, признаваться в своей ГЛУПОСТИ, которая привела к потере хорошей акалпечтли. Но нам не казалось, что Тенкутли нас за это накажет. Наверное, поглядев на нас, сочтет уже наказанными.

Что касается меня, то я сегодня ночью прикреплю на дверь даже не фиалку – репейник. Ах, да, я же не писала об ЭТОМ!

Когда я писала прошлое письмо, я боялась, что Тенкутли придет ночью и скажет – мол, поселилась в башне жен? исполняй супружеский ДОЛГ! А мне хочется сначала собрать слухи, а кроме того – вдруг можно и обойтись? Вдруг я и так все, что нужно, узнаю?

Боялась я потому, что еще не знала, какие тут обычаи и традиции! Мне уже после рассказали – но тоже не сами, а нехотя, в ответ на расспросы про то, что это у них за КРУГИ на дверях. Оказывается, Тенкутли приходит только по взаимному согласию. Для того на двери снаружи есть круг…

Нет, для начала – дверные проемы здесь узкие, для человека, а не кецалькўецпалина, а стены и двери толстые. Правда, все понимают, что кецалькўецпалин, если ОЧЕНЬ захочет, пройдет где угодно, но так спокойнее. Меньше боишься, что придет кецалькўецпалин и потихоньку съест или придет Тенкутли и потихоньку уволочет из Окичтеокальи в Циуатлан. Страх неправильный, но оттого не меньше, а толстые двери от него помогают – хотя и тоже неправильно.

На двери внутри есть ЗАДВИЖКА. Не крючок, который можно поднять, просунув в щель кинжал, даже если крючок очень большой. Задвижка плоская, шириной в ладонь, толщиной в палец, на конце (не том, что вдвигается в углубление) приделан цилиндр, в него вставлен стержень с ручкой сбоку, загнутый на конце буквой «г». После задвигания задвижки стержень поворачивается и загнутый конец входит в углубление в стене. Ручка своей тяжестью мешает обратному повороту при толчках. Так что если дверь трясти, запор останется в том же положении. Пока стержень повернут, задвижку не удастся подвинуть, например, тем же ножом, просунутым в щель двери. Задвижка расположена на стене, дверь держит только ее выступающая часть, так что не выйдет, прорезав в двери маленькую дырочку, отпереть дверь, подпихнув загнутый конец стержня и повернув стержень. Придется вырезать весь тот участок двери, в который упирается боком задвижка, довольно большой.

Это уже опасно: а если какая-нибудь тепочтли запрется и будет тупо сидеть, пока не ослабеет от голода и жажды и уже не сможет открыть? Или с самого начала будет ичпокатль кокохки – с теми же последствиями? Поэтому новенькие селятся ПАРАМИ. Это, я не написала, все было про то, как сделаны запоры в башне новеньких, Окичтеокальи. В Тепачолицли вообще все желающие спят в общем дормитории. Чуть ли не половина населения башни. Они боятся больше всех. Зато в Мачтилойане, по словам фрау Мем, и у нас в Циуатлане – на дверях нет задвижек. Тенкутли НЕ приходит в личные помещения в Мачтилойане, а в Циуатлане не приходит без СИГНАЛА, что его ждут. Это и есть те круги на дверях.

Они размечены как часы, и есть даже стрелки, но в них нет часового механизма, а стрелки не часовая и минутная, а одинаковые. Расстояние от одной до другой означает часы, в которые здесь ждут Тенкутли. Естественно, если он окажется свободен и ЗАХОЧЕТ прийти. Или не очень ждут – сейчас я до этого дойду. Стрелки поворачиваются и ставятся на нужное время просто рукой.

Причем круг стеклянный, и стрелки – внутри, в комнате. Наверное, это сделано против глупых шуточек соперниц за внимание Тенкутли. Что может быть ПРОЩЕ: переставить кому-нибудь стрелки, и пусть ждет напрасно, если не обратит внимание.

Ниже круга в рамку вставляется цветной квадратик, тоже за стеклом, который показывает, НАСКОЛЬКО визит Тенкутли желателен в указанное стрелками время. Если в любое время сегодня желателен или нежелателен – стрелки можно снять. Тенкутли должен обойти все двери и сделать выбор.

Всем известен язык цветов: красный – любовь, желтый – измена и так далее; но тут он НЕ ТАКОЙ, принимая во внимание, что нужно выразить только все оттенки от «приходи обязательно» до «не приходи ни в коем случае». Для этого цвета расположили так, как они видны в радуге.

Квадрат цвета чилтик значит приблизительно «люблю и очень жду». То есть та самая любовь, что в обычном языке цветов. Но у него есть разные ОТТЕНКИ, в которых я еще не много понимаю: тлаутик, камопалтик, тотонкўилицли…

Дальше идет хочипалтик, тлаталеуатик, чилкоцик. Такой квадратик говорит «ТОЖЕ очень жду, но, если у кого-то нужда больше, могу подождать очереди».

Следующий сигнал может быть цвета коцли, коцик, ицакоцик, козауак, козауатик, козауки – «честно говоря, БОЛЬШЕ хочется спать, но, если никто не хочет, готова выполнять супружеский долг». Конечно, я пока понимаю очень приблизительно и без тонких оттенков смысла.

Дальше хохоктли, хохоктик, целтик, килитик, тлахкотик, кўилотик, матлактик – «не в настроении или нездорова, могу разве что ПОГОВОРИТЬ, а лучше и вообще не будите».

Техотик, техотли, яуик, яуитль, хохоутик, похаутик, хиутик, может быть и опять матлалтик, он посередине – «сегодня прошу НЕ БЕСПОКОИТЬ».

И, наконец, крайний случай, почти никогда не применяющийся, это похьяпальи, камопалтик, чилкамопалтик, похтик – «НЕ ЛЮБЛЮ и вообще прошу считать, что я в другой башне».

Если у Тенкутли настроение только на один визит, он тот из зовущих его квадратов выбирает, у кого дольше всех не был, говорят. Насчет более сложных случаев мнения его «жен» разные. Некоторые даже про ночь одного визита говорят, что, если у всех, выставивших чилтик, Тенкутли был совсем недавно, например, их всего две и обеих он посетил предыдущей ночью, то может прийти вместо них к кому-то с хочипалтиком, у кого не был давно. Сам он, как я поняла, своих правил не рассказывает, так что не знаю, правда ли это.

Это я для понятности рассказывала про квадраты, как рассказывали и мне. На самом деле цветные квадраты давно не используются, ведь это совсем не романтично. Вместо них к рамке привязывают букетик ЦВЕТОВ нужного цвета. С помощью цветов, к тому же, можно выразить более сложные чувства. Не красный или розовый квадратик на выбор, а пять цветков хочизўатль, из которых три цвета чилтик, а две – хочипалтик. Это если не хватит тех оттенков, о которых я писала: в хочитлайокане можно выбрать любой, чтобы выразить силу своих чувств…

Я почему и пишу не «роза», а «хочизўатль», хотя это, скорее всего, тот самый цветок. Во всяком случае, он пахнет РОЗОЙ, хоть розой назови его, хоть хочизўатлем. Но уж больно у него тут цвета бывают разные, я такого никогда не видала.

Розовые, лиловые, промежуточные розово-лиловые, белые с алыми краями лепестков, желтые, оранжевая (середина лепестка желтее, широкий край оранжевый), темно-желтая однотонная, ярко-желтая, бледно-розовая (почти белая), белая, жемчужная, голубые от бледного и небесного до яркого и даже синие и темно-синие, багровые (до черного в глубине меж лепестков), коричневые, или, я бы лучше назвала цвет чоколатля, но ты и его не знаешь, желтые с переходом в розовый к краям лепестков, черные, половина цветка красная, половина желтая, радужные, то есть всех цветов пятнами, зеленые (середина лепестков бледно-зеленая, края – ярко), зеленые однотонные, фиолетовые, малиновые – ЛЮБОГО цвета и сочетания цветов.