– Слушай, Паш, – недовольно скривился Поляков. – Ты бы помолчал, а то я сейчас вспомню, что пиво в твоем возрасте вообще-то рановато пить.
– Бе-е-е, – показал ему в ответ язык изрядно захмелевший Сурок, но от дальнейших комментариев предусмотрительно воздержался.
Поляков лишь махнул рукой, что возьмешь с малолетки, и повернулся к Леночке:
– А может, прогуляемся?
Ответить девушка не успела. У дверей возникло короткое столпотворение, а потом к ним протолкался новый персонаж. Без приглашения нагло плюхнулся на свободное место и ухмыльнулся:
– Здорово, орлы!
Шариков – а это был он – своей фамилии не соответствовал абсолютно. Ростом он самую малость не дотягивал до двух метров, имел подчеркнуто спортивную фигуру, успел, в отличие от всех остальных, побывать в армии и раньше играл в баскетбол за сборную Екатеринбурга. Потом случилась неприятность, заставившая его забыть о большом спорте травма, и он отошел от дел. С горя запил и, переборщив с алкоголем, поступил в институт, готовился стать физруком в школе. Ну и увлекся киберспортом, без особого, правда, результата. Вот и в команде не удержался, хотя выгонять его не стали – перевели в группу системной поддержки, благо железо парень знал отлично. Не совсем то, конечно, однако зарплата куда выше, чем у учителя-бюджетника.
Сейчас он был весел и нагл. То есть такой, как обычно. Щелчком пальцев подозвал официантку, показал ей два пальца и через какую-то минуту стал обладателем соответствующего количества бокалов с пивом.
– Что, нарушаем?
– Так же, как и ты, – отозвался Сурок, разом почувствовав себя неуютно.
– Ша, орлы! У меня десятый дан по алкоголизму. И потом. У меня сейчас свободное время. Это у вас режим, а я могу себе позволить. Ладно, не боитесь. Не настучу.
Вот за это и впрямь волноваться не следовало. Каким бы хамом и разгильдяем ни был Шариков, в наушничестве его не замечали. Леночка, на которую он, кстати, в свое время положил глаз, но так же легко отступил, когда девушка его отшила, рассмеялась:
– Смотри, не перебери, а то завтра будешь ходить-стонать…
– Не, я свою норму знаю. Ваше здоровье.
– И тебе не болеть, – вернул ему усмешку Поляков и поднял свой бокал: – Ну, за хороших людей! Нас так мало осталось…
– Х-ха! – широко ухмыльнулся Шариков и внезапно закашлялся. – Ах ты ж, черт…
– Простыл? – сочувственно поинтересовался Сурок.
– Ага, дня два уже. Видать, какой-нибудь вирус словил. Или ретровирус.
– Чего?
– Ретровирус. Впрочем, чего я тебе объясняю… Ты хоть знаешь, чем отличается вирус от ретровируса?
– У ретровируса прикид из шестидесятых, усы и борода. Седая.
Шариков вновь рассмеялся. Он вообще парень был неплохой, беззлобный, и даже на Сурка, фактически его подсидевшего, не обижался. Во-первых, это получилось случайно, а во-вторых, не Пашка – так кто-то другой. Уж что-что, а трезво оценивать собственные силы экс-спортсмен умел неплохо.
– Не пойму, как тебя с таким языком родители терпят? – усмехнулся он. На самом деле, вечер только начинался, а потому Шариков не был не то что пьян – даже слегка навеселе это назвать не получалось. – В тебе есть хоть что-то хорошее?
– Аппетит.
Леночка прыснула в кулак, Поляков тоже не удержался от улыбки. Шариков спрятал смех за кашлем и поинтересовался:
– Слушай, где твоя тряпочка?
– Какая?
– В которую ты молчать должен.
– Ты еще поинтересуйся, где мой слуховой аппарат.
– Какой?
– Тот, через который я должен старших слушаться.
– Привет, мальчики, – рядом с ними мягким, неуловимо профессиональным движением материализовалась дама лет тридцати. Может, чуть больше, может, немного меньше, слой боевой штукатурки оставлял некоторое поле для маневра. – Составите компанию?
– Извините, но я, к сожалению, ничем не хочу вам помочь, – лениво отозвался Шариков.
Дама чуть обиженно пожала плечами и отошла. Поляков с интересом приподнял бровь:
– И почему?
– По состоянию ее зубов.
– То есть?
– Недешевые. Весьма. И ни одного своего. Или она профессионалка, а я такими, прости, брезгую, или у нее богатый, но ревнивый муж. Последнее чревато серьезным разговором, а я хоть и умею махать кулаками, но не вижу в том нужды.
– Боишься попортить улыбку?
– Разве что другим. Все ж я спортсмен, а дело мастера боится.
– Чтоб дело мастера боялось, он знает много страшных слов.
Они дружно рассмеялись, а потом Шариков разом посерьезнел и сказал:
– В общем, с вас бутылка.
– За что?
– А за то, чтоб в следующий раз вы стали первыми, слегка приподняли свой рейтинг и долю призовых.
– Гм…
Это было интересно. Призовые суммы выдаются на всю команду, но распределяются не поровну, а в зависимости от личного вклада игрока в победу, личного рейтинга и много еще чего. Считалось, что такая шкурная заинтересованность будет заставлять людей выкладываться активнее. И, в принципе, заставляла. Леночка артистично шевельнула бровью:
– А почему мы?
– Потому что вы и впрямь лучше других. Потому что в командных боях держитесь группой и успели сработаться, а это повышает шансы. Ну и потому, что меня, случись нужда, не забудете. Бутылка – это так, чуть утрированно.
Ну, что же, вполне логично. Леночка посмотрела на товарищей, дождалась согласных кивков и поинтересовалась:
