В руках садиста

Это не университет, а муравейник. Проскальзывала в толпе, надеясь стать невидимкой. И так горько стало на душе при этом упоминании. Я стала ею два года назад, когда Коля сделал меня своей собственностью и обрезал все мои связи с внешним миром. Я лишилась подруг, я лишилась близких людей. У меня остался один Генка, который не представлял опасности моему мужу, но и за ним был пристальный присмотр. Петр не спускал с нас глаз и я знала, что он о каждом нашем коротком разговоре докладывает моему мужу, но иногда… Я чувствовала, что телохранитель щадит меня и мою личную жизнь. Он не все доносил Николаю. В такие моменты я выдыхала свободно.

–Римма!– Обернулась на зов, останавливаясь у подножия ступеней в университет. Запыхавшийся Генка быстрым шагом догонял меня.

–Мы закончили наш разговор.– Надо сразу поставить на место. Я не готова обсуждать с ним свою жизнь, которая вполне устраивает меня.

–Я это уже понял.– Остановился совсем рядом со мной. Внимательный взгляд затрагивал мою душу, словно напрямую касаясь тонких граней, будоража непонятные ощущения, подкатывая легкий тремор. Нежный взгляд… Что-то я раньше не замечала, что бы Генка симпатизировал мне. Мы просто друзья.– Ты не против, если угощу тебя стаканчиком кофе?

–Я с удовольствие выпила бы…

–Римма, нам пора.– Вот какого черта он объявился? Генка немного стушевался при виде моего огромного телохранителя, появившегося за моей спиной, даже отступил на шаг назад.

–Петя, я хочу выпить кофе.– Обернулась к нему, упираясь взглядом в каменное изваяние с выпяченными мышцами груди.

–Дома выпьешь.– Голос тихий, напористый. Он не смеет отдавать мне приказы, но интонация не оставляет мне выбора. Он знает то же, что и я – ослушаюсь мне же будет не весело. Ребра, словно по приказу пропустили волну тупой боли, судорожно сглотнула и прижала сумку ближе к телу.

–Поехали.– В фильмах таким голосом говорят только умирающие, но я жива, а внутри словно все омертвело.– До завтра, Ген.– Махнула рукой другу и двинула в сторону автомобиля под присмотром громилы за спиной.

Это выходит за все рамки здравого смысла. Мне неприятно и обидно, конвоир всегда ходит за арестованным и я сейчас была в этой роли. Петр только на лекциях не сидел со мной рядом, охранял каждую аудиторию, где проходили мои пары. Ему даже стульчики специально везде поставили – приказ владельца университета. Знаю, что меня обсуждали все, кому не лень. Слышала тихое шушуканье за спиной и в женских туалетах, всем было интересно, почему за мной такой присмотр. Я стала неприкосновенной, недотрогой и отбросом этого завистливого, лживого общества. Мой муж оградил меня от всего, от жизни, от общения, от добрых взглядов. Он лучше меня знал, как мне жить и кто мне друг, а кто враг. А я соглашалась, потому что сама выбрала, за какой каменной стеной мне прятаться в этой жизни. Мобильный звонок раздался из кармана Петра.

–Да, босс,… хорошо,…будет сделано.

–Это звонил мой муж?– Петр открыл передо мной заднюю дверцу авто.– Что-то случилось?

–Ты на днях просила отвезти тебя в парк.– Синие глаза, которые я не так часто видела из-за темных очков, сейчас подгоняли меня упаковаться в машину.

–Но Коля будет против.

–Все в порядке.– Успокаивающе тепло произнес парень.– Садись, поехали.

Я вдыхала аромат свободы вокруг себя в дальнем парке города. Эта местность самая тихая и девственная, сюда мало кто приезжает, а я люблю этот лес, эти озера. Посидела немного у кромки воды, соединяясь с энергетикой флоры, даже сделала несколько набросков текста для своей будущей книги по психологии отношений. Это моя скромная маленькая мечта, в которую я еще никого не посвятила. Даже мужу еще не призналась, что готовлю книгу для издания.

Петр шагал за мной тихой тенью, не стараясь приблизиться меньше, чем на три метра, но и не оставляя вне поля зрения. Странно мы смотрелись на фоне пустынного парка. Двое людей, которые могли бы общаться, делиться мыслями, эмоциями, но Петр не позволял себе идти против правил. Он всего-лишь моя тень, а не аниматор.

Интересно, эти строгие черты лица когда-нибудь смягчаются? Стояла на мостике, рассматривая журчащую речку под ногами. Телохранитель напоминал мне огромного плюшевого медведя, какой был у меня в интернате. Я часто забиралась к нему на мягкие лапы и крепко обнимала, мечтая, что бы это оказались теплые руки родителей.

Мне не хватало семейного уюта, горячего очага, простых разговоров за обеденным столом. Я хотела такой же жизни, как в фильмах, где у детей есть любящие родители. Вот только мне так не повезло, я не знала кто они и где. Одна нянечка когда-то говорила, что я дочка местных алкашей, у которых не было денег на аборт, да и кормить меня не чем было, поэтому отдали в окно жизни. Мечтала, что выпущусь из интерната и найду их, но время успокаивает, переворачивает мысли на новый лад и я решила, что мне не нужны родители, которым не нужна была я.

Под мостик приплыли три диких утки, образовывая круги на воде, маленькими лапками. Где-то у меня оставалась булочка, которую я не доела. Порылась в сумке. Небольшие куски хлеба падали в воду, обрадовав голодных птиц. Они с жадностью наперебой хватали сдобу и проглатывали одним махом. Это снова напомнило мне об интернате. Мы были такими же голодными птенцами.

Возможно, это и повлияло на то, что я обратила внимание на Колю. Я нуждалась в отце, в его заботе, в его жизненном опыте, Коля стал для меня таким человеком, а заодно и самым нежным, самым любимым.

Но почему эта любовь вдруг стала для меня в тягость? Почему я не ощущаю той первозданной легкости, которая была? В начале наших отношений, в букетно – конфетный период я была счастлива. Это чувство легкого волнения, безудержной радости, переживания до тошноты от ожидания его на свидании. А его пафосные приезды к общежитию на Тесле цвета электрик. Девчонки с завистью приклеивались к немытым окнам, провожая меня взглядом к машине, завидуя моему везению. Стильный, элегантный, породистый, как элитный жеребец в арабских конюшнях, Николай валил наповал своей харизмой и дороговизной.

Сейчас мне больно вспоминать об этом и это не в переносном смысле, боль я теперь ощущала часто. Его любовь покрывала мое тело синяками, после чего залечивалась поцелуями и подарками. Вода журчала под ногами и словно тянула к себе. Может это мой единственный выход. Раз и все. Никаких страданий, никакой боли. Эта жизнь уже не кажется такой нужной и дорогостоящей, после прожитых лет в аду. Взгляд все ближе и ближе впитывал синеву холодной воды. Кинула последний кусок хлеба птицам.

–Прекрати.– Тяжелая ладонь не давила на меня, просто легла на плечо.– Это ни к чему. Есть другой выход.

–Как у тебя это получается?– Развернулась лицом к своей тени. Он всегда появляется рядом в нужную минуту.

–Поехали домой.– Мы шли к машине, каждый молчал о своем. Немой разговор двух людей, углубленных в свои мысли.

                        *****

–Когда мы сможем увидеться в следующий раз?– Острый маникюр спрятался в коротких высветленных волосах, поправляя прическу, умело взъерошенную бурным сексом и крепкими пальцами страстного любовника. Облизала припухшие губки и потянулась в сумочку за помадой.

–Я сам наберу тебя.– Точные движения без единого промаха пальцев в петли. Пуговицы застегивались, скрывая поросль темных волосков с проседью на крепкой груди. Интересно, эти глаза бывают хоть иногда теплыми или лед навсегда заполонил этот взгляд?

–Я скучаю по тебе, когда ты долго молчишь.– Девушка змеей выгнулась, касаясь мужского тела, проведя ладошкой по колючим волоскам на подбородке.– Хочу, что бы мы с тобой виделись чаще.– Приблизила накрашенные губы к плотно сжатым губам, но вмиг оказалась отброшенной в сторону крепкой рукой.