Не в его вкусе
Иллюзии, которые я питала к нему довольно длительное время, своё дело сделали – я очень привязалась к этому мужчине. Он был слишком идеален для меня, и его чересчур выраженное полигамное поведение я оправдывала именно тем, что недостаточно хороша для него. Но эти же тщательно взрощенные иллюзии и подогревали моё желание быть рядом до максимальной температуры. Включившийся разум сильно опоздал – вызов был уже принят. И на смену сладким грёзам пришла горькая разрушающая ревность.
Ревность делает человека болезненно неуверенным, особенно если эта ревность постоянно подогревается кем-то рядом. Тогда и приходят в голову всякие нелепые идеи по поводу самосовершенствования и стремление подражать всему и всем. Возможно, для того, чтобы доказать, что я же ничуть не хуже. Но в этой гонке за первенство мы теряем себя, становясь клоном кого-то, не факт что лучшего, просто другого. Но действительно ли лучшего или, может быть, хуже, мы уже не понимаем, ревность слепа. И мы оцениваем это уже через того, кого непосредственно ревнуем, через его реакцию на того, к кому ревнуем. И здесь наша ценность может быть слишком занижена или наоборот, всё зависит от реакции объекта ревности на ту, другую. Если она яркая, значит мы вообще ничего не стоим, если он поостыл, то мы даже очень и ничего.
В какой-то момент я начала ощущать себя хуже всех присутствующих дам. Моя самооценка рухнула, и Ден это хорошо чувствовал. Женщина с низкой самооценкой не интересует мужчин как Женщина, потому что быть ею на это время прекращает, активируя в себе что-нибудь другое, то, что взрастила в ней её защитная реакция, как когда-то ей было удобно.
У нас, женщин, много обличий. Мы можем быть сногсшибательной женщиной вамп, можем быть чуткой матерью, можем быть заботливой сиделкой, можем быть верным и преданным партнёром по бизнесу, а можем – и невзрачным синим чулком. Всё это в нас присутствует и развито в разных долях, в зависимости от того, где и с кем мы развивались. Что-то в нас может быть недоразвито, а что-то и гиперразвито.
В результате доминирующий образ и становится нашим и именно через него воспринимают нас мужчины. Но стоит измениться ситуации и наш образ может сменить другой. И чем глобальнее эти перемены, тем кардинальнее меняется наш образ. Так из покладистой спокойной женщины может вылететь женщина на метле, так из синих чулков могут возникать изысканные леди, а в партнёре по бизнесу можно обнаружить ту самую женщину вамп.
Я же в данный момент из соблазнительного партнёра по бизнесу превратилась в горничную. Хвала тем женщинам, которые не падки к таким переменам, и образ их устойчив, независимо от того, кто находится рядом. Но длительный контакт способен менять и это. Таки вода камень точит. Нужно время.
Внезапно наскочивший образ горничной ужасно тяготил. Чтобы не оставаться в нём надолго, я заторопилась домой.
– Не спеши. Я тебя подвезу, – сказал мне Ден, – иди пока возьми шампанское, мне нужно ещё кое-что обсудить.
Фуршетный стол находился в другом конце павильона. Туда я и отправилась. Я шла не спеша и думала о том дискомфорте, который вдруг окутал меня только от того, что я перехватила чей-то взгляд. Это абсолютно незначительное действие может вызвать такой внутренний мысленный хаос только в том случае, если этот кто-то слишком много для тебя значит. Так ли много значил Ден для меня? И настолько ли много, что возникло такое острое желание менять что-то в себе? И что конкретно менять? Напыляя на себя что-либо несвойственное нам, мы взваливаем на себя тяжёлую ношу соответствия тому, чего нет. Оставаться собой? А настолько ли я хороша, чтобы бальзамировать в себе эти качества? Но многим ли лучше другие, так же как и я, помимо своих достоинств имеющие недостатки и слабости?
Глава 6
Мы медленно продвигались по проспекту и молчали. Вечер – время пробок. В такие минуты кажется, что все машины города собираются в одном месте, чтобы засветить своё наличие. А ещё это немного похоже на выставку, где представлены образцы разных статусов. Некая проекция на всю нашу жизнь в целом. Здесь дорогие машины позволяют себе запрещённые манёвры, оставляя тех, кто попроще, позади себя, как бы указывая им их место на иерархической лестнице. Всё это почтенное движение и его порядок сминали в прах мотоциклисты, которые ехали куда хотели и как хотели. Среди всей этой какофонии достатка они были самыми манёвренными, отчего – независимыми.
Ден сосредоточенно смотрел на дорогу. Я тихо радовалась, что этот день закончился. Он был не плохим, он был познавательным во всех смыслах, и от этих познаний мне было не по себе.
– А ты молодец, достойно держалась. И, главное, всё время в теме. Откуда ты всё это знаешь? – вдруг спросил меня Ден.
– Слишком много информации проходит через мои руки. А у меня хорошая память, – ответила я.
– А что тебя так напрягло к концу мероприятия?
– Все эти женщины, ты действительно их всех так хорошо знаешь? – аккуратно задала я этот двусмысленный вопрос, уже заранее боясь ответа.
Ден с упоением принялся рассказывать мне о каждой из них, не переставая восхищаться их успешностью. Но ещё в больший восторг его приводила не их успешность, а стервозность некоторых. В тот момент я поняла, что ничто человеческое мне не чуждо, и что я сильно им завидую, а также и то, что со своим набором качеств я не гожусь им в подмётки, а значит, я никогда не буду в его, Дена, вкусе. Мне стало очень досадно, и я неожиданно для самой себя спросила:
– Я хоть немного тебе нравлюсь?
– А как же. Ты умная и целеустремлённая. Ты надёжная, и я всегда могу на тебя положиться, – ответил Ден.
Возможно, раньше я бы очень обрадовалась такому ответу, но сейчас я была им разбита. Всё это в данном контексте звучало как оскорбление. Причём оскорбление не меня в целом, но всего моего женского естества. Понимая, что уже ничего не теряю и пора положить конец своим иллюзиям, которые в последнее время отбирали у меня уж слишком много сил, я вдруг произнесла:
– Ден, ты, наверное, будешь меня ругать, но я люблю тебя.
Не могу сказать, что порадовала его своим откровением, скорее даже наоборот. Он сконфузился, выдерживая паузу, как будто искал корректный ответ, а потом сказал:
– Не могу порадовать тебя взаимностью, но право, Лиза, что это за детский сад? Сразу скажу, что ты нравишься мне. И это не лесть. Есть в тебе что-то манящее.
Я смотрела на дорогу, внимательно рассматривая номер впереди стоящей машины, понимая, что запомню его на всю жизнь. Тогда Ден продолжил:
– Тебе комфортно со мной?
Я покладисто кивнула головой.
– Так зачем омрачать это удовольствие всякого рода зависимостями, объединёнными в одно ёмкое «Люблю»?
Я понимала, что сильно расстроила его своим вырвавшимся признанием, нарушив этим его внутреннюю идиллию. Я чувствовала, насколько в этой точке расходились наши взгляды и насколько ничтожна вероятность того, что когда-нибудь мы всё-таки окажемся вместе.
Вырвавшись из плена городского хаоса, мы наконец добрались до спального района города, где я, собственно, и жила. Остановив машину у сквера, который находился в нескольких минутах от моего дома, Ден неустанно продолжал меня вразумлять. Он вычитывал меня, как девчонку, за эту вдруг проявленную мною слабость. Он что-то говорил о перекладывании ответственности и о переключении с чего-то важного на это выдуманное и сильно утрированное понятие «Любовь».
Я слушала его, опустив глаза, и понимала, насколько ранен этот человек той самой любовью. И как он бежит от этой ответственности. Но в то же время этот урок я усвоила на всю оставшуюся жизнь – первой говорить мужчинам о любви нельзя.
Глава 7
После долгих нотаций он, выдохнув, вдруг сказал непредсказуемое:
– Прогуляемся?
Я, абсолютно не ожидая подобного приглашения после его монолога, когда казалось, что всё кончено и хуже меня женщины, наверное, уже нет, расценила это как нечто интимное, хотя всё ещё ждала подвох.
Мы вышли на улицу и, минуя сквер, направились в глубь городского парка. Весна уже украсила этот мир насколько могла. Природа, наполненная свежестью, сильно отличалась от моей отцветшей души. Всё, что ожидалось с приходом весны и с прибытием бушующих гормонов, отцвело и отшумело, отправившись памятью в раздел «иллюзии».
Он присел на лавочку, я стояла напротив. Для меня всегда лучше стоять, нежели сидеть, так лучше видно собеседника. Предъявив мне ещё несколько аргументов, он вдруг сказал:
– Поцелуй меня.
Я засмущалась. Это то, что мне не очень нравилось. Это то, чего я избегала. Возможно, по причине того, что я этим не владела как хотелось бы. Но, понимая, что другой такой возможности не будет, подавляя свою неуверенность, я села к нему на колени, пропустив его между своих ног. Мои пальцы зарылись в его волосах, то, о чём так всегда мечталось, и мир замер.
Почему-то поцелуй ассоциировался у меня с прыщавой физиономией брызжущего несдерживаемыми гормональными всплесками подростка. Наверное, мне очень не повезло когда-то с моим первым опытом, который после накладывает на нас неизгладимый отпечаток и управляет нашими симпатиями и желаниями. Именно тогда мы либо принимаем это действие, либо отказываемся от него на всю жизнь.
Я тогда сказала, приблизившись максимально близко:
– Я не умею. Научи.
Учителями не становятся, ими рождаются. И все мы учителя, но каждый из нас преподаёт свою дисциплину, главное, правильно найти то, в чём мы сильны, а значит сможем поделиться.
Каждый человек имеет свой запах. Но также каждый имеет и свой вкус. Наверное, поцелуй это и есть тот самый простой способ, определяющий качество дальнейшего интима.
Поцелуй был долгим. Поцелуй был вкусным. Он был необычайно страстным. Это был первый в жизни мой самостоятельный поцелуй, где целовала я, мне же просто позволяли себя целовать. И именно это было в нём возбуждающе прекрасно.
– А говорила, что не умеешь, – сказал он после непродолжительной паузы.
Меня шатало от возбуждения и от переполняющей страсти. Я не знала, что делать дальше. Он молчал. А потом вдруг сказал, что ему срочно нужно уйти.
Недосказанные слова, незавершённые действия – это всегда место для фантазии, рождающей наши самые стойкие иллюзии. В неожиданных сменах планов и настроений и был весь он. Наверное, поэтому иллюзии относительно него рождались у меня самыми стойкими и сменялись несдерживаемым желанием. Чувство потери. Это когда человек готов на всё, лишь бы удержать свои позиции. Создавая чувство потери, мы утраиваем себе цену. Но знаем ли мы, какой сумбур вызываем у теряющего?
Я возвращалась домой по сумеречным улицам. Надвигался вечер, несущий в себе некое таинство. Как прелюдия перед сексом, так и каждый вечер перед ночью, необычен и не похож на предыдущий.
У всех жителей города вечер только начинался. Мой же уже закончился. Голову атаковали мысли о нём. Как объяснить страсти, разрывающей изнутри, что продолжения не будет? Тело горело. Оно ощущало на себе его руки. Фантомные прикосновения, фантомные объятия. Моя действительность в такие моменты превращается в один большой вопросительный знак. Этот человек, он кто для меня? И кто я рядом с ним?
Глава 8
Утро следующего дня несло много тайн. Что день грядущий мне готовит? Удачен ли он будет? И главная тайна, какое настроение будет сегодня у Дена.
Новое бельё сидело на мне как влитое. Victoria’s Secret знает толк в красоте. Чуть поправившаяся попа выглядела в нём впечатляюще. Чулки смотрелись идеально.
Настроение женщины сильно зависит от того, что на ней надето. Но самую важную лепту в её настроение вносит именно одежда, которую видят не все. Это уже не просто о красоте, это уже и сексуальность, и неизгладимое удовлетворение от себя самой.
Насколько важно это ощущение? Удовлетворённая женщина самодостаточна, а значит не впадает в крайности в борьбе за мужское внимание. Поэтому её сразу видно на фоне бодающихся коллег. Настоящие мужчины это подмечают с ходу. Поэтому я никогда не экономила на белье. Понимая эту истину, да не просто понимая, а ощущая её каждой клеточкой своего тела, однажды я предпочла дорогое бельё и духи туфлям и сумочкам.
Рабочий день начался в кабинете у директора. Он долго говорил о предстоящих переменах, о грядущей реорганизации и о чём-то там ещё. О чём, уже сложно вспомнить, мы с Деном стояли напротив и ели друг друга глазами. Свои я всё время пыталась прятать, потому что их голубой цвет сменил чёрный от расширившихся от страсти зрачков.
Когда собрание закончилось, он попросил меня остаться. О чём я подумала тогда? Что дама в красном, из бухгалтерии, ведёт себя слишком вызывающе. И что это делает её значительно глупее, чем она есть на самом деле. О том, что он не может пропустить ни одной юбки, сильно реагируя на все эти дешёвые приманки. Что всё это ему очень льстит и значит для него слишком много и поэтому он никогда от них не откажется. Я подумала, как непросто будет женщине, которая его полюбит, научиться не обращать на это внимания.
Он оставил меня для того, чтобы посоветоваться и обсудить детали относительно реорганизации и его командировки. Мы сидели друг напротив друга, и я ловила его взгляд, скользящий от уровня моих глаз до уровня груди и обратно. Я изо всех сил заставляла свой мозг работать, но все мои мысли были значительно ниже. Я понимала – пропадаю и всё моё естество кричало в истерике: «Откуда ты взялся?!!!»
– Хорошо выглядишь, всё хорошеешь, – отметил он.
– Спасибо, вдохновляешь, – пролепетала я, скромно потупив глаза. Я так и не научилась принимать комплименты.
Явно моя застенчивость давала ему свободу. Возможно, именно за это он и любил мою компанию. Часто, понимая это, я чувствовала некое унижение. Но его взгляд, бегающий по моему телу, не давал мне покоя. Он рождал во мне всё новые и новые иллюзии. Но что такое взгляд? Это то, что мы видим, и плюс то, что можем к нему приписать. То, что так хотим услышать. То, что хотели услышать всю жизнь, но так и не смогли никого впечатлить на подобное.
Глава 9
Командировка. Покой нашей корпорации был нарушен. Складывалось впечатление, что женщины компании проходили необъявленный кастинг, кто же будет сопровождать его, Дена, в поездке.
Подобные ситуации побуждают неприкрытую потребность в соперничестве. В воздухе висела вязкая атмосфера враждебности. Это время, когда лучшие подруги становятся самыми ярыми соперницами. Но как бы ни суетилась женская половина, решение за ним, альфа-самцом корпорации.
Моё же соперничество ограничилось внутренними междоусобицами. Соперничество, о котором никто никогда не узнает.
– Скромность, ненавижу тебя!!! – рыдала я потом дома в подушку.
И вот финал. Оглашение зрительских симпатий. Под завистливый шёпот разочарованной и одновременно разъярённой женской толпы пышногрудая дама в красном, Оля из бухгалтерии, феерично покинула нас собирать чемодан. Меня же опять вызвали в кабинет дать ценные указания по поводу того, какие документы я должна подготовить к поездке.
Светлые головы предприятий. В то время, когда просыпается корпоративная мафия и начинается всё самое интересное – они отправляются работать. Надёжный тыл. В какое-то время я прокляла свой ум и исполнительность именно по этой причине. Горе от ума. От него действительно горе. Горе той женщине, которая наделена мужским складом ума.
Глава 10
По дороге домой я думала о том, что есть в Оле такого, чего нет у меня. Что делает её такой особенной для него, и почему её присутствие превращает остальных женщин в едва заметных. Она не блистала умом, но в ней было столько женского, что всё остальное меркло.
В тот вечер я осознала как выглядит женственность, о которой я так много слышала, а также то, что далеко не все умеют использовать её чары в полной мере. Возникла острая необходимость ощутить её, женственность, на себе. Однако, как она выглядит изнутри, я, увы, не знала. Но именно в тот вечер я приняла решение во что бы то ни стало открыть её в себе.
Где-то глубоко я понимала, что, если уже природа создала меня женщиной, значит и женственностью одарила щедро. Вопрос в том, когда я от неё отказалась. Где тот далёкий день, который привёл меня к такому решению?
Дома вместо привычной пижамы захотелось надеть шёлковый пеньюар. Мысли о том, что пижама теплее и удобнее испарились, как только я подошла к зеркалу, из которого на меня смотрела весьма соблазнительная женщина. Шёлк струился по телу и его лёгкие прикосновения сильно напоминали умелые, чувственные мужские руки.
От этих ощущений моё лицо изменилось, в нём угадывалась страсть и какая-то ещё неведомая для меня загадка. Меня интриговала моя женственность. Почувствовав себя в своей же стихии и в полной безопасности, она заигрывала со мной. Мне захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Моя фантазия в этом направлении достаточно скудная. Тогда я поняла, что абсолютно не умею себя баловать и что удовольствие может заключаться во многих довольно банальных вещах, о которых я не знаю или просто не отношу их к разряду удовольствий.
Ощущала я себя необычно. Как будто я не одна. Вместе с моим прагматичным умом во мне было что-то ещё, очень мягкое и согревающее. И возникла острая необходимость оказаться в сильных мужских руках. Моё первое открытие о женственности было следующим: Она не может существовать без сильного мужчины рядом.
Но как удержать возле себя сильного мужчину, который видит в тебе лишь соратника?!
Тогда я поняла, что прагматичный контролирующий ум – главный враг женственности. Что именно он её контролирует. Именно он делает нас, женщин, равных мужчинам. А равная, значит неинтересная, такая же, ничего нового. Это удобно, это собеседница, но никогда не предмет восхищения и желания.
Но память выдавала его скользящий по моему телу взгляд. И я почувствовала, как моя женственность рвётся наружу даже под неусыпным контролем моего ума. Она хочет жить, даже несмотря на то, что я о ней ничего не знаю.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Звонил Ден. Я подумала о магии и об информационных полях, и так захотелось, чтобы всё это оказалось правдой. Я немного затянула удовольствие, ведь мне звонил Он, и лишь через время взяла трубку.
– Прости, что поздно. Звоню узнать, все ли документы в порядке? Мы с Олей завтра рано выезжаем и не будет времени заехать в офис.
– Да. Там всё в порядке. Не переживай.
Повисла пауза. Хотелось говорить, но говорить было не о чем. На том конце провода был отчётливо слышен Олин голос, отчего разговор вдруг захотелось прервать побыстрее. Но Дена отпускать не хотелось. Тогда я сказала:
– Береги себя. И удачной вам поездки.
Что я могла сказать ещё? О том, что хочу его? Или всё-таки люблю? И умею ли я отличать сексуальное влечение от любви? О своём недавнем открытии? О том, что неделя его отсутствия будет адом для меня? Мой поток мысли прервался его холодным:
– Спасибо. Спокойной ночи.
Будет ли она спокойной? И что я смогу сделать, чтобы хотя бы что-нибудь изменить за эту неделю его отсутствия?
В этих мыслях, как в шторме, выхода из которого я не знала и от этого было невыносимо тяжело, я уснула.
Разбудил меня телефонный звонок. Утро ещё не наступило и резкий звук телефонного звонка резал ночь пополам. Как бы деля её на до и после. Это снова был Ден. Ему не спалось и хотелось говорить. Он был переполнен сомнениями предстоящего завтрашнего дня и уже прошедшего вечера. Севшим хриплым голосом он спросил:
– Я приеду?
Я, не веря собственным ушам, не знала, что ответить. «Едь, лети, мчись», – хотелось орать в трубку. Но я сдержанно ответила:
– Да, конечно, приезжай.
Расстояние между нами исчислялось не километрами. Это было одно мгновение. В пяти минутах от счастья. Растворяясь в ожидании, я потерялась во времени.
И вот он передо мной. Мужчина моей мечты рядом. Ночью, у меня дома, рядом со мной. Я не спрашивала о причине визита, и он молчал.
– Чай? Кофе? – поинтересовалась я.
– Тебя, – ответил он.
Иногда мы не понимаем сами, насколько мы волшебницы. Насколько сильны наши мысли и наши желания. И если бы мы знали об этом, то формировали бы свои запросы несколько иначе.
Людям свойственно окунаться в омут с головой, и мы были не исключением. Помещение как будто заволокло туманом. И мы в этом тумане сделали шаг навстречу друг другу.
Его глаза были в невозможно возбуждающей поволоке. Своих я не видела, но чувствовала, что уплываю. Две мощные волны слились в одну. Мощные настолько, что казалось, от их взаимодействия рождались электрические разряды. Что происходит в мире от подобного взаимодействия? Что происходит в природе, когда два сдерживаемых потока вырываются на свободу?
Времени не существовало, как и не существовало нас. Было что-то одно целое, мощное и очень гармоничное. Как после длительного простоя кто-то очень изобретательный смог правильно подобрать детали и запустить важный механизм. Было шумно и одновременно как-то таинственно. Было темно, но мы излучали свет. Было естественно, но в то же время загадочно.
– Спасибо, что ты есть, – сказала я, когда он был уже в дверях.
– Тебе спасибо, – ответил Ден, поцеловав меня в лоб.
Он явно торопился, и я его не держала. Когда за ним закрылась дверь, я взглядом обвела стены квартиры. «Они помнят всё», – подумала я.
Комнату наполнял солнечный свет. От ночи не осталось и следа. Так и мой праздник души исчез, растворившись, как и эти таинственные краски ночи в солнечных лучах.
Я подошла к зеркалу. Вид у меня был эротично потрёпанный. Тело приятно ныло. Губы ещё горели от недавних неистовых поцелуев. «Пеньюар в тему примерила», – подумала я и отправилась в душ.
Глава 11
Наступил новый день. И в этом дне появилась новая я. На работе без Дена было пустовато. Но отсутствие Оли делало меня свободной. Всё-таки конкуренция отнимает слишком много сил. Я старалась не думать об этой медовой командировке. Но не думать о Дене я не могла. Мне были не совсем понятны события ночи, но однозначно хотелось повторения.
К концу рабочего дня позвонил мой бывший.
– Я заеду сегодня?
Привычно ответив:
– Да, конечно, – я задала себе вопрос: «Зачем?». Наверное, в очередной раз мне захотелось услышать, какая я умница, решила я.
Очень странный парадокс. Чем менее нам интересен человек, тем привлекательнее мы для него. Наверное, это сила нашей естественности, незачем играть и эта цель – вовсе не наша цель.
Когда раздался звонок в дверь, я неспешно продефилировала по коридору. Это был Ваня. Минута в минуту. «Вот бы так да когда-то», – улыбнулась я сама себе, вспомнив то время, как когда-то он до меня просто не доходил.
Его лёгкая растрёпанность и трёхдневная щетина говорили о том, что Та новая лучшая – снова не та. Погрузившись в кресло, я принялась слушать о том, что с женщинами что-то не так и что лучше меня всё-таки нет. В какой-то момент я поняла, что теряю время, но желание слушать оды о себе было сильнее. Хотя ценность этих слов для меня сильно нивелировалась. Поверженный мужчина жалковат. И все эти комплименты не что иное, как зализывание своих старых ран или острое желание, чтобы их зализал кто-нибудь другаЯ.
В кармане завибрировал телефон. Я оторвалась от своих мыслей. Ваня прервал свою медовую лесть. Ден. На экране моего телефона светилось лицо Дена. Какое-то родное.
– Привет. Как прошёл твой день?
Судя по сопровождающим звукам, я поняла, что у Дена день закончился, но вечер только начался. Мысленно рисуя картинки «Ден и другие», подавляя ревность, я ответила:
– Спасибо, хорошо. Но бывало и получше. Не хватало тебя на работе.
– Ты знаешь, всё хочу у тебя спросить…Ваня закашлялся и Ден осёкся:
– Ты не одна?
– Заглянул старый знакомый, – ответила я.
– Хорошо, понял. Давай позже. Хорошего вечера.
– Спасибо и тебе.
Хотелось швырнуть телефон в Ваню. Затем захотелось ударить себя за то, что снова впустила его в свою жизнь.
Заметив явную перемену в моём лице и поведении, Ваня почувствовал конкуренцию и перешёл к решительным действиям.
– Давай начнём всё сначала.
Как долго я ждала от него этих слов! Как я мечтала это услышать! Когда-то давно… И вот он передо мной. А я перед ним. Звучит это долгожданное предложение. Но…
И вдруг меня осенило – люди не меняются. Обычно люди говорят эту фразу, когда кем-то сильно разочарованы. Но ведь я тоже человек, а значит, снова играю по старым правилам, создавая идентичные ситуации. И перемены во мне не такие уж и перемены. Стабильность затягивает, даже если она паршивая. Чтобы изменить ход этой бесконечной игры и не ходить по кругу, я должна сменить тактику. А не подыгрывать, а затем злиться на Ваню. Жизнь-то моя. Мысли лавиной пронеслись у меня в голове, и я ответила:
– Давай оставим всё как есть, в воспоминаниях. Наше время прошло. Мы были там. И даже часто счастливы. По какой-то причине ты ведь решил сделать шаг в сторону от меня. Не будем повторяться. Незачем.