«Утро улыбается… улыбается, город просыпается… просыпается…», —
ха, да я пою, это что-то из разряда фантастики, мне даже думать лень о Сергее и отношениях с ним. Думать о не любимой работе было гораздо приятнее, хотя чего это я, бес попутал, работа риелтором в маленькой частной компании, где, поднимая трубку на редкие звонки, раздающиеся в полупустом офисе – это еще то испытание для моей психики. На моем месте должна сидеть бабка на пенсии, которой поговорить с любым человеком в радость, хоть на темы покупки и продажи квартиры, хоть на любые иные темы, так как клиенты сами не знают, чего хотят. А просмотреть подходящие варианты в нашей жиденькой базе данных – не составит труда никому. Я сижу на процентах от возможных сделок, которые могут выстрелить, как град в июне, а могут и целый год не появиться. Хотя в этом году град в июне был уже два раза, а сделок не случилось ни одной. Нет, думать мне не хочется о работе так же одинаково, как и об отношениях, но идти все же надо, так как начальство подводить не могу.
Слоняясь по офису из угла в угол, наводя порядок и перекладывая бумаги из стопочки в стопочку задумалась над этой чудо-техникой. Неужели это было мое настоящее воспоминание прошлого воплощения или мне придумалось. Никогда не была во Франции, ни на мою зарплату, понятия не имею как выглядят дворцы и тем более не знаю, как они могли выглядеть в те времена. Но меня поразил запах, когда я там очутилась и абсолютное безразличие к людям, словно они тараканы и не более. Люблю людей и такое брезгливое отношение мне совершенно несвойственно, как ни крути. И в здравом уме не стала бы сидеть в комнате и безучастно принимать судьбу, угодную желаниям других людей. Явно это было не мое воспоминание, тогда чье же? Порывшись в интернете, как я уже и говорила, нашла похожую судьбу у герцогини Люксембургской, жившей в 14 веке и ушедшей из жизни в возрасте 24 лет. Наследников она не оставила, так как причину неожиданной смерти, так и не смогли установить. И король Карл четвертый через какое-то время женился снова, в надежде все же получить наследника престола. Продолжая размышлять, поняла, что события прошлого каким-то образом несут отпечаток на наши жизни, повторяясь из раза в раз, словно старые грабли, на которые мы наступаем, а на одни и те же ситуации помимо нашей воли реагируем старым способом. Это любопытно!
Из раздумий вывел звонок, звонила женщина, которая хотела разменять свою 2-х комнатную «хрущевку» на 2 однокомнатные квартиры, хоть малосемейки, так как не было у нее сил больше жить с вечно пьяным мужем в одной квартире. Я записала адрес квартиры и пообещала посмотреть какие-либо варианты, перезвонить, как только что ни будь подходящее подвернется. Без доплаты разъехаться им не удастся, так как цены на «малосемейку» выросли и спрос на это жилье довольно большой, а в базе данных таких квартир нет, так как эти малогабаритные квартиры разлетаются со скоростью ветра. Поэтому я пробежала по чужим объявлениям других риэлтерских компаний и не найдя свежих вариантов, расслабилась. В памяти стоял по-прежнему голос женщины, когда она с отвращением говорила о муже, о безысходности, о тяжелой доле. У меня в голове возникла мысль: «а какое из старых воплощений до сих пор управляет поведением и выбором этой несчастной женщины? Почему она до сих пор цепляется за мужа-алкаша и много лет влачит несчастливое существование?»
«А что если и мной до сих пор управляет память прошлого через неосознаваемые программы, которые я не замечаю? Почему интересно у меня до сих пор нет любимой работы и обеспеченной во всех отношениях жизни? Что интересно мне мешает, понимая и осознавая, что видимых причин я не вижу в упор? Что я забыла в этой нищей конторе? Что мне не позволяет разбогатеть или хотя бы найти хорошо оплачиваемое любимое дело?» – почувствовала, что от этих мыслей волосы зашевелились на моей голове.
«Что же такого произошло в прошлом, что я до сих пор боюсь найти достойную меня работу?» – ох, мои ладошки от осознания этого вспотели, мне резко захотелось домой и вновь погрузится в воспоминания и просмотреть еще одно воплощение, в котором, как мне кажется и зарыта собака.
Домой летела, как на крыльях. Быстро поужинав на скорую руку пельменями, так удачно отыскавшимися на дне морозилки, я снова была готова к путешествию в собственные воспоминания. Из-за сильного волнения никак не удавалось расслабиться, неуемные эмоции и мысли еще минут 20 никак не давали погрузиться в то воплощение, где я смогу найти причины моей неудачной карьеры.
Как только я для себя решила, что с моими нервами уже ничего не получится, расслабилась, и видения не заставили себя долго ждать.
Первое, что почувствовала – это палящее солнце и пот, струившийся по лицу. Оглянувшись вокруг, увидела, что нахожусь в поле, которое при помощи плуга стараюсь вспахать. Рядом со мной находилось двое молодых парней – один постарше, другой помладше, с волосами цвета летней соломы, голубыми глазами, сразу видно, что это братья. Разглядывая молодых пареньков, ладно скроенных, чувствую, что я не я. На моем лице – щетина, волосы коротко остриженные и большие руки, явно мужские, со вздувшимися венами от постоянной натуги и белыми, выгоревшими волосами на загорелой коже. Одежда на нас простая, темного не маркого цвета, рубашки, заправлены в холщовые брюки и старые разношенные ботинки, когда—то бывшие добротной обувью, но уже пережившие свой срок эксплуатации. Мы сеем пшеницу по ощущению не себе, а на большом поле, принадлежащему барону, у которого мы в услужении. Судя по нашему настроению и вырывающимся выражениям, нам за эту работу скорее всего не заплатят, поэтому и работаем не спеша, спустя рукава. День тянется медленно, солнце для начала мая палит нещадно, заставляя обливаться потом, накладывая красивый загар на наши натруженные лица. И только, когда солнце начало садиться за горизонт мы двинулись в сторону дома. Лачуга, где ютилась моя семья, была слишком мала для нас, кроме моей жены, навстречу выбежали две девчужки и бросились мне на шею. Ужин, состоящий из картошки, молока, хлеба и лука ждал нас на столе. Умывшись и поев семья начала обустраиваться на ночлег. Разговоров было мало, да и о чем говорить, когда каждый день похож на предыдущий как день сурка, а эмоции мы уже высказали в поле, за работой.
В редкий час перед сном я задумывался о лучшей доле, но не представлял, как изменить свою судьбу и куда податься. Страх за семью, не позволял даже подумать о том, чтобы оставить их и попробовать немного заработать в городе. Свое будущее видел мрачным и однообразным, дни похожими друг на друга и с каждым годом увеличивающееся потомство. Для того, чтобы на небольшом участке земли мы смогли посеять зерно для прокорма семьи, каждый год абсолютно бесплатно необходимо было отрабатывать на землях барона. Засеивали с сыновьями, а потом и собирали огромный урожай, который за год не в состоянии была употребить ни его семья со всеми слугами и домочадцами. Это зерно барон вывозил в город, продавал, либо обменивал на иные продукты. Много народу за те или иные возможности работали на барона. Были у него и свои охотники, которые могли забрать только 3/10 добычи пойманной и разделанной, были и рыболовы, отдававшие 2/3 добычи на кухню хозяину. Денег никому не платили, а давали возможность прокормить худо-бедно себя и свою семью. Люди и этому были рады, по сути оставаясь рабами существующего порядка. Никто даже не думал о том, чтобы изменить устоявшийся уклад жизни, так как много поколений дедов и отцов поддерживали эти традиции.
Хотелось ли мне такой жизни, спросите вы? Нет и думаю, что многие с радостью поменяли свой тяжелый уклад и быт на что-то иное, но у каждого была семья, оставить которую на голодную смерть никто бы не отважился. Так и я решил, что пока буду жив по мере своего здоровья и силы продолжу трудиться за возможность вырастить картошку и хлеб, чтобы жене и детям была еда на ужин.
*****
С легкостью выйдя из воспоминания для меня стала понятна жизненная позиция моей души. Кстати выходить из состояния транса гораздо легче, чем удерживаться в нем, стараясь досмотреть воплощение до конца. Старые устои и убеждения, что лучше синица в руке, хоть и крохотная, чем неоправданный риск в погоне за журавлем стали для меня очевидными. У меня нет детей и семьи, я не рискую бросить на голодную смерть маленьких деток, в нашем 21 веке даже не рискую умереть с голоду, а продолжаю бояться и не пробую ничего нового. При этом совершенно не осознавая, продолжаю тянуть жалкое и однообразное существование.
Сказать, что данное открытие повергло меня в шок, не сказать ничего. Я была потрясена тем, что живу не так как я хочу, а по старому сценарию, запрограммированному в мое бессознательное. А мне казалось, что я вольная птица и могу всего достичь и многое изменить в жизни: пересечь континенты, долететь до луны, подняться на Эверест, спуститься в Марьину впадину, ан нет, размечталась. Все уже давно распланировано и расписано, и теперь я, как исправная кукла живу по сложившемуся сценарию не выделяйся, а то съедят, ну или заклюют, словно белую ворону.
Я, пребывая в сильном смятении и злости на себя побрела на кухню прочистить мозги крепкой чашечкой кофе.
«Мне срочно необходимо переписать это прошлое воспоминание на новый лад, чтобы бессознательное запомнило совершенно новый опыт, главное это позволить себе расширить свои возможности и избавиться от страха голода за свою семью. Помню, что барон возил излишки зерна в город на продажу, думаю, что воспользуюсь данной возможностью посмотреть город, а там что ни будь и придумаю», – больше не хотелось работать за гроши в этой жизни, поэтому не откладывая в дальний ящик приступила к переписыванию сценария прошлого воплощения…
Глава 5 Ломая устои
И вот снова стою в поле, но окружает меня уже спелая пшеница. Колосья налились и клонятся к земле, серпом собираю урожай и складываю на телегу. Скоро мельник обработает колосья и будет зерно или мука на продажу. Понимаю, что впервые за все время радуюсь такому повороту событий. Чувствую шанс рискнуть, и изменить жизнь в иную сторону. Договариваюсь с поверенным в делах барона, что как только будет готово зерно, вместе с другими мужиками отправлюсь в город за обновой, на зиму необходимы новые сапоги мне и ребятишкам. Готов пару своих мешков также попробовать продать или обменять на новую обувку. План, во время работы уже давно созрел в голове. Парнишки у меня уже подросли, старшего оставлю за главного. Его и возьму с собой в город, чтобы обновку смог вернуть домой, урожай этим летом выдался на славу, много грибов, ягод и мешков с зерном удалось заготовить. Зиму семья справится без меня, а за это время постараюсь устроиться в подмастерье к кому-либо. Руки у меня работящие, а голова хорошо соображает. Не пропаду.
Город поразил своим шумом и суетой. Везде сновали люди, телеги, прохожие, каждый торопился по своим делам. Дома в центре стояли двухэтажные, беленые, с красивыми занавесками на окнах. Много различной снеди и продуктов продавали на площади, обмениваясь или за деньги. Мне даже стало обидно, что если я не решился бы, то никогда и не увидел бы такой красоты. Женщины, принадлежащие высокому сословью, одеты были в красивые платья и шляпки, всегда в сопровождении гувернанток или элегантно одетых мужчин в смокингах или военной форме. Были люди и попроще, но по сравнению с нами, выросшими в деревни и не видевших денег, одеты они были намного добротнее и дороже. Каждый был специалистом в своем деле, кто глиняные горшки продавал, владел гончарным делом, кто-то одежду, кто тканями ведал, кто-то обувь изготавливал и ремонтировал здесь же, на площади.
К вечеру мы смогли продать зерно и муку барона. А я за хорошие деньги сдал свои мешки в булочную, которая ароматом привлекала издалека прохожих. На вырученные деньги прикупил сапожки мальчишкам, так как они теперь будут за главных. Им необходимо зимой передвигаться по снегу, помогая по хозяйству или наниматься на подработку к барону, если что-то вдруг понадобиться.
Смахнув слезу, прижал к себе мальчонку, понимая, что скорее всего не увидимся до весны, пока не закончится распутица, а возможно и до осени, пока снова не придут обозы с зерном. Велел не боясь принимать обдуманные решения и следить за девчатами, заботиться о матери. Пообещал за зиму подзаработать деньжат, так как зиму жалко сидеть без дела, а в городе всегда работа найдется. На том и порешили, проводил мужиков домой, а сам остался стоять посреди площади, наблюдая, как торговцы сворачивают лавки с продуктами.
Вечер незаметно подкрался, и я решил прогуляться по городу, посмотреть, что и как. Так как стояли теплые деньки, замерзнуть без крыши над головой мне не грозило. В центре города мое внимание привлекло большое и красивое здание, с колоннами и лепниной. К его входу подъезжали экипажи из которых выходили богатые люди. Дамы были в вечерних туалетах, сверкая драгоценными камнями, а мужчины были в цилиндрах и смокингах, часто с тростью в руках.
«Для чего же столько людей собирается под одну крышу?» – любопытство закралось мне в душу. Возле входа стояли лакеи, которые приветствовали входящих и придерживали массивные двери. «Ясно, что через главный вход и нечего было думать зайти, но может, если обойти здание по кругу, где-то увижу черный вход для прислуги?» – интерес к происходящему только усилился.
Ноги сами понесли по периметру. Я был прав, в задней части была не одна дверь, а несколько, твердо решил их обследовать. Не успел приблизиться к первой, как сзади подъехал экипаж и из него выпрыгнула дамочка, явно сильно спешащая, которая начала вытаскивать тяжелые саквояжи на землю. Увидев меня, она обрадовалась, сунув в руки мне тяжелую ношу и побежала расплачиваться с возничим. Дальше направилась к той самой двери, куда я только что собирался войти и кивнула мне, чтобы следовал за ней. Неся тяжелые сумки, улыбался, тайна за семью печатями скоро раскроется для меня, простого пахаря, приехавшего впервые в город.
Мы поднялись по лестнице и попали в комнату, пахнувшую нафталином. Здесь висело большое количество одежды всех размеров и фасонов, мужская и женская, были здесь и сапоги, и туфли, стоящие отдельно. А также на столе находилось много париков от цветных, очень похожих на настоящие волосы до белых, которые носили только важные господа при дворе. Глаза мои разбежались и, по всей видимости, застыл я как изваяние с отвисшей челюстью посередине комнаты. Девушка, за которой последовал, повернулась ко мне, звонко рассмеявшись.
– Что? Никогда не был в театре? – спросила она.
– Нет, сегодня впервые в городе, хотел подыскать себе работу и ноги сами меня сюда привели, – честно признался.
– Ну, раз привели, то помоги мне с сумками, а то я и так сильно опоздала, забирая вещи из прачечной. Там испортили несколько деталей и срочно восстанавливали, пригласив белошвеек, дабы премьера спектакля не сорвалась, – прощебетала она, быстро вытаскивая и разглаживая руками камзолы, платья, накидки и все быстро развешивая по своим местам.
– А что такое, премьера? – спросил я, услышав это слово впервые.
– Это представление, как бы понарошку, где актеры играют других людей, их жизнь, переодеваясь во все эти вещи, чтобы господам, находящимся в зале можно было скрасить свой досуг, – объяснила она.
– А ты тоже играешь? —поинтересовался я, не скрывая удивления, так как впервые слышал о таком.
– А как же, но пока только второстепенные роли, служанки, горничной, прохожей, и много всего. Но нам пора, скоро здесь будет много актеров, которые придут переодеваться, сейчас они гримируются, – и потянула меня за руку.
Мы спустились вниз, куда-то в подвальное помещение, где стояло много разрисованных бумажных и деревянных сооружений. (Это сейчас понимаю, что это были первые декорации к спектаклям, а в теле мужичка из деревни, все это вызывало не скрываемое удивление) Я ходил и трогал искусственный заборчик, за которым росли искусственные цветы. Обошел фанерку, изображающую телегу, даже заглянул в окно плоского дома.
– Что? Нравится? – спросила моя провожатая.
– Да, очень любопытно, – ответил и понял, что даже имени не спросил, действительно мужик из деревни, попенял я себя, – а как вас зовут? -Смутился, не зная, замужем она или нет, какую приставку добавить мадам или мадмуазель.
– Катрин, мадмуазель Катрин, – протянула он мне руку, – а как к вам обращаться?
– Корин, – ответил, беря ее руку в свою и смутился еще больше, мне надо пожать ее или поцеловать? Дома мы не целуем рук нашим женам, но я слышал, что всем леди в городе при знакомстве мужчины целуют ручку. А была не была, и я прикоснулся к ее руке губами. Подняв глаза, ожидал чего угодно, удивления, отвращения, но увидел лишь легкую улыбку, словно все сделал так, как и подобает истинному джентльмену, либо она действительно хорошая актриса.
– Как вы думаете, смогли бы вы ставить и убирать декорации во время спектакля? Просто иногда это делать бывает некому, и сами актеры уже в гриме и платьях устанавливают их во время игры, – сделала мне неожиданное предложение, – правда спектакли идут не часто и только по вечерам, поэтому зарплата маленькая, зато здесь есть много комнат, одну из которых вы могли бы занять, только мне необходимо для начала переговорить с отцом.
– Конечно, – только это и смог промолвить, сложно было поверить в то, что мне предстоит жить в таком великолепном доме, куда собираются самые богатые люди города, где проходят спектакли для развлечения скучающих господ и при этом за это еще хотят и платить. Мне за тяжелую работу никогда не платили, а здесь за удовольствие помочь актерам – это сверх того о чем я мог и мечтать.
– Конечно с удовольствием помогу и даже смогу эти декорации вырезать и мастерить, они вроде не так сложно сделаны, главное, чтобы раскрашивали другие. Руки у меня работящие, скажите, что надо – все сделаю, на совесть, – выпалил и смутился своему порыву неожиданной радости.
– Тогда помогите мне взять эти и вон те декорации и давайте их поставим рядом со сценой, во второй части они нам пригодятся. А после пойдем знакомиться с отцом, он здесь главный, – я с удовольствием взялся за дело.
События закрутились вокруг меня с невероятной скоростью, познакомился с управляющим, и мы обговорили все условия моего проживания и работы. Я не только буду ответственным за декорации, но и за починку мебели, складские помещения, одним словом там, где понадобятся крепкие руки и хорошая физическая сила. При этом начислил мне, по его мнению, небольшой гонорар, чтобы ноги не протянуть. Это была моя первая оплачиваемая работа, от которой был просто счастлив.
В театре мне нравилось находиться, актеры, хоть и люди с большими претензиями, но свое дело хорошо знают. Возможно для того чтобы у них был нужный психологический настрой на сцене, им необходимо было перед этим проявить свои эмоции, тем самым освобождаясь от них. Эмоциональные перебранки были делом привычным в нашем коллективе, я же для многих был своим парнем, который может и выслушать, и помочь принести что – либо из города, дабы успокоить душу, страдающую от несправедливого обвинения.
Но зато, когда дело касалось игры, я всегда восхищался тому, как эти сварливые люди могли мгновенно перевоплощаться и вживаться в образ, заставляющий то смеяться, то плакать, то любить, то пылать праведным гневом. Каждую репетицию присутствовал в зале, так как мне с одной стороны безумно нравилась игра на сцене. С другой стороны, я должен был хорошо знать сценарий для того, чтобы вовремя сменить декорации, подать какой-либо атрибут, следить за освещением и порядком выхода актеров.
Мы с Катрин стали незаменимой командой, только она по части женских поручений, а я мужских. Отцу ее последнее время не здоровилось, хоть он и не подавал виду, поэтому Катрин не раздумывая позвала меня на работу. Отец занимался теперь только внешними делами, афишами, приглашениями, новостями в газетах, участвовал в обсуждениях и приемах. Внутренние заботы находились в наших с ней крепких и ответственных руках.
Катрин выглядела моложе своих лет, на самом деле ей было 24 года, но все давали только 18, поэтому сложные и богатые характеры светских дам не удавались, что несказанно ее расстраивало. Ее душевная теплота и наивность вызывали лишь желание пожалеть «бедную девушку», никто ни за что не верил, что это ангельское личико готово было к интриге или коварному соблазнению. Поэтому роли гувернанток, белошвеек и прислуги всегда доставались ей. Но это не умаляло ее талантов, играла она хорошо, просто внешность требовала определенного типажа. Я же к ней относился, как к младшей сестре и глядя на нее часто вспоминал своих дочерей.
С деньгами было не густо, чтобы прокормить себя в городе мне приходилось покупать продукты, в отличие от дома, где было свое натуральное хозяйство. Но я экономил, так как хотел скопить денег и весной отправить своей семье. Это были крохи, не зря управляющий меня предупредил, хватит только на то, чтобы не протянуть ноги. Но и здесь мне помог случай.
Глава 6 По воле случая
В один из слякотных, осенних дней, одному из актеров не повезло. Висел на улицах города плотный туман, как сплошное молоко, на расстоянии метра все очертания домов и прохожих терялись из вида. Жак решил перейти площадь за какой-то надобностью и на него из тумана выехал экипаж, не только сбив с ног, но и проехал по нему.
Тяжелый перелом бедра надолго приковал его к кровати. Заменить было некому, так как молодых талантов было много, а вот в зрелом возрасте каждый актер был на счету и участвовал в спектакле. Взор постановщика упал на меня, я и по возрасту подходил и часто околачивался в зале, внимательно следя за игрой. Долго отнекивался, но в итоге видя, что заменить бедолагу некому согласился попробовать, благо знал реплики и даже стихи крепко засели мне в голову.
