Кошеный луг открывал пламени путь. Убранного поля огонь не трогал: там гореть было практически нечему, лишь тлели срезанные соломинки, испуская легкие струйки дыма.
Порыв ветра бросил в нас дымом и пеплом; в этот же момент от перелетевшего горящего клочка травы начала заниматься крыша ближайшего сарая. На короткую секунду от жара, дыма и не очень хороших воспоминаний у меня даже закружилась голова.
…В восемь лет я внезапно обнаружила у себя магические способности. Совершенно случайно научилась делать огоньки на руках. Потрясенная своим радостным открытием, я бросилась показывать сие чудо родителям. Но на бегу споткнулась и полетела на землю. А брызги огня, в свою очередь, полетели куда попало: на стог, соломенную крышу нашего сарая и крышу соседского дома…
Беды тогда, конечно, не случилось. Сарай и соседскую крышу потушили, распотрошив кровлю и скинув вниз всю солому. Стог сгорел, да и леший с ним, а дальше не пошло. Соседи перестали с нами общаться… В общем, все путём.
Но, главное, я запомнила, что делают в подобных ситуациях.
Не теряя времени, я кинулась к сараю.
– Девчуль, ты куда? – живо попытался остановить меня, преградив путь, стоящий рядом мужик. – С ума, что ли, сбрендила?
– С дороги! Я маг! – для убедительности пришлось коротко и несильно ударить его под дых.
Мужик чуть согнулся, я поднырнула под его рукой и прыгнула. Уцепившись за край крыши, подтянулась и влезла наверх.
Конечно, наверняка многие знали и непременно додумались бы, что делать, но я была быстрее. Едва оказавшись на крыше, я пинком скинула самый большой горящий клок, а затем и всё остальное, что успело задымиться.
Еще пара человек взобрались на сарай и принялись поливать солому водой.
Выдохнув, я выпрямилась, глядя вперед, на пожар. Ветер все еще дул в сторону города. Того и гляди, еще искр накидает…
На ближайшие дома тоже начали плескать воду. Я прикинула, что тут люди и сами справятся, и спрыгнула с крыши.
Надо бы ослабить огонь… Только вот, одной магией все, скорее всего, не потушить.
Я начала было оглядываться в поисках кого-нибудь поглавнее, но тут ко мне сам подбежал, видимо, староста.
– Что прикажете делать, госпожа? – осведомился он. Признаться, сбил с толку. Я не была уверена, что достаточно умна и опытна, чтобы давать такие советы.
– Ну-у… – начала я несмело. – Думаю… можно немного ослабить огонь… мне. И, наверное, можно будет тушить.
Староста с готовностью кивнул.
– Пусть люди встанут в цепочку и подают ведра, – уже увереннее продолжила я, – а я пока пойду туда.
Мужчина снова кивнул и принялся раздавать указания своим. Мне оставалось только направиться к огню. Туда уже двинулась Люсиль, опережая меня шагов на пять. Она чуть притормозила, давая возможность ее нагнать.
– Считаешь, что недостаточно опасно? – осведомилась я у девушки.
– Разве это не работа для мага, госпожа мистик? – с наигранной самоуверенностью проговорила она.
– Вот именно, для мага, госпожа бард! – иронично ответила я. Та лишь усмехнулась.
Понятия “мистик” и “маг” часто употребляются как синонимы, хотя не являются ими в полной мере. Мистик всегда маг, но вот маг – не всегда мистик. Маг – это любой обладатель дара, а мистик – уже обученный специалист.
Мы с Люсиль приблизились к огню, находясь шагах в десяти друг от друга.
Я прикрыла глаза, ощущая кромку пламени невдалеке. Это стихия, притом, весьма своенравная. С ней надо быть осторожной…
Я замерла, налаживая мысленный контакт с огнем.
"Сюда нельзя!"
– выдала я посыл строго. Ответом на него была волна затухающего возмущения.
Огонь чуть дрогнул и приостановился. Пламя на кромке пожара несколько ослабло.
Я продолжила концентрироваться на затухании огня, мысленно отправляя ему соответствующий посыл. Простояла так минут пять.
Конечно, потушить подобным образом такой пожар почти нереально. Но вскоре подоспели горожане с ведрами. Я смахнула пот со лба и чуть отступила. Огляделась, обнаружила Люсиль, что тоже отошла, и направилась к ней.
Мы молча наблюдали за тушением. Теперь все было спокойно; единственное, я подумывала о том, не нужно ли пойти дотушить со стороны леса, али и само утихнет.
Как вдруг…
Мы с Люсиль повернули головы одновременно. Со стороны леса, почти неслышный для нас за шумом ветра, потрескиванием огня и перекрикиваниями тушащих, и, готова поспорить, совершенно неслышный для простых людей, раздался детский плач.
– Твою мать, – с чувством сказала я. – Думаешь, из леса?
Люсиль напряженно вглядывалась в дымовую завесу.
– Да, походу…
Выбора не оставалось. Надо идти. Мы свернули на убранное поле и бросились к лесу. Чтобы не терять времени, я вошла в транс и задействовала Теневую сущность.
Транс в мистицизме – это не какое-то оцепенение, будто ты завис и выпал из реальности. Это, напротив, максимально собранное боевое состояние, в котором ты как бы частично передаешь контроль над телом своему подсознанию – "сознанию" самого физического тела, которое, вообще-то, значительно мудрее и сильнее, чем думает о нем голова. И потому в трансе тело способно на значительно большее, чем в обычном состоянии, будничный ум не сковывает его. Однако, разум направляет и определяет использование магии, ее концентрационно-волевую составляющую. Транс – это классическое боевое состояние мистика.
Ну, имеется в виду его обычная форма. Есть еще патологическая, но это совсем другая история3.
Долетев до края поля, я остановилась перед редкими деревцами, прислушиваясь. Сначала могла уловить только звуки шагов Люсиль по тлеющей соломе, но вскоре дитя вновь подало голос. Плач послышался откуда-то справа.
"Ага", – кивнула я себе и бросилась на звук, внимательно прислушиваясь, чтобы определить местонахождение ребенка. Голос становился все ближе и отчетливее.
– Не бойся, солнце! – пропела я на бегу. – Выходи, никто тебя не обидит!..
Плач, доносящийся от куста шиповника, стих. В ветках зашуршало, очевидно, ребенок начал выбираться из укрытия. Я подбежала к кусту в тот самый момент, когда из-под опущенных боковых ветвей вынырнула девочка.
И лес тотчас прорезал визг, от которого зазвенело в ушах.
Девочка отпрянула и, не прекращая орать, повалилась на куст. Ветки попытались ее задержать, однако она, вместо того, чтобы подняться, принялась разгребать их руками и исчезла в гуще побегов.
– Что за?.. – непонимающе оглянулась я на подбежавшую Люсиль.
– Ох… – выдохнула она. – Ты…
Секунду назад Люсиль выглядела так, как обычно выглядит мистик в бою: с горящими голубоватыми искрами глазами и оскаленными, даже чуть заострившимися клыками, как правило, в почти звериной позе для броска… Подобное часто пугало обывателей, ставших случайными свидетелями боя.
Я запоздало осознала, что выглядела так же.
– Ох, демонятина! – прошипела я, торопливо выходя из транса и придавая себе нормальный вид.
Да уж… Находить общий язык с детьми у меня и так-то не очень получалось. А теперь это будет еще сложней!
Я приблизилась к кусту, опустилась на колени и аккуратно раздвинула ветки, заглядывая вглубь, между колючих стволиков шиповника.
– Ох, дитя…
Ответом мне стала очередная порция истошного визга и судорожный шорох веток.
– Чтоб тебе! – прорычала я, пытаясь залезть дальше в куст и поймать бестолкового отчаянно прячущегося ребенка. – Сгореть здесь заживо хочешь?!
Попыталась схватить девчонку за попавшую в поле зрения ногу, но та, в ответ на мое движение к ней, рванулась назад, протиснувшись меж побегов, и меня хлестнуло по лицу оттянутой веткой.
– Ах ты ж, зараза! – рявкнула я, отпрянув. Потерла оцарапанную щеку и попыталась вновь нырнуть в куст. – Да куда ж тебя несет, бестолочь!
– Дзета, стой! – крикнула Люсиль, останавливая меня за плечо. – Ну что ты делаешь! Ты же ее только сильнее пугаешь!
– Она не вылезает! – пояснила я раздраженно.
– Дай, я попробую, – примирительно проговорила девушка, отстраняя меня. – Иди ко мне, малыш! Не бойся… – пропела она мягко, обходя куст и присаживаясь на корточки рядом с ним.
Фыркнув, я поднялась и принялась отряхивать штаны от травы и пепла.
– Иди сюда, давай… Это же ребенок, Дзета. Нельзя так жестко.
– Да дракон ее… – по привычке ругнулась было я, но осеклась. В свете событий не столь давних ругаться драконом виделось несколько странным. – Ребенок какой-то слишком бестолковый!
– Она испугалась!
– Чего она там, чтоб ей, сейчас испугалась?! – с негодованием воскликнула я.
– Она просто увидела твое страшное лицо! – не задумываясь, брякнула Люсиль, заглядывая под куст.
Тотчас на миг воцарилось молчание.
– Это было грубо, Люсиль, – проговорила я, подавив, тем не менее, импульсивное желание захохотать.
– Ох… Я не это имела в виду! – осознав всю прелесть сказанного, прыснула та.
– Не надо ничего говорить, – картинным жестом остановила ее я. – Ты уже все сказала!
– Ну, ну… Иди ко мне, зайка, – пропела Люсиль, возвращаясь к взыванию к девочке. – Я тебе помогу… Вылезай, не бойся! Пойдем к маме.
Девочка, подкупленная бархатным добрым голосом, наконец вылезла из-под куста и бросилась в объятия девушки. Сомкнув ручки вокруг ее шеи, малышка предприняла попытку оглядеться, но, увидав меня, испуганно пискнула и спрятала лицо на груди Люси.
– А я, между прочим, тоже тебя спасаю, – фыркнула я, без серьезной обиды, разумеется. – И… и ты мне тоже не нравишься.
Люсиль рассмеялась и начала что-то тихо растолковывать девочке. Видимо, что страшная магичка тоже хорошая и ее не надо бояться.
Я тем временем поглядела на огонь. Хоть основное направление продвижения огня и было к городу, понизу он, тем не менее, подступал к нам, медленно и неуверенно. Ветер в редколесье, особенно ближе к земле, был слабый. Может, затухло бы само, а может и нет.
Да, все-таки не зря мы сюда пришли.
– Люсиль, отведи девочку в город, а я останусь тут и остановлю огонь, чтобы не пошел в лес.
– Справишься тут одна? – уточнила она.
– Справлюсь, тут делать нечего.
Девушка кивнула и, выйдя на поле, поспешила к городу.
Я же принялась колдовать на огонь. Затушила границу, истратив на это около пятнадцати минут и почти всю оставшуюся магическую энергию, убедилась, что больше ничего не представляет угрозы, и решила, что можно с чистой совестью возвращаться.
Выйдя на поле, я поспешила к городу. Невдалеке слева оставался луг. Я быстро шагала по полю, вглядываясь в огоньки в окнах города, думая, что все закончилось…
Как вдруг при очередном шаге земля под ногой хрустнула и провалилась, осыпавшись в выгоревшую полость. Я едва успела податься назад и отдернуть ногу. Подошва, чуть подпалившись снаружи, задымилась.
Ой-ой… А вот это уже плохо.
По горячей земле я отступила назад, судорожно пытаясь придумать, что делать… Осмотрела поле – там и тут от земли поднимались тонкие струйки и облачка дыма. А это означало, что под землей горит.
Видать, не дотушили тогда стога, и огонь ушел под почву…
Куда деваться, я не представляла. Впереди путь преграждала прогоревшая земля. По моим прикидкам, перепрыгнуть яму было, конечно, можно, но вот гарантию, что приземлюсь я на твердую почву, а не ухну в такую же выгоревшую полость, никто дать не мог.
Я осторожно попробовала шагнуть влево, в сторону луга – к ближайшему выходу с поля. Но там земля тоже горела, и идти было слишком опасно.
Двигаться можно было в противоположном направлении – в сторону середины поля. А вот углубляться в горящее поле как раз очень не хотелось. Неизвестно, можно ли там пройти… В голове пульсировала отчаянная мысль, что огонь загоняет меня в ловушку, специально ведя вглубь поля, к очагу…
Это было страшно.
Я судорожно перебирала в голове, что можно сделать. Магической энергии у меня сейчас на один плевок. Прыгать опасно. Единственным возможным, и то, весьма ненадежным вариантом оставалось пойти на свой страх и риск вглубь поля, надеясь, что там земля не прогорела.
А что, если?..
Новая мысль озарила сознание подобно внезапно вспыхнувшему в затухающем костре языку пламени.
Я ведь спела сегодня не все, что знала. Быть может, сама судьба советует мне исполнить еще одну песню…
Сознание возвращалось к этой мысли снова и снова. С каждой секундой раздумий вариант спеть песню и призвать на помощь дракона казался мне все более удачным.
Однако я помнила слова Кондора о том, что делать так не очень хорошо… Насколько правильно сейчас воспользоваться этим способом?
В конце концов, ситуация действительно серьезная… Что я могу сделать кроме этого? Переть вглубь горящего поля на свой страх и риск?
Нет, вариант спеть определенно нравился мне больше. Думаю, он все поймет и простит мне это…
Я вздохнула, набирая воздух, и тотчас закашлялась – дым попал в горло. Да уж, оставаться здесь становится все опаснее.
Осторожно отступив еще на шаг, я мысленно прокрутила в голове первый куплет, вдохнула и запела, несмело, словно пробуя на вкус слова:
– На высокой скале берегов океана
Черно-красным цветком отцветает закат.
Омывает вода камня старые раны,
Словно горная твердь его память крепка…
Допев песню до конца, я огляделась, осматривая небо.
С пару минут ничего не происходило. Я крутила головой во все стороны, надеясь увидеть появление Кондора. И на этот раз мне удалось.
Силуэт дракона словно соткался из облаков. Он стремительно приблизился со стороны леса и спикировал, снеся крылом пару макушек ближайших горящих деревьев, рассыпав щепу и брызги пламени, на скорости пролетел те шестьдесят шагов над полем, на которые я успела отбежать от леса, и, не тормозя, рывком схватил меня в лапы. И тотчас начал подниматься, круто разворачиваясь над лесом.
– П-привет, Кондор… – неловко попыталась заговорить я. Он не ответил. Только чуть сильнее сжал когти.
Надеялась, хоть на спину посадит…
"Кажется, он раздражен", – с досадой отметила я. Может быть, все-таки не стоило так делать?..
Впрочем, возможно, он просто такой под действием заклинания?.. Надеюсь, он ничего мне не сделает и отпустит, как в тот раз…
Я вздохнула, покрепче ухватываясь за сжимающие меня когти. Внизу, в темноте мелькали, сменяя друг друга, разные пейзажи, однако смотреть вниз сейчас, в таком подвешенном положении, не очень хотелось.
Полет, как показалось, занял меньше времени, чем тогда – навскидку около часа. Но ожидание прибытия все равно было долгим. Наконец, подняв голову, я увидала впереди чернеющую на фоне неба скалу, на вершине которой угадывались очертания замка.
Дракон подлетел к зданию. Но почему-то проигнорировал и взлетную площадку, и то огромное окно.
Он взмыл над замком, чуть выше самой высокой башни, на секунду завис и… разжал когти.
Оторопь первого мгновения сменилась ужасом. Я с криком полетела вниз, прямо на шпиль. Пролетев мимо острия, столкнулась с его коническим скатом, скользя по нему, не в силах зацепиться за слишком гладкую и крутую крышу.
Ноги соскользнули с края крыши и почувствовали пустоту под собой. Почти слетев со шпиля, я умудрилась руками уцепиться за край, до ломоты стиснув пальцы, и удержаться над пропастью.
Панический крик мой эхом отразился от скал.
Дракон приземлился на крышу соседней, чуть менее высокой башни.
– Скажи на милость, с чего ты решила, что так можно?! – громовым раскатом грянул над замком его голос.
Я болталась над пропастью, судорожно впившись в край карниза. Пальцы сводило от напряжения и боли.
– Кх… Кст… Кондор! – жалостливо завопила я. – Я…
– Мое имя Конхстамари!
Я дотянулась ногой до каменной стены башни и попыталась упереться в малюсенький выступ неровного камня.
– …я не думала…
– Это видно! – гневно проревел дракон. – Ты все знала, но сделала это вновь!
– Я… Кх… Кондор, право… мне жаль!.. Но я действительно нуждалась в помощи!..
– Не нуждалась! И по какому праву ты решила, что можно таким варварским способом требовать ее от меня!
Нога соскользнула с уступчика, и я, едва не сорвавшись, с криком вновь закачалась над пропастью.
– А-а-а! А если я сорвусь и разобью себе голову?
– О-о, ничего страшного, – цинично прорычал дракон. – Человечество не много потеряет… К тому же, даже не факт, что это тебя убьет: жила же ты как-то все это время без мозгов!
Я подтянулась на руках, уперевшись в край подбородком, и даже закинула на карниз одну ногу. Но толку в этом не было никакого, ибо зацепиться на крыше было совершенно не за что, и влезть дальше я просто не могла… Удержаться подбородком не удалось, и пришлось снова повиснуть на руках.
– Кондор! – взвыла я. – Ради всего святого, сними меня отсюда!
Руки дрожали; под ногтями сведенных пальцев пульсировала тугая боль. Ноги безуспешно скользили по стене, не находя достойной опоры. Я понимала, что долго так не продержусь…
– Прости меня… Кх… Кондор! – отчаянно закричала я. – Я виновата! Прости!
– За то, что ты сделала, – прогремел дракон, – ты не заслуживаешь прощения!
Въедливая боль в пальцах нарастала с каждым ударом сердца. Не отпускать руки! Не отпускать руки! Только не отпускать…
Руки, изможденные напряжением, скользнули, потеряв край крыши. За спиной открылась смертоносная пропасть. Склоны потонули в моем истошном крике.
Дракон сорвался с крыши и, нагнав меня в полете, подхватил когтистыми лапами. Вверх он не полетел, лишь выровнялся почти параллельно земле и пошел на круг над замком.
"Сейчас взлетит вверх и снова бросит на шпиль", – лихорадочно подумала я.
Однако дракон, обогнув замок, приблизился к пролому стены в нижнем ярусе и швырнул меня в дыру, заставив жестко прокатиться по полу.
– Ты заслуживаешь наказания! – проревел он грозно, рухнув на скалу рядом.
Пролом с грохотом закрыла массивная каменная плита, от удара сбившая часть уцелевшей внешней стены. Неровный верхний ее край с каменным скрежетом забурился под потолок и, видимо, наглухо там застрял. Осталась только маленькая щель сверху – от середины до левого угла.
Небесный свет из нее освещал скупое убранство помещения. Голые каменные стены, тяжелая наглухо запертая дверь с маленьким заделанным решеткой окошком, обломки внешней стены и грубой каменной мебели… Темница.
Из-за плиты послышалось отдаляющееся хлопанье драконьих крыльев, после чего все стихло.
Было прохладно и безмолвно; лишь изредка далекий звук капель оглашал мрачные своды темницы. По всей видимости, здесь уже давно не было ни души. Я поежилась и обхватила колени.
Да уж. Я определенно зря это сделала…
На грубом и холодном каменном полу было неуютно. Я уселась на пятки, но рельефные камни больно давили на косточки ног. Высидев от силы минут пять, я поднялась и прошлась по камере.
Темница оказалась добротной, ничего не скажешь. Ни одной лазейки. Наибольшие надежды подавала щель между потолком и плитой, но даже в самом широком месте в нее пролезла бы лишь моя коленка.
Убедившись в бессмысленности поисков, я, вздохнув, осмотрела остатки темничной "мебели". И с разочарованием удостоверилась, что к использованию сие непригодно.
Я устало вышла на середину комнаты, сняла куртку и, зябко поежившись, постелила ее на пол. Улеглась на нее, попытавшись максимально уместиться между острыми углами камней, так чтобы они не слишком больно давили на ребра, через щель глядя в ночное звездное небо.
Несмотря на все неудобства, усталость начала брать свое, и я, свернувшись калачиком, задремала.
***
– Дзета! – послышался голос Кондора из-за двери.
Я тотчас встрепенулась и поднялась.
– Кондор! – спешно отозвалась я, походя потягивая затекшую гудящую спину. – П-послушай… Мне очень жаль! Я… Прости! Я знаю, мне не стоило так делать!..
– Отойди от двери, – со вздохом сказал он, оборвав меня, – и голову прикрой. Сейчас камни полетят.
Я не знала точно, сколько времени провела здесь. По ощущениям, не очень много, часа два. Небо все еще было темным.
Кондор погромыхал в замочной скважине сначала одним ключом, затем другим. Потом с силой ударил в дверь, видимо, плечом.
Брызнули каменные крошки. Дверь выдалась из косяка, однако не открылась. Последовал второй удар. Петли, очевидно, некогда сделанные из добротного металла, но не меньше столетия выносящие удары судьбы в виде едкого морского воздуха, рассыпались; от косяка полетела новая порция мелких камней, и дверь, тяжело скрипя по полу, выползла из проема, открыв неширокий проход.
Кондор, в человеческой форме, с аккуратно собранными волосами, заглянул в образовавшийся проход и головой дал знак выходить.
Я выбралась из темницы, перешагивая камни.
– Пойдем, – дракон снова качнул головой и повел меня по коридору.
В руках у него горел факел; освещения в темнице не было. Похоже, в ней действительно уже много лет никто не сидел.
– Из-за тебя пришлось темницу расконсервировать… – с тенью осуждения проговорил Кондор, подтверждая мою догадку.
Я шла за ним, стараясь не споткнуться о камни грубо сложенного пола, разминая рукой шею.
– Конх… Конхстамари, ты… ты не сердишься на меня? – спросила я несмело.
Кондор вздохнул и проговорил:
– Дзета, сердиться на тебя – все равно что на маленького бестолкового зверька…
– Вот спасибо! – фыркнула я.
– Пожалуйста, – ответил он, проигнорировав мой сарказм.
– А зачем тебе в замке темница? – поинтересовалась я немного погодя.
– Несколько веков назад наличие темницы в замке было необходимостью, – философски ответил дракон.
– Кондор… А сколько тебе лет?
– Побольше, чем тебе. Полторы тысячи с лишком. Точнее тебе незачем.
Мы поднялись по длинной лестнице, и я вспомнила, насколько это тяжело – ходить по драконьим лестницам – когда ступенька раза эдак в полтора больше, чем ты привык…
Наконец мы вышли в очень просторный освещенный коридор. Вообще, как казалось, весь замок был сконструирован так, что дракон внутри мог свободно перемещаться как в драконьей, так и в человеческой форме.
Кондор провел меня к парадной лестнице, по которой мы поднялись на два этажа и оказались в той самой зале, в которой пили чай в прошлый раз.
– Ну, проходи, – проговорил он, картинно взмахнув рукой. – Дорогим гостем будешь.
Посреди залы лежали какие-то необычные обрывки ткани. Это показалось мне странным, потому что Кондор, как я могла видеть, очень аккуратен. Я подошла ближе, рассматривая тряпки, блестящие, красивые…
– Я хотел, чтобы ты это увидела, – проговорил Конхстамари холодно.
Ткань была хорошей, дорогой; походила на обрывки от какой-то одежды…
– Когда некто поет призывающее заклинание, – ледяным тоном продолжил он, – дракон против своей воли принимает истинную форму и вынужден тотчас лететь на зов. Хочет он того или нет. Чем бы он не был занят…
Обрывки одежды лежали на полу, как свидетельство того, что я застала Кондора врасплох…
– …Успел только кольца поснимать.
– Кольца? – непонимающе переспросила я, невольно взглянув на его руки. Пара колец на правой и одно на левой.
– Кольца не трансформируются. А играть в игру «Что крепче: кольцо или кости пальцев?» нет никакого желания…
Я пристыженно опустила взгляд.
– Извини, Кондор, – проговорила я виновато. – Я… я действительно не знала об этом…
– Я уже сказал, что не сержусь на тебя. Однако надеюсь, – сказал он строго, – что впредь ты сорок раз подумаешь, прежде чем выкинуть подобное.
Он кивнул мне на стул, а сам подошел к камину и бросил тряпки в огонь.
– Я так и делала, – чуть осмелев, попыталась отшутиться я. – Но все сорок раз я приходила к выводу, что оно того стоит…
Дракон хмыкнул, приподняв бровь.
– Но согласна, я заслужила тех двух часов, что я провела в темнице, – шутливо добавила я, усаживаясь поудобнее на высоком стуле.
– Я запер тебя в темнице для твоего же блага – чтобы не причинить тебе вреда, – скептически проговорил Кондор, придвинув ко мне чашку с травяным чаем.
– О, уверена, – протянула я, – ты бы мне не навредил.
– Знаешь, даже я не был в себе так уверен, – хмыкнул дракон. – Потому и запер тебя там.
– Ой, зря ты так. Надо верить в себя! – ответила я с хохмой.
– Я и забыл, какая ты нахалка, – проговорил Кондор, откидываясь на спинку стула.
– Еще какая!
– Дзета, не испытывай мое терпение, – с беззлобным возмущением ответил дракон. – Я ведь мог бы поступить с тобой так, как и положено поступать с призывающим…