Артем не обращал на это внимания, он давно уже смирился с тем, что в глазах окружающих навсегда останется подозрительным верзилой в синих рабочих штанах, и просто перестал относиться к подобным вещам всерьез. Алису же все это забавляло, и вплоть до самого вечера, когда они ложились спать, она часто резко менялась в лице и начинала смеяться, так громко, что за стенами слышалось недовольное бурчание.
Родился Артем в феврале 1978 года в небольшом городке на севере, посреди сопок, панельных пятиэтажек и пустырей, поросших ягелем, затерянных между угольными шахтами, в окружении людей, измученных нестерпимыми морозами и тяжелым трудом. Семья его жила небогато, но отец делал все, чтобы сын не знал нужды. Но в 1991-м, когда шахты начали закрываться, отец Артема потерял работу и начал пить. Через несколько лет он покинул семью и отправился на заработки в Москву, где вскоре был убит.
Овдовев, мать Артема нашла утешение в новой любви и всецело отдалась этому чувству. Сына же отправила на воспитание к бабушке, которая с трудом сводила концы с концами. С того дня и до конца своей жизни Артем чувствовал себя брошенным. Ему казалось, что на всем свете у него не осталось ни одного родного человека. Отец был мертв, а мать так увлеклась заботой о новорожденном брате, что не могла найти времени, чтобы его навестить. Единственной, кого еще волновала судьба мальчика, была его бабушка. Каждый вечер она кричала на внука, пытаясь вдолбить в его голову хоть немного здравых мыслей, а потом говорила: «Этот сорванец неисправим. Страшно подумать, что из него вырастет», – и снова принималась кричать.
Закончив девять классов, Артем выучился на автослесаря и устроился работать в городское транспортное управление, где целыми днями сидел в холодном гараже с другими парнями. Он был доволен своей жизнью и даже не задумывался о том, чтобы хоть что-то в ней поменять.
Но все изменилось, когда в его жизни появилась Алиса. Они познакомились в один декабрьский день, холодный, снежный, мечущийся ветрами по подворотням. День этот ничем не отличался от всех остальных: с восьми до шести в гараже, а после – дорога домой и мечты об ужине. Потом немного холодного пива и парочка старых друзей – таких же парней, которых он знал еще со школы. Весь вечер Артем просидел в пивной, что была в подвале дома напротив. Маленькое, мрачное помещение, где стояли старые стулья с лоскутами свисающей обивки, а хамоватая женщина за стойкой наливала тощим пьянчугам. Парни оглядывались по сторонам и неспешно пили бокал за бокалом.
– Эти уроды у нас на складе творят, что им вздумается, – начал один из его приятелей. – Ровно месяц назад сказали, что задержат зарплату на пару недель. Кинули нам крохотный аванс, чтобы не передохли с голода. И на этом все кончилось.
– И что ты намерен делать? – отозвался второй.
– А что я могу?
– Может, напишешь заявление?
– Не смеши меня, – парень скривился. – Уезжать отсюда нужно.
– И куда же?
– В Петербург.
– И кто тебя там ждет?
– А здесь я кому нужен? – Ответа не последовало. – Я слышал, у вас тоже ни черта не платят? – обратился он к Артему.
Но Артем не слышал его. Он смотрел на компанию, сидящую напротив. На девушку, что была с ними. Балаган, гудевший вокруг, был ей безразличен, она смотрела куда-то вглубь толпы и словно не замечала ничего на свете. Артему казалось, что прежде он никогда не встречал девушки столь же прекрасной, и даже отпечаток бедности не мог омрачить этот образ в его глазах.
– Кто это? – спросил он у приятелей, кивая в сторону Алисы. Парни обернулись.
– Алиса Швец. Мы с ней ходили в одну школу. Она перевелась, когда ты уже закончил. Ее мать учила нас геометрии. Настоящая ведьма! Из-за нее я чуть не лишился аттестата, – отозвался первый.
– Вот только говорят, с такими, как мы, она не путается. Иначе я бы уже сидел рядом с ней, – подержал второй.
– Заткнись! – огрызнулся Артем.
– Да чего ты?
– Познакомь меня с ней.
– Сейчас? С ней шестеро парней. Я не собираюсь в это ввязываться. – Друг снисходительно посмотрел на Артема. – Я поспрашиваю, может, у кого-нибудь есть ее номер.
Приятели заказали себе еще пива.
Алиса ушла из пивной около десяти вечера с каким-то парнем. Артем хотел пойти за ней, но приятель остановил его:
– Не связывайся. Пойдем лучше ко мне. Мать уже ушла на смену.
Они вышли в заснеженную стужу. Ветер выл над их головами, снег скрипел под ботинками, а звезды на небе вторили его сиянию. Район на окраине города спал, только вороны копошились в кучах мусора и то там, то здесь раздавались крики из желтых окон. И стоило Артему подумать, что Алиса тоже ходит по этим обледенелым дорожкам, встречает те же угрюмые лица и, как все, вязнет в вареве из семейных трагедий, растоптанных надежд и впустую потраченных жизней, как в тот же миг вид улицы стал ему противен и чужд.
Ему не хотелось верить, что столь грациозные ноги ступают по грязной земле, что кристально чистые глаза видят низость, а уши, рожденные для восприятия прекраснейших человеческих слов, слышат грубую хмельную брань. Он знал, что это приносит нестерпимую боль ее чуткому сердцу, и не желал, чтобы оно было встревожено хоть на мгновение. Ему хотелось встать вокруг нее огромной рыжеволосой человеческой глыбой, заслонить собой и создать для нее мир удивительной красоты, в котором будут только они вдвоем. Но вместо этого перед ним была знакомая с детства дорога и двое приятелей.
Никогда прежде Артем не сетовал на судьбу, но сейчас готов был низвергнуть в ад все сущее только за то, что мир так несправедливо обошелся с этой девушкой. Он посмотрел вдаль, туда, где сквозь зимнюю ночь прорывались огни высотных домов, где люди неспешно прогуливались мимо светлых двориков и дорогих вывесок по усыпанным серебристым снегом паркам. В ту ночь Артем впервые задумался о том, что его жизнь могла сложиться иначе. Впервые его сердце воспылало ненавистью. Он готов был разодрать каждую глотку, залить кровью улицы, которые были так далеки, несбыточны и просто мелькали в окне автобуса, каждое утро везущего его на работу. Готов был совершить любое злодеяние, лишь бы Алисе не пришлось больше входить в подъезды, пропахшие сыростью.
До глубокой ночи приятели просидели втроем, болтая о всякой ерунде. Общих интересов у них было немного. Они просто плыли по жизни, копошились в низовье и беспокоились только о том, чтобы в холодильнике была еда, а денег хватило на пару кружек пива. Приятелей Артем покинул с незнакомым ему прежде чувством тоски.
Когда он зашел домой, бабушка выглянула из спальни и начала кричать:
– Артем, тебе ведь завтра на работу!
– Я высплюсь.
– Может, хватит слоняться по ночам?
– Давай не будем сейчас.
Старушка подошла к нему.
– Что с тобой? – произнесла она мягко, с непривычной нежностью.
– Почему мы вынуждены жить, как зверье на скотном дворе? Никому до нас нет дела. Мы просто мусор.
– И что с того? – Она обняла внука. – Жить все равно нужно.
Бабушка помогла Артему раздеться и, как когда-то в детстве, долго сидела у его кровати, гладила рыжие пряди сухой ладонью и тихо шептала:
– Люди живут и хуже нашего. Поспи. Завтра будет легче.
Но тоска так и не прошла.
Спустя три дня Артему позвонил один из приятелей:
– Знай, у тебя все равно нет шансов! – и продиктовал ему номер.
Артем долго не решался позвонить. Что он мог сказать? «Привет, будь моей девушкой»? Нужно было придумать что-то более тонкое, изящное, но Артем был попросту не способен на это. Он был заурядным работягой, и плести красивые фразы ему не полагалось.
И все же он набрал номер. Из трубки послышалось:
– Алло.
– Здравствуйте, а можно Алису к телефону?
– Это я. Кто это?
– Привет. Ты меня не знаешь. Я видел тебя в пивной на днях и подумал… Может, сходим куда-нибудь?
– Ты тот рыжий парень, что сидел напротив? – спросила Алиса после недолгого молчания.
