Игрушка Тирана

Глава 6. Рэмиан

К тому моменту я возглавлял регулярную армию на одной из планет Альянса. Планетка небольшая, загаженная и не слишком миролюбивая. Но пост был хороший, и жалование тоже радовало.

Планеткой управлял Наместник, выбранный Альянсом. Гуманоид. Может быть, когда-то он был разумным и полезным, но сейчас он представлял из себя жалкое зрелище. Неспособный удержать власть в руках, медленно реагирующий на всё происходящее.

На планетке то и дело вспыхивали недовольства и вооружённые конфликты, которые приходилось гасить, применяя силу.

Одно из восстаний вспыхнуло особенно сильно. А я вместо того, чтобы раздавить гнездо заговорщиков, помедлил самую малость. Дал им возможность захватить центр управления и снести голову Наместнику. Пока повстанцы от души занимались мародёрством и всласть упивались насилием, я взорвал Центральный Пост. Именно оттуда поддерживалась связь с остальными планетами Альянса. Планета оказалась отрезанной от всего внешнего мира, погружённой в хаос и кровопролитные междоусобицы.

Я отсиживался в хорошо оснащённом бункере со своими бойцами, позволив жителям планетки пострадать ещё немного. Я позволил им утонуть по самую глотку в реках крови всего за какие-то две-две с половиной недели. Небольшой нюанс – вся планета оснащалась искусственно вырабатываемым кислородом. И нужно было лишь перекрыть доступ. Свободного кислорода становилось всё меньше и меньше… А потом я вылез на поверхность и принялся наводить порядок. Своими методами.

Иногда народу нужно так мало: всего лишь отобрать возможность дышать, а потом вернуть её же, сделав милостивый жест рукой. Обычно Наместников выбирают. Я выбрал себя сам, узурпировал власть, навёл порядок и задушил на корню все недовольства.

За глаза меня прозвали узурпатором, тираном… Узурпатор не прижился, а вот прозвище Тиран прижилось, прикипело намертво.

Когда обеспокоенные члены Альянса устремили свой флот на планетку, высадившись на её поверхности, их встретила всё та же загаженная, отсталая планетка, сырьевой придаток, не более того. Но несколько животрепещущих проблем были решены, а населяющие планетку гуманоиды были готовы носить меня на руках, в большинстве своём.

Альянс призадумался: это шло в разрез со сложившимися традициями, но результаты моей деятельности были впечатляющие… В конце концов, я – просто счастливый ублюдок, оседлавший богиню удачи. Всё прошло, как надо. Только прозвище Тиран по одной ошибке было запущено в информационную сводку, так и осталось прикреплённым ко мне.

А с течением лет прозвище трансформировалось в неотделимую приставку от моего имени. Тиран Рэмиан Гай. В настоящее время ступенька Наместника той вшивой планетки осталась далеко позади. Теперь я – Наместник планетки в более-менее процветающем секторе, в своём маленьком технически развитом и чистом мирке. И Управляющий одной из Систем Планет. Недурно, да? Для помойного крысёныша без имени…

И это не конец. Но всего лишь ещё одна ступенька. Впереди – пост Президента Сектора. Через два обычных года срок управления Президента, который управляет Сектором сейчас, закончится. И будут выбирать нового среди претендентов. Сектор Галактики – большой, жирненький кусок. И куча возможностей… У меня есть все шансы занять это кресло. И единственное, что стоит преградой – отсутствие потенциального Наследника.

Дебильная система власти. Президент Сектора – выборная должность, власть не переходит по наследству. Но главы Альянса перестраховываются, действуют по каким-то замшевым законам, принятым ещё на заре становления Альянса населённых разумной жизнью миров.

Наследник нужен им в качестве гаранта. Смешно… Но большинство разумных рас трепетно относятся к своему потомству. Арахниды так, вообще, трясутся за свой выводок. Наследник становится чем-то вроде кнопки давления, чтобы Президент Сектора неукоснительно следовал принятой политике Альянса.

Я понятия не имел, почему выводку придавали такое огромное значение. Как мне кажется, куда проще было настрогать с десяток орущих младенцев и оставить их в качестве залога всем, кому требуется. Невелика потеря, если можно заделать ещё столько же…

Если можно. В моём случае это оказалось сделать не так-то просто. Дагоррианская, сука, кровь давала о себе знать. И не получилось зачать ни одного выродка. Ни с одной из гуманоидных рас. Нужны были дагоррианки, которых осталось очень мало. А ещё эти сучки обладали низкой рождаемостью и не могли рожать больше одного младенца. Нужна была чистая, никем не траханная дырка, в которую можно было бы спустить всё и получить желаемое.

Проще простого: все дагоррианки моего клочка Системы планет под строгим учётом. Но почему-то не получается… Это стало уже какой-то навязчивой идеей. Мёрдок, специалист из моей команды, осторожно брякнул, что нужны чистокровные дагоррианки. Чистокровные?.. Даже полукровок найти было трудно, а совать свой наглый нос в другие системы с требованием пошерстить там, как следует, было бы чревато последствиями. Нежелательными для меня.

Поэтому мои люди перерывали подвластные мне планетки в поисках подходящих девок. Подходящими они были теоретически. На практике выходила лажа. А сроки уже поджимали. Этот конвейер бледнокожих, дрожащих сук, неспособных зачать, мне уже начинал надоедать…

А сейчас, прибыв на Планетку GI-51 с проверкой, я наткнулся на дагоррианку. Или она наткнулась на меня? Вылезла вперёд, предлагая себя в обмен на спасение жизни своим родным. Тощая, в грязном рабочем комбинезоне, с лицом, сероватым от пыли лазуритовых шахт. Самый настоящий крысёныш. В голове вдруг проносятся картины моей жизни на этой планетке в раннем детстве. Я вспоминаю себя, помойного жителя, забравшегося так высоко.

Сучка одним взглядом опрокинула меня в ту грязь, от которой, как мне казалось, я уже давно отмылся. Но нет… За доли секунды в голове пронеслись картины моего долгого и упорного шествия к верхам.

Она вытащила чип, вживлённый под кожу. Тот самый, что развеивал иллюзорный образ. Чипы были вне закона. Я и сам иногда баловался имя, но ощущения, когда выдираешь его из себя, были, мягко говоря, не из приятных. Сучку едва не сложило пополам от боли, но хватило сил и наглости попытаться влезть мне в сознание. Тощей, бледнокожей крыске, пачкающей меня грязью, от которой я избавлялся всю свою жизнь.

«НЕ ЛЕЗЬ В МОЮ ГОЛОВУ, СУКА!»

Хочешь сделку? Будет тебе сделка, но только на моих условиях. Посмотрим, получится ли тебе дать то, что мне нужно. И да, я от тебя избавлюсь. Вне зависимости от результата. Мне не нужен ещё один дагоррианец, способный владеть пси-энергией так же хорошо, как и я.

А у этой сучки поток энергии был мощный, но бесконтрольный. Если потренируется, у неё получится… Нет, конкуренты мне не нужны. Я тайком уничтожал всех, мало-мальски обладающих этой же способностью. Избавлялся от них, не раздумывая. И поневоле оказался загнанным в ловушку, когда дагоррианцев осталось очень мало. Посадил сам себя на короткий поводок. Но как только я получу желаемое, избавлюсь и от него…

Глава 7. Кейтлин

Я сглатываю и спокойно произношу:

– Я не вступала в половую связь с мужчинами.

– Твои слова, не подтверждённые заключением, для меня ничего не значат, Кейтлин. Тебя осмотрят. И только потом я скажу свой ответ. Поднимайся.

Я встаю. Кровь противными тяжёлыми каплями скатывается по шее и затекает за ворот рабочего комбинезона. Рэмиан дотрагивается до сенсорной панели и связывается с кем-то из своих людей.

– Мёрдока сюда. Живо. Пусть отложит всё, чем он занимается. Он нужен мне здесь.

Рэмиан останавливается у люка и нетерпеливо машет мне рукой.

– В медицинский отсек, за мной.

Я передвигаю ногами за Рэмианом. Кабина лифта доставляет нас на нужный этаж. Солдаты послушно расступаются, пропуская Рэмиана. Сканер над проходом коротко пиликает и вспыхивает красным.

– Снимай с себя это грязное шмотьё, Кейтлин. Сейчас ты – находка для любителей вирусов. Поживее.

Рэмиан расхаживает по узкому коридору, пока я стягиваю с себя рабочую одежду.

– Догола, идиотка. Ты просто ходячий кусок грязи. Тебя сначала нужно продезинфицировать, – морщится Рэмиан.

Мои пальцы замирают. Рэмиан злится. Моя нерасторопность раздражает его. Но ему в отличие от других мужчин не обязательно применять силу: он просто вклинивает в мой мозг свои мысли. Давит ими, словно гигантским молотом, забивающим сваи на стройке. Сопротивляться больше нет никакого желания. Как и собственных мыслей – тоже. Одна директива без права ослушания. Иди и делай.

Я, как ватная кукла, переставляю ноги в указанном направлении. Створки кабинки бесшумно смыкаются за моей спиной. И из отверстий в потолке начинает лить вода с дезинфицирующим раствором. Не чета той воде, которой умываются рабочие после шахт. Здесь вода чистая, прозрачная, чуть тёплая. Запах медикаментозный, но не отталкивающий. Впервые за последнее время чувствую, что быть чистой – не просто необходимо, но и приятно. Давно забытое ощущение.

С тех пор как нас забросили на Планету GI-51 Срединного сектора, мы сталкивались только с грязью, голодом и несправедливостью. Нам придавала силы крошечная надежда покинуть планету в отсеке с грузом на корабле контрабандистов. Было сделано так много… И всё рухнуло в одночасье. А сейчас мне предстоит стать живым товаром. Отдать себя в распоряжение Тирана Рэмиана и надеяться, что он взамен оставит в живых моих родных.

Вода автоматически перестаёт литься, и тело начинает обдувать горячим воздухом. Влажная кожа и волосы просыхают за минуту, не больше. Из стены выдвигается дозатор. Я недоумеваю, для чего он, а потом вижу надпись. Внутри гель, предохраняющий кожу от чрезмерной сухости. Гель прозрачный, с едва заметным голубоватым оттенком и приятным ментоловым запахом. Дозатор автоматически выплёвывает в подставленную ладонь небольшую каплю, но даже такого количества хватает, чтобы растереть по всему телу. В зеркальной поверхности одной из стен я изумлённо разглядываю себя: кожа будто светится изнутри, мягкая и приятная на ощупь. Створки раскрываются.

– Налюбовалась на себя? – зло и нетерпеливо бросает Рэмиан. – Тебя уже заждались.

Тиран мельком осматривает меня. На мгновение я сжимаюсь от страха: но в тёмно-синих глазах нет даже намёка на похоть. Так смотрят на инструмент, который вот-вот пустят в дело. Равнодушно, оценивая его пользу. Ничего больше. Не могу понять, причину возникновения желчного раздражения, полыхнувшего внутри меня. Но глядя на красивое и жестокое лицо Рэмиана, хочется приблизиться к нему вплотную и проорать во всю глотку, что я – живое существо.

Я гоню от себя эти мысли и вспоминаю, чему учил меня отец. Я ограждаю себя невидимой, плотной стеной, чтобы энергия мыслей не разливалась в окружении, чтобы её эхо не звучало внутри чужих голов. Я тянусь за одноразовой тонкой рубашкой, висящей на стене, чтобы надеть её. Отворачиваюсь лицом к стене и чувствую, как меня безжалостно вдавливает в стену. Шею обхватывают сильные пальцы, перекрывая доступ кислорода. Обнажённую кожу спины холодит гладкая ткань костюма Рэмиана.

– Первое правило, маленькая дрянь, я тебе уже озвучил. Не лезь в мою голову. Второе правило: не смей закрываться внутри своей головы от меня. Ясно?

– Я не…

Рэмиан отступает только затем, чтобы развернуть меня к себе лицом. Он проводит подушечками указательных пальцев по лбу, скользит ими к вискам и надавливает. Тотчас же ток крови ускоряется, и пульсация внутри головы усиливается, становится невыносимой.

– Я выжгу этими правилами твои мозги, Кейтлин Роу. Для того, чтобы родить, тебе необязательно пребывать в здравом рассудке.

– Пожалуйста… Я…

Мир начинает темнеть, ритмично ныряя во тьму и вновь покидая её.

– Я просто… не знаю… как… по-другому.

Рэмиан отпускает меня и становится немного легче. Но всё равно я чувствую себя уязвлённой и беззащитной, стоя обнажённой так близко от Тирана. Я прикрываю глаза, приказывая миру не вращаться с бешеной скоростью вокруг меня, и говорю чуть спокойнее:

– Я просто не знаю, как управлять энергией. Сначала запрещали, а потом вшили чип, блокирующий её проявление и маскирующий внешность. Я не умею управлять способностями.

– Придётся научиться, Кейтлин Роу.

Рэмиан отступает и выглядывает в коридор:

– Тебя уже ждут.

Глава 8. Кейтлин

Я впопыхах натягиваю белую тонкую рубашку длиной ниже колена и надеваю прозрачные тряпичные тапки для входа в кристально чистый медицинский отсек.

Медик, стоящий спиной, поворачивается к нам лицом и почтительно склоняет голову перед Рэмианом. Надпись на бейдже сообщает мне, что это и есть Мёрдок Трисс. Русые курчавые волосы, простое приятное лицо и пухлые, почти девичьи губы. Светло-карие глаза кажутся расплавленным янтарём. Он мягко улыбается, взглянув на меня.

– Осмотри её, – резко бросает Рэмиан. – Возьми все пробы и анализы. Убедись, что она девственница.

– Хорошо, – улыбается Мёрдок.

Врач касается моего локтя, подводя к сканирующей капсуле. Мягко подталкивает:

– Ложись. Руки вдоль туловища, сейчас твои запястья зафиксирует магнитными лентами. Это делается для того, чтобы пациенты не дёргались. Не все одинаково реагируют на замкнутое пространство.

– Я работаю в шахтах по добыче лазурита, – неожиданно для себя произношу я.

– Смелая девочка, – хвалит меня Мёрдок, поправляя мои руки.

С тихим жужжанием притягиваются магнитные ленты, фиксируя запястья.

– Теперь согни ноги в коленях и разведи в стороны.

Моё лицо вспыхивает. Мёрдок улыбается, натягивая перчатку.

– Стандартная медицинская процедура. Мы должны убедиться, что с тобой всё в полном порядке. Работа на лазуритовых приисках со временем пагубно сказывается на здоровье, в особенности, на женском. Не беспокойся, Кейтлин. Ничего плохого не произойдёт. Я буду аккуратен.

Мёрдок говорит мягким, спокойным тоном, убаюкивающим, словно с маленьким ребёнком. Скосив глаза в сторону, я смотрю на Рэмиана, наблюдающего за Мёрдоком с непроницаемым выражением лица. Почему-то смотреть на лицо Рэмиана, жестокое и застывшее, словно в камне, мне предпочтительнее, чем смотреть на светловолосую макушку головы Мёрдока, склонившегося между моих ног. Интересно, о чём думает Рэмиан? Но тут же я вздрагиваю, вспомнив то, что произошло совсем недавно. И мне не хочется вновь испытывать адскую, невыносимую боль.

По лицу Рэмиана пробегает тень и левый уголок губы дёргается вверх, кода Мёрдок вводит внутрь меня пальцы с каким-то небольшим предметом. Рэмиан словно хочет что-то сказать или сделать, но стоит неподвижно. Возможно, мне это просто показалось. Мёрдок выпрямляется:

– Ничего страшного не произошло, не так ли?

Мёрдок отходит к столу и помещает миниатюрное стеклышко в специальный аппарат, выбрасывает перчатку и набирает код на панели управления.

– Сейчас капсула закроется. На несколько минут. Поначалу почувствуешь лёгкий укол. Для того, чтобы взять образец крови. Ничего не…

– Мёрдок. Проводи обследование. У меня мало времени, – резко обрывает его Рэмиан.

– Стандартная процедура и предупреждения, только и всего, – отвечает Мёрдок, но прекращает свои увещевания.

Капсула закрывается, отсекая меня крышкой от всего остального мира. По телу скользят тёплые лучи светло-голубого цвета, и слышится лёгкий, приятный гул. Так спокойно и тихо, что я расслабляюсь и даже жалею, когда крышка открывается, а Мёрдок велит мне подняться.

– Результаты? – отрывисто спрашивает Рэмиан.

Мёрдок всматривается в экран со столбиками цифр и длинными строкам, полными медицинских терминов.

– Сканер вывел ещё не все результаты.

– Самое основное. Девственна ли, может ли иметь детей, не больна ли чем-нибудь неизлечимым. От этих крыс их шахт всего можно ожидать.

Рэмиан брезгливо кривится. Мне в лицо бросается краска. Я отворачиваюсь, наблюдая за Мёрдоком. Слова Рэмиана мерзко прокатываются по коже, словно он оплевал меня с головы до ног. Я сжимаю челюсти, чтобы не дать вырваться неосторожному слову. Потому что от этого ужасного мужчины, Тирана зависит жизнь любимого отца и брата.

– Хочешь что-то сказать, Кейтлин? – звучит у самого уха тихий злой голос Рэмиана.

Горячее дыхание обжигает мою кожу.

– Нет, – я опускаю взгляд в пол.

– Скажи это вслух. Я чувствую твои мысли. Ещё не так ясно, но скоро я буду их читать. Тебе даже не придётся разговаривать. Можно будет навсегда запечатать твой ротик, тогда тебе не придётся болтать им всякий вздор.

Я не понимаю, зачем он хочет напугать меня ещё больше. Я и без того сижу едва живая. От тела Рэмиана исходят волны жара, но слова окатывают ледяным холодом.

– А как тогда?..

– Будешь им работать? – ухмыляется Рэмиан.

– Буду есть? – возражаю я, делая вид, что не понимаю, какую именно работу он имел ввиду.

Рэмиан тотчас же услужливо подкидывает в моё сознание картинки одну другой откровеннее и развязнее.

– Я всегда думала, что для зачатия детей требуется нечто другое, – говорю я с лёгкой усмешкой. Нервной. От страха.

Я всё ещё сижу на краю капсулы. Рэмиан обходит меня кругом и упирается руками по обе стороны от меня. Ему плевать, что в помещении мы не одни и его близость двусмысленна.

– Да, – усмехается Тиран, – кое-что другое. Но ты такая забавная…

Он оттягивает большим пальцем мою нижнюю губу.

– Говоришь самой себе, что не стоит болтать ерунду, но тут же словно специально нарываешься на неприятности. Твоему ротику нужен урок хороших манер, Кейтлин. И я его тебе преподам.

Я отшатываюсь назад, насколько это возможно. Рэмиан мгновенно перемещает свои пальцы на ноги, подхватывает меня под коленями и двигает к себе. Я пытаюсь свести ноги вместе, но он вклинивается торсом и обхватывает пальцами мои колени.

– Что с результатами, Мёрдок? – спрашивает Рэмиан, не отрывая взгляда от моего лица.

– Сейчас я могу дать только поверхностное заключение…

– Так скажи мне его.

Мёрдок бросает взгляд через плечо. На мягком лице проскальзывает недовольное выражение, но он быстро оборачивается и утыкается взглядом в экран:

– Девственна, серьёзных заболеваний не обнаружено. Организм немного истощён, есть небольшие локальные воспаления в лёгких… Последствия работы в шахтах. Но это излечимо. Более детальную информацию я сообщу позднее.

– Когда она будет готова зачать?

Мёрдок прокручивает строки на экране:

– Данные приблизительные, но…

– Когда? – едва не рычит Рэмиан.

– Сегодня – последний из наиболее благоприятных дней. Потом активность идёт на убыль и шансы не так велики. Но нужно спросить и Кейтлин, чтобы уточнить такие щекотливые моменты.

– Спросишь. Потом. Сейчас проваливай отсюда. Быстро.

Мёрдок замирает на месте, но после грозного окрика Рэмиана торопливо покидает помещение. Рэмиан всего несколькими нажатиями на панели управления блокирует дверь и оборачивается ко мне.

– Сегодня. Какая удача, Кейтлин.

Глава 9. Кейтлин

Когда я произносила своё предложение слух, его претворение в жизнь казалось таким далёким, практически нереальным. Угроза маячила где-то в будущем, вдалеке. Она казалась призрачной. Я не думала, что всё произойдёт так быстро и прямо сейчас. Рэмиан останавливается около меня.

– Мне нравится копаться в твоей головке, Кейтлин. Такие вкусные и незамутнённые эмоции. Свежий источник в затхлом болоте. Чистый, как выяснилось.

Рэмиан деловито задирает подол моей больничной рубашки и поглаживает пальцами кожу ног. Я замираю: контраст моей светлой кожи и его смуглой кожи очень заметен именно сейчас, когда мужские пальцы обхватывают колени. Он ведёт пальцы выше, вклинивает ладонь между сдвинутых бёдер и разворачивает её. Сил сопротивляться этому движению нет. Я судорожно вздыхаю.

Рэмиан спокойно расстёгивает ремень на брюках и ведёт вниз молнию на ширинке, немного спускает брюки вместе с нижним бельём. Я не хочу смотреть вниз, на его половой орган, смотрю только в лицо. Но всё равно краем глаза замечаю тёмную курчавую поросль волос и длинный толстый член, готовый к действию. Мне становится дурно. Я не маленькая девочка и прекрасно знаю об отношениях между мужчинами и женщинами. И иногда становилась невольной свидетельницей скорых случек где-нибудь за углом. Но сама я никогда… Дело даже не в сексе.

Я ни разу не была наедине с мужчиной. Вот так близко. И весь мой богатый опыт общения кончился когда один из рабочих шахт, Джи-Тао пытался меня поцеловать, всунув в мой рот свой язык. Тогда я замерла. Я не знала, как мне реагировать на эти мокрые, скользкие движения его языка у меня во рту, от которых становилось противно. В следующее же мгновение Джи-Тао оторвало от меня. Это подоспел мой брат Кастор. И всё… Кастор отделал Джи-Тао от души и больше никогда не оставлял меня одну. Иногда я посмеивалась над Кастором, что с таким пристальным братским вниманием личной жизни не будет ни у меня, ни у него.

Один неудавшийся поцелуй, больше ничего. А сейчас передо мной стоит тот, кого я даже в самых кошмарных мыслях не могла представить своим мужчиной. Тиран Рэмиан Гай. И одним поцелуем я не отделаюсь. Потому что сама предложила ему сделку на своё тело. Нет… Он и не собирается меня целовать.

– Давай, крыска, спускайся с капсулы на пол. Будем исполнять условия нашей сделки.

Рэмиан обхватывает мой локоть и заставляет меня спуститься на пол. Босые ступни касаются холодного пола. Рэмиан морщится и сдёргивает на пол одноразовую медицинскую простынку.

– Встань ногами на неё. Мёрдок сказал, что ты чем-то больна, не хотелось бы присовокупить ещё и простуду.

Рэмиан смотрит мне прямо в глаза:

– Мне нужен здоровый ребёнок. Настолько здоровый, какой только может родиться у такой, как ты.

Тиран опять тыкает меня лицом в какую-то грязь. Наверное, мои глаза выдают негодование, потому что Рэмиан смеётся:

– Сейчас твои глаза с зеленоватым отливом… Давай, крыска, завершим то, что начали. Мне ещё нужно пристроить тебя при себе.

Хотелось бы мне, что бы и у Рэмиана глаза выдавали его настроение. Но они у него непроницаемые и холодные, как ночное небо без звёзд. Рэмиан усмехается.

– Я надеюсь, всё получится с одной попытки, Кейтлин. Не в моих правилах возиться с подобными тебе.

– С подобными мне? Каким же?

– Тебе показать? Какой тебя вижу я? Тощая, в синяках… На такую встанет только у изголодавшегося или…

Я говорю совершенную глупость и дерзость, за которую мне непременно придётся поплатиться. Но всё равно говорю: