Мылась тщательно, смывала с себя липкие прикосновения его лап, которыми он трогал каждую частичку моего тела. Сейчас мне было противно от всего этого и от себя самой, что позволила такое. Напяливала на себя эти вещи злая, как те собаки за окном, и сейчас сама была готова его укусить, и это как минимум. Ещё бы узнать, кто он, как выглядит, как его зовут и что ему вообще от меня надо? Принадлежу ему, как же, как же, не дождётся!
– Ты понял, козёл, и не мечтай подчинить меня! – зашла в комнату и даже не закричала, а завизжала я, надеясь, что он услышит. – Не можешь добиться девушку другими способами, кроме как опаивать её?Слабак и ничтожество!
Пока это выкрикивала, бегала по комнате, как заведённая. Когда немного успокоилась, обратила внимание, что на кровати лежит прекрасное вечернее красное платье в пол и садовая красная роза сверху.
– И конечно опять полное отсутствие нижнего белья, – пробурчала я вслух.
Сдаваться я не собиралась и в этом случае, поэтому швырнула платье обратно на кровать и опять побежала к шкафу, исследуя его на наличие нормальных вещей, типо футболок и штанов. Разочарование на моём лице отчётливо угадывалось в отражении этого огромного зеркала, когда я закрыла этот абсолютно пустой шкаф.
– А что делать, Лизи, придётся уступить, не идти же голой! – убедила я себя в безысходности своего положения, а сидеть в комнате было выше моих сил.
Во что бы то ни стало я должна узнать, кто тот «джентльмен», который так мило меня сюда пригласил…
Спустя минуту нашла в отражении зеркала платье и развернулась в том направлении, чтобы его примерить. Красный шёлк приятно окутал меня со всех сторон, даря прохладу моему разгорячённому телу. Я закрыла глаза, ночные ощущения не отпускали до сих пор, сейчас было такое чувство, что этот таинственный незнакомец опять ласкает всё моё тело. Что пугало меня, так это то, что мне это нравилось. Тайное желание повторить это вновь не отпускало, я гнала прочь эти порочные мысли, но ничего не могла с собой поделать, это было выше меня. Страсть окутывала с ног до головы, и я еле выбралась из этого сводящего меня с ума дурмана. Как заколдованная, я потянулась к записке, которая лежала рядом:
«Эльза, ужин в восемь, не опаздывай!
М.»
Вот теперь точно возьму и специально опоздаю! Так я и сделала, но ненадолго, потому что любопытство разрывало меня на части. Перед тем как выбежать из своей клетки, краем глаза зацепилась за лакированные туфли такого же красного цвета, которые стояли неподалёку. Я скривилась, терпеть не могла каблуки, тем более такие высокие. Не позволю делать из меня разряженную куклу! Тешить его самолюбие я не намерена! Громко фыркнув на последок, я пошла на встречу так, как была, босиком.
Прошлый раз я выбежала из комнаты, намереваясь отсюда сбежать, и ничего толком не рассмотрела вокруг. Теперь же с открытым ртом изучала богатую окружающую меня обстановку. Сверху второго этажа мне было прекрасно все видно, и я стояла, любуясь окружающей меня действительностью. Потолок холла украшала огромная люстра, сверкающая и переливающаяся, даже глазам стало больно от такого обилия света вокруг. Весь пол был мраморный и приятно холодил мои ступни, которые были обнажены и очень чувствительны.
Посмотрев на лестницу сразу вспомнила дом, где я была так счастлива с родителями. Он был почти такой же большой и двухэтажный, с такой же длинной лестницей. Самое яркое воспоминание, когда мама в вечернем платье спускалась вниз, такая красивая и нарядная, а встречал её внизу мой отец, и в глазах его светилось восхищение, так он её обожал и боготворил. В тот вечер они шли на какое-то важное мероприятие, и были очень счастливы, потому что любили. Страшная авария так рано унесла их из жизни. Слёзы навернулись на глаза по безвозвратно утерянному счастью и тому, что у нас ещё могло быть, но не стало. Обычно говорят «Богу виднее», когда и кого забрать, но я злилась на это высказывание и считала его несправедливым. Столько плохих людей живёт в этом мире и творят зло, а мои родители были самыми лучшими и не заслужили подобной участи!
Погрузившись в свои воспоминания, даже не заметила, как уже долгое время стою посреди огромного холла, утопающего в благоухающем запахе роз. Было стойкое чувство, что я попала в райский сад, даже закрыла глаза, вдыхая неповторимые запахи, которые окружали меня со всех сторон, не отпуская из своего плена.
В доме было тихо, слишком тихо, непохоже что меня здесь кто-то ждёт. Постояв так несколько минут, прислушиваясь к посторонним звукам, я всё же насмелилась и спросила:
– Здесь кто-нибудь есть? – вертела я головой в поисках хоть одной живой души поблизости, но на мой зов никто не отозвался, и я продолжила своё движение в направлении гостиной, заглянув туда из-за угла.
– Странно, – сказала я, когда и там никого не увидела из людей, и это если учесть, что я опоздала минут на двадцать, если не больше.
Когда вошла внутрь гостиной, перед моим взором открылся шикарный, богато украшенный стол, гостеприимно ожидающий своих гостей к нему подойти и отведать разные яства, которыми он был завален. Я хотела пить и уже подбежала, чтобы налить себе стакан воды, но вовремя себя остановила, а вдруг опять подмешали что-нибудь? Нет, лучше из под крана попить в ванной, там надёжнее, чем из этого прозрачного, совсем не внушающего доверие хрустального графина.
Взгляд мой блуждал по огромной комнате, пока не остановился. Глаза мои расширились от безумной радости, бушующей внутри меня от находки, которую я случайно обнаружила.
– Не может быть…
Не веря своим глазам, я подошла к огромному фортепиано, которое стояло немного в углу, поэтому я не сразу его заметила. Посмотрев по сторонам, убедилась, что никого поблизости нет, и никто не узнает, если я на нём немного поиграю. Дрожащими руками я открыла крышку инструмента с логотипом «mason & hamlin»* и трепетно провела по клавишам рукой. Он был прекрасен, и мне не верилось, что я сейчас сяду и заиграю на нём. Как давно мои руки не касались фортепиано… Дрожь предвкушения незабываемой музыки прошла по моему телу… Первым делом я села на стульчик поудобнее и протянула руку к нотам, которые были тут же перед моими глазами. Я листала и листала, переворачивая страницу за страницей, чтобы найти подходящее к своему настроению произведение. Взгляд мой зацепился за моё любимое с детства:
– Антонио Вивальди…, «L'lnverno»**
Его самое выдающееся на мой взгляд произведение из всех «Времён года» было именно «Зима». Не один год в детстве я потратила на то, чтобы его разучить и добилась к своим девятнадцати годам почти идеального исполнения. Закрыв глаза, я приготовилась насытить это помещение волшебными звуками фортепиано… Самое интересное руки помнили и скользили по клавишам, как будто и не было большого перерыва в целый год. В приюте был добротный, пусть не новый, инструмент, подаренный попечительским советом, на котором я играла, не такой, конечно, шикарный, но я практиковалась пару раз в день. Он не был предназначен для воспитанников, но мне повезло с воспитательницей, которая прознала о моём таланте и разрешала приходить, пока никто не видит. Конечно, об этом знали все, ведь сложно было не услышать эту вечную, пропитанную историей музыку, которая лилась во все углы нашего здания. Никто ни разу слова не говорил против, всем нравилось. Как мне потом говорили: «когда ты играешь, Лизи, мы все покрываемся мурашками с ног до головы», а многие даже плакали. В эти минуты везде воцарялась тишина и все слушали мою игру, а я в этот момент жила, жила по настоящему, с головой погружаясь в прошлое, а главное в музыку, смысл которой мечтала донести до окружающих меня слушателей.
Мой профессионализм постепенно достиг таких высот, что я играла почти с закрытыми глазами. Мои пальцы на первый взгляд казалось плавно порхали по клавишам, но это было не так, я была напряжена и взвинчена. Мне было холодно в этом чужом доме…, я чувствовала себя одинокой и никому не нужной в этом мире. Зима произведения пронизывает меня с ног до головы, а зимняя стужа была сродни такой же в моем сердце. Я не выдержала и расплакалась, так плохо мне было сейчас и одновременно прекрасно. Слёзы по щекам текли тихо, неспешно складываясь в узкие ручейки, в отличие от рук, которые интенсивно выбивали нужные ноты, разгоняя зиму в моём сердце, пытаясь согреть его. Хотелось сыграть что-то более позитивное, что-то более лёгкое, чтобы согреть себя изнутри. Мне хотелось тепла камина, огня и жара огромного костра, чтобы моя жизнь из зимы превратилась в лето, но всё, что я чувствовала – это пронизывающий душу лёд и леденящий душу холод. Мне казалось, что даже слёзы на моих щеках уже не капали, а замерзали на месте, превращаясь в хрустальный дождь.
Музыка была завораживающая, и я давно была не здесь и не в этой комнате, а в уютном доме, где мы с родителями проводили семейные совместные вечера. Поужинав, мы собирались в гостиной, и отец просил меня сыграть на фортепиано. Он очень любил эту композицию, но считал меня недостаточно взрослой для её исполнения, но я упрямилась. Чем тяжелее мне что-то давалось в жизни, тем с большим усердием я стремилась это освоить, пока в один из дней не посчитала, что овладела им в совершенстве, что не стыдно исполнить и для большей публики. Это мастерство я наработала в приюте, и сейчас мне так хотелось, чтобы именно отец услышал меня и гордился своей дочерью.
– Теперь я достаточно взрослая, папа? – хотелось мне спросить у него.
Он бы подошёл, приобнял меня за плечи и сказал:
– Да, дочка, теперь ты выросла, исполнение просто идеально. Чтобы играть это произведение нужно соприкоснутся с болью, проникнуться смыслом потерь и жизненных испытаний. Ты смогла все пережитое переложить на эту музыку, теперь зима действительно в твоём сердце.
Воцарилась тишина… Последние всполохи ещё прокатывались по помещению, возвращая меня на эту грешную землю. Внезапно тишину разрезал шум громких аплодисментов, которые зловеще звучали в тишине этой комнаты, эхом отдаваясь ещё громче, чем были на самом деле. Это был он, мой тюремщик, хозяин дома был за моей спиной. Что происходило со мной сейчас было невозможно объяснить, действовал он на меня парализующе. Каждая моя клеточка трепетала от его присутствия… Неожиданная реакция на этого таинственного человека пугала меня. Он медленно приближался, а я сидела, как каменное изваяние, напряжённая и натянутая до предела, не в силах сделать хоть движение, чтобы повернуться и посмотреть на него…
– Эльза… – его страстный шёпот у самого уха зашевелил волосы на моей голове. – Я так и надеялся, что ты первым делом сядешь играть. Я получил незабываемое наслаждение. Ты молодец, я много раз имел удовольствие слушать исполнение профессиональных музыкантов. Ты сегодня играла ничем не хуже, один раз правда сфальшивила, вот здесь, – ткнул он пальцем в нужное место, ещё ближе прижавшись ко мне своей грудью.
Его рука… Эти пальцы, которые погружались в мою влажную розовую плоть раз за разом или мне это только снилось, в этом я не разобралась. Смотрю, не отрываясь, на сплошь покрытую мелкими чёрными волосками руку, с мощными жилами по всей поверхности. Эмоции произошедшего в моей комнате накрывают. Ласкал ли он ею меня на самом деле, трогал ли меня снизу? Неважно… Я в истоме… Боже… Мне стало нечем дышать… Жар разлился по всему телу, напряжением отдаваясь у меня между ног. Я задрожала, плотнее сдвигая ноги вместе, пытаясь побороть эту свою нездоровую тягу к этому странному и пугающему меня человеку. Его близость кружила мне голову, его дыхание на моей шее и части лица не обжигало, а наоборот, холодило мою разгорячённую кожу, ещё больше сковывая тело холодом. От мужчины не шло тепла или ощущения безопасности. Он был похож на редкое, очень опасное животное, с таким нужно всегда быть на стороже. Я всё это понимала, но не могла сопротивляться зову своего тела, он меня возбуждал настолько, что я теряла себя в нём. Меня неумолимо тянуло к этому хищнику, даже если он причинит мне боль. Закрыв глаза, я незаметно втянула воздух, который насквозь пропитался запахом этого необычного мужчины. От него пахло ледяной свежестью, примерно так, когда ты внезапно попадаешь из жары в холод, когда скучаешь по обжигающему морозу. И вот свершилось, ты вдыхаешь его и не можешь остановиться, не можешь надышаться, так он бодрит и волнует.
Внутреннее состояние тоски и одиночества, смешивающееся с холодом, пронизывающим произведение великого композитора, и этим помещением, где всё было чужим и промёрзлым, сделало своё дело, что мне казалось у меня начался озноб и поднялась высокая температура, так меня сейчас колотило от всего этого вместе взятого. Это всё было слишком для такой эмоциональной и впечатлительной особы, как я. Голова закружилась ещё сильнее, я еле держалась, чтобы не потерять сознание от всего и сразу.
Ледяные губы внезапно коснулись моей шеи, я вздрогнула от неожиданности. Это меня отрезвило и привело в чувство. Я подскочила со своего места, с намерением отбежать подальше от этого человека, который заморозил меня окончательно. Обхватив себя руками, я пыталась согреться, но безрезультатно. Собравшись с духом, я резко повернулась и замерла на месте. Это был он, мой таинственный брюнет из сна, и я просто уверена, тот человек, от общения с которым меня предостерегала тётя Сара.
– Господи! – закрыла я рот рукой, не ожидая увидеть мой внезапно оживший кошмар…
– Я не Господи, Эльза, от меня он давно отвернулся. Мне конечно льстит такое сравнение, но я предпочитаю все же, чтобы ты называла меня по имени – Маркусом…
*Mason & Hamlin один из старейших и известнейших производителей музыкальных инструментов в США. Для своих инструментов используют только лучшие материалы и проверенную веками (с 1854 г.) технологию производства. Сегодня эти замечательные инструменты украшают сцены как концертных залов, так и консерваторий, и славятся своим характерным звучанием с колокольчатыми высокими частицами, громоподобными басами и исключительными игровыми качествами.
** Антонио Вивальди – итальянский композитор восемнадцатого века, L'lnverno в переводе с итальянского на русский означает ЗИМА.
Часть 3. Туман новой жизни.
– Кто вы? Зачем я здесь? Что вам от меня нужно? – задыхалась я от острой смеси чувств. Чего только не было в этом странном коктейле: и четвертинка возмущения, и половинка желания, щепотка ненависти, толика обожания и чуть-чуть страсти, нотки нежности и океаны чёрной тоски… Вкус отталкивал, выворачивал меня на изнанку, но при этом пьянил и возбуждал – так сильно этот человек волновал меня…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
