Маша-растеряша
И я шла, как овца на заклание.
Сейчас, через призму времени, легко было рассуждать, чтобы я сделала, как исправила бы свои поступки, действия, возможно, слова. Смогла ли я, та, отстоять своё право на мнение, на себя? Возможно, а может и нет. Только ничего нельзя изменить. И только развод, словно сияющая табличка со словом «выход», мигал в моём подсознании, как надежда на светлое будущее.
Блуждая в беспокойных лабиринтах памяти, снова пропускала через себя всё, что мне нужно было оставить позади. Словно наращивала невидимую защиту, броню от мужа-тирана.
***
В вечер пятницы Полонский ждал меня, как обычно, на парковке. Мне нужно было избегать его, как советовал мой адвокат, что я и делала изо дня в день, всю прошедшую неделю. Игнорировала. Молча проходила мимо, как сейчас.
– Маш, привет, – Юра мягко с особой нежностью в голосе поздоровался.
Я внутренне сжалась от дружелюбного мягкого давно забытого голоса. И зачем-то остановилась, замерла спиной к нему. Боялась повернуться и попасть в омут этих холодных безразличных глаз. Боялась, что он в очередной раз решит за меня, продавит, лишит выбора. Но встала, как вкопанная.
– Мы можем поговорить?
Я повернулась и встретилась с серьезным спокойным взглядом Полонского, но в то же время, такого что ли неизбежного, говорящего «дурочка, ну что ты бегаешь».
– Юр, оставь меня, пожалуйста, в покое, – моя жалкая попытка достучаться до него провалилась.
Он подошёл ближе, и я мысленно готовилась к очередному выбросу обвинений, ласки, оскорблений. Что там ещё? К чему угодно…
– Этого не будет. И ты это знаешь, – гипнотический властный голос окутывал, сковывая цепями.
Я снова терпела. Ждала. Чего?
Юрий приблизился ко мне мягко, как хищник, чтобы не спугнуть свою жертву. Мы одни сейчас, вокруг никого. И я снова проклинала себя за то, что говорила с ним, за то, что позволяла прикасаться к себе.
Он обхватил ладонями моё лицо, нежно гладил щёки большими пальцами, посылая липкие импульсы страха по позвоночнику. Неприятные ощущения ужаса от прикосновений родного человека скапливались в груди.
– Чего ты хочешь? – мой голос дрожал, он снова делал это со мной: подчинял.
Полонский всматривался в мои наполненные слезами глаза. И где-то в глубине, в не здоровом блеске чёрного зрачка, я видела, как он упивается этой властью надо мной.
– Хочу, чтобы ты вернулась домой, вернулась ко мне.
– Если ты ещё не понял, я повторю…
Юра очерчивал пальцами мои пухлые губы, а мне было страшно. Впервые рядом с ним, так страшно.
– Я подала на развод, Юра.
Холодные пальцы резко замерли, сжимаясь на нижней челюсти. Взгляд мужчины заострился, пробирая до костей.
– Ты заберешь заявление, Маш, – ласково шептал он, целуя лицо и волосы.
Собирая мои слёзы аккуратными губами и медленно ведя руками вдоль моих плеч, прижимал к своей груди. Впечатавшись щекой в неё, я крепко зажмурилась, до белых пятен перед глазами. Вспомнила, как в кабинете у врача гинеколога придумывала оправдание себе и любимому мужу, когда она пыталась меня переубедить делать аборт. А потом вздохнула, щёлкнула автоматической ручкой, поставила подпись и печать, и с сожалением, протянула направление.
Щелчок зазвучал в моей голове так, будто у моих ушей, заставляя выйти меня из оцепенения и оттолкнуть от себя Юру.
– Хватит! Я всё знаю, слышишь! Ты не захотел нашего ребенка! Нашего! Понимаешь? – в моем голосе звучал надрыв. – Теперь у тебя есть другая дурочка, иди к ней! – я кричала на всю улицу, совершенно не беспокоясь, что кто-то посторонний станет свидетелем семейной ссоры.
– Прекрати орать.
Муж пытался заткнуть меня шипящими угрозами. Конечно! Ведь такой адекватный, вежливый и обходительный Юрий Полонский, генеральный директор ведущего рекламного агентства, не мог позволить подобного поведения в обществе.
– Ты сама виновата! – с омерзением выплюнул он каждое слово правдивой фразы.
– Да! Только я больше не позволю тебе вмешиваться в мою жизнь. Это конец, Юра! – змеиный, наполненный ядом, голос заставил его замереть в неверии, что я дала отпор.
Не намеревалась больше выслушивать бред больного ублюдка и побежала к своей машине.
«Господи, только не это! Пусть он не слышал последних слов!» – заметив шокированного отца, я молилась и надеялась, что он ничего не слышал.
Но разъярённые налитые кровью глаза, не человека – зверя, говорили об обратном. Широкая фигура Шилова шла напролом, я пыталась встать перед ним, чтобы объясниться. Но папа переставил меня, убирая с пути, как куклу. Яростно нависнув над Полонским, угрожающе рычал, что-то выговаривая. Затем подхватил меня за руку и не говоря ни слова, волоком потащил к своей машине. Я еле успевала перебирать ногами.
– Ох, Маша! Ну ты и дура! – опираясь руками о капот, отец шумно дышал, ноздри раздувались.
Переполняющие эмоции выплеснулись, и папа ударил кулаком по гладкой поверхности металла своего Рендж Ровера. Никогда не видела отца таким злым. Никогда! Я пыталась открыть рот, чтобы хоть как-то оправдаться и промямлить извинения. Но Шилов зыркнул на меня, заставляя заткнуться моментально.
– Молчи, Маша! Не сейчас.
Папа отвёз меня к себе, а перед этим позвонил Свете. Я всё слышала словно сквозь толщу воды. Меня трясло. Уже находясь в домашней обстановке, немного пришла в себя. Не решилась заговорить первая. Мы сидели за столом в молчании.
– Папа… – тихий хриплый шёпот вырвался из моего горла.
Отец мгновенно напрягся, стал твёрдым, словно каменное изваяние.
– Маша, вот скажи мне, как так, а? – он не сводил своего тяжелого взгляда, смотрел словно в душу, ища ответ.
Я опустила глаза, не могла вынести его осуждения, хоть и заслужила.
– Ты не Маша-растеряша, ты Маша-терпяша, бля! – выругался отец.
Я вздрогнула, когда папа резко подорвался, роняя стул, и уперся кулаками в столешницу.
– Маша! Да как же ты… почему не сказала? Почему не пришла ко мне? – отчаянно выкрикивал он.
Мужчина, всегда сдержанный, не скрывал выступивших скупых слез. И мне было больно видеть его таким. Он не заслужил.
– Прости меня, папочка, – кинулась к нему, обнимая, крепче стискивая за шею.
И вот я не тридцатилетняя взрослая женщина, а маленькая девочка, ревела в сильное родительское плечо. Папа гладил меня по голове, успокаивал. И кажется смягчался сам.
Глава 8
– Боже, Машка, ты… Да как? Как он тебя так подмял то! – возмутилась Самойлова после моего рассказа о вчерашнем вечере встреч с ещё бывшим мужем.
Мы сидели в лаундж зоне очень крутого и популярного заведения, где сегодня проходил концерт группы, которую она продвигала.
– Наташ, это я во всем виновата. Нужно было бежать, а я терпела, слушала и поддавалась влиянию.
На фоне играла музыка, ребята распевались, проверяли аппаратуру. Я отбивала ногой ритм ударов барабана. Мне нравилась атмосфера вокруг, люди разных возрастов, молодые парни, взрослые дамочки и даже подростки. Я давно никуда не выбиралась, только сопровождение мужа и светские беседы на деловых вечеринках. Скука смертная.
– Маш, тебе нужно вдохнуть свежего воздуха, – я внимательно посмотрела на подругу. – Тебе нужно понять, что ты можешь делать то, что хочешь.
Самойлова говорила правильные вещи. Но всегда легче судить со стороны. Я только пожала плечами, продолжая осматривать окружающих.
– Вот, чего ты хочешь? У тебя есть мечта?
Я задумалась. Почему-то вспомнился друг юности, забавный парень. Он в свои шестнадцать лет рассуждал о многих серьёзных вещах со знанием дела. И его слова воспринимались чуть ли за чистую монету, ну, или просто я была глупа. Скорее второе. И вот он часто задавал мне именно этот вопрос. И я до сих пор не знала на него ответ.
– У меня нет мечты, – несмотря на неё, ответила.
– Плохо, – рыжая о чём-то задумалась.
А я увидела Андрея. Он сидел в компании мужчин, заинтересованно слушал одного из друзей, отпивая напиток из стакана. Наши взгляды встретились и мои щёки покрылись колкими мурашками, а в ушах зашумело.
– Машка, а хобби или увлечения? Или Полонский контролировал и здесь? – продолжала допытываться Ната.
При упоминании Юры я поморщилась и резко отвернулась в сторону подруги.
– Я занимаюсь йогой.
– О! Отлично! – встрепенулась Наташка. – А где, в каком зале? – она так обрадовалась и уставилась на меня своими большущими зелёными глазами в ожидании, даже не хотелось её огорчать.
– Дома, – спокойно ответила ей, а самой показалось, будто проблеяла.
– И почему я не удивлена? – риторический вопрос Самойловой остался мной не замеченным, потому что сзади раздался мужской голос, посылающий приятное тепло, от которого становилось невыносимо жарко.
– Привет, малыш, – я тут же вскинула голову, чтобы посмотреть на обладателя чарующего голоса.
– Привет, – несмело поздоровалась в ответ.
Андрей улыбнулся и присел на соседний стул. Он выглядел дерзко. Чёрные джинсы, чёрная футболка с длинным рукавом и большие тяжёлые ботинки, создавали впечатление, что ему нет тридцати.
Медленно осматривая его, я добралась до глаз, которые оказались травянисто-зелёными с коричневыми золотинками вокруг зрачка. Андрей подмигнул мне, давая понять, что заметил моё тщательное сканирование и совсем не против.
В этот самый момент моя очень умная подружка, коварно улыбнулась и удалилась, ссылаясь на внезапную нехватку помощи ребятам.
Ага, как же! Предательница!
Я жутко нервничала. Находится с чужим мужчиной, к которому тянуло по непонятным мне причинам, то ещё удовольствие. Я так не чувствовала себя на первом курсе института, когда чёртов Полонский осветил своей улыбкой аудиторию, где у нас проходили совместные пары по высшей математике. Тогда все девчонки поплыли и я растеклась, к своему стыду, а теперь и к несчастью.
Брюнет сидел расслабленно с широко расставленными ногами и смотрел очень внимательно на меня.
– Что? – я не выдержала, потому что непонятно было, с какого такого перепуга он уселся за наш столик и теперь молчал.
– Ничего, – Андрей, положив руки на стол, наклонился. – Хочу тебя, рыбка, – вибрация его голоса прошлась электрическим разрядом прямо туда, куда надо.
Я сглотнула. Глаза мои, наверное, сейчас были выпучены от его наглости и возмущения. Надо же? И он со всеми ведь, так? Сразу. Прямо в лоб.
«Может, еще сейчас закинет на плечо и утащит в свою пещеру?» – я кашлянула.
– Ч-ч-что, прости? – всё же я решила переспросить, могло послышаться.
Ну, а вдруг? Платонов рассмеялся и откинулся обратно на спинку стула:
– Ты смешная. Расслабься, я пошутил.
Но вопреки его словам, я сидела как на иголках, и не могла даже смотреть в его сторону. Ну вот точно, как малолетняя дурочка, на которую обратил внимание красивый мальчик. Хотя чего уж рассуждать, я и так дура. Не просветная. Уткнувшись в свои руки, перебирала нервно пальцами, искренне надеясь, что он свалит и я выдохну.
– Эй, малыш, – я так задумалась, что не поняла, что голос раздавался совсем рядом, и когда повернулась, коснулась кончиком своего носа его.
Сейчас глаза мужчины были насыщенными и какими-то горящими.
– Не убегай никуда после концерта. Ок? – мягко спросил он, пытливо всматриваясь.
Не настаивал, ожидая моего согласия. Я чувствовала себя в безопасности рядом с ним, хоть всё равно подсознательно уже знала, что не дождусь.
Кивнула, а Андрей осторожно поцеловал меня в щеку и вернулся к друзьям, которые всё это время не обращали внимания на нас. Скорее всего, потому что Платонов Андрей вёл себя в привычном режиме: «клеил» очередную девушку.
Тут же подлетела Самойлова, будто всё это время следила за нами и поджидала момент.
– Ну, о чём болтали?
– Ни о чём, – холодно ответила и поймала себя на мысли, что я расстроилась, из-за него, да и вообще.
Скула, в которую он мазнул губами, горела. А в голове проносилось очередное указание самой себе: «Не вздумай ждать его, Машка».
– Маш, тебе это нужно, – будто читая мои мысли, говорила Ната.
– Что именно?
– Общение с людьми, – пояснила она.
Я задумалась. На протяжении нашего брака с Юрой, я растеряла подруг и знакомых. И единственными в окружении остались папа и коллеги с работы. Я никуда не ходила. Весь мой досуг состоял из домашних хлопот и выходов в свет в качестве красивого дополнения Полонского.
– И хороший трах, – как ни в чём не бывало добавила Ната, хихикая, а я покрылась краской очередного смущения. – Шилова, тебе тридцатка, что ты видела в браке со своим Юрочкой? Миссионерскую позу и чтение книг на ночь под лампой? – и хоть интонация, с которой подруга нравоучала меня была участливой, я разозлилась.
– Наташ! – Самойлова продолжала хихикать и привлекать внимание окружающих.
– Машка, между тобой и Платоном так и летали искры! – старалась переубедить меня Ната.
– Хватит, – холодно отрезала попытки подруги «направить меня на путь истинный». – Я… я не могу, – тут же поднялась, собирая свои вещи.
Наташка виновато поджала губы, вероятно, понимая, что немного перегнула и молча наблюдала за моими сборами.
Чёткая установка, что я должна сначала избавить себя от фамилии Юры, отрезать себя от него, невыносимо пульсировала во мне. Не хотелось даже повода давать этому мерзавцу для сплетен. Он обязательно использовал бы любую возможность, чтобы в очередной раз указать мне место, как собаке.
– Пока. Я позвоню как-нибудь, – быстро сорвалась, по пути надевая пальто.
Когда я вышла на воздух и вдохнула осеннюю прохладу стало легче. Хотелось укутаться в теплое сильное мужское плечо. И перед глазами возникал только образ наглого улыбчивого брюнета, даже его запах почудился.
«Всё Машка, крыша поехала окончательно.»
– Рыбка, ты куда это? – прошептал знакомый голос у ушка.
Я взвизгнула от испуга, потому что была уверена, что стою одна.
«И когда он успел подойти, главное, как ему удалось это сделать бесшумно?»
– Тшшш… – большие ладони накрыли мои такие маленькие плечи и прижали к крепкой груди.
А дальше происходило что-то необъяснимое.
Андрей резко развернул меня лицом к себе и впился губами в мои. Жестко и нагло, под стать своей манере общения. Требовательно просовывал свой язык в мой рот и ласкал им, подчиняя и заманивая в свои сети.
Я упёрлась ладонями в сильные плечи, даже сквозь ткань чувствуя твердость мышц. Хотела оттолкнуть его, но не могла. Сдаваясь и обмякая, ответила на такой сладкий поцелуй. Ещё никогда меня так не целовали. Платонов просунул прохладные руки под моё пальто и сжал ягодицы.
«И когда он успел расстегнуть его!»
Мне хотелось, хотелось большего. С ним. Сейчас.
Обвив руками шею брюнета, я провела пальцами по ёжику волос. Андрей оторвался от меня и похотливо-ошалевшими глазами жадно и одобряюще посмотрел.
– Наконец-то… Маш, поехали? Да? Хочешь?
Платонов, не дожидаясь ответа, захватил нижнюю губу и нежно прикусил. При этом гладил мою спину, едва касаясь подушечками пальцев. От этого бегали приятные мурашки, волнующие своей прохладой.
– Хочу тебя, малыш. Как увидел, сразу торкнуло.
Андрей снова поцеловал и я бесстыдно прижалась к нему, постанывая в его терпкие, слегка обветренные, губы.
Видимо, мужчина воспринял это за согласие. Переплетая наши пальцы, потащил за руку к парковке.
Я пыталась прислушаться к себе, пыталась сквозь морок возбуждения запротестовать. Пыталась, но так хотелось, впервые в жизни, не думать о последствиях! Мы остановились у чёрного байка. Он протянул мне шлем и помог надеть его.
– А ты?
Понимание, что Андрей отдал мне свой, пришло в тот момент, когда он оседлал своего «коня».
– Давай малыш, прыгай, – игнорируя мой вопрос брюнет, завёл мотоцикл.
Я была в трикотажном платье-лапше. Перевела взгляд на хитро улыбающегося наглеца, фыркнула, но подтянула подол выше, тем самым оголяя бёдра.
– А-а-а… – протяжно простонал он, запрокинув голову назад. – Малыш, ты меня убиваешь.
Пальто оставила распахнутым, хорошо что оно было достаточно длинное. А то поездка вышла бы весьма пикантной… Для других водителей, конечно же. Поставила ногу на подножку и, опираясь на предложенную ладонь моего байкера, села.
– Прижмись ко мне и держись крепче, растеряша.
Я сцепила пальцы в замок на его торсе в тот момент, когда двухколёсный зверь сорвался с места.
Никогда прежде я не испытывала ничего подобного: ощущения ускорения, чувство свободы и полета. Было одновременно страшно и накрывало невероятным восторгом, от которого внутренне потряхивало.
Андрей ловко лавировал между машин, но при этом осторожно, не делая резких движений и не нарушая скоростной режим. Чувствовался опыт в вождении. И самое главное, он не пытался впечатлить меня быстрой ездой. Я могла рассмотреть вечерний город, который постепенно зажигался огнями и неоновыми вывесками.
Ночная жизнь открывала свои возможности для всех, кто хотел бы окунуться в неё, сделать глоток и отпустить свои проблемы. Моим глотком сейчас был Андрей. И он не был заменой или волшебной таблеткой, которая бы избавила меня от тягостных чувств к бывшему мужу.
Я знала точно, что не смогу быть с другим мужчиной без симпатии и особого физического влечения, одним словом, химии. И как правильно отметила Наташа, нас тянуло друг к другу с какой-то непреодолимой силой, каждый раз сталкивая.
Глава 9
от лица Андрея
Когда мы подъехали к моему дому, Маша не сразу отстранилась. Я чувствовал, как она дрожала. От волнения или холода. Неважно. Был уверенно настроен на продолжение вечера. И рассчитывал на горячую ночь в её компании.
– Выдыхай, малыш. Мы приехали.
Накрыв её холодные руки своими, помог слезть с мотоцикла.
– Спасибо, – выдохнула она, не отпуская моей руки.
Маша пыталась скрыть волнение, но ей это плохо удавалось. Девушка запахнула пальто и обхватила руками плечи, подрагивая.
Спрыгнув с мото, притянул её к себе, заключив в свои объятия. Она пискнула, но не запротестовала. Руками исследуя манящее тело, потёрся носом о тонкую шейку, вдыхая запах дорогого парфюма.
– Маш, – пророкотал я, выдавая своё возбуждение.
– М-м? – мягко, словно податливая кошечка, протянула она сильнее прижимаясь ко мне.
Я завладел её пухлыми губами, которые сводили с ума, совершенно позабыв, что только что хотел отпустить её. Если она не желает продолжения. Мне хотелось зацеловать, зализать, закусать, а потом снова зацеловать. Всю! С того самого момента, когда увидел впервые.
Зацепила меня Машуня ещё тогда, в пробке. Смешная. Песни орала беззвучно, такая хрупкая в огромном гелике. Конечно, понимал, что она не моего поля ягодка. «Упакована» полностью. Наверное, и муж имелся. Или папик.
«Но когда тебя это останавливало, да, Платонов?»
А встретив её случайно у бара, решил – это шанс познакомиться поближе.
– Пойдём, – прохрипел я и, схватив её за руку повёл за собой.
Маша послушно шла, стуча своими каблучками, едва поспевая.
Оказавшись в маленьком лифте, притянул к себе, давая понять ей, как сильно хочу. Набросился, как зверюга, думал там же возьму.
– Ты охренительная… – прошептал целуя.
Маша лишь судорожно выдохнула, неуверенно ведя ладонями по прессу. Такая нежная и скованная. Но внутри неё, я был уверен – огонь. Стоило только подуть на искры, распалить и будет кострище.
Она отзывалась на ласку, позволяла ловить губами каждую мурашку. А когда мы вошли в квартиру, сама сняла платье, чем приятно удивила.
– Весь вечер мечтал об этом, – откинув в сторону ненужную вещь, поцеловал и сразу улетел.
Она впивалась короткими ноготками в плечи, гладила спину, а меня уже разрывало от желания оказать в ней.
– Маша, Машенька, Машуня… – мурчал ласково, прихватывая губами бьющуюся венку на шее.
В мой рот врывались её стоны и это отрубало меня окончательно от реальности.
Опрокинув на кровать свою добычу, снял футболку и джинсы с боксерами. Маша вспыхнула, шумно дыша в нетерпении.
Нависнув над своей добычей, я падал в пропасть её карих глаз. Они масляно поблёскивали, не оставляя другого выбора: только смотреть в их глубину.
– Хочу тебя… Ты хочешь? Скажи? Да?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги