Наблюдая за тобой
– Еще не знаю, – произносит он задумчиво.
Оборачиваюсь, подмечая пристальный взгляд, изучающий мою задницу. Более того, его даже не смущает то, что я это вижу. Ник лишь поднимает глаза выше, останавливаясь на зоне декольте.
– До открытия вернусь, – бросает он дамочке вдогонку, уже выходя из клуба.
Доминик не обгоняет меня даже на парковке, лишь указывает рукой на черный внедорожник, стоящий на вип месте. Спокойно следую к нему, останавливаясь у пассажирской двери, опускаю руку на ручку, ожидая заветного «бэм-бэм», сопровождающего открытие тачки. Но вместо этого получаю нечто совсем иное! Ник резко прижимает меня к машине своим телом, фиксируя руки.
Грубо! Да, немного заводит, но не настолько, чтобы прощать такую вольность.
Его губы жадно опускаются на мою шею, почти ставя засос, как какое-то блядское клеймо!
Сдавленно шиплю от возмущения, выдергиваю свою правую руку из-под его лапы, зажатую на дверце, и ударяю настырного мужика локтем в ребро. Он чуть ослабляет хватку, и из его груди вырывается нечто похожее на смешок. Пользуюсь моментом, хватаю его руку, быстро прокручиваюсь под ней, завожу конечность за широченную спину, тем самым заламывая. В итоге, мы меняемся местами, теперь Ник прижат к машине, а я стою за ним, удерживая его кисть плотно прижатой к лопатке.
– Такое положение мне больше нравится, – произношу язвительно, на секунду выворачивая кисть еще сильнее до тянущей боли, а после отпускаю, отходя на шаг.
Ник поворачивается, демонстративно растирает запястье и разминает плечо. Я же, наглядно вытираю влажный след со своей шеи.
– Неплохо, теперь можно ехать, – с ухмылкой произносит мужчина, обходя машину со стороны капота.
– Ты проверял меня? – недовольно щурюсь.
– Конечно. Если бы ты не смогла выкрутиться из такой легкой ситуации, то какой смысл везти тебя на спарринг?
Да-да, я поняла, ты еще даже не напрягался. Выпендрежник. Ну и методы…А день-то перестает быть томным!
Он открывает дверь, забирается на водительское сидение, командуя вслед:
– Залезай.
Сажусь в просторную машину с кожаным салоном, вдыхая запах новенького авто, смешенный с его духами. Наклоняюсь вперед, снимаю укороченную косуху, оголяя плечи, а после кидаю куртку на заднее сидение. Что-то мне подсказывает, пора избавляться от вещей, стесняющих движения. Проверки только начались.
Взгляд Андерсона направлен на меня, он следит за тем, как я сажусь поудобнее, чуть опуская спинку кресла, как беру волосы, убирая их на одну сторону, умышленно оголяя шею. Наблюдает, как я поправляю края легкого платья, но не прикрываю ноги, а просто красиво расправляя их, смотрит, как приминаю ткань между бедер, чтобы не светилось белье.
Ну, а что? Только он может меня дразнить? Нет уж, в эту игру могут и должны играть двое.
Называю адрес тренажерного зала, и только поняв, что ничего не происходит, поворачиваю голову к водителю.
– Если ты не хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь и сейчас, то прекрати все это, – говорит серьезно. В его темных глазах пляшут языки пламени. Это не пустая угроза, от слова совсем. Напряжение в машине становится почти осязаемым, еще немного и его можно будет ножом резать.
– Хорошо, я сообщу, если передумаю, – выдерживаю испытывающий взгляд, сдерживаясь, чтобы инстинктивно не закусить губу. Не покажу ему слабость, и уж точно не продемонстрирую нахлынувшее возбуждение, которое так стремительно накрывает тело.
Нужно было переспать с Дэном утром. Сейчас я была бы в разы спокойнее и не так легко поддавалась бы на провокации. Вот же карма беспощадная сука, жестко она хлестнула меня по лицу.
Андерсон заводит машину, даже его тачка звучит сексуально, издавая такой ласкающий ухо рык. Отворачиваюсь к окну. Пока мы выезжаем с парковки, замечаю стоящую в дверях клуба помощницу. Мило машу ей рукой на прощание, на что девушка демонстративно фыркает и отворачивается.
Выезжаем на дорогу, останавливаемся на первом светофоре. Рука Доминика тут же опускается ко мне на колено. Не реагирую, жду, чем же все это закончится. Его пальцы властно сминают кожу, скользя выше, останавливаясь на середине бедра.
– Мою ляжку с коробкой передач перепутал? – интересуюсь насмешливо, поворачивая голову к мужчине.
– Нет, проверяю упругость, – отвечает ухмыляясь, а затем убирает ладонь, чтобы переключить передачу.
– Удовлетворен?
– Еще нет, – произносит лукаво, вновь опуская руку на мое бедро там, где заканчивается ткань платья.
Тяжело вздыхаю, кладу ладонь поверх его и тяну вверх, утягивая под подол.
– Ты можешь подняться и выше, – томно произношу я, пока его длинные пальцы оживляются, сильнее сжимая кожу, перебираясь на внутреннюю сторону бедра. Дыхание Ника чуть сбивается, но он продолжает смотреть на дорогу. Андерсон сглатывает, когда почти достигает цели, но я останавливаю его руку, когда кончик мизинца задевает тонкую ткань кружевного белья, приговаривая:
– Но только, если я попрошу. А пока убрал клешни! – мой тон недовольный. Скидываю его ладонь со своей ноги, опускаю платье на место.
Не думал же он, что от одного засоса я вся потеку, как сучка, готовая запрыгнуть на него по первому зову пальцев? А если думал, то явно не головой. Первый раз не считается, я была в пьяном угаре.
Когда мы подъезжаем к спортивному залу, дилемма с выбором, наконец-то, разрешается – я точно сперва надеру его самовлюбленную задницу. А потом…как пойдет.
Глава 2
Доминик Андерсон
Не то чтобы я планировал трахнуть ее, управляя машиной, но мне хотелось хорошенько завести девушку до того, как мы приедем на место. На крайний случай, можно было получить разогрев и для себя, уверен, что она хорошо умеет работать пухлыми губами.
Да только, детка оказалась не из покорных. Принадлежит к вымирающему виду строптивых лошадок, которых сперва нужно хорошенько объездить. Не могу сказать, что подобное открытие огорчает, в какой-то степени, я даже рад, что все именно так. Вокруг меня многие годы вертятся девушки, готовые на что угодно, ради денег или внимания – подвид недолюбленных папочками, текущих от мудаков и просто набитых идиоток, пригодных только для разового секса.
Мужчина в первую очередь – охотник. Добыча, сама приходящая в руки – скучна и однообразна.
И вот, некая мисс Уайт, более чем подходит на роль новой жертвы. С ней должно быть весело, по крайней мере, первое время, пока сбиваю спесь. Ладно, возможно, ради ее охренительно широких бедер с упругой, стоячей задницей, я готов буду поиграть еще несколько раз и после того, как она сама начнет ластиться.
Паркую машину, ставлю на ручник, выхожу на улицу и забираю спортивную сумку из багажника, в которой лежат сменные вещи. Я как раз собирался размяться после собеседования, кто бы мог подумать, что моя разминка будет с настолько горячей штучкой.
Джессика выходит следом и виляющей походкой идет в сторону большого здания. Куртку забрала, значит, возвращаться со мной не планирует. Ну что же, это мы еще посмотрим.
Идея спарринга кажется мне привлекательнее с каждой секундой. И нет, конечно же, я не собираюсь избивать девушку. Просто хочу посмотреть на нее в действии, все же доверю ей младшую сестру.
Интересно, она, правда, будет бить меня в платье? Надеюсь, что да.
Захожу в тренажерку, замечая, что Джесс уже успела взять ключ от шкафчика, и двинулась в сторону раздевалок. Прохожу вглубь помещения, наклоняюсь к девушке за стойкой администрации:
– Здравствуйте. Я хотел бы арендовать Ваш зал на несколько часов, чтобы здесь никого не было.
– Да, конечно. Вполне осуществимо, но это обойдется недешево. Когда Вам нужно? – смотрит на меня с дежурной улыбкой, затем внимательно рассматривает черты лица, опускает взгляд на руки, сцепленные в замок, и тихо вздыхает.
– Прямо сейчас, – улыбаюсь, наклоняясь вперед, придвигаясь к девушке ближе.
– Но… У нас полно людей, это невозможно, – теряется, оглядывается на занимающихся спортсменов.
– Я заплачу в два раза больше необходимой суммы, но сделайте это немедленно. Верните им деньги и попросите уйти. Оставьте только мисс Уайт, – не спрашиваю, даю распоряжение, заглядывая в серые глаза незнакомки, чье имя меня не интересует.
– Хорошо, сейчас позвоню руководству и узнаю, что можно сделать, – растерянно отвечает она, поднимая трубку и набирая номер. Я жду пару минут, пока они договариваются. Затем администратор подзывает всех тренеров и дает им распоряжение: всех распустить домой, при условии возвращения денег за занятия.
Довольно усмехаюсь, беру ключ и ухожу прочь. Захожу в раздевалку, скидываю шмотки, натягиваю широкие спортивные шорты чуть выше колен и удобные кроссовки. Футболку не надеваю, будет жарко.
Когда я возвращаюсь в холл, Джесс стоит у стойки администрации, облокачиваясь о поверхность, удивленно рассматривая спешно уходящих посетителей. Она умудрилась найти сменные вещи, но я не расстроен, они скрывают еще меньше, чем платье. Спортивный топ, тесно облегающий небольшую грудь второго размера, и короткие шорты высокой посадки, натянутые до талии, но с трудом прикрывающие сочные ягодицы. Длинные волосы завязала в высокий хвост, все украшения сняла – умная девочка.
Подхожу чуть ближе, Уайт замечает меня, оборачивается и окидывает изучающим взглядом. Особенно ей понравились шорты, резинка которых находится на уровне тазовых костей.
– Где взяла вещи? – спрашиваю, рассматривая выглядывающую из-под топа грудь.
– Ты бы хоть ради приличия взгляд поднимал, – хмыкает, но по голосу слышу – ухмыляется.
– Нормы приличия здесь устанавливаю только я, так что, расслабься и получай удовольствие, – смотрю в синие глаза, уже представляя, как громко она стонет в моих умелых руках.
– Пойдем? Или у нас будет парный раунд? – она опускает взгляд на мой пах, где тонкая ткань шортов не в силах скрыть возбуждения. Но я не стыжусь этого, пусть понимает, с чем будет иметь дело, готовится, фантазирует.
– Правда, у меня с собой помощника нет, поэтому сдерживай своего мустанга, – она многозначительно изгибает бровь, а после идет к небольшому рингу, расположенному в дальней части просторного тренажерного зала. Но не просто так, а толкая меня плечом, дерзко, самоуверенно, с вызовом. Усмехаюсь и иду следом, по пути подхватывая две пары боксерских перчаток, себе – большие, ей – маленькие. Поднимаюсь на ринг, кидая девушке ее пару.
– Да брось, это несерьезно. Может, еще защиту наденем? – возмущается шатенка, глядя на меня недовольно.
– Когда дойдем до сути, конечно, наденем, – спокойно натягиваю перчатки, разумеется, говоря о презервативах. И, учитывая, как закатываются ее глаза, Джесс намек прекрасно понимает.
– Какие правила? – спрашивает, нацепив перчатки, разминая шею и плечи.
– Всего два: нельзя бить в пах и кусаться.
– Ага, то есть, для тебя правил нет? – говорит с претензией, уже готовая врезать по челюсти.
– Назови свое, – с усмешкой отвечаю я, глядя выжидающе.
– Никаких девчачьих хватаний за волосы, справишься? – ее язык следует направить в нужное русло, потому что Уайт совершенно не умеет держать рот закрытым. Необходимо его чем-то занять.
– Потом напомни мне, что я должен наказать тебя за дерзость.
Джесс немного наклоняет голову на бок и подходит ближе, всматриваясь в мои глаза.
– Обязательно, как только ты уяснишь, что я не твоя собственность. И ты не вправе указывать, – подражает моей манере, но на губах сияет игривая ухмылка – ей нравятся мои слова, просто марку держит. Затем улыбка становится шире, и девушка переходит в наступление, обрушивая на меня несколько ударов. Спокойно уворачиваюсь и блокирую их.
Несмотря на это, техника прослеживается, взмахи отточены, стойка правильная, распределение массы тоже. Пока все неплохо.
– Ты не безнадежна, – говорю с небольшим удивлением в голосе. – Заслужила первое правило: не трахаешь мою сестру, – готовлюсь отбить следующий удар, но Уайт медлит, видимо, обдумывая услышанную фразу.
– Потому что? – протягивает гласные, глядя на меня вопросительно.
– Потому, что я так сказал, – строго, непоколебимо, неоспоримо.
– Начнем с того, что ты мне не хозяин, и даже не папочка, так что трахать я буду, кого хочу, и когда хочу. Ты не можешь мне ничего запретить. Но тебе повезло, у меня есть личное правило – никаких отношений с клиентами, – дополнила сразу же, не заставив томиться в ожидании, значит, работу хочет.
Поднимаю руки и маню девушку, намекая, что пора продолжить. Она вновь совершает серию ударов, в этот раз более продуманных. Приходится чуть оживиться, но я все еще не бью ее, лишь отбиваюсь. В один момент перехватываю ее руку и дергаю на себя, зажимая тело в крепких объятиях, хватая ее упругую грудь одной перчаткой. Теперь я и сам жалею, что предложил их надеть, весь кайф обломан. Джесс рычит от возмущения, но ее возбуждение почти осязаемое. Освобождается и тут же обрушивает на меня шквал ударов, один из которых я не успеваю отбить. Задумавшись о спелых дыньках, получаю прямо под дых. Из груди вырывается сдавленный хрип. Отшатываюсь, чуть наклонившись, прижимаю ладонь к больному месту. Соперница отступает, позволяя мне отдышаться. На ее лице победная улыбка, но и я не горюю.
– Недурно, заслужила второе требование: следишь за тем, чтобы она не принимала наркотики от незнакомых дилеров и не нажиралась до потери пульса, – выравниваюсь, дыхание восстанавливается, готов продолжать.
– Сразу мимо, я же говорила, не стану нянчиться. Если тебе нужен воспитатель, его и найми. Она у тебя взрослая девушка, почему я должна указывать ей, как жить? Могу лишь следить, чтобы никто не воспользовался ей, пока она валяется в отключке, – пожимает плечами, но сама ищет компромисс.
– Ладно, принимается, – согласно киваю, а после решаю перейти в наступление. Мои удары несильные, не особо быстрые, но точные. Джессика успешно блокирует, уворачивается, пригибается под рукой и умело парирует.
Допустим, она лучше подготовлена, чем я думал. Со мной не сравнится, но для формальной защиты подойдет.
Еще пара взмахов, и мой кулак все же встречается с ее солнечным сплетением. Я не бил со всей дури, но ощущения все равно неприятные, особенно для девушки.
Не подхожу к ней, не жалею, лишь немного хмурю брови, глядя на то, как она рвано втягивает воздух, растирая грудь боксерской перчаткой (что даже сексуально).
– Нормально? – если сейчас расплачется и убежит, мне даже раздеть ее перехочется.
– Ничего не почувствовала, – высокомерно отвечает шатенка, втягивая воздух полной грудью, ударяя между собой перчатки.
– Третье условие: ты должна выглядеть, как ее подружка, чтобы никто из окружающих не знал, что ты работаешь телохранителем. То есть, ты обязана сопровождать ее на все вечеринки, прогулки и кастинги, притворяясь тупой дурой.
– Почему ты назвал условие, я же проиграла раунд? – возмущенно спрашивает Джессика.
– Потому, что хочу побыстрее перейти к интересной части, а с твоими навыками мы тут до ночи провозимся, – пожимаю плечами, отвечая как есть.
– Ну, ты и мудак! – почти шипит, бросаясь в «бой».
Ее движения стали агрессивнее, быстрее, а удары сильнее. Видимо, до этого она тоже играла вполсилы. Более того, теперь Джесс проводит захват, типично-женский, запрыгивая на меня, переворачиваясь, зажимая шею бедрами и заваливая на пол. Не замечая удара о плоскую поверхность, хватаю девушку, пока та не успела подскочить на ноги, перекатываюсь, дергаю на себя и наваливаюсь сверху, с усилием фиксируя ее руки над головой.
– Вот как значит? – спрашивает с вызовом, немного брыкаясь, но не так чтобы вырваться. Ее дыхание сбитое, грудь часто поднимается, упираясь в мою. – Решил массой взять?
– Решил взять, да, – говорю тихо, пока сердце ускоряет ход от накатившего возбуждения, что особенно трудно скрывать в нашей позе, ведь я лежу между ее ног, согнутых в коленях.
– Это все условия? – чувствую, как ее пульс зашкаливает, догоняя мой.
– Еще одно: я тебя трахну, – говорю низким голосом, толкая бедрами, на что Джесс отвечает податливым движением навстречу.
Чтобы не говорили ее губы, тело расскажет куда больше.
– Хорошая попытка, но, нет. Найми себе проститутку. Я готова рассмотреть только первые три, – отвечает тихо, немного рассерженно, глядя на меня сердито, но в этом взгляде читается неприкрытая похоть.
Двигаю бедрами еще раз, сильнее, теснее прижимаясь к ней, после чего Джесс закусывает губу и прикрывает глаза, всего на одно мгновение, но этого достаточно, чтобы планка съехала.
Разжимаю хватку, продолжая удерживать ее кисти одной рукой. Нервно избавляюсь от перчатки, и настойчиво проталкиваю освободившуюся ладонь между нашими телами, забираясь под резинку ее спортивных шортов.
Глава 3
Джессика Уайт
Тело реагирует на каждое похабное движение этого мужлана, который трется об меня так, словно пытается вызвать Джина. Одна мимолетная слабость, и Доминик переходит в наступление!
Возможно, будь мы в других условиях, я бы поддалась. Но не сейчас, не после такой самоуверенной речи.
Когда широкая ладонь протискивается между нашими телами, я громко вскрикиваю «от боли». Ник, как любой нормальный человек, удивленный такой реакцией, замирает и чуть приподнимается, глядя на меня озадаченно.
Что? Не судите! Если он пользуется массой, я могу воспользоваться хитростью.
И, как только, грубая хватка ослабевает, пользуюсь моментом, высвобождаю кисти и награждаю настырного партнера по спаррингу увесистым хуком слева. Удар, пришедшийся по уху, вынуждает Доминика отпрянуть, благодаря чему я почти беспрепятственно поднимаюсь на ноги. Сразу же снимаю перчатки, чтобы, в случае чего, следующий удар был ощутимее.
– Ты больная что ли? – возмущается Ник, поднимаясь с пола, глядя на меня с максимальным недовольством.
– Я же сказала – нет! Ты должен научиться принимать это слово, потому что будешь слышать его достаточно часто. Если я, конечно же, вообще соглашусь на тебя работать, – хмыкаю, поднимаю канаты, пригибаюсь под ними, и слезаю с ринга.
– Что, значит, если? – возмущенно спрашивает Андерсон, спрыгивая на пол и следуя за мной.
– А разве у этого слова есть другие значения? – не поворачиваюсь, спокойно иду в сторону раздевалки.
– Хочешь сказать, ты не заинтересована в работе? – хватает за руку, вынуждая остановиться.
– Заинтересована, но мне нужно время подумать. Понимаешь ли, заказчик оказался самоуверенным и озабоченным. Не уверена, что смогу с ним работать, – пожимаю плечами, глядя в темные глаза пристально, с напускной усталостью.
– Вот как? – спрашивает с тихим смешком, и на его губах появляется ухмылка.
– А что тебя удивляет? – все еще держусь в образе хладнокровного спокойствия, хотя шикарный накаченный и совершенно голый торс напротив, покрытый легкой испариной, не дает мне забыть о себе ни на одну секундочку. Благо сбитое дыхание можно с легкостью списать на последствия физической активности.
– Странно, потому что не я набрасываюсь на первых встречных, – он складывает руки на груди, из-за чего бицепс напрягается, и трапеции вырисовываются четче.
Загляденье, но смотреть нельзя!
– О чем это ты? – кажется, он на что-то намекает. Неужели вспомнил?
– О том, что при прошлой нашей встрече, ты, чуть ли не после трех секунд знакомства, залезла мне в штаны, – самовлюбленно усмехается, делая шаг навстречу.
– Хм…– изображаю серьезные мыслительные процессы, решая упасть на дуру. Но актерское мастерство – не моя сильная сторона. – Не понимаю о чем ты, – наконец-то, отвечаю я, важно хмыкая и разворачиваясь, чтобы уйти. Но мужская рука тут же врезается в стену передо мной, перекрывая все пути к отступлению.
– Я вот отчетливо помню, как громко ты стонала, причем на всю яхту. Как просила двигаться быстрее, как умоляла не останавливаться и извивалась подо мной, как мартовская кошка. – Говорит тихим голосом, наклоняясь к лицу, обжигая дыханием губы.
Конечно же, я все прекрасно помню! А после такого описания, так вообще, поймала флэшбэк, помогший возбуждению взять верх над телом, стягиваясь тугим узлом внизу живота и пробирая до мелкой, почти неразличимой дрожи.
– Ты меня с кем-то путаешь.
Говорю не совсем убедительно, из-за чего Доминик усмехается шире. В его взгляде сверкают победные искры, готовые спалить все вокруг.
Отпираться бессмысленно, остается один выход – менять стратегию:
– А даже если это произошло, то видимо, я была настолько пьяна, что ничего не запомнила. Или ты не был настолько хорош, как думаешь, – последние слова говорю язвительно и очень зря…
Сразу же замечаю, как похоть в темном взгляде разбавляется яростью. Ой, не к добру это.
– Провоцируешь меня? – его пальцы обхватывают щеки, с силой сжимая их. В следующую секунду он придавливает меня к холодной стене, давя своим огромным телом. – Может тебе просто следует напомнить? – ядовито произносит Ник. А затем, наклоняется вперед и бесстыдно накрывает мои губы своими, буквально пропихивая язык в приоткрытый рот, забирая возможность дышать, вынуждая поддаться искушению.
Очередная секундная слабость, при которой лишаюсь самообладания, сдаваясь под натиском. Порывисто отвечаю на жесткий поцелуй, закусывая до боли его губу, впиваясь ногтями в напряженную шею, почти теряя голову.
Жар стремительной волной похоти растекается по телу, обвивая горло, опускаясь на грудь, заключая в тиски полушария, томящиеся в ожидании терзающей ласки. Заставляет сердце пропустить пару ударов, чтобы потом разогнаться, как во время дикой скачки.
Лавина опускается ниже, стекая по животу волной мурашек, собираясь внизу, в самом горячем месте. Опаляет внутреннюю поверхность бедер, дразнит, истязает, вынуждая желать большего, просить о большем.
У этого жара есть только одно имя – Доминик Андерсон.
Именно его длинные, грубые пальцы изучают мое тело, сминая под собой кожу в настойчивых прикосновениях, причиняя тягучую боль, призванную не оттолкнуть, а вызвать еще большее возбуждение на контрасте эмоций.
Его губы все еще терзают мой рот. Обычным поцелуем этот акт просто нельзя назвать! Он словно наказывает за непослушание, пытаясь доказать свою неотразимость, и у него получается, пока получается.
Если бы я забыла его прикосновения и наш дикий секс, лишенный хоть каких-то стоп-сигналов, то уже непременно бы вспомнила. Тут он оказался прав, напоминание действуют безотказно.
Мужские пальцы, что все это время, дразнясь скользили по внутренней стороне бедра, все же поднимаются выше, и из моей груди тут же вырывается тихий стон, заглушенный непрерывным поцелуем.
«Нет! Джессика, очнись! Не так, не сейчас и не здесь. Если дать ему то, чего он хочет прямо сейчас, Ник будет брать тебя в любой момент, когда ему приспичит, а такой расклад тебя не устраивает!» – кричит внутренний голос, пытаясь пробудить и снять греховную пелену с глаз.
И эта мысль отрезвляет, заставляя включить голову и отключить похотливую сущность, живущую во мне. Отпихивать мужика под два метра ростом – нет никакого смысла, тем более, сейчас, когда он на пике возбуждения. Наверное, проще медведя сдвинуть.
Что же, где там моя женская смекалка? Придется нарушить одно из двух правил. Бить его по яйцам я не стану, потому что еще хочу жить. Но вот пригрозить все же придется.
Опускаю руку вдоль рельефного пресса, засовываю в шорты, игриво задеваю пальцами твердый, как камень, агрегат, отчетливее вспоминая идеальное соотношение размера и толщины, на мгновение забывая, зачем я вообще все это делаю. Рука скользит ниже, обхватывая яйца, но не ласковой, а стальной хваткой. Это сразу же заставляет Ника достать язык из моего рта и напрячься, глядя вопросительно, возмущенно и с небольшим (я надеюсь, что небольшим) желанием убивать.
– Да, ты горячий и сексуальный, но, наверное, глухой. Я не сплю с клиентами! Будь добр, уясни это, – говорю тихо, но уверенно.
И плевать на сбившееся дыхание и возбуждение, которое накрыло каждую клеточку тела, требуя выхода. Нужно уметь держать ноги вместе, если хочется не выступать в роли секс-куклы, а занять ведущую позицию в неравной игре.
– А теперь отойди от меня и позволь уйти. Хватит на сегодня ролевых игр в стиле «кастинга на работу», – на этих словах сжимаю «заложников» чуть сильнее.
Доминик выставляет перед собой руки, но не отходит, а лишь опускает взгляд на свои шорты.
– Ах, простите, – улыбаюсь уголком губ, выпуская пленных.
– Начнем с того, что твой клиент – моя сестра, встреча с которой состоится сегодня в клубе. Будь там ближе к полуночи, я вас познакомлю. А я лишь тот, кто переводит деньги на карту. А значит, правило на меня не распространяется.
Облизывает губы, восстанавливает дыхание, глядя на меня чуть сердито, точно разочаровано, но, при этом, с долей заинтересованности.