Инициация «Отчаяние»

Глава 4

Сидя на полу у двери и сжимая в ладони кольцо, Макс открыл глаза. Он помнил каждую мелочь того дня: немного, но отличающийся от американского запах бензина, которым он заправлял мотоцикл, непривычную фактуру дорожного покрытия, раскидистый куст можжевельника у гаража того дома, даже цвет лака на ногтях Кай – тёмно-синий с фиолетовыми переливами. Помнил, как чуть не выпустил руль, когда она сказала, что любит его. Помнил то безудержное ликование, охватившее его спустя несколько секунд после того, как он в полной мере осознал её слова, заставившее его гнать по трассе как умалишённого, лишь бы побыстрее поцеловать её. Помнил её голос, когда она повторила это снова. Так же, как помнил звук взревевшего мотора у церкви, когда она сбежала.

Макс сжал губы от горечи, появившейся на языке, и поднялся. А снова взглянув на лежавшее на столе письмо, вспомнил ещё об одном, которое так и не получил. То, про которое Кай говорила ему в больничной палате. Пытаться уснуть было уже бесполезно. Поэтому, вернувшись к себе, он убрал кольцо в небольшой сейф в шкафу, оделся и направился в гараж, собираясь заявиться в штаб-квартиру и дождаться прихода шефа.

Но тот только развёл руками на вопрос Макса про письмо. Кай попросила удалить его, когда начала идти на поправку – хотела объясниться лично. Максу же оставалось в отчаянной злости сжимать кулаки. И, видимо, ждать возвращения Анны и Ника с операции, чтобы попытаться выведать у них ответы на свои вопросы. Потому что после сегодняшней ночи они всё больше сводили его с ума, заставляя окончательно усомниться в правильности своего решения.

– Ну наконец-то! – влетев в гараж их дома, Макс выхватил из рук Анны дорожную сумку, и та удивлённо рассмеялась, захлопывая заднюю дверь машины.

– Это что за бурная встреча? Нас с Ником не было всего сутки.

– Мне нужно срочно с тобой поговорить, – всё это время Макс буквально сходил с ума от нетерпения и то и дело прислушивался к звукам на улице в ожидании шелеста колёс Ауди Ника.

– Что-то случилось?

Они втроём вошли в дом и, оставив вещи в коридоре, направились на кухню, где обычно проходили все важные разговоры. Макс выдохнул и, облокотившись на стол, заглянул в румяное лицо усевшейся напротив него Анны:

– Расскажи мне всё. Мне нужно знать правду.

– Я бы рассказала, если бы понимала, а чём ты спрашиваешь?

– О Кай.

– Но я знаю не больше твоего. Она уехала и не поддерживает связь ни с кем. Может, только если с Джин. И то я не уверена.

– Я не об этом. Расскажи мне, что произошло два года назад.

Анна озадаченно раскрыла и так огромные глаза и отклонилась назад:

– Но… как же…

– Погоди, – нахмурился Ник, сжав пальцами столешницу. – Мы думали, вы поговорили, и ты отшил её даже…

– Нет. Я был так зол, что не дал ей и слова сказать, – Макс сокрушённо потёр ладонями лицо.

– А потом успокоился и подумал головой?

– Да.

Ник хмыкнул, понимающе кивая:

– Ясно. Я пошёл за выпивкой. Думаю, она тебе понадобится, – а взглянув на погрустневшую Анну, добавил: – И, видимо, за одноразовыми платками.

Чуть более двух лет назад

Кай стояла в комнатке для невест в церкви, ожидая времени своего выхода, и придирчиво рассматривала своё отражение в огромном зеркале. Элегантное белое платье, за которым она специально летала в Нью-Йорк, где находился самый лучший свадебный салон Америки – “Кляйнфельд”, невероятно ей шло. Гладкий верх с глубоким v-образным вырезом выгодно подчёркивал её грудь, длинные рукава и такая же гладкая юбка с небольшим шлейфом, воланами спускающаяся в пол, придавали ей романтичности и лёгкости, чего так не хватало в её повседневных образах. И никакого кружева или страз. Ничего лишнего. Просто. Идеально. Длинные волосы были собраны в гладкую причёску с пучком, и она представляла, как ночью Макс распустит их, зарываясь пальцами в тяжёлые локоны.

Глубоко вдохнув и резко выдохнув, Кай отвернулась от зеркала и взяла со столика небольшой букет чёрных калл. Деревянная дверь в комнату отворилась с тихим скрипом, пропуская в комнату Виктора в тёмно-синем костюме.

– Милая, ты никак нервничаешь? Никогда такого не видел, – рассмеявшись, тот взял её за руку и покружил. – Выглядишь восхитительно.

– Спасибо, – Кай просияла счастливой улыбкой и взялась за подставленный ей локоть.

– Ну что, готова выйти к нему? Кажется, ещё немного, и Макс сам явится сюда за тобой.

– Готова, совершенно точно готова.

В дверь постучали, и Виктор снова хохотнул:

– Ну, что я говорил?

Он приоткрыл дверь, выглядывая в узкий проём, и удивлённо склонил голову набок. В коридоре суетливо перетаптывался с ноги на ногу молодой парень в форме посыльного. Впихнув Виктору небольшой бумажный пакет с именем Кай и надписью “срочно”, он исчез ещё до того, как тот успел хоть что-то спросить.

Виктор подозрительно сдвинул брови и закрыл дверь.

– Странно, – взяв из его рук неожиданную посылку, Кай покрутила её, рассматривая со всех сторон, а потом просто разорвала плотную бумагу. Ей на ладонь выпал мобильный телефон, который тут же зазвонил.

Смахнув пальцем по экрану, Кай включила громкую связь. По комнате пронёсся бодрый мужской голос, и её сердце похолодело будто в каком-то дурном предчувствии.

– Ну здравствуй, крошка. Кажется, я как раз вовремя.

Кай раздражённо фыркнула:

– Я спешу, Итан. Что тебе нужно?

– Не торопись, а то успеешь, – на том конце раздался хохот, словно мужчина был крайне доволен своей шуткой, но практически сразу прекратился. – Ты же знаешь, я не переживу, если ты выйдешь замуж. А значит, у меня есть последний шанс, чтобы тебя остановить. Будь зайкой, загляни в файлы телефона. Там есть для тебя одно о-о-очень занимательное видео.

– Да пошёл ты… – Кай надменно поджала губы, собираясь уже нажать кнопку отбоя, а Итан насмешливо цокнул языком.

– Хочешь стать вдовой сразу, как выйдешь замуж?

Кай застыла, а внутри всё скрутилось от внезапно нахлынувшего страха. От Итана можно было ожидать чего угодно. Особенно когда он делал такие громкие заявления. Виктор, всё это время стоявший рядом, забрал из её напряжённых пальцев телефон и открыл папку с файлами.

– Я уверен, ты огорчишься, если не увидишь это, – продолжил довольно разглагольствовать Итан. – Я буду ждать тебя на нашем месте на центральной площади. И лучше бы тебе поторопиться. Кстати, в твоих интересах, чтобы об этом никто не узнал. Ну, кроме Виктора, который и так всё слышал. До встречи, крошка.

Он отключился, а Кай подняла затравленный взгляд на стоящего рядом мужчину. Тот наклонил к ней телефон и запустил единственный видео файл.

На экране появился Итан. Он стоял в небольшом помещении, напоминавшем лабораторию, а на его ладони лежала маленькая тонкая пластинка. Он прикрепил её на висящую рядом на крюке свиную тушу и вышел за стеклянную дверь.

– Я думаю, ты уже догадалась, что это, – Итан улыбнулся в камеру словно маньяк и, взяв с передвижного столика крохотный пульт, нажал на кнопку. Пластина взорвалась, разрывая в клочья и так уже мёртвое животное, а стены и пол лаборатории густо покрыли кровавые ошмётки. – Красиво, правда? Но это не самое интересное. Смотри, что у меня есть.

Итан покрутил перед камерой военный жетон с выгравированными на нём датой и именем, и Кай судорожно выдохнула:

– Это жетон Макса…

– Пришлось, конечно, немножко поковыряться… – Итан раскрыл жетон, вложил в него точно такую же пластинку и, закрыв, подкинул на ладони. – Если ты останешься и решишь выйти за него замуж, эта милая штучка на его шее взорвётся ровно через полчаса после окончания этого видео. И если он вдруг снимет его, произойдёт то же самое. Ну, или если ты не успеешь на наше с тобой свидание. Не переживай, о сенсорах и временных метках я позаботился. Время пошло, крошка.

– Часы, дай мне часы, – выпалила Кай, и, откинув в сторону телефон, Виктор сдёрнул их со своей руки.

– Стой, ты же не собираешься…?

– Конечно, собираюсь, – Кай застегнула широкий ремешок на своём запястье поверх рукава платья и бросилась к выходу, но мужчина остановил её, схватив за руку.

– Выдохни и подумай трезво. Это же подстава. Как у него мог оказаться жетон Макса? Он же с ним не расстаётся.

– Пару месяцев назад Макс потерял его. Думал, что его сорвали на одном из заданий. Видимо, так и было. А буквально вчера он нашёл его под ковриком в машине. Мы решили, что цепочка просто расстегнулась, ну и…

– Милая, ты уверена?

– Да, – конечно, она была уверена. Да и Итана знала слишком хорошо, чтобы понимать, что тот не блефует. – Отпусти, я теряю время.

– Ты собралась бежать до самого центра? – запустив руку в карман брюк, Виктор протянул ей ключи от своей машины. – Обещай мне быть осторожной и при первой же возможности дай о себе знать.

– Спасибо, папа, – Кай поцеловала его в щёку и, выглянув за дверь, чтобы удостовериться, что её никто не увидит, бросилась вон из церкви.

Анна закончила рассказ, а Макс, сорвав свой жетон с шеи, попытался его вскрыть, но тот не поддался, даже когда он подцепил кончиком кухонного ножа одну из половинок.

– Она там, брат, – Ник окинул его сожалеющим взглядом. – Я проверил его ещё тогда в гараже, когда пригнал машину. И был удивлён, что жетон всё ещё на тебе. Хоть он уже и не активен, я бы не стал его носить.

Макс с горечью посмотрел на единственную вещь, оставшуюся от его родителей, и сжал жетон в кулаке:

– Я сегодня же уничтожу его.

Теперь он стал ему ненавистен ровно так же, как был и любим.

В кухне повисла напряжённая тишина. Все трое сидели, не произнося больше ни слова. Анна тихо всхлипывала, заново переживая исчезновение подруги. Ник пил ром прямо из бутылки. Макс презирал себя.

Его девочка пожертвовала собой, чтобы спасти его. Ни секунды не раздумывая, не зная, что её ждёт, отправилась к врагу. Отказалась от своей жизни и свободы ради него. И да, она была права: он бы сделал то же самое для неё. Поступил бы точно так же на её месте. А на своём? Повёл себя как конченый мудак. Практически вынудил её уйти из дома, когда она только смогла вернуться. Ещё один необдуманный поступок, продиктованный эмоциями, поспешные выводы, и теперь она совсем одна неизвестно где.

– Куда ты? – Ник удивлённо поднял голову, когда Макс вскочил на ноги так резко, что опрокинул барный стул, на котором сидел.

– Я должен найти её.

– У тебя ничего не выйдет, – Ник мрачно пожевал губу. – Мы с Анной уже пытались. Виктор пытался. Никто не найдёт её, если она сама не захочет, чтобы её нашли.

– Я был её напарником и знаю все её штучки. Я знаю её. И, кажется, догадываюсь, где она может быть. По крайней мере очень на это надеюсь.

Глава 5

Через два дня Макс поднимался на одну из горных вершин Монблана. Когда-то он сам показал ей это своё любимое место, где хорошо думалось и спокойно дышалось. Морозный воздух позволял расставить всё на свои места. Вдали от туристических троп и маршрутов было тихо, но, видя совсем свежие следы на снегу, он не сомневался, что найдёт её здесь. Тем более после того, как обнаружил признаки её пребывания в маленькой деревеньке внизу.

С каждым его шагом мягкий ветер, гулявший у подножия, усиливался и начинал задувать шквальными порывами. Макс всё выше натягивал на лицо шарф, но упорно шёл вверх, не собираясь сдаваться. Когда же поскрипывающие вековые деревья начали редеть, открывая панорамный вид на заснеженные горные пики, он увидел и её. Кай стояла на самом краю отвесной скалы, обнимая себя руками. Чёрные волосы были растрёпаны  ветром, пальцы на плечах впивались в толстый материал лыжного костюма, а сама она смотрела куда-то вдаль, едва заметно покачиваясь.

– Скажи, что ты здесь не для того, чтобы спрыгнуть вниз, – стянув шарф, Макс остановился в паре шагов от неё, и Кай резко обернулась, опуская руки. Её надменный взгляд прожёг его насквозь. Она не смотрела на него так даже в самом начале их работы вместе.

– Я что, похожа на сумасшедшую? – Кай снова отвернулась, и Макс подошёл ближе, борясь с отчаянным желанием прикоснуться к ней. Но только сжал кулаки в попытке унять свои чувства – знал, что не позволит, не подпустит его к себе. – Но ты был прав, думается здесь, и правда, хорошо. А решения принимаются быстро.

– И что ты решила?

– Забыть о том, что было. Найти себе новое место. Попробовать стать кем-то другим, – голос Кай звучал спокойно, даже равнодушно.

– Ты та, кто ты есть, и другой никогда не станешь, сколько бы ни пыталась. И ты знаешь, где твоё место.

– Опять читаешь мне проповеди? В этот раз не сработает, – Кай хмыкнула, пряча заледеневшие руки в карманы куртки, и посмотрела на него ещё жёстче: – Зачем ты пришёл?

– Поговорить с тобой. Я узнал правду.

– Я подозревала, что Виктор не выдержит и всё тебе расскажет.

– Он мне отказал. Я разговаривал с Анной.

– Понятно, – Кай поджала губы и снова перевела взгляд на горы. Смотреть на Макса было невыносимо. Сейчас её разрывало от противоречивых эмоций, а более-менее устоявшийся за пару дней мир в её душе опять шатало из стороны в сторону. И только неимоверным усилием воли она умудрялась держать себя в руках. И язвить, чтобы не сорваться на рвущийся крик. – И что теперь? Что теперь ты от меня хочешь? Неужели всё вдруг стало просто, и ты готов принять меня с распростёртыми объятиями после того, как я два года прожила с Крейгом?

Она вернула ему его же слова, брошенные в порыве злости, и Макс закусил щёку, прекрасно понимая, насколько они ранили её. Как сильно он обидел её. Что сделал с ней и с их отношениями.

– Я хочу извиниться и всё обсудить.

– Да нечего обсуждать! – Кай вспылила и сердито ударила тяжёлым ботинком по снежной насыпи, скидывая ледяную крошку со скалы. После действия сыворотки её нервная система всё ещё не пришла до конца в норму, и порой ей было достаточно сложно контролировать вспышки своих эмоций. – Всё было предельно ясно там, в коридоре.

– Чёрт, Кай, я был в бешенстве и был неправ. Узнал, что ты была с ним, и… – Макс схватил её за руку, разворачивая лицом к себе, и утонул в тёмно-зелёных глазах, которые сейчас сверкали опасным огнём и затягивали его словно болото, сулящее неминуемую гибель. Сделав глубокий вдох, он заговорил ещё напористее и с бóльшим сожалением: – Блять, ты же знаешь, как я слетаю с катушек от ревности. Помнишь, чем это заканчивалось в прошлые разы. Да, это ни хрена не оправдывает меня. И ты имеешь право злиться на меня до конца жизни. Только не уходи. Давай поговорим. Как раньше, когда мы могли обсудить и решить любую проблему. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, не выслушав тебя тогда. И не могу позволить и тебе совершить её. Ты должна поговорить со мной.

– Должна? – Кай насмешливо выгнула бровь и опустила уничижительный взгляд на его руку, так и сжимающую её запястье. И Макс тут же выпустил её, словно обжёгшись. – Я погасила все свои долги перед тобой в течение последних двух лет. В течение каждого чёртового дня.

– Просто выслушай меня. Пожалуйста.

– Ладно, говори.

– Давай вернёмся в наш дом.

– Твой дом, Макс. Это твой дом. И нет. Хочешь говорить – говори здесь. У меня самолёт через три часа, и я не собираюсь на него опаздывать.

Макс знал, что накосячил. По-крупному. Так, как ещё никогда. И впервые не мог подобрать нужных слов, прекрасно понимая, что, что бы он ни сказал, это никогда не искупит его вины. Что лишь действиями он сможет вернуть её любовь, которая, как он надеялся, всё ещё жила где-то внутри Кай. Но сейчас, когда у него была возможность только говорить, чтобы попытаться убедить её не уезжать, язык не хотел слушаться, а мысли не складывались в предложения, мечась в его голове словно рой острых стальных клинков, ранящих и его самого. В итоге он тяжело выдохнул и снова заглянул в безжалостные глаза.

– Я не представляю, как вымолить у тебя прощение. Я столько всего сделал не так. Повёл себя как кретин. И мне безумно жаль, что из-за меня тебе пришлось пожертвовать собой. Если бы я знал, никогда бы не позволил тебе сделать этого.

– Забудь об этом. Никто не смог бы остановить меня тогда, даже ты. Тем более ты. Это было только моё решение. И даже зная тогда, как будет, я всё равно поступила бы точно так же. И уж в этом ты точно не виноват. Сам же сказал однажды, чтобы я не принимала на себя то, что от меня не зависит. Так следуй своему совету.

Холод в её голосе пронизывал насквозь сильнее бушующего на обрыве ветра, но Макс не обращал на это внимания. Другого он не заслуживал. И, конечно, она была права.

– Знаю. Но после… Я должен был быть с тобой. Но пошёл на поводу у своих эмоций, как глупый мальчишка. Не разобрался. Бросил тебя, думая лишь о себе. И…

– И я рада, что тебя там не было, – скривилась Кай. – Что никого не было. Что никто не видел меня в том состоянии. Жалость мне тогда нужна была меньше всего. Её бы я не вынесла.

– Не жалость, поддержка.

Кай фыркнула, ясно давая понять, что думает по этому поводу, и Макс удручённо опустил голову:

– Я должен был. Несмотря ни на что. Как напарник, как друг, как муж.

– Ты им не был, – сцепив зубы, Кай отвернулась. Она не хотела, чтобы он видел, как ей больно.

Муж… Она никогда не стремилась связать себя узами брака. Да и вообще какими-либо узами. Но с ним она впервые задумалась о семье. И, казалось, всё это было так близко. Так возможно. Но хренов Итан разрушил её хрупкое счастье. Пустил под откос всю их жизнь. И даже тогда она не сдавалась. Боролась за них до последнего. Билась, как могла. И вырвалась. А всё равно не получилось. Макс не принял её.

А теперь что? Теперь он хотел вернуть её обратно? После того, как разбил ей сердце, растоптал его своим безразличием. Она могла ожидать чего угодно, знала, что не будет просто, знала, что ему тоже было сложно решиться подпустить к себе кого-то, и её поступок казался ему предательством. Но Кай верила в его любовь и здравый смысл. Верила, что он выслушает и поймёт. Так стремилась к нему. А он просто вышвырнул её. И это было страшнее всего. Как будто она никогда для него ничего не значила.

Да и хрен с ним. Нужно было давно свыкнуться с тем, что никто никогда не поставит её на первое место в своей жизни. Всегда будет что-то важнее. Всегда будут какие-то причины. И сейчас она всеми силами старалась принять этот факт. Но для этого нужно было уехать отсюда. Чтобы больше никогда его не видеть. Чтобы не вспоминать весь этот ад, через который заставил её пройти Итан.

– Я хотел им быть…

Кай едва подавила язвительный смешок. Так и хотелось выплюнуть ему в лицо “Чушь собачья”, но она сдержалась. Вместо этого, кое-как утихомирив свои эмоции, просто бросила через плечо:

– Макс, хватит. Ты же видишь, ничего не получается. Этот разговор ни к чему не приведёт. Не судьба. Смирись, – мотнув головой, Кай двинулась в сторону леса.

– Ты даже не хочешь попробовать, – её безразличие добивало Макса. Скребло когтями самую душу. И снова пробуждало в нём неконтролируемую ярость. – Как всегда закрываешься от меня. Не впускаешь. Бежишь.

– Я бегу? Я закрываюсь? – резко развернувшись, Кай зашипела сквозь ревущий ветер, который рвал её чёрные волосы. Глаза метали молнии, а она сама была сейчас похожа на разъярённую ведьму, готовую убивать каждого, кто ей попадётся. – По-моему, это ты сбежал тогда. Даже не захотел выслушать. А теперь обвиняешь меня в том, что я что-то там не пытаюсь?

– Я был уверен, что ты предала меня! И умирал от боли все эти два года. А когда узнал, что ты была с ним…

– От боли?! – Кай, казалось, пришла в ещё большее бешенство. – Ты ничего не знаешь о боли, Макс. Ты никогда не терял ребёнка. Так что не смей…

– Что? – Макс отшатнулся назад, пытаясь сквозь бурю своего гнева осознать то, что она только что сказала, а по лицу Кай потекли слёзы, которые тут же замёрзли на её щеках блестящими ледяными осколками.

Она покачала головой, сжимая губы в тонкую полоску, и посмотрела на него затравленным зверьком, вмиг растеряв всю свою силу. Кай не собиралась говорить ему. Никто не знал. И он не должен был. Сначала она не хотела причинить ему ещё большую боль, а потом – вызвать жалость. Она бы не стерпела этого. Но сейчас он довёл её, и слова вырвались сами по себе.

– Какого ребёнка?.. – прохрипел Макс, чувствуя, как теряет связь с реальностью. Как сердце покрывается коркой льда. Как тело перестаёт его слушаться, наливаясь свинцом.

– Нашего с тобой ребёнка… – одними губами прошептала Кай. Воспоминания снова душили её, вспарывали не затянувшиеся раны, кислотой обжигали внутренности. И она сорвалась с места, не в силах снова вынести это. Ведь стоило ей сказать об этом вслух, чувство потери стало буквально осязаемым, било наотмашь, как хлеставшие её по лицу ветки, сквозь которые она продиралась напролом в попытке сбежать от самой себя.

Позади послышался отчаянный звериный вой, и её достигла волна и его боли, которой она никогда не желала, от которой стремилась уберечь его. И выскочив наконец на тропинку, Кай побежала ещё быстрее. Нет, её бы она уже не вынесла. Не выплыла бы.

Макс упал на колени и сдавил голову руками. Она была беременна. У них должен был быть ребёнок. Была… Должен был… Эти слова кинжалами вонзались в его сердце, проворачиваясь в кровоточащих ранах снова и снова. И всё, что они сказали друг другу до этой минуты, меркло по сравнению с этой новостью. Казалось бессмысленным и совершенно не важным.

Он мог стать отцом… Нет, его не испугал этот факт. Не стал шоком. Он проник в мысли и осел на душе мягко и осторожно. Как будто занимая своё собственное, специально приготовленное место. Словно так и должно было быть. И тут же удар под дых. Самый сильный и болезненный в его жизни.

Она потеряла их ребёнка… И если это убивало сейчас его, медленно просачиваясь ядом в кровь, то что же должна была чувствовать она?

– Кай…

Уперевшись ладонями в снег, Макс распахнул глаза, всматриваясь в серое зимнее небо. И больше не ощущал холода. По телу разливалась агония.

– Кай…

Кое-как скинув с себя бетонную плиту осознания, придавившую его к земле, он рывком поднялся на ноги и бросился в лес, завывающий вьюгой. Лишь бы найти её, лишь бы успеть. Сжать в объятиях и успокоить. Потому что перед глазами возник её взгляд, словно с того света, который он увидел, прежде чем погрязнуть в своих эмоциях. И пусть она будет биться в его руках дикой кошкой, царапая всё, до чего сможет достать, но он ни за что не выпустит её. Его бедная девочка. И он мудак, какой же он мудак.

Но как бы быстро Макс ни мчался вниз по склону, петляя между деревьями и глотая морозный воздух, колючками впивающийся в его горло, догнать Кай он всё равно не смог. Она всегда бегала гораздо быстрее него. Да, кажется, быстрее всех, кого он знал. И когда Макс добрался до туристической деревушки у подножия горы, Кай уже и след простыл.

– Ты знал? – едва слышно, практически задыхаясь, прорычал он в трубку, когда Виктор ответил на его звонок.

– О чём? – спокойно поинтересовался тот, не отвлекаясь от работы. Макс отчётливо различил, как на том конце мужские пальцы бодро перестукивают по сенсорной панели рабочего стола.

– О том, что она была беременна, когда ушла.

В трубке повисла давящая тишина, а потом раздался тяжёлый выдох.

– Нет. Иначе я никуда бы её не пустил.

– Мне нужно знать, куда она собралась, – Макс привалился спиной к боку своей машины, запрокидывая голову. Крупные снежинки, кружась, мягко опускались на его лицо, но он их даже не чувствовал.

– Я не знаю.

– Как в прошлый раз? – уже гораздо спокойнее произнёс он, прекрасно понимая, что злостью не добьётся правды.

– Она сама не знает, куда поедет и где осядет. Обещала позвонить, как определится.

Макс закрыл глаза на несколько секунд, пытаясь свыкнуться с ноющей болью в груди. Она снова вернулась. Да нет, никуда она и не уходила. Просто он научился не обращать на неё внимание. А сейчас снова почувствовал. Ещё более сильную, чем раньше.

– Возвращайся в Америку, – голос Виктора в трубке звучал тихо, но настойчиво. – Ты нужен здесь. Я серьёзно. У нас слишком много работы.

Макс понимал, что тот пытается отвлечь его, переключить внимание, что он бы и сам так поступил с любым из своих студентов. А ещё он знал, что Виктор пытается заботиться о Кай, оберегает её от новых выяснений отношений, защищает от потрясений. Но не Виктору было решать, что для неё лучше. Она и так была одна эти несколько лет.

– Мне нужно ещё время. За системой безопасности я смогу проследить и удалённо, а моей группой займётся Ник. Программу для них я расписал на несколько месяцев вперёд. Он разберётся.