Через секунду мы уже боролись, катаясь по полу опустевшей столовой, где от нашего седьмого класса дежурила я и две девочки.
Подумала: только драки и не хватало с нахалом из параллельного класса. Ладно, хоть джинсы надела – удобнее, чем юбка.
– Какое безобразие, а ещё девочка! Ну-ка, отпусти мальчика!
Встаю и отряхиваюсь, слушая гневную речь незнакомой тётки с насупленными бровями, грозящую мне кулачком. Вглядываюсь: «Учительница? Наверняка, у младших».
– Как тебе не стыдно! А если бы покалечила его?
В это время обидчик – крепкий пацан на полголовы выше меня – ухмыляется в стороне. Защитница не унимается:
– Таких, как ты, надо на учёт в комнату милиции. И я тебя поставлю! – рявкнула она.
Я посмотрела на её чистую юбку, потом на мой рабочий фартук с жирными пятнами от рук нахала, и только открыла пересохший рот, чтобы оправдаться… но прозвенел звонок на урок, и она гордо удалилась.
Помыв руки и лицо, вместе с девчонками протирала столы. Они щебетали о своём, а я застряла в произошедшем.
«Вдруг правда поставит меня на учёт в милицию? Да ну, нет! У нашей классной спросит: кто у мойки дежурил? И та заступится. А если нет?» – мысленная жвачка не давала покоя. Я поежилась от холода и ощутила – заболел живот.
Еле дотянув до конца смены, побрела домой. Напилась кефира с любимым вареньем. Махнула рукой – домашку и прочее потом успею – натёрла лыжи мазью и выскочила из квартиры.
Через два километра улиц вошла в любимый бор и направилась классическим ходом в сторону горок под названием Монахи. Шёпотом поздоровалась с огромными соснами, такими высокими, что могут зваться корабельными. Им только надо дождаться, пока пригодятся. А пока их оберегает доктор – дятел. Вот и сегодня я снова вижу его и кричу:
– Здравствуй, защитник леса!
Он будто понял – застучал по стволу с большим рвением.
Я побежала дальше, улыбаясь редким лыжникам.
После конфликта в школе бор казался мне дорогим и необходимым другом, с которым хорошо помолчать, подумать.
«Интересно, что в этой драке защищала я? Ясен пень – честь! Трудовую и… девичью… Как себя поставишь в коллективе, так и пойдёт… Ни о чём не жалею! – остановившись, махнула палкой в сторону и попала в пирамидку. Ух-ты, под стряхнутым снегом – крошечная сосенка! Живучая; вот бы мне так!»
Я бежала мимо карьера, покрытого льдом. В красном свете закатного солнца огромные тени сосен казались мостами, которые помогут очутиться на другом берегу – вдали от проблем, нежданно свалившихся в столовой.
Вдруг радостные воспоминания о лете накрыли меня. В этом карьере я плавала наперегонки с ребятами. Потом был пляжный волейбол и удачная грибная охота. Светленький высокий мальчишка из ближнего поселка проводил меня до дома. Да! Мне тогда было холодно, и он дал свою ветровку.
Мальчишка помог надеть куртку, застегнул молнию, и всю дорогу у меня было чувство: рядом рыцарь. Воспоминание о нём светлым облаком перекрыло поступок нахала и угрозы учительницы.
С радостью заметила: живот перестал болеть.
Темнело. В поселке за карьером засветились окна, и вдруг стало грустно, что не знаю адрес провожавшего.
Из чувства осторожности поспешила домой. Пора помочь маме с ужином. Я же девочка, и моё дело: не драться, а заботиться.
До свидания, мой целитель и сокровище – сосновый бор. Спасибо тебе! Я вернусь с папой и мамой. Покатаемся на лыжах – лучше вокруг поселка. Я буду вглядываться в лица встречных и вдруг… снова увижу того рыцаря?
Бабушкин внук
Плыви-плыви!
По субботам, в «бабушкин день», у меня гостит любимый внучок, без пяти минут школьник.
Для меня он и вправду ещё малыш, и я стараюсь ему рассказывать обыкновенные детские сказки, а он говорит:
– Бабушка! Да надоели уже эти сказки! Расскажи лучше про себя маленькую.
– Ну, слушай, милый. Скажешь потом, о чём эта история.
Я хотела научиться плавать и в восемь лет пошла в бассейн вместе с классом. После трёх занятий, полных упражнением «поплавок», я уже держалась на воде. Перестала бояться её.
– Покажи! – попросил внук, и я села на корточки, обхватив колени руками, потом выпрыгнула и задела макушкой серебристый дождик – новогоднее украшение потолка.
– Ух ты! А ну-ка, попробую! – воскликнул внучок и тут же постарался присесть и выпрыгнуть.
Похвалила его и продолжила:
– На беду, я заболела воспалением лёгких, а когда поправилась, мама запретила ходить в бассейн. Одноклассники хвастались, что умеют плавать, а я завидовала.
Только к середине лета мама поддалась на просьбы: купила резиновый спасательный круг и, когда мы гостили у бабушки в посёлке, пошла со мной на водохранилище.
Я надела круг и сползла в воду с плотины далеко от берега. Холодно! Преодолела метров пять туда и обратно, мысленно подбадривая себя «плыви-плыви», и вылезла на плотину.
На следующий день умолила маму, она опять сходила со мною, и плаванье повторилось. Она стояла и обмахивалась газетой, как веером.
Ей было жарко, а мне хотелось и её затащить купаться!
Потом выходные закончились, и мама уехала домой: работать на заводе.
Я осталась помогать бабушке: полоть морковные грядки, собирать малину. Мне доверялось даже помешивать варенье! Но этого было мало. Стояла жара, и я рвалась плавать. Бабушка не могла из-за больных ног далеко ходить и ласково ворчала: «Вот тебе бочка, и хоть не вылезай!» Но я хохотала в ответ и надувала круг. Наконец, бабушка решилась отпустить меня одну.
В тот момент я очумела от счастья и нечаянно уронила помытую посуду обратно в тазик. Чмокнула бабушку в щёку, схватила полотенце и выскочила за калитку, забыв спасательный круг.
Вскоре я радостно плюхнулась в воду и немножко поплавала по-собачьи. Стала вылезать. Не могу: сползаю обратно. Второй раз, третий – безуспешно. Что же случилось?
Я пощупала рукой бетон плотины: скользко! Это микроводоросли, их не было ещё три дня назад… Ах, вот это про что: вода зацвела!
В ужасе оглядываю плотину: никого. Беру себя в руки и, расставив ноги, как для подъёма в гору «ёлочкой», пытаюсь ещё раз. Нет, слишком круто и скользко!
– И что ты? – широко раскрыв глаза и схватив меня за руку, спросил внук.
Я решила бороться за жизнь: выплыть на берег, до него метров двести. По-собачьи плыла, часто отдыхая на спине и глядя в небо. Я внушала себе: не сдаваться, потому что мои родители скоро станут старенькие, и мне нужно о них заботиться. «Плыви-плыви!» – заклинала себя.
Одолела этот путь, шатаясь от усталости, вышла на берег, усыпанный бутылочными осколками, и побрела одеваться. Как умудрилась не пораниться, сама не знаю.
Меня не было дома более двух часов, и бабушка не находила себе места.
Она расспрашивала, а я молчала – не хотелось её расстраивать. Потом придумала:
