banner banner banner
Это было с нами
Это было с нами
Оценить:
 Рейтинг: 0

Это было с нами


Еще позвонила уже знакомому священнику из евангельской церкви, которого тоже зовут Саша, но я его называю Сан Саныч, и он это воспринимает с улыбкой.

Между прочим, он не сектант и не фанат, а религиовед, с глубоким богословским образованием.

И ещё пригласила свою лучшую подругу Катеньку, которая в своих заботах занята больше, чем все президенты мира.

Моя хитрость удалась, все обещали сегодня быть.

И я сейчас накрываю стол к вечернему чаю, где сырная нарезка, пирожные, салатики, и «творческие» варенья.

И вот уже вечер, мы сидим за кухонным столом на табуретках, пьем чай, вспоминаем папу, говорим о всяких вирусах и долгожданной весне.

Теперь я забрасываю заранее продуманную бомбу:

– Дорогие мои дядь Саша, Сан Саныч и Катя. Вот вы такие умненькие и взрослые даже! Но кто же, кроме вас, мне скажет, на Пасху в Иерусалиме благодатный огонь – чудо или шарлатанство? Поверьте, мне это очень важно!

Наступила тишина, которую первой нарушила Катерина, подавшись вперёд и облокотившись на стол.

– Да всё просто: кому хочется – чудо, а кто ни в черта, ни в бога – тому шарлатанство и фокусы всякие.

После раздумья негромко дядя Саша сказал без присущей ему всегда улыбки, сплетя руки на груди:

– Да, я тоже над этим размышлял. Ещё и читал про аппаратуру, которую там ставили для исследования. Дело даже не в ней, этой аппаратуре. Научных подтасовок, поверьте, не меньше, чем современных модных фэйков. Но нельзя дурачить столько лет народ и не проколоться.

Допустим, это и вправду трансцендентное явление, необъяснимое в нашем материальном, то бишь земном мире.

Но неужели Бог-творец сродни фокуснику, который на просьбы одних людей огонь дарит за горячие кричащие молитвы, а на просьбы таких же его поклонников, но менее крикливых, и не взирает?

На кухне воцарилось молчание, настолько искренне дядя Саша сказал наболевшее и продуманное, что никто не осмелился добавить что-нибудь небрежное и поверхностное.

Я про себя улыбнулась типа «Вечер перестаёт быть томным…», но потом себя осекла мыслью: «Тебе самой нужна истина или развлекаешься из праздного любопытства?»

Эту тишину через минуту нарушил Сан Саныч, раскрывая ладони и мягко жестикулируя с широкой освещающей всех улыбкой:

– Вы, наверное, считаете, что я знаю ответ? Никак нет! И вообще, уверяю, мне это совсем не важно, как это ни покажется странным. Если бы это было чрезвычайно важно или символично, или сверхсвято, то Христос обязательно назвал бы это одиннадцатой заповедью и заповедовал каждый год испрашивать на Пасху огонь лишь в Иерусалиме только православным грекам. Вы, Александр Николаевич, правы насчёт целевой функции Бога. Он не фокусник, конечно, но, извините, ПО ВЕРЕ ДАЕТСЯ. Я уже не раз убеждался, что чудо без веры не бывает.

Без веры в чудо остаётся только уверенность, что мы ещё не доросли до того уровня, чтобы объяснить научно все явления.

Но ведь считать, что природа сама себя сотворила – тоже крайнее невежество, как и верить безоглядно в чудеса, придуманные нечистоплотными людьми или, что скрывать, иногда шарлатанами…

Неожиданно для меня так получилось, что я больше не задавала вопросы друзьям, только потчевала их, с радостью внимала рассуждениям и совсем мало говорила о своём понимании таких сложных вопросов…

Лучший эпилог диспуту, который длился целый час, сказала всё-таки Катенька, поправив выбившийся локон:

– Знаете, я тоже не уверена, что этот огонь Бог дарует за какие-то страстные просьбы…

Но я прихожу в Пасху с Машенькой в церковь, и там праздник. Праздник любви, праздник радушия, праздник доброты.

Потом идём с доченькой домой, вспоминаем поздравления. Думаю: «Как здорово, что мы – люди – можем отринуться от хлопот и посмотреть друг на друга, как люди, а не манекены, не пустые потребленцы в конце концов…»

Так важно чувствовать рядом с собой Христа предметно, а не виртуально.

Для меня присутствие Бога не в огне и не в святой воде, а в сердечности людей, в искренних улыбках. Это – такое чудо по сравнению с повседневными хлопотами, которые просто, как говорится, суета-сует.

Друзья разошлись, а этот вечер для меня остался в памяти настоящим праздником общения, своеобразным чудом. Часто вспоминаю их глубокие и искренние рассуждения и мечтаю как-нибудь опять встретиться с моими родными душами за вечерним чаем…

Школьные годы

Олимпийский мишка

Уже месяц я засыпаю, прокручивая в памяти картинку: стадион, на нём колышется радостное море людей, и в небо поднимается олимпийский Мишка.

И очень захотела плюшевого мишку, похожего на талисман Олимпиады…

Сегодня мы – папа, мама и я – собрались к бабушке: спасать яблоки.

Что значит «спасать»? Наверное, положить их на носилки и нести в медпункт. Так наш третий «В» готовили играть в «Зарницу»!

Как только я представила эту картину, так мама объяснила:

– Мы соберём райские яблочки и сделаем варенье. Папа же в это время обрежет деревья.

На остановке я увидела в киоске Союзпечати Олимпийского мишку, вот здорово! Он со значка смотрел прямо в глаза и будто просился на мою кофточку. Это не плюшевая мечта, но хоть что-то!

Кинулась к маме, подвела её к витрине, пританцовывая от нетерпения:

– Мамулечка, купи, а? В нашем классе у многих такие есть!

На минутку она задумалась:

– Значок, 15 копеек… Кстати, дочка, чтобы купить эту фитюльку, мне нужно работать полчаса! Не будем сорить деньгами и махнем через год на море… Горло твоё вылечим!

Я вздохнула и отошла.

В автобусе всем пассажирам хватило мест, кроме меня. Папа хлопнул по своему колену, приглашая сесть, а мама сказала: «Пожалуйста, купи билеты» и дала ему медяков.

Но папе не хотелось вставать, и он показал рукой на кассу самообслуживания и пересыпал деньги в мою ладонь.

Пошла платить, и вдруг догадка – откуда взять деньги на значок – пронзила меня. Я чуть не подпрыгнула от радости и уверенно подумала, что всё обойдется.

Держа кулак над кассой, немного разжала его, чтобы в прорезь упало лишь три копейки.

Я уже крутила ручку, чтобы оторвать три билета, когда сидевшая рядом пухленькая тётенька внимательно вгляделась в прозрачное стекло кассового аппарата.

Она улыбнулась, посмотрела на меня серыми глазами с лучиками морщинок вокруг и тихонько сказала:

– Деточка, ты знаешь, сколько денежек опускать за проезд?

Я смущённо прошептала «да» и быстро стряхнула оставшиеся медяки в прорезь кассы.