И крест и венец укрепить за собою, —
Уста опалено растрескались: «Пить!»,
А взор дерзновенный блистает слезою.
И звёздная даль замыкается в круг,
И дней золотых рассыпаются звенья,
И друг задушевный – единственный друг! —
В пустую ладонь опускает каменья.
И сил не хватает для кроткой мольбы —
Лицо запрокинешь, навзрыд проклиная!..
Увидишь – замрёшь! – небеса голубы! —
И Жизнь и Любовь и Надежда без края…
27 июля 1981 г.
«Томится лето… Дремлет сад…»
Томится лето… Дремлет сад…
Лишь облака скользят по травам,
Да вьются птицы над дубравой,
О чём-то радостном глаголя,
Да златом зреющее поле…
Да восхищённо дерзкий взгляд,
Который охватил всё сразу:
И облака, и лес, и поле,
И томный сад, и птичью волю…
Лишь на душу не пал ни разу.
Душа – потёмки! омут! – Ад!..
А кто же в Ад кидаться будет?
Ведь даже молниевый взгляд —
Чужого Ада не рассудит.
31 июля 1985 г.
«Над рекою, над лугами…»
Над рекою, над лугами
Млечной повитью туман —
Как расшитый жемчугами
Тишины дремотный стан.
Ни волны, ни дуновенья,
Всё сияет – всё молчит,
Словно полное забвенье
Полной радостью дарит.
14 мая 1984 г.
«Ворона крикнула картаво…»
Ворона крикнула картаво
Под стенами монастыря,
Небес восточная оправа —
Зажглась рассветная заря.
Шумнули листья. Быстрой дрожью
Траву цветущую ожгло…
Улыбкой счастья – невозможной! —
Воспоминанье расцвело.
Улыбкой тающей печали
Светло затеплились уста, —
Лучи рассветные играли
На месте снятого креста!..
14 мая 1984 г.
«Всему положен должный срок…»
Всему положен должный срок:
Что справедливо – то жестоко,
И тот, кто душу уберёг, —
Тот погубил себя до срока.
И ты меня не береги! —
Не сострадай сердечной муке! —
Сплелись как смертные враги
Влюблённых страждущие руки.
Не понуждай к желанью жить
В плену слепого обожанья
Того, кому под стать любить
Безмерной мукою страданья.
О, жизнь! – весёлая река! —
Средь бездн и уступов стремится:
За перекатом перекат
Грозят беспечному – разбиться.
Туда-сюда – как заводной —
Челнок измается в тумане,
Пока с урочною волной
В Великий Океан не канет.
Но всё равно – не береги
Своей единственной, бесценной! —
Ведь только смертные враги
