Книга Японский флот во Второй мировой войне - читать онлайн бесплатно, автор Александр Геннадьевич Больных. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Японский флот во Второй мировой войне
Японский флот во Второй мировой войне
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Японский флот во Второй мировой войне

Императорский флот при захвате Филиппин имел три задачи. Первая: нейтрализовать, уничтожить или рассеять американские морские и воздушные силы. Вторая: прикрыть и поддержать высадки японской армии. Третья: защитить армейские линии снабжения. Захват Филиппин был совершенно неизбежным шагом в японском наступлении на юг за стратегическим сырьем. Поэтому обязательным становилось уничтожение американских вооруженных сил на Филиппинах. Однако сами Филиппины не обладали сколь-нибудь заметными стратегическими ресурсами (возможно, за исключением меди) в количествах, необходимых Японии для ведения войны.

Адмирал Ямамото полагал, что хотя силы американцев и уступают японским, они будут использованы полностью. 8 декабря американский флот на Филиппинах имел 1 тяжелый и 1 легкий крейсера, 4 эсминца, 29 подводных лодок, 6 канонерок, 2 базы гидросамолетов, несколько вспомогательных судов. Авиация флота состояла из 32 летающих лодок PBY «Каталина», 4 транспортных гидросамолетов Грумман «Дак», 5 корабельных гидросамолетов «Кингфишер». Кроме того, в Таракане и Баликпапане на Борнео стояли еще 1 легкий крейсер и 9 эсминцев. Американская Дальневосточная Воздушная армия имела к 8 декабря на Филиппинах около 34 бомбардировщиков В-17 «Летающая крепость» и 70 истребителей Р-40 «Уорхок».

Так как адмирал Ямамото волевым решением забрал все тяжелые авианосцы для проведения Гавайской операции, оставался лишь один боеспособный легкий авианосец «Рюдзё», а также гидроавианосец «Титосэ». Они были использованы для прикрытия высадок на юге, высадки на северных Филиппинах должна была прикрывать базовая авиация с Формозы. Многое зависело от того, сумеют ли истребители «Зеро» долететь до Филиппин и вернуться. Для небольшого одномоторного истребителя это была архитрудная задача. Известный японский летчик Сабуро Сакаи рассказал о тренировках в своих мемуарах. В результате пилоты сумели довести продолжительность полета «Зеро» до 10–12 часов, пролетая за это время от 1000 до 1200 миль.

Выдающиеся летные качестве «Зеро» приписывают таланту конструктора Дзиро Хорикоси, но именно японские исследователи в последнее время пытаются выяснить, до какой степени на истребитель А6М «Зеро» оказал влияние экспериментальный английский истребитель Глостер F.5/34, так и не пошедший в производство. Что знал о нем Хорикоси и знал ли вообще? Английский самолет совершил первый полет в декабре 1937 года, на 18 месяцев раньше японского, который взлетел только в июле 1940 года. Окончательного ответа на этот вопрос нет и сегодня.

Вот что пишет капитан 2-го ранга Коити Симада:

«В соответствии с решением командования, 6 декабря был принят окончательный план. Самолеты 11-го воздушного флота должны вылететь с аэродромов Формозы для атаки Лусона 8 декабря в 02.30. Через 15 минут после восхода, то есть в 06.15, аэродром Николс-филд будет атакован соединением из 54 бомбардировщиков и 50 истребителей, вылетевших из Такао. Аэродром Кларк-филд атакуют 54 бомбардировщика и 36 истребителей из Тайнаня. Эти две цели были выбраны потому, что там находились вражеские тяжелые бомбардировщики. Истребители должны были подавить любое сопротивление в воздухе, но, кроме того, еще и обстрелять аэродромы и соседние вспомогательные базы. Бомбардировщики и истребители, не задействованные в налетах, должны были прикрывать с воздуха конвои с десантом и базы на Формозе, вести противолодочное патрулирование. Летающие лодки должны были патрулировать в районах восточнее Филиппин.

Общим планом воздушных операций также предусматривалось на рассвете 8 декабря атаковать Давао на юге острова Минданао. Эта задача была поручена самолетам легкого авианосца «Рюдзё», который решили привлечь к поддержке операций на юге Филиппин. «Рюдзё» был небольшим авианосцем, однако в районе Давао не было обнаружено серьезных сил вражеской авиации, поэтому считалось, что он сможет решить поставленные задачи.

Перед окончательным утверждением план 11-го воздушного флота был отправлен со специальным курьером в Токио и представлен на утверждение Верховному командованию флота. Любые радиопереговоры на подобные темы были категорически запрещены, чтобы противник не мог догадаться о наших намерениях. Поэтому мы были крайне удивлены, когда получили радиограмму из Токио от Имперского генерального штаба:

«Имперский генеральный штаб совершенно уверен в том, что вражеские радиопереговоры будут подавлены глушением по всем частотам, поэтому любая информация о результатах атаки Ударного авианосного соединения против Гавайев на Филиппинах не будет получена. Тем временем, чтобы обеспечить успех удара по Гавайям, крайне важно, чтобы 11-й воздушный флот принял все меры, чтобы помешать противнику узнать о наших передислокациях до начала атаки».

Это был приказ вышестоящего штаба принять меры предосторожности, но отправка радиограммы с такой сверхсекретной информацией уже сама по себе была грубейшим нарушением секретности!

Когда 6 декабря был подписан план операции, мы кое-что знали о положении противника, собрав воедино сведения, полученные радиоразведкой и другими источниками, а также донесения наших самолетов-разведчиков, совершавших полеты 5 декабря. Картина вырисовывалась примерно такая:

1. Большинство вражеских кораблей и подводных лодок, замеченных в Манильской бухте, оттуда исчезли. По нашим оценкам, надводные корабли были переведены на южные Филиппины, а подводные лодки были рассредоточены. Несколько подводных лодок были обнаружены с помощью радиоперехватов восточнее Филиппин в районе островов Палау, другие, как мы полагали, маневрируют западнее Лусона в районе залива Лингаен. В начале ноября также произошло несколько инцидентов, в ходе которых американские подводные лодки были замечены в водах к востоку и западу от Формозы.

2. Большинство вражеских тяжелых бомбардировщиков базировалось на аэродромах Кларк и Николс, отдельные самолеты были разбросаны по аэродромам Нильсон, Мэрфи, Иба, Дель Кармен и другим, которые располагались вокруг двух главных баз. Начиная с середины ноября ежедневные разведывательные полеты проводились над морем к западу от Лусона. 5 декабря вражеская авиация на Филиппинах получила приказ находится в состоянии 15-минутной готовности.

Кроме того, наши самолеты-разведчики сумели сделать хорошие снимки участков высадки в заливе Лингаен и на севере Лусона, а также полуострова Батаан. Особое внимание привлекли снимки Батаана, так как на них были обнаружены сильные вражеские укрепления, однако никто в нашем штабе не сумел сделать точных выводов, поэтому снимки были отправлены в штаб 14-й армии для более тщательного изучения. Но подлинный масштаб этих укреплений стал известен нам только весной 1942 года, когда наши войска штурмом взяли полуостров.

5 декабря завершилась программа интенсивных тренировок, которыми занимались наши летчики, и следующие два дня были посвящены ремонту и обслуживанию самолетов. Накануне начала военных действий дислокация 11-го воздушного флота была следующей:

Такао – штаб 11-го воздушного флота, штаб 23-й воздушной флотилии, 3-й кокутай (истребители 53 А6М2, 7 А5М4, разведчики 8 С5М2), кокутай «Такао» (бомбардировщики 72 G4M1).

Тайнань – штаб 21-й воздушной флотилии. 1-й кокутай (бомбардировщики 48 G3M2), кокутай «Токо» (летающие лодки 24 Н6К4, 2 Н6К2; истребители 13 А5М4), кокутай «Каноя» (находился в Тайчу, бомбардировщики 36 G4M1), 1001-й кокутай (находился в Каги, транспортные самолеты 25 L3Y1).

Хэйто – штаб 5-й армейской авиадивизии.

Чиату – 4-я авиабригада: 8 сэнтай (бомбардировщики 27 Ki-48, разведчики 9 Ki-15, истребители 2 Ki-46), 14-й сэнтай (бомбардировщики 18 Ki-21), 16-й сэнтай (бомбардировщики 31 Ki-30), 50-й сэнтай (истребители 36 Ki-27).

Пиндун – 10-й отдельный авиаотряд (штурмовики 13 Ki-51, разведчик-штурмовик 10 Ki-36, учебный 1 Ki-9).

На стадии планирования возникали предложения перебросить часть сил на аэродромы острова Хайнань, находящийся у побережья южного Китая, чтобы на аэродромах Такао и Тайнань не скапливалось слишком много самолетов. Предложение было отвергнуто по тем же самым причинам, по которым ранее отказались от использования авианосцев. Однако на всякий случай были подготовлены базы Тайхоку и Синтику на севере Формозы и Каренко на восточном побережье острова. При необходимости они могли принять часть самолетов из Такао и Тайнаня.

Кроме перечисленных выше самолетов, 11-й воздушный флот также имел 24 летающие лодки и 13 старых истребителей «Клод», которые базировались на Палау. Армейские самолеты, которые должны были участвовать в Филиппинской операции, базировались в Хейто, Чосу, Като и Косуне, которые расположены на южном берегу острова.

7 декабря был отдан приказ, запрещающий личному составу воздушного флота все увольнения. На построении впервые было объявлено, что завтра Япония начнет войну против Соединенных Штатов и их союзников. Во второй половине дня командующие морской и армейской авиацией вместе со своими штабами собрались для совместного совещания в Такао. После изучения метеопрогнозов на следующий день было решено провести воздушный налет на Филиппины в соответствии с выработанным ранее планом. Всем авиационным частям были отданы соответствующие приказы.

Последние часы мирной жизни стремительно таяли, и всех нас, в том числе и меня, одолевали дурные предчувствия. Глядя на подготовленный план первой фазы операции, я не мог отделаться от ощущения, что он слишком сильно напоминает железнодорожное расписание, и гадал: а будут ли развиваться события именно так, как того хочет одна сторона? Отчасти успокаивало то, что еще на стадии планирования мы постарались предусмотреть все трудности и проблемы и подготовить варианты их решения, но я никак не мог отделаться от ощущения, что наш план грандиозных завоеваний больше всего похож на воздушный замок.

Однако было уже слишком поздно предаваться напрасным сожалениям. Далеко на востоке наше Ударное авианосное соединение уже начало финальный бросок к Оаху. Жребий брошен, война началась. Теперь каждому из нас оставалось лишь исполнить свой долг, проявив мужество и решительность.

Так как ударные группы должны были взлететь в 02.30 и проделать большую часть пути в темноте, было очень важно, чтобы пилоты получили всю необходимую информацию о погоде на маршруте. Чтобы провести дополнительную метеоразведку, 7 декабря в 20.20 был выслан один самолет, а в 22.20 – второй. Задание было настолько важным, что наблюдателем на втором должен был лететь офицер штаба, и для этого выбрали меня.

Погода, которую мы встретили, была не идеальной, однако и не настолько плохой, чтобы откладывать атаку. Я изложил свое мнение в короткой радиограмме, предложив поднимать самолеты, как было намечено ранее. Использование радио было сведено к минимуму, чтобы не встревожить противника, но, тем не менее, имелись некоторые признаки того, что либо мой самолет, либо первый были замечены. В 23.15 наш центр радиоперехвата в Такао перехватил сообщение из Манилы с предупреждением аэродромам Иба и Кларк. Одновременно противник начал глушение частот, на которых работали наши метеоразведчики.

Однако в самый критический момент густой туман, совершенно нехарактерный для этого времени года, закрыл южную часть Формозы, угрожая разрушить все наши планы. К полуночи туман в Тайнане сгустился настолько, что штаб был вынужден отложить вылет к аэродрому Кларк с этой базы. Тем не менее было решено выслать самолеты для атаки Николс-филд из Такао согласно графику. Однако через 30 минут туман дополз и до Такао. И здесь самолеты остались на земле. В таких условиях следовало пересмотреть план атаки и привести его в исполнение как только улучшится погода.

Каждая минута задержки означала, что противник будет готов еще лучше. Если бы мы реализовали первоначальный план атаки аэродромов Кларк и Николс, вражеские истребители в Иба сумели бы подняться в воздух и атаковать наши эскадрильи при подходе и отходе от цели. Поэтому эскадрильи, выделенные для атаки Николса, были перенацелены на Ибу, хотя при этом тяжелые бомбардировщики на Николсе (примерно половина всех на Филиппинах) временно оставались не атакованными.

Далее план подвергся новым изменениям. Было решено поднять заранее группу из 27 бомбардировщиков и держать ее в воздухе рядом с аэродромом Иба, чтобы привлечь внимание базирующихся там истребителей. Через 2 часа эти бомбардировщики должны были присоединиться к остальным нашим силам для массированной атаки аэродромов Иба и Кларк, как только вражеские истребители будут вынуждены сесть для дозаправки.

К 02.00 туман над аэродромами Формозы и не думал редеть. Однако вся ударная группа была подготовлена к вылету и получила приказ с 04.00 находиться в состоянии двухчасовой готовности. Начали поступать сообщения об успешных атаках японских сил в других районах Тихого океана. В 02.20 пришла радиограмма об успехе атаки Пёрл-Харбора. В 03.15 было сообщено, что Соединенные Штаты объявили войну Японии. Через 45 минут была перехвачена американская радиограмма с Гуама об атаке этого острова. Затем пришло сообщение, что наша авиация, базирующаяся во Французском Индокитае, совершила налет на Сингапур.

Вскоре погода над Формозой начала было улучшаться, но к 05.00 она снова ухудшилась. Напряженность в штабе воздушного флота нарастала с каждым часом задержки. Наконец к 07.00 туман превратился в дымку, и поступил приказ поднимать самолеты, хотя график был полностью сорван. Ложный вылет наших бомбардировщиков вызвал бы задержку в 2 часа, а потому ударная группа могла вернуться на базу только после наступления темноты, поэтому план был еще раз пересмотрен. Ложный вылет был отменен. К 08.45 все эскадрильи бомбардировщиков находились в воздухе, а к 09.00 туман окончательно рассеялся. Вскоре пришла радиограмма с сообщением, что остров Батан занят и мы можем использовать тамошний аэродром.

Мой разведывательный самолет прибыл к Такао в 06.00. Плотная облачность закрывала всю южную Формозу, поэтому нам пришлось лететь к Тайчу и садиться там, дожидаясь улучшения погоды. Имперский генеральный штаб часто запрашивал из Токио информацию о положении на Формозе. С огромным облегчением там узнали, что самолеты для атаки Филиппин наконец-то вылетели.

Весь план операции основывался на том, что нам удастся добиться внезапности. А что, если противник первым нанесет удар по Формозе еще до того, как его собственные базы будут атакованы? Готовы ли мы к этому?

Действительно, наша ПВО была далеко не совершенной. Система оповещения и средства защиты были абсолютно неадекватны. Более того, у нас практически не оставалось самолетов, после того как ударные группы улетели к Лусону, и нам пришлось выделить силы для противолодочного патрулирования над конвоями с десантом, идущими к Апарри и Вигану. Горстка самолетов осталась в резерве – несколько бомбардировщиков для патрулирования прибрежных районов и истребителей для прикрытия аэродромов, но этого было слишком мало, чтобы компенсировать отсутствие радара, и их просто не могло хватить для отражения вражеского налета.

Наши страхи закончились, лишь когда вернулись после атаки ударные группы. Как ни странно, но вражеский налет так и не состоялся. Мы находились в состоянии войны с Соединенными Штатами и ожидали противника в любую минуту, однако обстановка на Формозе оставалась совершенно мирной. Возникало странное ощущение нереальности происходящего.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда появилась первая группа возвращающихся бомбардировщиков. За ними последовали несколько истребителей. Более скоростные истребители отстали, так как им пришлось обстреливать наземные цели, после того как тихоходные бомбардировщики завершили свою работу.

Как только первый самолет приземлился и отрулил на стоянку, я приготовился выслушать рапорт экипажа. Когда летчики вылезли из самолета, то с огромным изумлением поинтересовались: «А мы действительно начали войну?» «Мы не встретили никакого сопротивления». «Что случилось с противником?» Когда и остальные участники атаки сообщили то же самое, меня начали одолевать смутные страхи. А что, если противник заранее очистил свои аэродромы, сделав нашу атаку совершенно бессмысленной? Во время войны в Китае нас часто подстерегали подобные разочарования, но мы были убеждены, что при налете на Филиппины просто обязательно встретим сильное сопротивление.

Когда вернувшиеся экипажи изложили все детали налета, стало очевидным, что отсутствие сопротивления не было преднамеренной уловкой. Вражеские зенитки еще кое-как отстреливались, но истребители так и не появились. Еще более удивительным было то, что наши летчики застали вражеские самолеты, выстроенными на аэродромах, как в мирное время. Поэтому удивление наших летчиков было вполне понятным. Судя по всему, противник просто ничего не знал о начале войны, что тоже было удивительным. Разве сообщение об атаке Пёрл-Харбора до сих пор не было получено на Филиппинах?[1]

Когда были собраны рапорты всех эскадрилий, стало очевидным, что наши истребители и бомбардировщики добились огромного успеха. Разумеется, все рапорты следовало тщательно изучить, чтобы избежать завышения вражеских потерь и сделать правильные выводы. Фотоснимки, сделанные после атаки, мало чем могли помочь, так как у нас не было снимков, сделанных до атаки. Этот недостаток мы сумели исправить лишь в самом конце войны, поэтому постоянно завышали результаты атак, что серьезно влияло на оперативное планирование. Вероятно, объяснение этого недостатка заключается в том, что во время Китайского инцидента переоценка результатов атаки никогда не приводила к плохим последствиям и у нас просто не возникало необходимости бороться с этим. В ходе Второй мировой войны мы осознали опасность таких ошибок, но было уже слишком поздно.

По нашим финальным оценкам, в первый день войны противник потерял 102 самолета. Сюда вошли несколько тяжело поврежденных машин, которые можно было считать уничтоженными.

Снова из Токио посыпались срочные запросы. Там хотели узнать результаты первой атаки, так как знали о вынужденной задержке. Мы сообщили о наших успехах, а также о потерях, которые были совсем невелики – 7 истребителей «Зеро» и 1 бомбардировщик. Через несколько минут после отправки радиограммы о нашем успехе уже сообщали по радио по всей Японии.

Так как в первый день удар был нанесен не в соответствии с планом, нам пришлось пересмотреть план атаки, назначенной на 9 декабря. Аэродром Николс, который предполагалось атаковать в первый день, было решено оставить в покое и атаковать аэродром Иба. Именно он стал главной целью второго дня. Было решено начать атаки небольшим ночным налетом на аэродром Николс, а на рассвете нанести более мощный удар. Потому 8 декабря в районе полуночи в воздух поднялись 9 бомбардировщиков. Двум самолетам пришлось вернуться из-за неполадок с моторами, но остальные в 03.03 отбомбились на аэродроме Николс, уничтожив два ангара. Еще один ангар загорелся.

До сих пор все шло хорошо, но ближе к рассвету наши базы снова окутал туман. Примерно в 06.00 он вроде бы начал редеть, и ударные группы были подготовлены к взлету. Однако туман снова начал сгущаться, и атаку в конце концов отменили. Разведывательные полет, удары по вражеским кораблям в водах вокруг Лусона и все остальные задания также были отменены, поскольку плохая погода простояла весь день. Наши аэродромы, забитые вооруженными и заправленными самолетами, представляли собой идеальную цель для вражеской атаки. Но погода, приковавшая наши самолеты к земле, одновременно хорошо укрыла их.

Днем 9 декабря наш центр радиоперехвата поймал передачи американских самолетов, проводивших разведку к западу от Лусона. Мы слышали эти передачи несколько дней. Из этого был сделан вывод, что противник пытается обнаружить наши конвои с десантом, а также если получится, то и авианосцы, подозревая, что истребители, участвовавшие в атаках Лусона, взлетели с кораблей. Такие подозрения были вполне естественными, хотя, вероятно, противники знали, что в Китае наши истребители «Зеро» совершали вылеты на расстояние 420 миль. Однако американцы не могли предположить, что они способны долететь с Формозы до Филиппин.

На третий день, 10 декабря, примерно в 03.00 разразился проливной дождь. Тот же самые офицер метеослужбы, который предсказал хорошую погоду в первый день, утверждал, что дождь вскоре закончится и установится хорошая погода. Оперативный отдел штаба скептически выслушал его заявления, но решил подготовить к вылету все ударные группы, кроме бомбардировщиков, базирующихся в Тайчу. Время вылета первых самолетов было назначено на 08.30.

Однако прежде чем самолеты взлетели, были получены сообщения от конвоев с десантом, которые стояли возле побережья в Вигане и Апарри. С 07.00 они подвергались атакам американских бомбардировщиков и истребителей. Эти налеты были спорадическими и серьезного вреда не причинили, однако они позволили нашим морякам и солдатам пройти крещение огнем. Так или иначе, но 18 «Зеро» были отделены от ударных групп и направлены для усиления воздушного прикрытия передовых десантных соединений.

Ударные группы, которые наконец-то взлетели, были несколько меньше, чем мы сначала планировали. Одна группа из 27 бомбардировщиков и 36 истребителей отправилась для атаки Нилсона, Мэрфи и других взлетных полос вокруг аэродрома Николс, 18 истребителей направились к Дель Кармен и соседним базам. 54 бомбардировщика вылетели для атаки военно-морской базы Кавите и кораблей в Манильской бухте. Наверняка были названы какие-то причины, по которым мы отошли от политики сосредоточения всех сил для уничтожения вражеской авиации, но сейчас я уже не помню их.

Несмотря на оптимистический прогноз метеоролога, погода над нашими авиабазами стала хуже, а не лучше. К сумеркам, когда эскадрильям предстояло вернуться, видимость ухудшилась, а нижняя граница облачности опустилась до 100–150 метров. Напряжение на аэродроме постепенно нарастало, и даже сенсационное сообщение о том, что самолеты 11-го воздушного флота, базирующиеся во Французском Индокитае, потопили два британских линкора у побережья Малайи, не смогло унять нашу тревогу.

Наконец пришло успокоительное известие, что большинство наших истребителей совершило вынужденную посадку на аэродроме Косун возле южной оконечности Формозы. Штаб пожелал немедленно уточнить это сообщение, и так как телефонная связь между Такао и этим аэродромом была ненадежной, я получил приказ отправиться в Косун на автомобиле и все проверить. Прибыв туда, я обнаружил, что почти все наши «Зеро» благополучно вернулись. Они впервые провели воздушный бой с американскими истребителями, в большинстве это были Р-40, и хорошо показали себя. Моральный дух пилотов был очень высок.

Собрав рапорты всех пилотов, приземлившихся в Косуне, я отправился обратно в Такао и прибыл туда около полудня. К этому времени наши бомбардировщики тоже вернулись на базы и пилоты доложили об успехе атаки. Просуммировав все данные, мы определили, что были уничтожены 104 вражеских самолета, из которых 43 были сбиты в воздушном бою. Летчики добились прямых попаданий бомбами в 2 эсминца, 2 подводные лодки, 2 маленьких транспорта и 3 других корабля. Нефтехранилищу и другим сооружениям военно-морской базы Кавите был нанесен серьезный ущерб, там возникли несколько пожаров.

Лишь после войны мы узнали, что самым серьезным успехом бомбардировщиков в Кавите стало уничтожение склада торпед для подводных лодок. Это серьезно ограничило активность вражеских субмарин до самого окончания боев за Филиппины.

К вечеру 10 декабря наши самолеты оказались разбросаны по различным аэродромам и, прежде чем начать новую фазу воздушного наступления, требовалось собрать их. Поэтому 11 декабря мы не проводили никаких атак, хотя самолеты-разведчики выполнили несколько полетов к западу от Лусона, а истребители были отправлены патрулировать над якорными стоянками на севере Лусона, где накануне высадились наши войска.

Главной целью этих десантов был захват аэродромов в Вигане и Апарри, чтобы использовать их как базы для истребителей, которые смогли бы поддержать главную высадку на Лусон. 11 декабря в Виган был переброшен первый эшелон армейских истребителей, а следующие несколько дней остальные подразделения армейской авиации переправились в Апарри. 11-й воздушный флот также планировал перебросить несколько «Зеро» в Апарри, чтобы они могли действовать совместно с армейцами, однако наши наблюдатели, высадившиеся вместе с десантом, сообщили, что аэродром непригоден для наших самолетов, и от этого плана отказались. Обычно флот не желал рисковать самолетами, подвергая их опасности различных аварий на плохо оборудованных аэродромах. Зато армия, наоборот, просто была вынуждена постоянно передвигать пункты базирования вперед из-за малого радиуса действия своих самолетов, даже если плохие аэродромы могли послужить причиной гибели части машин.

Однодневный перерыв в операциях позволил нам собрать самолеты, и 12 декабря атаки возобновились с новой силой. Буквально все главные авиабазы противника на Лусоне были в этот день атакованы либо армейскими, либо флотскими самолетами. Было сбито и уничтожено более 40 самолетов противника. Воздушная разведка, проведенная во второй половине дня, показала, что у противника осталось менее 50 исправных самолетов, которые разбросаны по всему острову. В Манильской бухте все еще находились около 30 кораблей, хотя еще 10 декабря их было почти 50.