Записки на разбитой коленке

Улыбка

Как-то раз, я стоял в супермаркете, у овощного отдела, рядом с морковью и редькой, между ровно уложенными, рядами брокколи и цветной капусты, терпеливо ожидая супругу которая исчезла, как обычно в неизвестном направлении. Последний раз я её видел в отделе одежды. Слегка облокотившись на тележку с продуктами, я смотрел, от нечего делать по сторонам.

Ныла нога, старая травма, в память от занятий спортом в молодости, болела голова, настроение скверное, погода паршивая, к дождю наверное – подумал я. Блуждая безразличным взглядом по сторонам, на снующих с притворно деловым видом продавцов, покупателей, кассиров я случайно заметил маленькую, симпатичную девочку. Она грустно стояла недалеко от меня, рядом с большой оранжевой тыквой и очевидно ждала свою маму. Как все дети ее возраста, девочка была маленькая, хрупкая с вьющимися темно каштановыми волосами и большими не по детски выразительными глазами, персидского разреза, в руках у неё была плетённая кошелка с продуктами. Ребёнок был явно нездоров, время от времени она покашливала и шмыгала маленьким носом, на щечках горел нездоровый румянец, с явными признаками простуды. Она смотрела потухшим взглядом на окружающих ее  людей, раскачивая кошёлку. Случайно наши взгляды скрестились, она улыбнулась, и словно свет маяка в ночи, подающий  надежду в океане человеческого безразличия, так просто, правда через силу, страданья, болезнь и температуру ее маленькое личико озаряла улыбка, полная света и теплоты. Я улыбнулся в ответ, она прищурила глазки и засмеялась, на душе сразу стало тепло и уютно, прошла боль в голове, люди вокруг стали казаться симпатичнее, совсем не такими, как были, еще две минуты назад.

Что может быть прекраснее улыбки ребенка, что может быть проще самой улыбки, которую мы дарим, а сколько радости она нам приносит; осчастливит того кто её получил, не обеднив при этом, кто её подарил, а может это единственное, чем больше мы делимся, тем богаче становимся, ведь возврат колоссален. Существовать в этом жестоком мире, как этот ребенок, превозмогая боль, плохое настроение, улыбнуться кому-то незнакомому своей чистой детской душой, не заботясь о том, что о тебе подумают, как ее примут, как поймут. Нам есть чему учится у детей; улыбнуться неизвестному прохожему, когда кругом все плохо, когда ничего не хочется делать, опускаются руки, сказать спасибо жизни улыбаясь, что существуешь – это не дать себя победить унынию, остаться свободным и непокорным. Дарить улыбки людям, получать улыбки, раздавать их и быть счастливым, как никогда, вопреки всему.

Анна Павловна

– Кто мы?

– Женщины!

– Чего мы хотим?

– Не знаем!

– Когда мы это хотим?

– Прямо сейчас

Элли Брош

С Анной Павловной я познакомился у моих хороших знакомых, на День рождения Леночки, супруги Кирила. Я немного опоздал, как всегда, из-за очереди в цветочный магазин.

Продавщица всё уговаривала клиента купить дорогой букет для своей девушки, но как оказалось, он шёл на день рождения к тёщи. Чтобы, быстро избавиться от назойливой, как муха летним вечером, флёристки, я сразу объяснил куда иду и для кого букет. Продавщица, без слов, быстро завернула белые розы в крафт-бумагу, при это пытаясь втюхать глиняный горшок с лазурью. Но я был неумолим.

Супруги меня встретились в коридоре. Восторженно приняв от меня букет цветов и поздравления, Леночка убежала на кухню, искать вазу для цветов. Кирил хлопнул меня по плечу, дружески воскликнул:

– Как дела, старина – и повёл в гостиную, вполголоса нашёптывая – там в кресле сидит одна, очень привлекательная дама, займись её – подмигивая – сделай так, чтобы она не скучала, из Леночкиных подруг. Я появился в самый разгар веселья. Приглашённые танцевали, под какую-то попсню, стуча каблуками по паркету.

Два бокала с шампанским, неплохая причина для знакомства, подумал я направляясь в самый конец стола где, одиноко сидела незнакомка.

Это была женщина неопределённого возраста, с серыми, холодными как лёд глазами и приятными чертами лица.

– Надеюсь на холодное содержимое этих бокалов – первой воскликнула она – при виде моей приближающейся фигуры – окидывая меня с ног до головы оценивающим взглядом.

– Александр, можете меня называть Саша. Они чуть теплее, воды в Антарктике, но пить можно – протягивая бокал. Она театрально приняла бокал, оценивающе пригубила, закрыв глаза

– И вправду холодное, обожаю шампанское

– Какое совпадение и я тоже – улыбаясь

– Вы щас меня клеите или делаете одолжение – прошивая холодом глаз. Немного опешив, от прямоты вопроса, я быстро взял себя в руки и попытался пустить какую-то очередную остроту, но получилось неуклюже и она надула губы.

В ночном небе уныло торчала Луна, словно кто-то её забыл убрать с потемневшего от времени небосвода, я провожал Анну Павловну домой. По дороге, она временами останавливалась и пристально смотрела в небо словно, что то искала.

– Сегодня совсем нет звёзд – сокрушенно закачала она головой

– Вы любите смотреть на звёзды?

– Вселенная, это моё всё, я могу часами отыскивать мои любимые звёзды, пользуясь специальной картой. Вот к примеру Млечный путь – Cпeциaлиcты, изучающие эту Гaлaктику, oпpeдeлили, что oнa cпиpaльнoй фopмы и имeeт пepeмычку. B цeнтpe ecть диcк c кoнцeнтpaциeй oтнocитeльнo нeдaвнo зapoдившиxcя звeзд и cкoплeний. Ha oдинaкoвoм paccтoянии oт кpaeв ecть утoлщeниe, a тaкжe ecть чepнaя дыpa. Cпиpaльныe pукaвa pacпoлaгaютcя в пoлocти диcкa, пoгpужeннoгo в гaлo c кopoнoй. Mлeчный Путь cocтoит из миллиapдoв звeзд, a eгo диaмeтp oцeнивaют в 100 000 cв. л.

– Вы щас так, чётко рассказали про Галлактику, что мне аж показалось, что я где-то это читал

– Да, ко всем моим достоинствам, у меня ещё и феноменальная память. А вы верите в привидения? – почему то спросила она.

– Судя по вашему вопросу, вы да, а я не очень

– Однажды в юности, я как-то ночью я возвращалась от подружки. Её родители уехали на дачу и мы вместе примеряли новое платье, которое получила в подарок её мать. Мы подводили глаза тушью, спонжем наносили тон вокруг губ, так увлеклись, что забыли про время. Было уже за полночь, когда я собралась идти домой. На все уговоры остаться переночевать, я ссылалась на мать которая должна была скоро придти с ночной. Дом где я жила с бабушкой и матерью был недалеко, где-то метров шестьсот, дорога проходила возле заброшенного кладбища, было каждый раз жутковато прходить возле него. Я шла спотыкаясь в темноте, по разбитой брусчатке и старалась думать о чём то своём, что нибудь приятное, чтобы отвлечь себя от страха. Поравнявшись с кладбищем, услышала глухой звук, напоминающий удар по чему-то пустому, и чем быстрее я шла, тем грохотанье усиливалось. Поравнявшись с чьей могилой, с большим надгробным камнем, я увидела человека, похожего на бомжа, в лохмотьях который стучал молотком по камню. Мне стало не по себе от страха, чтобы как-то успокоить я сказала себе, что это наверное вор, который собирает медные изделия с могильных плит и сдаёт его в приёмный пункт. Словно прочитав мои мысли, неизвестный обернулся и его серое лицо осветилось луной:

– Моя фамилия написана с ошибками, приходится исправлять!

– Может он пошутил – еле сдерживая улыбку

– В час ночи? Ничего себе шуточки. Ну вот мы и пришли, я здесь живу. К себе домой я Вас не приглашаю, чай и кофе у меня больше, чем предостаточно, но на первом, втором и третьем свидании я держу дистанцию, мало ли, что Вы можете подумать обо мне

– Значит у меня есть надежда, на четвёртом

– Прощайте, но Вы можете взять мой номер телефона у Леночки, я разрешаю

Телефонный звонок в семь часов утра.

– О Боже – сидя на кровати и бестолково мотая головой как тюлень.

– Ало, здравствуй Саша, это Анна Павловна тебя беспокоит в такую рань, случайно не разбудила?

– Да нет, что Вы, сижу кофе пью – зевая

– Кофе, это хорошо, ни что, так не освежает утерянные мысли во сне, как свежесваренный утренний кофе. Я тоже пью по утрам, так ты взял мой номер телефона у Леночки? Наверное нет, потому, что я первая позвонила

– Да нет взял, собирался уже звонить, как Вы позвонили – соврал я, чтобы не показаться бестактным.

– Ну и прекрасно, сможешь мне напомнить мой номер телефона?

– Да конечно, только он не рядом со мной, я поищу его и перезвоню Вам – удивляясь назойливости дамочки – и в то же время, думая позвонить Леночки, чтобы взять её номер телефона

– Значит не брал, Леночка щас на работе, её нельзя беспокоить – словно читая мои мысли – ну да ладно, пропустим. Я вот, что подумала, если ты так рано просыпаешься, то мог бы придти ко мне, ты же знаешь теперь где я живу, обычно в это время я выгуливаю моих котов, составил бы мне компанию.

– Да, да конечно, почему бы и нет. Я очень люблю кошачьих, у нас дома на Неглинной, где я жил с родителями были кот и кошка ангорской породы. Так вот у кота были глаза….

– Ну вот и хорошо – перебила она – значит договорились.

Раннее утро; когда ещё хочется поспать, а ты проснулся, когда ещё кошки с собаками не какали, а ты уже идёшь по полупустынной холодной улице на свидание в лёгкой курточке, когда, когда ленивое солнце ещё не взошло, а луны уже нет и от всего этого у тебя непонятное настроение – вроде приятно, свидание всё таки, но что-то не так.

Рядом с Анной Павловной на шлейка-поводке кошка и кот. При виде меня она останавливается, близоруко смотрит мне в глаза, улыбается. Она протягивает мне руку на уровне моей груди, я в небольшом замешательстве, прикоснуться к руке губами или пожать. Всё таки лучше пожать думаю я и жму маленькую слегка пухловатую ручку, напоминающую сдобную булочку

– Я была о Вас совсем другого мнения – скептически скривив губы

– Ах, простите, не отпуская руку и приближая губы к ней

– Поздно – слегка ударив пальцами по губам, в следующий раз будьте более осмотрительным и не никогда забывайте хорошие манеры, когда ухаживаете за дамой.

– Как зовут этих милых созданий – кивая на кошек спросил я, чтобы как-то сменить атмосферу вокруг моей неловкости

– Базилио и Соня

– Ага, значит он плут и мошенник, а она любит поспать

– Сами Вы плут, он очень привязан ко мне и добрый, а Сонька, да любит поспать. Вы женаты? – со свойственной ей откровением, к которому я начал привыкать, спросила она

– Нет, но был, после этого жизненного эксперимента, желание повторить ещё раз, полностью отпало. А Вы?

– Старайтесь не задавать мне глупых вопросов. У Вас есть какая нибудь мечта? – натягивая поводок Соне которая ушла в сторону.

– Мечта, наверное, я никогда не задумывался над этим, купить новую машину, старая порядком мне поднадоела – а у Вас Анна Павловна?

– Превратится в дождик, вымыть улицы, дома, каплями стучать по крышам, окнам, петь стекая в водосточные трубы, а потом превратится в потоп и смыть всю грязь и смрад с этой несчастной планеты погрязшей во лжи и разврате.

– Я обещаю Вам, когда это случится, я не открою мой зонтик, буду стоять и мокнуть Вами – беря её руку и поднося к губам

– Называйте меня просто Анна

– Можно Аннушка

– Можно, с грустью в глазах.

И как в подтверждение её слов, запахло пылью, небо нахмурилось и заплакало крупными каплями дождя переходящего в ливень.

Наверное в тот момент мне казалось, что есть люди, от общения с которыми, как радуга на душе взошла, стоишь смотришь на неё с наслаждением, она как чистый воздух пропитанный озоном после дождя, любуешься как она прекрасна и чувствуешь себя наконец счастливым. Всё в этих людях светлое – слова, жесты, мысли, одежда, даже тонкий запах духов часами остаётся в твоей памяти.

Мы сидим, на ковре, в абсолютно тёмной комнате, у неё дома

– Давай помолчим, – предлагает она мне, лёгким кивком головы я соглашаюсь. Не знаю заметила она или нет, насколько темно в комнате. Два часа ночи показывают часы с кукушкой на стене, блики и тени ползут по стенам от проезжающих мимо дома машин, верхушек деревьев, луны. Мы продолжаем сидеть на ковре поджав под себя ноги и нам хорошо, наверное иногда молчанием можно куда больше сказать, чем словами. От Анны исходит тонкий аромат неизвестных мне духов, а может это травы, не знаю. Мне очень хочется её обнять, наверное она думает щас то же самое, и всё таки я не решаюсь это сделать, хоть и предполагаю как у неё теплеет внизу живота. За тяжёлой занавеской, что-то шевелится, наверное кот, думаю я, не отводя глаз от неё. Она легко встаёт и уходит в направлении соседней комнаты, оборачиваясь в дверях, шёпотом просит, зайти туда минут через пять.

– Хорошо – спрашивает она, на прощание. Я как и прежде киваю головой в знак согласия. Прошло пять минут, а может десять, я не знаю, мне кажется целая вечность, занавеска по прежнему слегка шевелится, но мне не до неё. В соседней комнате горят свечи, на подоконнике дымят благовониях. Анна Павловна лежит на кровати, я медленно приближаюсь к ней, смакуя каждый шаг, предвкушая развязку. Она встаёт, трогательно берёт меня за руку и ведёт к дивану на которой можно поместить слона. Я как во сне. Она закрывает глаза, шепчет -

– Послушайте, это мои стихи – и начинает цитировать грудным голосом прерываемым на шёпот

мы с тобой одна дорога, ты и я,

сегодня я пьяна тобою без вина

ты родником ворвался в сердце

я как пустыня выпила тебя

ты был всегда моей мечтой

и наконец я встретила тебя

я знаю, ты мой призрачный мираж

моя последняя любовь,

под солнцем и луной

когда проснусь тебя не будет рядом

и я уйду туда, где небо и земля

У меня ощущение, будто я в раю. Она медленно встаёт с дивана и включает музыку, это Lacrimosa из Реквиема Моцарта. Анна Павловна медленно садится рядом со мной и смотрит мне в глаза, как бы спрашивая – как, тебе нравится музыка? Она закрывает глаза, глубоко вздыхая. Моя рука осторожно скользит ей под платье к бёдрам, от них исходит жаркое тепло….

Звонкая пощёчина, за ней вторая, если бы я вовремя не встал, была бы третья и неизвестно ещё сколько

– Что за хамство! – кричит она, – да как вы посмели, что вы себе позволяете!

Положение, в котором я оказался, было больше чем дурацкое, почти на грани позора. Обидные слова, как горох сыпались из её маленького пухлого рта. Мои извинения, ещё больше её раздражали. Постепенно её крики переросли в неразборчивую ругань, переходящую вопль, словно я похитил её девственность. Мне ничего не остается как уйти от неё, по-английски хлопнув дверью: подумал я, осторожно двигаясь в направлении выхода. По дороге к двери, я не удержался и отдёрнул занавеску. На подоконнике сидел персидский кот, с круглым как блин головой. Барсик с сожалением смотрел на меня и как мне показалось злорадно ухмылялся.

Увидев, что я отдёрнул занавеску и посмотрел на кота, Вера Павловна подбежала ко мне и что есть силы толкнула меня в сторону двери, которую я имел неосторожность открыть. Не удержавшись на ногах, я кубарём вылетел за проём и неудержавшись загромыхал вниз по лестнице.

Утром мне звонила Леночка, обозвала меня мерзавцем, кинула трубку.

Это была одна из тех встреч с странными людьми, непонятного поведения, которые никогда не забываются, оставляя в памяти неизгладимый след приторных ощущений, словно в детстве после банки бабушкиного варенья, которое ты съел тайком и теперь тебя тошнит от сладкого.

Последняя мечта Кирила Печкина

Кирюша Печкин любил мечтать. Он всецело отдавался этому любимому занятию, которое занимало очень важное место в его жизни. Мечтал везде, где только возможно, в любом месте, в любой позе, в любое время суток. Утром в постели, по дороге на завод, на работе, возвращаясь с неё, за едой, дома у телевизора.

Вид у Кирюши немного странноватый, словно с картин Рене Магритт. Брюки на нём сидят непонятно как, мало того, что они в сплошных заломах, и никогда не гладились, они настолько коротки, что при каждом шаге виднелись его полосатые красно-зелёные носки, которые он купил года два назад в огромном количестве и носил только их. Пиджак мешком висел на его худых плечах, как на вешалке, под которым он носил цветастую рубашку с протёртым воротничком, застёгнутым всегда на последнюю пуговицу. Довершал весь этот ходячий сюрреализм, голова с выпуклым лоб-бровями как у питекантропа. И всё таки он был очень трогательный малый. Ранимо- впечатлительный, он вызывал умиление у окружающих, его способность тронуть за душу вызывала даже у самых суровых женщин, чувство взволнованности, и они старались быть с ним поласковее. Если он рассказывал за столом в компании грустную историю, то у него это так интересно получалось, что дамы начинали тайком смахивать слезинки с глаз, а мужики постоянно покашливали от волнения в кулачок. Он жил в однокомнатной квартире, один, убеждённым холостяком и никто из женщин никогда не задерживался у него больше месяца. Стоило только ему, сесть на любимый конёк и начать начать мечтать, как дамы в ужасе покидали его. Мне иногда казалось, что делает он это специально, чтобы избавиться от них

– А давай помечтаем – говорил он своей очередной толстушке, сидя на диване после обеда

– Давай, только о чём

– Ах, какая разница, да о чём угодно, это так приятно, право, но стоит только твоим грёзам исполнится, как пропадает все удовольствие мечтать. Вот поэтому ты всегда вне проигрыша; исполнилось твоё желание – хорошо, не получилось, ещё лучше, ты продолжаешь мечтать, ведь это так славно. – махнув руками над головой, словно пытался скинуть с себя невидимые оковы мешающие уму унестись в сладкие грёзы.

Однажды утром, неловко опохмелившись от сладких грёз, горькой реальностью повседневной жизни, он вдруг перестал строить воздушные замки и задумался.

Жизнь проходит зря, скоро сорок лет, а у него ни кола ни двора и некому будет подать, стакан воды в последний день – крепко задумался он.

От этого он стал серьёзным и угрюмым. А потом он встретил Катю и перестал мечтать. Не то чтобы он совсем отказался мечтать, а просто Катю он захотел больше, чем своё необузданное воображение. Начал много работать, появились первые планы на будущее, собрал немного денег, решил наконец жениться. Брак для него не был необходимостью, но просто очень захотелось женской ласки и постоянной. Ещё вчера он себе представить не мог, что такое с ним может случится, а тут вдруг, раз и произошло.

Жена ему попалась, добрая но страшно ревнивая, приходилось постоянно доказывать, что кроме неё у него никого не было в жизни.

Вскоре купил подержанную машину, которая постоянно портилась. Чтобы не тратить деньги на ремонт, он ее сам починял, менял тормозные колодки, задние амортизаторы, даже пожелтевшие от времени фары, умудрился так отполировать, что они блестели как новенькие.

Где-то в глубине души, ему по-прежнему хотелось мечтать, но он решил отказаться от любимого занятия, чтобы стать таким как все. И после насилия над самим собой, он понял, что может жить не мечтая. Раньше он представить себе не мог, что так легко можно сжечь архивы памяти, в каждодневной работе и заботах.

Характер жены не менялся, дети выросли, работа начала надоедать и он замечтал. Как-то незаметно для себя и окружающих, стал уединятся от всех и мечтать. А так как мечты очень взаимосвязаны с воспоминаниями, то он вытаскивал из памяти, всё то, что ему было так дорого и доставляло удовольствие.

Первой догадалась об этом супруга:

– Хватит мечтать за столом – кричала она на него – пролил варенье на новую скатерть, чем я её теперь отстираю? На работе дела шли не лучше. Он стал опаздывать по утрам на работу, а как-то замечтавшись в автобусе проехал три остановки вперёд.

Кирил стал сразу всем неудобным, неинтересным. От него отмахнулись друзья, знакомые сторонились. Только ему было хорошо, теперь, он мечтая ходил по улицам города с отрешённым выражением лица и полностью отдавшись любимому занятию. Однажды, он так замечтался, он чуть не попал под автобус, водитель высунув голову из окна, осыпал его отборной бранью, под визг скрежещущих тормозов. Но ему было всё равно, он шёл и мечтал, мечтал и наслаждался, и от этого получал неслыханное удовольствие. Однажды он вспомнил, как мечтал стать королём рок-н-ролла, и не плохо играл на гитаре. Недолго думая, зашёл в комиссионку, что была рядом с его домом, купил подержанную гитару и огромную замшевую шляпу с провалившимися полями.

В центре города возле книжного магазина, он театрально бросил с головы шляпу в пыль брусчатки и стал настраивать гитару. Вокруг сразу же образовалась небольшая толпа уличных зевак. Проходящая мимо пожилая женщина с сердобольным выражением лица, бросила ему монетку и промазала. Сделав кривую, деньга подпрыгивая зазвенела у его ног, пока он поднял глаза, старушки след простыл. Кто-то недовольным тоном пробурчала:

– Ну давай же, чего резину тянешь. Кирил окинул всех присутствующих взглядом с искринкой и загадочно улыбаясь запел, притопывая ногой:

Go, go

Go Johnny, go, go

Go Johnny, go, go

Где-то в середине песни он присел на правую ногу вытянув левую носком вверх и поскакал на одной ноге, чем привёл в изумление окружающих. Монеты градом посыпались на дно шляпы. К вечеру он подсчитал выручку и остался очень, доволен, хватало как раз на ужин и обед. В тот же день, вечером он решил не идти домой, а переночевать на вокзале. С этого дня у Кирила началась бездомная жизнь. Теперь он ночевал где попало, под мостом с другими бомжами вроде него, в ночлежках для бездомных, пару раз в подъезде рядом с наркоманами. Сказать, чтобы он был очень доволен своей жизнью, значит солгать, но две вещи которые ему бесспорно нравились и ради которых он готов был пойти на плаху – свобода и мечта. Пару раз его подловила на улице жена и закатила скандал прямо на месте где он играл, людям показалось, что это розыгрыш, стали свистеть и улюйкать ей вслед, когда она смутившись и побежала от него. Через день она снова появилась, но так как была женщиной доброй по натуре, ругалась с ним в полголоса. Через неделю она опять пришла и предлагая, чтобы он приходил ночевать домой, а не шляться немытый по помойкам. Улыбаясь он молча её слушал, перебирая время от времени струны гитары.

После неё пришли дети, сначала сын, потом дочь. Сын был груб и не стеснялся в выражениях, разгорячившись, назвал отца ослом который позорит семью. Кирил даже даже не удостоил его своим взглядом. Дочь, оказалась умнее остальных, принесла с собой бутерброд с колбасой, он молча его жевал, запивая холодной водой из бутылки. Слушая изредка качая головой, поддакивал, чтобы не обидеть.

Улица опустела ещё час назад, и холод, враг птиц и бездомных голубым морозом полз по леденеющему асфальту к его ногам. Последние прохожие уже давно сидели перед экранами телевизоров, пропуская через уши в мозг, весь тот информационный бред, что несётся из динамиков в этот поздний час. Кирил сидел на корточках прислонившись спиной к холодной стене. Ему мечталось купить кожаные ботинки с искусственным мехом изнутри. Они согрели бы его ноги, а раз конечности в тепле, то тело согреется, думал и от этого на душе наступал покой. Его сильно тянуло ко сну.

Даже если ты, вопреки себе, превратишься в пушистый прикроватный коврик, куда первой спуститься утром ступня, всё равно найдутся люди недовольны тобой, считая, что ты недостаточно мягок. Лучше жить согреваемый мечтами, чем греть чьи то ноги на себе по утрам, натолкнувшись на кирпичную стену недопонимания. Наша жизнь коротка, чтобы унывать и печалиться, мы все погаснем в один непогожий день, мечтая о Рае.

Записки из парикмахерской

С благодарностью Яне Тонян

Если родственники и друзья, позванивали Лане, то только для того, чтобы формально справиться, как идут у неё дела. После банальных; ты главное не переживай; может всё обойдётся; и набивших оскомину – всё перемелется будет мукой, они потом ссылались на неотложные дела, быстро прощались, вешали трубку оставив её наедине со своею мукой.

Месяц назад она развелась с мужем, который ушёл к её лучшей подруге и она тяжело переживала развод. Расстались они мирно, без скандала, утром он собрал свой чемодан и ушёл.

Администратор салона красоты, Варвара Никитична, женщина строгая но справедливая, не лишённая чувства юмора с очень влюбчивой натурой. Поэтому Лана довольно часто заменяла её на своём посту. Этим утром, Варвара Никитична позвонила в полседьмого утра и после традиционных уже – ты главное не переживай и всё перемелется, как то между прочим сообщила, что сегодня на работу не придёт, потому , что Виктор Афанасьевич, один из постоянных клиентов салона, пригласил ее отобедать в ресторан, а вечером они идут в театр. Так, что Ланочка сегодня ты администратор в парикмахерской. Лана, промычала какую-то несуразицу в трубку, так как плохо соображала в такую рань, на что администратор радостно взвизгнула, притопнув ногой на прощание и повесила трубку.