Книга Гулящие люди - читать онлайн бесплатно, автор Алексей Павлович Чапыгин. Cтраница 6
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Гулящие люди
Гулящие люди
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Гулящие люди

– Прости меня, великий патриарх, но и ты нищих кормил в своих палатах и питием и одеждой их благотворил же.

– Прошло тому время, боярин! Душой я иной раз кривлю – дею так, ради преданий древних, до меня делали сие великие иереи, а нынче в церквах все иконы с юродами я сорву и пожгу! Кривлю душой – уложение государево иной раз в монастырях толкую монахам и старцам, указуя в нем статьи, сам я не чту сего уложения государевым.

– Нелюбье государево и гнев по сему делу неминуем тебе будет, великий господине патриарх!

– Не убоюсь гнева того!

– Спаси тебя Господь!

– И еще, боярин, укажи стрелецким головам, пятидесятникам тож, худых попов со Спасского крестца разогнать, знамен им отныне не давать, в домы служить не пущать – те попы, как крысы, с больных улиц понесут гниль в хоромы. Кои непослушны будут указу – брать повели на съезжую[80] и рассылать с приставы по отчинам их!

Боярин поднял голову, взглянул на патриарха и крепче налег на посох:

– Ох, великий господине патриарх! Многотрудное, чаю я, и неисполнимое дело сие… Попы крестцовские из веков гонимы, но они никому не послушны, сила их в черни народной, чернь стоит за них и посадской народ тьма-тем, все за попов… быть оттого смятенью!

– Боярин Артемей Степанович! Беда идет великая, огребаться от той беды надо всякими мерами сильными, опричными иных времен, или погибнет весь народ!

– Что за болезнь пришла на нас, святейший владыко?

– Черная смерть, боярин! Тело человеков кроется в един день волдырями синими, гнойными, тот человек, аки в огне, сгорает вкратце…

– Спаси, Господь!

– Господь не воинствует, он лишь направляет дела людей… Укажу еще, если явного бунта не будет: народу, чтоб к чудотворным иконам и мощам в болезни не течь! Больные зачнут марать гноем те чудотворные пелены и болеть пуще… и вера у многих оттого падет!

Боярин, уронив посох, зажал руками уши:

– Святейший патриарх, что слышу я?! Ты против божественного чуда?

– Не против, боярин! Против смрада я и невежества человеков воинствую… Теперь отпущаю тебя, боярин, на брань с невежеством! Нынче скоро служба всенощная у государыни царицы на сенях, и я зван к тому.

Боярин встал, подошел к руке, поцеловал руку патриарха. Никон ответил ему целованием в голову и широко перекрестил. Вслед боярину патриарх приказал Сеньке:

– Проводи боярина до возка!

Боярин приостановился:

– У меня, святейший патриарх, возок на полозьях летних, в запятах и переду есть люди – самому тебе потребно беречься, слуга один, пусть будет в хоромах.

– Ништо нам! Да чуй, боярин, – ворота в Кремль укажи затворить все, опричь Боровицких.

– То будет исполнено, господине!

Сенька, поддерживая боярина, свел его с высокого крыльца. Боярина подхватили его люди. Когда сажали в возок, он снова пискнул низом живота и громко сказал:

– Ох, Господи!

Старика укутали от сырой погоды плотными тканями. Тройка белых, сереющих в сумраке коней подхватила и унесла возок. Сенька коротко глянул вслед и повернулся уходить. Из мокрой полутьмы кто-то шагнул к нему. Этот кто-то, в армяке, шайке шлыком – признак не простого рода, – бородатый, с длинными кудрями, сказал:

– Брат Семен!

У Сеньки дрогнуло внутри, голос напомнил Таисия – Тимошку, учителя из Иверского монастыря. Воспоминание странно очаровало. Сенька, поднимаясь на крыльцо, глядел на идущего сбоку, не узнавал лица:

– Ты ли, брат Таисий?

– Видом не тот – делами он, Таисий… Ой, грех, брат Семен! Стал ты саянником – сарафанником бабьим… Уговор забыл?

– Какой?

– Быть в миру заедино!

– Меня тогда монахи заковали… Патриарх призвал, расковал, дал я слово служить ему, сколь сил хватит.

Сенька не остерегался и не оглядывался, но слышал, как трещит от многих шагов лестница. Тимошка колдовал над ним воспоминаниями, он чувствовал свою власть над Сенькой, подымаясь вместе с ним в патриаршу палату, попрекал:

– Сатане в зубы пошел мой труд! Никону довел на себя и старцов иверских про пожар и цату богородичну напрасно. Тебя лишь не марал, а ты, чую я, ушел от меня навсегда?..

– Знай и ты, Таисий! Меня за твои дела ковали… причислили к святотатцам, смерть предрекали…

Когда Сенька вошел в сени, сел на лавку с Таисием, тогда опомнился – он увидел, что следом за ним вошел огромного роста поп в кропаной рясе, с большим медным крестом на груди, за первым влезли еще два попа, таких же полупьяных и оборванных.

– Не входи! – крикнул Сенька, вскочив на ноги.

Первый поп нагло ответил:

– Ого, миляк! Дал шубу, скидай и армяк.

Не своим и злым голосом Сенька сказал:

– Побью, как псов!

Тимошка, боясь, что попы испортят ему ловко начатое дело, крикнул:

– Подождите входить!

– Пошто, Таисий, навел бродяг?!

– Брат Семен! Чуй, пришли мы…

Большой поп не выждал конца Тимошкиной речи, выхватил из-под рясы топор. Кончая речь Тимошки, заорал:

– С благословением отчим! – и шагнул вперед.

Когда сверкнул топор, Сенька кинулся к попу так быстро, что минуту видеть ничего нельзя было: сверкнул топор, мелькнули кулаки, поп упал навзничь, ударился головой в стену палаты, перевалился на колени, уронив топор, Сенька нагнулся быстро, еще сверкнул топор последний раз. Сенька обухом ударил попа в голову – у него вывалились оба глаза, повисли на кровяном лице, и поп распластался на полу обезображенным лицом вниз. Сенька оглянулся. Тимошки в сенях не было, в щели дверей мелькнула ряса одного из попов, а тот, третий поп, что остался, ползал на коленях по полу и, воздев вверх руки, восклицал:

– Не убий! Не убий!

Из теплых сеней неспешно раскрылась дверь. Никон в полном облачении стоял на пороге. Крыльцо патриаршей палаты содрогалось, с грохотом вниз волоклись ноги – будто обвал камней с утеса.

– Отец! Святейший! Грабить пришли – мой грех – убил!

Сенька уронил топор. Поп на коленях взывал к Никону:

– Святый отче! Кто почему, а я нищ, за милостыней! Ты щедроимец, праведный наш!

Сенька одной рукой встряхнул попа, как ветошь. У попа из-под рясы вывалились крест медный на порванной ржавой цепи и топор:

– Вор тоже!

Патриарх сказал:

– Подойди ко мне, Семен!

Сенька подошел. Никон поцеловал его в голову, сказал еще:

– Заметом закрой сени… У иконостаса палаты, где колоколец, возьми ключ, отопри на северной стене дверь, вернись и забери этого попа, сойди с ним в подклет, сдай палачу Тараску… Я изыду к службе постельным крыльцом в государев верх, в переходах прикажу стрельцам дать к крыльцу палаты караул. Падаль в поповском платье, битую тобой, кинь за крыльцо. Вернись в хлебенную келью к столу, уложи боярина опочивать – я чай, упился он? Усни, меня не жди! Диакон Иван поздает, будет к утрене…

Патриарх, не входя в холодные сени, повернулся, ушел в Крестовую палату.


В хлебенной от храпа боярина мигали свечи в шандалах. Голова его была на кресле, а ноги под столом. Сенька погасил свечи, оставив гореть один неяркий масляный шандал. Тяжелого боярина в расстегнутых малиновых портках, шитых по швам до голенищ жемчугом, он перенес на софу, положил навзничь. Не снимая с боярина ни сапог, ни кафтана, оставил. Погасил лампады у образов, боясь пожога. Боярин лежа засвистел, заулюлюкал, как на охоте по зайцу, сжал кулаки и, раскинув руки, ноги, потянулся так, что захрустели кости. Сенька, уходя из кельи, подумал: «Все едино, что на дыбу вздет!..» У себя Сенька разделся до гола тела, поправил заскочивший за спину материн серебряный крест и, хотя не верил после Тимошкиных сказок ни в кресты, ни в иконы, крест с ворота не бросал. Раздеваться и мыться на ночь обучил патриарх, когда оглядывал его тело, чтоб в дом патриарший болезнь какая не попала. Патриарх нашел, что Сенька добролик, а телом могуч и чист, но мыться на ночь благословил и тело его в грудях помазал церковным маслом… В углу из медного рукомойника умыл лицо, руки, грудь. Крепко утерся рушником, надел чистую хамовую рубаху, длинную, почти до пят, подошел к иконе, поправил огонь большой лампады, отошел, не крестясь. Крестился он и поклоны отбивал только для виду. Чтоб лучше слышать приход патриарха и помочь ему в ложнице, дверь кельи своей не запирал. Ложась, подумал о Тимошке: «Для ради денег на грабежи пошел… а я вот убивец!» Руки были вымыты, но Сенька оглядел их, ждал шагов, слушал. Уснул неожиданно, будто с горы упал в мягкую тьму. Спал без снов, долго ли, коротко – не знал. Потом приснилось страшное и соблазнительное, из сна объявилось явью.

К постели его в темном армяке, в кике с адамантами пришла женка, двинув грудью, плечами, уронила армяк, сняла кику и опустила туда же на пол. Упали длинные, лисые волосы, засверкали будто огонь… тело нагое до блеска гладкое. Села к нему на постелю, сказала:

– Ты спишь, холоп?

Сенька в удивлении подвинулся и приподнялся вверх на подушках, ответил тихо:

– Сын стрелецкой… не холоп я…

– Едино, кто ты… уснуть не могу – горю вся… боярин хмелен и мертв до утра, употчевала его – хи! не сплю, маюсь, пожар во мне – полюби, усну тогда…

Сенька тронул себя по лицу, потом погладил ее нагое плечо, отдернул руку, подумал: «Не сплю?»

– Патриарх… страшусь его слова…

– Учитель мой? Он-то страшен тебе?

– Да… едино, что отец мой!

– Так знай же. Я… вольна над патриархом! Внимай: если укажу, поклеплю на тебя – любил меня, сильно взял, а ты и не любил вовсе… и я за позор попрошу у него твою голову, святейший сам подаст мне голову, как захочу, – в руках или на блюде – вот!

– Угрожаешь? Я смерти не боюсь…

– Пошто некаешь? Я хочу так! Знаешь – патриарх вверху, палач внизу… чего ты хочешь – смерти или любви?

– Тебя боюсь!

– Я хмельна, но лепа! А ты? Тебя приметила в палате за столом, в послугах…

Она медленно, но упрямо склонилась на его изголовье и легла поверх одеяла.

– Ты боязливой, богобойной?

– Не…

– Чего бояться? Нас двое – боярину мал чет…

– Прельстишь, уйдешь навек, и гнев патриарха… в его палатах блуд…

– Я за тебя… Прельстишь? Хи-хи-хи… бояться не надо!

Сенька хотел говорить, она не дала, целовала его, как огнем жгла губы, глаза, щеки… «Беда ежели, то к Тимошке и заедино с ним!» Ни во сне, ни наяву таких женок Сенька не видал и будто опьянел – забыл себя, патриарха, даже ее всю не видал, видел только большие глаза, слышал ее вздохи, похожие на плач.

Она крепко спала, вытянувшись на его постели… голая рука с пальцами в перстнях висела с подушки. Сенька, положив голову к ее голове, у кровати на коленях стоя, будто в хмельном сне спал, ворот его рубахи распахнулся, оголилось могучее плечо, и рука в белом рукаве лежала на ее груди, другая была глубоко всунута под подушки. Губы их не прикасались, но волосы его спутались с ее волосами.

В сумраке желтеющем и трепетном, в золотой фелони, сияющей яхонтами голубыми и алыми, стоял над кроватью, слегка сгорбившись, патриарх. Желтело лицо, поблескивала пышная борода, под хмурыми бровями глаз не было видно. Он не вздрогнул, не заговорил, только подумал: «Окаянство твое, Ева, от змия древлего…» У лампады нагорел фитиль, нагар упал, лампада слегка вспыхнула – по волосам сонной боярыни засверкали огненные брызги… Тогда патриарх шагнул к образу, на полу ногой толкнул кику: «Брошена! Власы срамно обнажены», – и вскользь подумал о палаче… Взглянул на лик темный черного образа, занес руку перекреститься, но пальцы сжались в кулак. Никон дунул, потушил лампаду.


Патриарх, когда Сенька с дьяконом Иваном облачили его в торжественные одежды, вышел в палату, сел на свое патриаршее место:

– Иди, Иване, в сени, а тот, – указал на Сеньку, – останется для спросу… Уезжаю, надобно малоумного поучить.

Иван дьякон, положив перед патриаршим местом орлец, чтоб, когда встанет для благословения патриарх, то было бы по чину, благословился и вышел, плотно затворив дубовые двери в палату. Патриарх сидел, опустив голову, пока не вышел дьякон, теперь же поднял, погладил привычно бороду сверху вниз, взглянул на Сеньку сурово, тихо, но голосом недобрым заговорил:

– Поп, кой дан был тобой палачу, на дыбе сказал… – Патриарх, держа посох в левой руке, правой из ручки кресла, из ящика, вынул желтый листок, запятнанный кровавыми пальцами, читал негромко: – «А тот парень, что убил распопу нашего вора Калину, с грабежником подьячим, кой вел нас и был в атаманах, – в патриаршей палате в сенях, первых с крыльца, сидел на лавке и ласково говорил с им… и помекнул я, подумал собой, что они с атаманом нашим приятство ведут, и, може, тот патриарший служка наводчик сущий. Пошто тот парень Калину убил и нас не пущал, того не вем. А сказался тот подьячий, кой был у нас в атаманах, – Иверского монастыря беглой чернец… имя свое нам проглаголал на сговоре, кое было на царевом кабаке на Балчуге, а сказал: “Зовусь-де Анкудимом, грамотой-де вострой гораздо и нынче сижу Посольского приказу в дьяках…” Писал сие, снятый с дыбы, без лома костей и ребер, привожженный к огню и допрошенный с пристрастием безместной поп Данило с Ильинского крестца своею рукой. Показую все истинно, положа руку на крест святый». Чернец Анкудим ведом мне – не раз приносил из Святозерского челобитные… Хром, мало горбат и стар – не он был!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

…пеший стрелец, белокафтанник Полтевского приказа… – Стрелецкие полки, созданные при Иване Грозном и просуществовавшие до Петра I, назывались приказами, каждый приказ носил имя начальника – головы. Стрельцы имели свое хозяйство и, помимо службы, занимались торговлей и ремесленничеством. Налогов стрельцы не платили, но должны были вносить в казну оброк со своих промыслов. Стрелецкая служба была наследственной.

2

Ездовые стрельцы – конные. Полтев Федор Алексеевич (ум. в 1679 г.) – стрелецкий голова, постельничий Алексея Михайловича.

3

Борть – улей.

4

Лиходельница – публичная женщина.

5

Стремянной полк – конный стрелецкий приказ, составлявший личную охрану царя и участвовавший в торжественных церемониях.

6

Шугай – род полукафтанья с круглым воротом.

7

Стрекава – крапива.

8

…потатчики Нероновой и Аввакумовой ереси… – раскольники. Иван Неронов (1591–1670) – видный деятель раскола, протопоп Казанской церкви на Красной площади. В 1653 г. сослан в Вологду, затем в Кандалакшу. В 1656 г. бежал из ссылки, тогда же осужден собором. На соборе 1666 г. принес покаяние и в 1669 г. был поставлен архимандритом Данилова монастыря в Переславле-Залесском.

9

Иршаный – замшевый.

10

Уляди – опорки, чаще валяные.

11

Хабар – удача.

12

Площадной подьячий – писец, промышлявший составлением челобитных и других частных документов.

13

…запирали по городу решетки. – Московские улицы на ночь запирались решетками.

14

Иверское подворье. – В больших городах монастыри имели свои дворы, речь идет о дворе Иверского монастыря.

15

Государев акциз – налог с дохода, в отличие от таможенной пошлины – налога с перевозимого товара.

16

…на Ивановой на козле бит кнутом… – Ивановская площадь в Кремле была местом публичных наказаний.

17

Животишки мои до едина пуха отписали на великого государя… – Животишки – имущество, отписали на великого государя – конфисковали.

18

…«слова государева» не скажет. – «Слово и дело государево» – форма политического доноса.

19

…ересь, жидовинами рекомая… – Ересь – учение, несогласное с догматами официальной церкви. Здесь говорится о «ереси жидовствующих», возникшей в Новгороде в 70-х годах XV века. Ее последователи отвергали поклонение иконам, не верили в Троицу и божественное происхождение Христа, требовали «самовластия души», т. е. нравственной свободы, отрицали церковную иерархию и монашество. Вожди ереси, осужденные церковными соборами 1490 и 1504 гг., были казнены через сожжение или посажены в тюрьмы.

20

В Иверском-Святозерском нынче их печатать зачинают… – Иверский Святозерский монастырь был основан Никоном в 1652 г. на Валдае. Патриарх приписал к нему многие вотчины, создал обширную библиотеку, перевел туда типографию.

21

По нашему времени в два часа.

22

…мастериха, стыдясь показать волосы, прятала их под синий плат… – По древнерусским обычаям замужней женщине не полагалось открывать волосы.

23

…нарядят меня встрету патриарху, едет из греков… – В 1655 г. антиохийский патриарх Макарий приехал в Москву для участия в соборе по поводу исправления богослужебных книг.

24

Валахия – часть современной Румынии.

25

Бумажник – матрац, набитый хлопчатой бумагой.

26

Казачиха-девка – работница, служащая по найму.

27

Неделанная неделя – свободная от караульной службы.

28

…наши кабаки… вывели кабацкие головы… – Кабацкие головы и целовальники ведали казенными кабаками и преследовали содержание тайных кабаков.

29

Заход – отхожее место.

30

Тимошка, царев сын. – Отдаленным прототипом образа Сенькиного наставника Тимошки-Таисия послужил беглый подьячий Тимошка Анкудимов, выдававший себя за сына Василия Шуйского. Казнен в 1654 г.

31

Пить табак – курить через воду, в рог наливалась вода, конец трубки был сверху.

32

Афон – полуостров в Восточной Греции, где расположена гора Афон (по-гречески «Святая гора»). Место паломничества православных с X в., когда там стали основываться монастыри, в том числе и русский – Ксилгуру (начало XI в.).

33

…пошто мощи митрополита Филиппа потревожил? – Гробница митрополита Московского и всея Руси Филиппа – в миру – Федора Степановича Колычева (1507–1569) – была перевезена из Соловецкого монастыря в Успенский собор Кремля по настоянию Никона в 1651 г. Колычевы происходили из рода Романовых, так что здесь виден расчет Никона, добивавшегося расположения Алексея Михайловича.

34

Солдат. – Солдатские полки были созданы при Михаиле Федоровиче по образцу западноевропейских войск. Офицерами нередко служили наемные иностранцы.

35

…буки – не числится… – В древнерусской азбуке числа обозначались буквами, но буква Б не имела числового значения.

36

Святейший – титул патриарха.

37

Польская Украина – в Московском государстве Польской Украиной называли южную, степную окраину (от слова «поле» – степь) государства. Автор же имеет в виду Украину, находившуюся до воссоединения с Россией (1654) под властью Польши.

38

Цата с большим камением – венец внизу лика иконы с крупными драгоценными камнями.

39

Пула – очень мелкая монета.

40

Вапами – красками.

41

«Номоканон», или «Кормчая книга», – сборник церковных правил и светских законов, служивших руководством для церковных судов. Здесь упоминается «Кормчая книга», изданная в 1653 г. под редакцией Никона.

42

Дьяки – высшее чиновничество в Московском государстве, ведали делами центральных учреждений – приказов, в крупных городах – помощники воевод.

43

…во время пожара Москвы от хана Перекопского Менгли-Гирея… – Ошибка автора. Крымский хан Менгли-Гирей (конец XV – начало XVI в.), союзник Ивана III, на Москву не нападал. При Иване Грозном в 1571 г. напал на Москву и сжег ее крымский хан Девлет-Гирей.

44

…сказки «Бова Королевич», с фряжского переложенные… – Французский рыцарский роман о Бюэве из Анстона получил широкое распространение в Европе. В Россию проник с итальянского издания в середине XVII в. и очень быстро перешел в фольклор.

45

Смазень – стекло, подложенное цветным сукном.

46

Фроловска – старое название Спасской башни Московского Кремля.

47

…царь на войне с Польшей. – Война с Польшей за освобождение Украины и Белоруссии началась в 1654 г. и закончилась в 1667 г. Андрусовским перемирием, по которому России возвращался Смоленск и окружающая его территория, а также Левобережная (по Днепру) Украина. Первые два года войны Алексей Михайлович находился в войсках, оставив за себя в Москве Никона.

48

Она же тиунья.

49

Разбойный приказ. – Приказами в Московском государстве называли центральные учреждения, ведавшие различными отраслями государственного правления. Существовали до введения коллегий Петром I. Разбойный приказ ведал сыском и судом над разбойниками.

50

Каптурга – металлическое украшение у пояса, похожее на футлярчик.

51

Подьячие – чиновники приказов, под наблюдением дьяков вели делопроизводство.

52

…болесть объявилась худая… – эпидемия чумы, начавшаяся в Москве летом 1654 г. и бушевавшая до зимы.

53

Посольский приказ – приказ, ведавший иностранными делами.

54

Приказ Большого дворца – один из главных приказов, управлявший дворцовыми, т. е. царскими, землями.

55

Вертоград кринный – сад цветочный, крин – цветок (древнее слово).

56

Боярин дворцового разряда – высокий чиновничий ранг в Московском государстве.

57

Великая государыня Мария Ильинишна – Мария Ильинична Милославская, первая жена Алексея Михайловича (ум. в 1669 г.).

58

Соковнин Прокопий Федорович (ум. в 1662 г.) – влиятельный боярин, противник никоновских реформ. Его дочери – боярыня Морозова и княгиня Урусова – известные деятельницы раскола, сын Алексей впоследствии участвовал в заговоре против Петра I и был казнен.

59

Даурские страны – Забайкалье.

60

Посул – взятка.

61

Слуг у патриарха довольно… – Двор патриарха был независим от царского, имел свои приказы: Духовный, Церковных дел, Тиунский, Дворцовый, Судный. Служили патриарху свои бояре, дворяне. Патриарх раздавал им за службу в поместья церковные земли.

62

Боярские дети – один из разрядов служилого дворянства.

63

Губные старосты – должность местного управления, выбирались из дворян или назначались правительством и ведали борьбой с разбоями, иногда заменяли в уездах воевод.

64

Морозов Борис Иванович (1590 – 1661) – боярин, видный государственный деятель XVII в. Был «дядькой», т. е. воспитателем, Алексея Михайловича, в первые годы его царствования возглавлял правительство, но после московского восстания 1648 г. вынужден был на четыре месяца отправиться в ссылку. После возвращения своего влияния не утратил. Был женат на сестре царицы – Анне Ильиничне Милославской. Милославский Илья Данилович (ум. в 1668 г.) – боярин, тесть царя, возглавил правительство после Соляного бунта. Салтыков Петр Михайлович (ум. в 1690 г.) – боярин, родственник и любимец царя, возглавлял ряд приказов, в 1662 г. возглавил комиссию по расследованию «всяких вин» Никона.

65

…«патриарх-де Уложение государево лает». – Никон называл Соборное уложение 1649 г. «проклятой книгой». Уложение запрещало духовенству приобретать вотчины, учредило Монастырский приказ, ограничивший привилегии духовенства и власть патриарха.