Искушение. Орхидеи для Киры

– Кира? – замечает ее Ольга.

– Я пришла к Эдуарду по личному вопросу. Он здесь?

– Здесь, – указывает женщина на террасу. – Но у него важная встреча. Подожди немного. Это гости из Европы.

Она подождет. Он здесь и это уже хорошо. Только бы не растеряться и не впасть в панику раньше времени. Собраться с силами и держать себя в руках до конца. Она попросит его о помощи, а там – будь что будет. А если он попросит что-то взамен? То, чего девушка дать не сможет?

Кира встала у закрытого окна и посмотрела на спину мужчины. Лишь на секунду ей захотелось уйти, бросив эту затею, но она осталась. Когда совещание кончилось, и люди покинули балкон, Эдуард продолжал сидеть. Потом закурил. Кира тихо перешагнула порожек и встала. Эдуард поднялся на ноги прошел к перилам. Докурил сигарету и выстрелил окурком в воздух. Повернулся и замер. «О, боже мой!» – раздалось в голове Киры. Как же его взгляд пугает. Смотрит проникновенно. Щурится. Кира прикусила нижнюю губу и сделала еще один маленький шаг. Остановилась.

– Чего пришла? – чуть грубо спросил он, оставаясь на месте.

– Я… м-мне… – все никак не могла начать говорить, опустив глаза.

– Тебе что-то нужно? – терпеливо спрашивает мужчина.

Она кивнула.

– Эдуард Николаевич, вас просят подойти в зал, – прозвучал голос Ольги. – Срочно.

– Иду, – ответил он.

Проходя мимо девушки, он наклонился к ее уху и тихо велел ждать его на этом самом месте.

Она осталась на террасе одна. Наедине со своими мыслями и сомнениями. Девушка подошла к перилам и, облокотившись, посмотрела вниз. Высоко. Как и ее желание. Просить этого человека о помощи – сделать шаг с этой террасы. И услышав отказ, больно шмякнуться об асфальт. Кира тяжело вздохнула и подняла взгляд к небу. Когда Эдуард вернулся, она уже была готова и решительно настроена.

– Теперь можешь говорить, – сказал он, опустившись на стул.

– Мне больше не к кому обратиться, – начала Кира, опустив взгляд. – Моей сестре нужно сделать операцию. А еще лечение… оно очень дорогое. Я продала все, что стоило денег, но этого мало…

– Ты пришла просить у меня денег для сестры? – серьезно спросил он.

Кира посмотрела на него, отчетливо понимая, что вот она – ее роковая ошибка.

– Просто я не знаю, куда еще могу пойти и у кого просить помощи. Мне стоило больших усилий, чтобы сделать этот шаг и прийти к вам.

– Больших усилий, чтобы прийти ко мне? Думаешь, если я заплатил за тебя в кафе, купил ваш магазин и… целовал тебя, то можешь вот так просто прийти и требовать у меня деньги? – злится он.

– Я не требую, а прошу помощи. Вашей помощи.

– Твое отчаянье будет дорого тебе стоить, если я вдруг соглашусь. Ты же понимаешь, что это немалая сумма, и тебе придется вернуть все до копеечки. А продавать тебе, как я понимаю, уже нечего.

– Я верну, – твердо заявила Кира, не понимая, почему он уверен в обратном.

– Не вернешь, потому что не сможешь, – заявил он и поднялся на ноги. – У тебя нет работы.

Воцарилось молчание. Он смотрит на девушку свысока, удовлетворенный всей сложившейся ситуацией. Кира выдохнула, выпрямилась под грузом его давления и тихо заметила:

– Я найду работу.

– Сомневаюсь, что ты сможешь найти работу, где будут платить больше, чем в моей компании. К тому же, тебе не поступило ни одного звонка от других организаций. В прошлый раз ты покинула это место, отказавшись от помощи, сообщив Ольге о том, что не желаешь работать со мной. Наплевала на мою попытку помочь тебе. А могла воспользоваться. Так что, удачи с поиском, – холодно проговорил мужчина и повернулся к ней спиной.

Это был удар ниже пояса. Кира сжала кулаки и мысленно выругалась. Как он смеет! А она? Зачем пришла, зная, что ничего не получится? На что надеялась?

– Вы правы. Я не знаю, зачем пришла и почему все это говорю вам. Вы не виноваты в том, что случилось со мной, и не обязаны помогать. Особенно мне. И все же, я решила, что вы пойдете мне навстречу, несмотря на разногласия и мою к вам ненависть.

Он молчал, давая понять, что не примет ее просьбы. Неважно, что она решила, этот мужчина не занимается благотворительностью. Убедившись в этом, Кира развернулась и поспешила покинуть салон. Эдуард стоял на месте, запустив руки в карманы брюк. Лишь потом, когда Кира уже вошла в лифт, он громко выругался и пнул стул так, что тот отлетел и ударился о борт террасы. Его напор, упрямство и уверенность постепенно рассеялись. Теперь он знает, что должен сделать дальше, чтобы она стала к нему ближе.

Дома Кира забилась в угол комнаты и долго плакала. А когда слезы кончились, просто сидела, уставившись в пустоту. Где-то зазвонил мобильный телефон, но Кире было все равно. Потом бродила по квартире, словно призрак, и напевала. В конце, устав от страданий, уснула в комнате Ольги.

Ранний звонок будит ее. Она сквозь дрему отвечает и не сразу понимает, о чем идет речь.

– Доброе утро, Кира Львовна. Вы можете приехать в больницу? Нужно подписать бумаги…

– Какие бумаги? Что случилось? – сон быстро проходит, и Кира уже на ногах, но все еще ничего не понимает.

– Все хорошо, вашей сестре уже начали делать операцию.

Она быстро приводит себя в порядок и выбегает из дома. Через десять минут уже была у дверей больницы.

– Вы должны подписать документы, – говорит ей терапевт.

– Простите, но это все, что я смогла собрать… – протянула Кира конверт с деньгами. – Здесь мало, но…

– Кира Львовна, на счет этого не переживайте, все уже улажено. С ней опытные хирурги.

– Улажено? Как это? – судорожно, глотая слюну, спрашивает девушка. – Я не понимаю…

– Поздно ночью мне поступил звонок с просьбой срочно подготовить Ольгу к операции. Уже через час в больнице появились люди. Что тут началось, не поверите! В общем, неизвестный мужчина оплатил лечение и желал остаться инкогнито. Теперь вы можете выдохнуть и не переживать. Ваша сестра в надежных руках.

– Инкогнито?

– Боюсь, ничем не могу помочь. Он взял с меня слово, – развела терапевт руками.

Выдох, который Кира сделала, словно груз с плеч, и он с грохотом упал на землю. За спиной, будто выросли крылья. Она почувствовала легкость, выходя из больницы.

В телефоне десятки звонков и сообщений от подруг. Три звонка от Эдуарда. И ни одного от Виталия. Да и зачем? Они расстались. Навсегда. Она стерла о нем воспоминания, продав все подарки и украшения ради сестры. Даже свадебное платье. Но ни копейки не вложила в операцию. Вместо нее это сделал кто-то другой. Кто имел больше возможности. Она набрала номер Эдуарда и нерешительно нажала кнопку вызова. Гудки. Долгие гудки. Никто не ответил.

Джип Эдуарда оказался недалеко от того места, где находилась сейчас Кира. Он смотрит на нее, игнорируя звонки. «Всему есть цена, Кира», – промелькнуло в голове мужчины. Эта мысль приятно грела его сердце.

Ближе к вечеру, когда солнце почти село за горизонт, начался дождь. Кира, с слегка потекшей тушью и в мокром сарафане, плотно прилегающем к телу, стоит в парке и снова звонит Эдуарду в надежде, что он даст ей ответ. И на сей раз в телефоне раздается хриплый мужской голос. Она дышит в динамик смартфона и молчит.

– На улице ливень, – заметил он и подошел он к окну своей большой квартиры. – Наверняка ты мокнешь, стоя под ним. Злишься на что-то. Сама не знаешь, на что. Ненавидишь меня.

– Ненавижу, – прошептала она в ответ.

– Тогда зачем позвонила?

– Сестре сделали операцию сегодня.

– Слышал, – тихо выдохнул он.

– Это вы оплатили?

– Думаешь, я способен на такие чувства? После того, как отказал тебе в помощи?

– Значит, не вы?

– Может, спросишь Виталия?

– Он не знает. Никто не знает… кроме вас.

– Слушай, я немного занят. Давай, ты сейчас приедешь ко мне, и мы спокойно поговорим.

Кира молчит. Эдуард называет ей свой адрес, говорит, что будет ждать, и тут же отключается. А спустя час в дверь раздается стук.

На пороге стоит промокшая и босая Кира. Босоножки она держит в руках, так как от воды они стали неудобными и натирали пятки. На ней надет белый сарафан, что от сырости стал прозрачным и почти не скрывал тела. Она переминается с ноги на ногу. Губы приняли легкий синий оттенок.

– Входи, – выдохнул Эдуард, сдерживая желание разорвать на ней этот мокрый сарафан.

Он протянул ей полотенце и махровый халат, указав на ванную комнату. Та поспешно скрылась в комнатке, закрыла дверь и включила кран. Ополоснувшись, спряталась в халат и крепко завязала пояс. Волосы обмотала полотенцем. Затем открыла дверь и вышла. Эдуард сидит в кресле лицом к ней, облокотившись на спинку. В руке держит стакан с темно-золотой жидкостью. На столике стоит бутылка его любимого, драгоценного «Джека». Кира всегда думала, почему мужчины такого типа предпочитают виски. Видимо, чтобы казаться солиднее на фоне тех, кто пьет обычный коньяк или вино? Хотя, это ее личные бредовые домыслы. Он указал на кресло, что стоит рядом. Девушка робко присела. Мужчина протянул ей свой стакан.

– Согрейся.

– Что это? – почему-то спросила, хотя сама знала, что это.

В голове ни единой здравой мысли. На ней надет его халат, а под халатом ничего нет. Она взяла стакан и принюхалась.

– Знаете, я бы лучше попила кофе, – заметила она.

Через пять минут перед ней на столике уже стояла чашка с горячим кофе. Она сделала глоток и осмотрелась. В гостиной вся мебель была серого оттенка. Эту серость разбавлял лишь белый коврик, мягкость которого сейчас девушка ощущает голыми ступнями. В центре, между диваном и креслами, стоит круглый, стеклянный журнальный столик. При большом количестве точечных светильников, горела лишь одна люстра. Чисто мужская энергетика. Ни единой женской вещицы даже в кухне, совмещенной с гостиной.

Эдуард стоит у окна и курит. Кира смотрит на него и вдыхает аромат крепкого горького кофе. В одной руке мужчина держит сигарету, а в другой руке пепельницу. На нем надета серая рубашка, небрежно заправленная в черные брюки. Две верхние пуговицы расстегнуты. Взъерошенные темные волосы. Прямая спина. Такой уверенный и опасный…

– Думаешь, я настолько великодушен, чтобы помогать каждому, кто попросит? Я именно такой, каким ты меня недавно называла. Помнишь? Безжалостный и неспособный на хорошие поступки.

– На тот момент я думала только о том, где взять деньги. Я бы не пришла…

– Ну да, конечно! Как ты и сказала: стоило больших усилий, чтобы прийти и попросить. Допустим, это я оплатил операцию и лечение твоей сестры. Что тогда?

Она выдыхает, а затем понимает, что никогда не сможет вернуть ему долг. Что придется работать на двух или трех работах, но даже так, вряд ли накопит нужную сумму. Она хотела сказать ему, что обязательно отдаст деньги, но, как и когда это будет, не знает. Молчала, смотря на мужчину потупленным взглядом.

– Как ты собираешься возвращать мне мои деньги? Попросишь у бывшего? Его нет в городе, и еще долгое время не будет. Работу с такой зарплатой, что выплачивает моя компания, ты не найдешь, – он потушил сигарету о край пепельницы. Поставил пепельницу на столик, сел обратно в кресло и взял в руку бутылку. Неоднозначно посмотрел на Киру и продолжил: – Продавать уже нечего, разве что…

– Это уже слишком! – до Киры вдруг доходит смысл сказанного, когда тот взглядом проходится по ней сверху вниз.

Эдуард поднимается и медленно подходит к Кире. Нависает над ней, схватив руками спинку кресла за ее головой. Его голос переходит на шепот:

– О чем ты думала, придя ко мне этой ночью? Ты же знаешь…

Он был так близко, что Кира ощущала жар, исходящий от его тела.

– Я хотела поговорить, – еле выдавила она, вжавшись в кресло.

– Поговорить? Ты вообще представляешь, как действуешь на меня? Какие тут могут быт разговоры, когда на тебе ничего нет, кроме моего халата?

Кира встала и поспешила к выходу. И когда коснулась дверной ручки, вспомнила, что вся ее одежда мокрая висит на веревке в ванной. Уже почти полночь, а на ней только мужской халат. Девушка развернулась и испуганно уставилась на Эдуарда. Тот медленно подходит, словно дикий зверь, охотясь на кролика. Качает головой и улыбается ехидно. Он почти рядом. Протягивает руку и медленно стягивает с головы девушки полотенце. Проводит пальцами по волосам. Затем приближается и чуть касается носом ее шеи. Кира закрывает глаза и слегка наклоняет голову на бок.

– Твой запах сводит с ума, – шепчет он.

Когда Эдуард касается узелка на поясе и пытается развязать, Кира отталкивает его и быстрым шагом пересекает комнату. Встает за спинку дивана.

– Мне это не нравится. Я хочу уйти.

– Хорошо, ты уйдешь, – соглашается мужчина, а затем открывает дверь в спальню. – Завтра. Сейчас уже поздно. Переночуешь здесь, а утром можешь уйти.

– Я не останусь с вами в одной комнате.

– Ты будешь спать в спальне, а я здесь, в гостиной. И постарайся выспаться. С завтрашнего утра начнется твой первый рабочий день.

– Что?

– В «Mystery». А как ты, думала, будешь отдавать мне долг? Тебе придется работать в моей компании под моим четким руководством, несмотря на свое большое нежелание и ненависть ко мне. Я должен быть уверен, что ты не слиняешь после того, как сестру выпишут. Или так, или мы можем придумать другой вариант…

Эдуард вновь рассматривает девушку с прищуром. Кира спешит скрыться в спальне, и мужчина закрывает дверь, оставляя гостью одну. Конечно же, она понимает, что находится в ловушке. В плену, из которого выбраться будет не так-то просто. Она сама позволила этому произойти, пришла к нему и попросила о чем-то, а теперь…

Кира окинула глазами просторную комнату. Слева от нее находится белый камин. Над ним висит большой телевизор. Справа стоит большая белая кровать, заправленная серым покрывалом. Над кроватью включен светильник в виде фонаря. Еще из мебели были комод с зеркалом, высокий шкаф и кресло у окна. Из-за темных стен все казалось холодным и мрачным. Девушка подошла к окну и посмотрела на уличные огни. Потом легла на кровать и накрылась одеялом. Всякий раз, когда за дверью слышались шаги, Кира напрягалась. И лишь раз Эдуард открывал дверь, но не входил в комнату. А затем все стихло.

Вроде бы проснулась, но как же не хочется вставать. Как же хорошо и уютно в этой чужой постели. Потянулась со стоном и открыла глаза…

Перед Кирой стоит Эдуард, заслоняя собой солнечный свет.

– Просыпайся, – командовал он.

Она встает и бредет в гостиную, где на обеденном столе уже ждет завтрак, а на спинке стула висят ее чистые и сухие вещи. Смущаясь, берет одежду и скрывается в ванной. А после, подходя к столу, замечает:

– Я не завтракаю. И не голодна сейчас.

Эдуард усадил девушку на стул. Взял в руку вилку, насадил на нее небольшой кусочек мяса, макнул в соус и протянул Кире.

– Я же сказала, что не хочу, – тихо повторила Кира и подняла на него глаза.

– Можешь упрямиться, сколько влезет, но тебе придется съесть этот кусок мяса, который я приготовил, – наклонился он к ее лицу. – И так?

Кира приоткрыла рот, ухватила зубами кусочек мяса и медленно стянула с вилки. Мужчина растянулся в улыбке. Затем большим пальцем провел по контуру верхней губы Киры, стирая след от соуса.

– Умница.

Это было смешение чувств. Он заставлял ее замирать от страха и в тоже время дрожать от еле ощутимого возбуждения. Словно играл с ней по своим правилам, но не заходил за рамки дозволенного. Дразнил. Испытывал. Кира мысленно перенеслась в день, когда был корпоративный вечер. Тогда он позволил себе немного больше, чем легкое касание. И она приняла это. Но, нет, Кира не даст ему возможности сломить ее волю. Она будет сопротивляться до конца. А расплатившись с долгом, исчезнет.

Войдя в «Mystery», Эдуард превратился в строгого начальника.

– Ольга, займитесь Кирой Львовной. К вечеру, она должна знать все, – громко заявил мужчина, а затем скрылся в своем кабинете.

Сейчас их разделяет стеклянная стена, плотно прикрытая жалюзями. Но даже так он может видеть процесс работы, не выходя в зал, и замечать любую мелочь. Если кто-то выглядит устало и зевнет ненароком, Эдуард выходит из своего кабинета и делает строгое замечание, что приводит к лишению премии.

Девушка не отходит от Ольги, внимательно слушая каждое слово. А в обеденный перерыв, за чашечкой кофе, женщина сообщает:

– Я не стану спрашивать, что у вас случилось, Кира, но в тот день, когда ты приходила, он, словно с цепи сорвался. Никогда его таким не видела. Эдуард, может, и не ангел, как ты думаешь, но и не плохой человек.

– Мы знаем его немного по-разному. Даже не верится, что я снова под его руководством…

– Да, характер у него не сахар. Бывает грубым, даже слишком, но все же…

– Разве можно привыкнуть к тому, что за вами все время наблюдают? – повернулась девушка в сторону окна и наткнулась на ледяной взгляд Эдуарда.

– Привыкнуть можно. Скоро ты перестанешь обращать на это внимания.

– У тебя новая сотрудница? – спросил Эдуарда знакомый, войдя в его кабинет.

– А тебе-то что?

– Я просто спросил, не напрягайся так. Она не в твоем вкусе. Помнится, ты простушек стороной обходишь. А с этой, что не так?

– А с этой я сам разберусь.

– Ты уже спал с ней? – поинтересовался друг, раздвигая жалюзи. Эдуард не ответил. Мужчина усмехнулся: – Не дается, что ли?

– Не лезь к ней.

– Ну, так понятно, почему она тебя заинтересовала. Уверен, уломать ее будет сложновато. Крепкий орешек.

– К ней не подходи. И руки держи при себе, – кинул Эдуард недовольное замечание.

– Успокойся, твоё не трону.

Гость недолго постоял в кабинете и вышел в зал. Медленно подошел к Кире и встал за ее спиной. Несколько минут наблюдал за работой, оценивая фигуру и внешность.

– Неплохо, – тихо заметил он.

– Что? – повернулась к нему Кира.

– Неплохо справляешься, говорю, – улыбнулся мужчин.

Кира кивнула, улыбнулась в ответ и продолжила работать с клиентом.

Он подошел к столу. Присмотрелся к флаконам и взял в руку один из них. Открыл крышку. Принюхался. Поморщился. Потом взял другой флакон и тоже сморщился. Проделал так с шестью флаконами, пока не остановился на седьмом.

– Приятный аромат, – протянул он, выдыхая запах.

– Манговое масло, – ответила девушка.

– Мы с Эдиком дружим уже два года. Никогда не думал, что все это приносит какую-то прибыль. И никогда не интересовался всей этой… – говорит он, а затем смотрит в сторону кабинета и шепотом продолжает: – Ерундой.

– Эта, как вы сказали, ерунда приносит хороший доход, – замечает Кира.

– А можешь для меня что-нибудь подобрать?

– Для вас или для вашей супруги? – Кира подняла на него глаза.

– Для меня, – уточнил он почему-то без удовольствия.

Когда девушка потянулась к столу, он взял ее руку и легонько сжал, рассматривая пальцы и запястье.

– Тонкая ручка у вас, Киронька. Позвольте, я сам выберу…

– Кира. Меня зовут Кира, а не Киронька, – твердо заявила она и отдернула руку.

– Новенькая?

– Только устроилась, – тихо ответила она, открывая флакон.

– Повезло, – выдохнул он, потом уточнил: – Тебе повезло.

– С чем же?

– С Эдуардом.

Она все время держала взгляд опущенным и не смотрела на мужчину. Не могла видеть его довольного лица. Кирина рука вновь оказывается в его руке. Он берет флакон и капает каплю масла на ее запястье. Затем подносит к носу и вдыхает. Присутствующие косо поглядывают на них. Девушка в замешательстве вытягивает свою руку и осуждающе смотрит на мужчину.

– Что вы себе позволяете? Здесь так не принято.

– Я это решаю сам, – шепчет он, встав к ней вплотную.

– Кира, тебя срочно хочет видеть Эдуард Николаевич, – сообщает Ольга, появившись внезапно. – Иди же.

Когда девушка вошла в кабинет, то наткнулась на суровый взгляд серых глаз Эдуарда. Взгляд, от которого по телу пробежался холодок. Они казались прозрачными. В них угрожающе играли искры. Кира с опаской замерла на месте.

– Вы хотели поговорить? – еле слышно спросила она.

– Хотел, – твердо ответил мужчина, подходя к ней.

– Что-то не так?

Мужчина берет ее руку, к которой недавно прикасался его друг. Сначала мягко проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони, чуть сдавливая костяшки. Затем поднимается к кисти и крепко сжимает запястье, делая Кире больно. Она издает тихий стон и пытается освободиться. Боль становиться еще сильней, и девушка падает на колени. Лицо краснеет, и жгучая капля слезы скатывается по щеке. Он наклоняется и дергает ее на себя так, что ей приходится поднять лицо и посмотреть на своего обидчика почти в упор.

– Еще раз увижу, как ты позволяешь кому-то себя трогать, будешь наказана. Поняла?

Та кивнула. Отпустив руку, он сказал ей ехать домой и ждать его там. Кира спешно ушла, стараясь прикрыть красные следы на запястье. Она бродила по улице и тихо плакала.

Нет, она на это не подписывалась. Не давала разрешения на то, чтобы ее изводили и делали больно. Она не игрушка, а живой человек! И никогда больше не встанет перед ним на колени.

Через пару часов Эдуард позвонил, но она не ответила. Плотно зашторила окна и сидела тихо, как мышка. А затем раздался стук в дверь. Настойчивый и громкий. На этот стук вышла соседка, что живет в квартире напротив. Кира прислушалась. Женщина была убедительной, и нежданному гостю пришлось уйти. Наступила тишина. Пугающая тишина.

Сквозь щели занавесок пробивался свет. На свету были видны частички пыли, что беспорядочно летали в воздухе. Напряжение понемногу спало, но ясности в голову не поступило. На запястье проявились синяки, по которым можно было легко определить следы мужских пальцев. Прекратив страдать, девушка направляется в больницу.