На Западном фронте. Бес перемен

Добрая половина всех сотрудников КМО одновременно работала либо во внешней разведке, либо в контрразведке. Мы их так и называли: «многостаночники». Они то и дело отлучались с работы, объясняя свое отсутствие «необходимостью выйти на связь с Центром». Мы же подозревали, что они просто ходили за пивом или в хозяйственный магазин. Перестройка была в полном разгаре, и элементы разложения системы были заметны даже в таких мелочах.

Пройдя несколько собеседований, я был принят на работу и сразу определен младшим референтом в Сектор стран Южной Европы, США и Канады. Мне поручили заниматься странами моей языковой группы – Испанией, Италией и Португалией. В круг задач референта входило: установление личных контактов с наиболее перспективными молодыми политиками этих стран – будущими «агентами влияния СССР», организация регулярных контактов с молодежными крыльями ведущих политических партий и решение отдельных специфических задач по поручению наших «кураторов» из Международного отдела ЦК КПСС.

Работа мне понравилась. По уровню политической ответственности, которой наделяли молодого специалиста в Комитете молодежных организаций, наши сотрудники ничем не уступали дипломатам уровня советника МИД СССР, а по возможностям творческой работы – намного их превосходили. Пройдет несколько лет, и привычка к самостоятельности не даст сотрудникам КМО сгинуть вместе с СССР – все они, несмотря на критическое отношение к «чудесам российской демократии и дикого рынка», быстро сориентируются в новой обстановке и неплохо устроятся.

Все мои новые коллеги были старше меня всего на несколько лет, но уже имели за плечами приличный опыт международной работы. Не помню случая, чтобы кто-то отказал мне в совете, как лучше сделать ту или иную работу.

«Без отрыва от производства», продолжая работать в КМО СССР, я окончил с красным дипломом экономический факультет Университета марксизма-ленинизма (УМЛ) при Московском горкоме КПСС. Занятия проходили вечером, домой добирался без сил, но второе образование я получить хотел, особенно в это новое время, когда познания в экономике помогали разобраться в происходящих событиях. В УМЛе преподавали высококлассные специалисты, никакой идеологической зашоренности я не почувствовал, а потому предмет поглощал с ученой страстью.

Кстати, хочу сказать, что учиться никогда и ничему не поздно. В середине 90-х годов – на радость отца – я попросил его прочесть мне курс основных лекций Московского авиационного института. Профессор, доктор технических наук, он с удовольствием исполнил мою просьбу и вместе с приглашенными им преподавателями МАИ и Академии Жуковского посвятил меня в чудеса сопромата и других технических и инженерных наук. Экзамены мне также пришлось сдавать отцу и его коллегам, и, поверьте, это было настоящее, строгое и очень сложное для меня испытание.

Примечания