– Может быть что?
– Еще мой дед говорил, что цивилизация этрусков исчезла, но потомки их остались. Ассимилировались с римлянами. Между прочим, – он хитро подмигнул Антону, – тут мне сестра недавно сообщила, что вполне…
Витторио враз залился смехом, закашлялся, чуть притормозил автомобиль, и продолжил:
– Нет, ты только послушай… – он продолжал смеяться.
– Да я слушаю, слушаю, – глядя на смеющегося друга, и Антон не сдержался, захохотал.
– Сестрица моя на старости лет…
– Ты зря сестру в старухи записываешь. Я один раз ее видел… Ээх! Красавица! Пятьдесят лет – разве это возраст?!
– Во-первых, пятьдесят пять. А во-вторых, не перебивай. Так вот сестрица моя объявила, что составила наше генеалогическое древо и дошла до царя Тарквиния.
– Тарквиния Гордого?
– Еще дальше. Тарквиния Древнего. Папаши его.
Он продолжал смеяться.
– И что тебя не устраивает? Ты не хочешь вести свой род от сих царственных сеньоров?
– Антонио, – Вито веселился, – это шестой век до нашей эры! Я ей предложил найти в корнях нашего дерева неандертальца или, чтоб уж наверняка не ошибиться, хомо эректюса[4 -
Homo erectus – человек прямоходящий.]. Она почему-то обиделась.
– Злой ты, Вито. Зачем сестру обидел?
– Так она еще сказала, что для меня старалась!
– Для тебя? Это как?
– Я ж барон, Антонио.
– А сестра разве не баронесса?
– Сестра – нет.
– Почему?
– С этими титулами так просто не разобраться. Особенно иностранцу. Мама – хранительница титула – баронесса. Титул передается по мужской линии. Вот Клаудиа и решила, что я непременно должен знать, насколько древний наш род. Но, Антонио, – он снова захохотал, – зачем искать в нашей родословной этрусских царей Тарквиниев? Зачем придумывать, что предки Бенсо жили две с половиной тысячи лет назад? Я ей сказал, что мне, как главе рода, вполне хватит и двухсотлетней истории. Официально идет наш род от одного феодала, сеньора Бенсо. Из Турина. Зачем что-то менять? Не буду тебе и голову морочить.
– Да, сложно у вас разобраться. И в титулах, и в родословных. У нас все проще: я – потомок рабочих и крестьян.
Они оба веселились.
– На чем мы остановились? – спросил Витторио, отсмеявшись.
– Остановились на том, что юные археологи тебя все-таки уговорили. Значит, чем-то они тебя заинтересовали. Чем? Ты надеялся на новые открытия?
– Я сомневался. Ну что они могут открыть нового?! Хорошо, пусть даже найдут еще одно захоронение. Это все равно не приблизит нас к ответу на основные вопросы. Но меня впечатлила их решимость. Они были настойчивы. Особенно одна аспирантка, которая руководила их коллективом и, собственно, разработала маршрут раскопок.
– Ага! Вот мы и добрались до сути, – Антон хитро прищурился, – дело именно в ней – умнице и красавице аспирантке. И ты сдался!
– Я не сдался, – Вито снова засмеялся, – я позволил себе быть снисходительным. В конце концов, если мое покровительство и деньги пойдут на доброе дело, что в этом плохого?! Даже если они ничего не найдут (а я так и думал), лучше заниматься делом, чем сидеть в социальных сетях или расслабляться в ночных клубах. Я сам столько раз принимал участие в раскопках, когда был молод. В общем, на поисковое устройство я не надеялся, но их позитивный настрой меня убедил. Я согласился и выдвинул условие: немедленно доложить мне, если они обнаружат что-то интересное. И никому, кроме меня не сообщать. Только я буду решать, как дальше поступить с находкой. Позавчера они нашли гробницу.
– Почему ты мне позвонил? Почему не на кафедру в Сиену?
– Потому что ты – мой друг, ты – антрополог. И потому что тебя интересуют всякие археологические загадки.
– Значит, там есть интерес для антропологов?
– Увидишь. Двадцать минут потерпи. И еще… – Вито замолчал.
– Что? Говори.
– И еще потому, что у тебя есть это самое… чувство.
– Это не всегда работает.
– Не скромничай. – И добавил, совсем без перехода: – если бы ты знал, как я рад тебя видеть, Антонио!
– И я рад. Просто счастлив. Еще позавчера думал, что у меня все рушится. Если честно, Марина подкосила меня своим разводом. А сегодня мне снова хочется работать, встречаться с друзьями. Спасибо тебе. За приглашение и за то, что ты у меня есть.
Витторио расплылся в улыбке.
– Подъезжаем. Да, забыл тебя предупредить. Все события нахлынули сразу. Завтра у моей тетушки юбилей. Семьдесят пять лет! Ее поместье находится недалеко от Тарквинии. Съезжается вся семья. Даже сын мой из Нью-Йорка прилетает. С утра – в аэропорт, потом поедем с отцом и сестрой за мамой, заберем ее из клиники. В семье о ее болезни знают, поэтому сложностей не будет. Все собираются в шесть вечера у тети. Будут кузины, мужья кузин, зять, племянники, дети племянницы. Это надо пережить. Я знал, что завтра буду занят. Поэтому хотел, чтобы ты приехал именно сегодня. Завтра ты будешь один. Эту машину я тебе оставлю. Путешествуй. Если захочешь встретиться со студентами, они тоже в твоем распоряжении.
– А аспирантка?
– Думаю, она не в твоем вкусе. Даже настаиваю на том, что она не в твоем вкусе.
– Понял, – улыбнулся Антон, – не переживай. Я не пропаду.
– Я бы тебя пригласил на юбилей, но там соберутся только родственники. И две пожилые пары – старые тетушкины друзья.
– Не волнуйся за меня, Вито. Я знаю, что такое итальянская семья. И что значат такие праздники для всей фамилии.
Антон открыл окно, задышал:
– Эх, какой воздух! Тоскана. Так пахнет Тоскана.
– Ты прав. Места здесь удивительные.
– Как я понял, мы проехали Вульчи и едем в сторону Сованы?
– Да. Мы на правом берегу Фиоры. И наше захоронение недалеко от Читта дель Туфо[5 -
