Моё настоящее имя. Истории с биографией

а картинка эта не только не мутнеет

а становится все четче

прадед лежал на этой самой кровати и умирал

вокруг него собралась вся семья:

два его сына, две невестки и дядя витя и дядя шурик

и еще кто-то кого не помню

мама привела меня с улицы прямо в шубе в комнату

дед совсем уже уходил

и глазами смотрел уже в ту сторону куда шел

и тут его стали тормошить:

дедушка дедушка люсенька пришла

и он как будто вернулся издалека

не сразу нашел меня глазами улыбнулся

и сказал какая большая девочка

шурик который тоже был тогда в комнате

много лет спустя мне сказал

что это не все что дед тогда сказал —

какая большая девочка все будет хорошо

но про “хорошо” я не запомнила

тут мама взяла меня за руку и повела домой —

у нас была отдельная комната в коммуналке

в соседнем доме

мама по дороге плакала

и я понимала что произошло что-то важное

слов “умер” “смерть” при мне не произносили

о том что он умер мне во дворе сказала девочка

несколько дней спустя:

это твой дедушка умер нет я сказала

да сказала она —

в вашей квартире дедушка умер

и я поняла что́ от меня скрыли

Аминь

во дворе жила еще одна еврейская семья,

помню толстого противного мальчика и его бабушку

сидящую в кресле возле кривой задней двери

убогой одноэтажки

и при мне разговор между прадедом и моей бабушкой леной его невесткой

он говорит что хорошо бы ему жениться на этой…

не помню имени…

сейчас задним числом понимаю

что старушка сделала ему предложение

бабушка лена перекусив нитку – что-то подшивает —

говорит папа зачем это вам

мы вас любим ухаживаем за вами

а чужая старушка в доме нам не нужна…

и прадед послушно кивает:

да да леночка…

было такое обыкновение у этих древнеевреев

соединять одиноких стариков

чтоб не скучали что ли…

красивая история

я из хорошей семьи я знаю это про моих стариков

во всяком случае про бабушку лену и прадеда хаима – благотворительность пошла от еврейской семейственности

была девочка женя безотцовщина

родившаяся у прадедовой родственницы иды в ленинграде

никто ее никогда не видел

прадед посылал ей свою пенсию

потому как дома его кормили поили

и деньги ему не нужны были

девочка была моложе меня года на три

и ей кроме дедовой пенсии

посылали мои вещи когда я из них вырастала

адрес их помню по сию пору

канал грибоедова дом шестьдесят три

ида присылала благодарственные и подробные письма

про свою дочку какая она прекрасная

а потом прадед умер и я помню

как моя бабушка лена много лет ходила

каждый месяц на почту и посылала

сумму равную прадедовой пенсии

этой иде до того времени

как девочка женечка не закончила институт

Аминь

и еще вот прадед ведет меня в детскую группу на миусы

не на сквер куда мы ходили группово гулять

а на квартиру к нашей бонне анне юлиановне

с немецким языком – гутен морген данке шён о майн гот…

дед нес военно-послевоенные судочки с обедом

мы всей группой у бонны обедали после прогулки —

саша хелемский маша и таня алигер и мальчик

которого я плохо запомнила но имя сохранилось

в уголке памяти – миша озеров

все писательские детки кроме меня

а я неписательская попала по случаю дружбы

моих родителей с семьей якова хелемского

фронтового поэта – снимали пополам дачу в кратове…

долгое время хранилась фотография —

сидим мы с сашей трехлетние рядом на горшках

с приветливо-безмятежными лицами

а потом повзрослели и окончательно поняли разницу

между М и Ж и стали пи́сать отдельно

хелемский сегодня придет ко мне ужинать

у него брак на удаленке жена-гречанка живет в своей греции

а самолеты не летают

я котлеты пожарила и суп сварила

нет, нет, никакой хронологии, как бог на душу положит

первый мой дом был бабушкин —

уплотненная квартира на каляевской улице

которая прежде была долгоруковской

и теперь снова долгоруковская

“родовое гнездо” во флигеле

второй этаж лестница винтовая

квартира почти барская почти не коммунальная —

подселили одно еврейское семейство коганов

кажется еще до войны в крайнюю от входа комнату

мирное сосуществование омраченное

тайным раздражением или завистью

или дело было в том

что ася коган была дочкой резника

и соблюдала кашрут

а наша семья не соблюдала

тем более что бабушка в гимназии

проходила домоводство

и ее научили что лучшие котлеты

следует делать из трех сортов мяса —

говядины баранины и свинины

а это достойно только презрения

со стороны настоящих евреев

при кухне был чулан

в котором спала домработница

а под винтовой лестницей тоже был чулан

там стояли бывшие вещи —

золоченый столик трельяж

бессмысленный антиквариат

в столовой за большой стол

садились по воскресным дням

от девяти до двенадцати человек не меньше

домработница вносила супницу

потом блюдо со вторым

за стол она не садилась

когда я много позже спросила бабушку

почему домработниц за стол не сажали

она ответила неожиданно:

да они стеснялись при нас есть

им на кухне было гораздо удобнее

ели все ложками сколько влезет

иногда из общей посуды

помню настю самую старшую из всех домработниц

она попала в наш дом тайно беременной

от предыдущего хозяина

живот ее был подвязан при найме полотенцем

чтобы было незаметно

родила девочку и сдала в дом ребенка

навещала ее каждое воскресенье

а когда девочке исполнилось пять лет

настя вышла замуж за вдовца с пятью детьми

и забрала наконец свою дочку

однажды я помню пришла настя в гости

со своим мужем и несколькими детьми

бабушка их принимала как хороших гостей

в столовой накрыла стол и сама подавала…

Аминь

палатка была большая на восемь девочек

это была практика в чашникове после первого курса биофака

маленькая армянская женщина знакомила нас с растениями называя их по имени и фамилии как людей

триста растительных лиц мы должны были запомнить и сдать

а другой преподаватель знакомил с птицами

их голосами и характерами

но полюбила я только ворон гораздо позже

сначала как соседей – они свили гнездо

напротив моего кухонного окна

и я наблюдала за ними весь тот сезон

и глаз не могла отвести

от их осмысленной и умной жизни

теперь дерево это подрезали

и как раз спилили ту развилку между ветвями

где каждый год устраивали вороны гнездо

теперь они живут с другой стороны дома

там больше деревьев и выбор их правильный

но теперешнее гнездо не так близко к окну

и разглядывать их жизнь стало труднее

кабинетная швейная машинка зингер

подаренная бабушке на свадьбу в 1917 году

стоит теперь у меня как предмет мемориальный

я давным-давно сама не шью

и вообще ношу вещи десятилетиями

и к новым долго привыкаю

машинка была кормилицей семьи все годы

что дед сидел в лагерях

и после его возвращения тоже

машинка пережила вместе с семьей эвакуацию

бабушка шила на людей не на местных конечно

а на таких же эвакуированных

больше перешивала и перелицовывала

у нее были руки и глаз

старость обезобразила ее прекрасные умные руки

налезающими друг на друга буграми суставов

и скрюченными пальцами

а зрение до конца держалось

бабушка елена закончила гимназию

с золотой медалью – значок памятный у меня хранится – витая монограмма КЖГС —

калужская женская гимназия саловой

бабушка хотела пойти учиться

на высшие женские курсы в москве

но дома ей сказали что отпустят

только если она выйдет замуж

и привели жениха который ей очень понравился

поженились переехали в москву —

ученья не получилось

потому что через год в 1918 году

родилась моя мама

а не родилась бы – и меня не было

и вас, мои дети и внуки

в квартире на каляевской было пианино

перед ним крутящийся табурет

а на полированной спине пианино подсвечник —

он и сейчас стоит на пианино у меня в доме

но того пианино след затерялся

при расселении бабушкиной квартиры

а тот инструмент что стоит у меня

сын алеша подарил мне на день рождения

несколько лет тому назад

все в доме играли и дед и дядя витя

только бабушка не играла

зато она работала бухгалтером

в музыкальной школе

куда и меня отдали

учила меня анна даниловна артоболевская

вырастившая много музыкальных гениев

из обычных вундеркиндов

но со мной ничего не получилось

мне больше всего в музыке не нравилась

черная круглая табуретка

она была холодная и липкая

а колготки в те годы еще не изобрели

и потому голая часть ноги между концом чулок

и началом штанов прилипала к табуретке

и это было очень противно

тут я заболела туберкулезом

и мне назначили больше гулять

и меньше играть на пианино

сейчас на пианино играет кое-как сын Петя

он гитарист

замечательно играет внук Лукас

когда изредка приезжает

и я иногда прикасаюсь к клавишам

с каждым годом музыку слушаю

все больше и больше

помню круглый золоченый столик

на котором стоял телевизор

чуть ли не первый в нашем дворе

приходили мои дворовые подружки

посмотреть на эту диковинку под названием квн

с большой линзой перед маленьким экраном

боже какая космическая скорость

во времена моего детства

было всего несколько новинок вроде телевизора

да и телефон в квартире был редкостью

Д-1-11-58 незабываемый наш номер

таких личных телефонов на весь двор было два…

а сегодня кошмар мобильного телефона

за которым возвращаешься

если забыл дома даже

когда идешь за хлебом на пятнадцать минут

новые вещи топорщатся и страдают

приживается в моем доме только старье —

из дома двух покойных бабушек мамы отца андрея а также с помойки —

столик возле кровати и одно кресло…

были такие времена

когда старинную мебель выбрасывали

чтобы заменить ее чешским гарнитуром

в прихожей у меня стоит в сложенном виде

ломберный столик который я купила

у княгини волконской

за очень маленькие деньги

лет пятьдесят тому назад

надеясь что отреставрирую

но так до сих пор и не отреставрировала

диких денег стоит реставрация

столик стоит с подвязанной кое-как ногой

и служит – на нем лежат шарфы письма и ключи

а сегодня еще пачка одноразовых масок

и резиновых перчаток

они должны друг друга ненавидеть —

красное дерево ампир с шахматным

и еще каким-то полем на верхней доске

и эта одноразовая дребедень

первый знакомый мертвый человек нина костикова

бледная высокая девочка с водянистым лицом

из моего первого класса

она перестала ходить в школу перед новым годом

и больше никогда не пришла

после нового года нам сказали что она умерла

весь класс пошел на похороны в соседний барак

на кухне со множеством маленьких столов

стоял на табуретках гроб

и было много людей и много красивых

бумажных и восковых цветов

они показались мне гораздо более красивыми чем живые

и мы весь девчачий класс

медленные и скованные страхом подошли к гробу в котором лежала еще более высокая

и еще более бледная нина костикова

и каждой из пришедших девочек дали по конфете

Аминь

надо позвать человека говорили у нас дома

когда ломался звонок падал карниз или засорялся унитаз

приходил человек водопроводчик и человек слесарь

и человек плотник и человек стекольщик

все мужчины в семье были совершенно безрукие

даже мой прадед-часовщик

а ведь казалось бы тоже ремесленник

памятник этой безрукой враждебности к материи

стоит у меня в прихожей

эта наборная шкатулка орехового дерева

с остатками перламутровой инкрустации

поверху порубленная топором не окончательно

а слегка но очень густо

я-то знаю кто это проделал и зачем —

на каляевской было печное отопление в пять печей —

в ванной для подогрева воды в колонке

в коридоре в спальне в столовой

и в комнате у тети сони

прадед любил топить печи

садился на скамеечке перед печкой

аккуратно укладывал рыхлым штабелем

наколотые в сарае поленья

а потом на этой самой шкатулке

маленьким топориком а то и большим ножом

отщипывал от полена щепочки

прямо на крышке этой драгоценной шкатулки

как его рука поднималась

до сих пор понять не могу

потом он под поленьями поджигал в печке

маленький костерок из щепок и стружек

огонь занимался и печь начинала гудеть

а какими привлекательными мне казались

те мужчины которые приходили и чинили

замок дверь и все

что требовало мужской умной руки

не надо мне доктора наук я сама умная

пусть рядом будет человек

с умными руками умным глазом

ну так и получилось —

вошла я в мастерскую

а там художник гостей супом кормит

но одной ложки не хватает

он взял деревянную чурку и топор —

раз-раз – и ложку вырезал

ну я за него и вышла замуж

правда не в тот самый момент

а лет через двадцать

теперь его не допросишься

венский стул переклеить

а ведь все может…

когда моему сыну пете было лет пятнадцать

мы с ним случайно попали в бабушкину квартиру

алеша был в это время уже в америке

связь была сложная он присылал письма с оказией —

привезшие письмо люди жили

в доме двадцать девять

по каляевской соседнем

с бабушкиным тридцать первым

поехали мы с петей за письмом

я письмо забрала и решила показать пете

наш старый дом

поднялись мы на второй этаж по винтовой лестнице

остановились у двери

я ее толкнула открыто зашли

здесь в коридоре говорю стоял книжный шкаф

красного дерева…

там столовая там комната бабушки…

тоже открыто мы заходим —

большой стол посреди комнаты

на нем трава какая-то

вокруг стола четверо траву фасуют по кулечкам

ох, думаю, сейчас пулю в лоб получим

изо всех сил улыбаясь говорю

здравствуйте я в этой квартире

жила сто лет назад

вот хочу сыну показать

люди замерли настороженно

я веду петю к окну – вот говорю

здесь была балконная дверь

но балкон видишь уничтожили

тут бабушкина кровать стояла и швейная машинка

которая у меня теперь стоит…

спасибо, говорю, большое спасибо до свиданья

петька тогда еще про травку и прочее что бывает

ничего не знал так что пожалуй не понял

что эти люди здесь делают…

сначала я влюбилась не в биологию

а в лабораторное стекло

и по сей день люблю стеклянную мелочь пробирок колб

воронок чашек петри

в биохимической лаборатории куда заходила с мамой

от этого стекла глаз отвести не могла

когда провалилась на экзаменах на биофак

пошла работать лаборантом

в лабораторию по изучению развития мозга

кроме стекла там оказался еще и великий смысл

так влюбилась что руки стали талантливы схватывали все

тонкие навыки гистологического лаборанта

как будто это не новое для меня занятие

а воспоминание о чем-то что прежде умела и забыла

припоминание такое случилось

с микротомом бинокуляром и микроскопом

сразу нашла общий язык

только с электричеством не поладила

так до сих пор с электрическими приборами сохранились разногласия

даже с утюгом и кофейной мельницей

биологический кабинет в школе был на четвертом этаже

а рядом со школой был участок на котором кое-что росло а кое-что гуляло весной

некоторые избранные любимчики биологички

выводили-выносили погулять жильцов кабинета – кролика черепах и ужа

учительница имя которой я забыла

доверила мне ужа и он обвил мою руку

от кисти до локтя

прикосновение змеиной кожи было холодным и страшным

а вчера у иры на даче возле тинистого прудика

на участке нашли выползок —

там живет целое семейство ужей

выползок был прозрачный в маленьких ромбиках

и весьма драгоценного вида

нет нет нет – никогда

никакой обуви сумок и прочей галантереи

из змеиной кожи в руки не брала

а в студенческие годы мы с леной лапиной

и еще кем-то третьим на практике

три часа сидели в болоте

и наблюдали как из куколки

выкарабкивалась бабочка

а потом долго сушила крылья

они медленно расправлялись

лена фотографировала мы рисовали

а потом бабочка улетела

вспомнила кто был третий —

галя иванова

надо спросить у нее

какого вида была та бабочка

я не помню

любовь к науке не была взаимной

вынесло меня из ботаники и зоологии

из физиологии и генетики

давно уже не нужна в генетике эта стеклянная дребедень

секвенируют геномы без чашек петри

и предметно-покровных стекол

и в мир молекулярной генетики

меня судьба не пустила

а я все пытаюсь туда заглянуть через докинза и ридли маркова и асю казанцеву

могу понять приблизительно о чем речь

это не я ее а она меня отвергла

жалко конечно но судьба так сложилась

дорогу в кратово я больше семидесяти лет знаю стояла пятилетней у станции кратово

с прадедом за ручку и ждала маму из города – и она выходила из электрички

своей чаплинской походочкой носками врозь

в шелковом платье в облипочку и в черной шляпе

с полями и выросшим сбоку на полях

букетиком искусственных незабудок

и с двумя сумками

восторг восторг – мы стоим не на той стороне

куда поезд подходит а на противоположной

и переходить на ту сторону запрещено

потому что одна бабушка из родственной семьи

которая тоже здесь дачу снимала

как-то переходила под платформой

высунула свою беленькую бедную головку —

и как раз под летящий паровоз

а под платформой осталась полная сумка яиц

которые она везла семье

и все до единого остались целехонькие

и еще не забыть —

уезжаем со съемной дачи на грузовике

в кузове кровати столы стулья и мы с мамой

а прадед в кабине сидит

на нем белые холщовые штаны

а в руках у него авоська в ней утка

это бывший утенок которого мне купили

на рынке в начале лета

я с ним играла и кормила его

он за мной по пятам ходил

но за лето утенок вырос

о том чтобы его съесть речи не было —

как можно домашнее животное есть…

я умолила забрать его в москву

прадед довез утку до москвы в авоське

высунув ее из машины

потому что она гадила

на его белые парусиновые штаны

утка долго жила у нас в дровяном сарае

прадед относил ей еду после обеда

и я помню как после чая дед собирает

остатки какого-то печенья

и просит у леночки банку для чая —

утке отнести

бабушка смеется и говорит

что утки чаю не пьют

ближе к зиме утку из сарая

украли дворовые мальчишки и съели —

они сентиментальными не были

никакой хронологии на самом деле нет

хронология явление временное для удобства заполнения документов

а жизнь круглая просторная направлена не в одну сторону и не в четыре иногда горизонт прорывается верх-низ отменяются и ветер посмертия бьет в лоб

мусорный лес – говорит андрей – он понимает

родители оба работали в институте лесоведения

и у него тоже осталось некоторое понимание леса —

казанская дорога была самым сосенным местом подмосковья

но сосен становится все меньше

разнолесье непривередливый клен осина и кустарник

у андрея в мастерской завершенный мир

большой красоты и замкнутости —

как будто своя собственная система координат —

верх-низ-горизонталь

и еще одно измерение без названия

день на даче у иры щипачевой в заозерье

озеро даниловщина плавала в пресной воде

впервые не помню за сколько лет

тридцать-сорок-пятьдесят

а в морях в разных сколько угодно —

черном балтийском и более всего в средиземном

то есть в той его части которое лигурийское

какой прекрасный климат континентальный —

зима весна лето осень

ничего этого нет в жарких странах

и как это бедные люди живут на экваторе

без перемен погоды

как я люблю все это зеленое

которое на свободе

а до́ма не люблю

и как раз сегодня вынесла в подъезд

два моих домашних цветка с окна

они случайно ко мне в дом попали

они меня тяготят

потому что надо постоянно помнить о том что забыла их полить

и чувствовать себя виноватой

теперь они будут общественным достоянием

хотела перечитать гоголя но забыла очки

гоголь лежит со мной рядом

но шрифт ужасный и нечитаемый

хотела посмотреть на весь набор его героев

и выудить их самых сегодняшних —

ноздрев назначен губернатором

манилов работает на телевидении

и сладким голосом рассказывает о будущем

коробочка пристроилась любовницей олигарха

и скупает бриллианты и антиквариат

собакевич размножился и сидит повсюду

хлестаков в президентах

нет не смешно

пришло письмо

на днях привезут урну с прахом

бориса аркадьевича лапина для захоронения

он умер на сотом году жизни

пережив дочь лену на пятьдесят лет

и сына аркашу на несколько

он был последний мой знакомый фронтовик

академик и храбрец невиданный —

история замечательная

как он в пятьдесят третьем году

в самые жидоедские времена

не сокращал двух сотрудниц евреек

несмотря на звонки из академии наук

и требования их немедленно выгнать

был он тогда директором по научной части в институте

приматологии в сухуми

на фронте такого мужества нужно не было

как в той советской жизни сказать – нет

он оставил этих евреек перевел

в разряд старших лаборантов

а тут сталин помер

и они вернулись на свои должности

был он инвалид

ногу потерял на войне

служил в разведроте —

на мину напоролся

солдаты вынесли

герой был от начала до конца

Аминь

когда с дворовыми подружками

я первый раз в жизни вошла в пименовскую церковь

чувство совершаемого преступления отлично помню —

мне еврейке там быть не полагалось

десяти лет мне не было

но глубинное противоречие

между иудаизмом и православием я остро чувствовала

на этом месте начиналась моя отдельность

от моих дворовых подружек и одноклассниц

а в более поздние годы отдельность эта только усиливалась

в тот день был какой-то праздник

церковь полна народу запах горящих свечей и ладана

был волшебным и пели на странном языке

в котором только отдельные слова были русскими

а остальное тревожно-непонятное

что-то вроде зависти почувствовала —

прекрасное и не мое

и пахнет преступлением само мое пребывание здесь

кто же мог предвидеть

что пятьдесят лет я буду здесь стоять

отзываться на слова которые знала наизусть

а потом легко и безболезненно выйду вон

нет-нет-нет не зря я там так долго стояла

но вынесло меня оттуда в пространство

прекрасно-пустое и свободное

андрей медитирует а я не знаю что это такое

пожалуй был один период в конце школы

когда я приблизилась к этому состоянию

неприсутствия нигде

в десятом классе школа была мне в тягость

к этому времени я уже не была отличницей

занималась физикой и химией с репетиторами

для поступления в университет

и в школе сидела уже не на первой-третьей парте

а на последней

и впадала в состояние похожее на обморок

такая была школа медитации

вот проклятье – чувство долга

не пойму от кого мне достался этот груз?

может от бабушки лены – больше неоткуда

мама все делала что надо не напрягаясь

отец вообще избегал таких неудобных вещей