Линия жизни. Книга первая
Накануне Нового года, перед зимними каникулами, я получил от матери небольшой перевод, купил билет и тронулся в путь. На станции Агрыз пересел с поезда на пригородную электричку до Воткинска, логично предположив, что где Воткинск, там и Воткинская ГЭС. На самом деле это не так, и в письме весь маршрут был подробно расписан, но, видимо, на меня нашло какое-то затмение.
Уже где-то около часа ночи нашёл я в Воткинске улицу Мичурина, дом номер девять – вот так всё сошлось – и давай стучаться. Через некоторое время к двери подошла хозяйка, и после непродолжительного общения через запертую дверь я понял, что попал не туда. Развернувшись, побрёл на вокзал, где получил окончательное подтверждение тому, что ошибся, и разъяснение, куда двигать дальше. Дождавшись утра, сел на автобус до города Чайковский – там и находилась Воткинская ГЭС – и через непродолжительное время снова нашёл улицу Мичурина, дом девять.
Встретила меня мать, которую я помнил плохо. Она очень изменилась: поседела и погрузнела. Тут же была моя вторая бабушка – Дуся; к обеду подошёл муж матери и теперь мой отчим Георгий Афанасьевич, а затем и брат Юра: он работал водителем на строительстве Саратовской ГЭС и к матери приехал на новогодние праздники.
Юра рассказал, как там, на строительстве, он однажды прямо на машине свалился в шлюз, только чудом не получив ни одной травмы.
Вскоре подошла Валентина, сводная сестра моей матери. Затем появились Толик со Светкой – это уже мои младшие брат и сестра – дети от Георгия Афанасьевича.
На следующее утро я проснулся от громкого шёпота, приоткрыл глаза и увидел двух девчонок лет семи-восьми: одна – моя сестра Светлана, другая, видимо, её подружка. О чём они шептались, было непонятно, разобрал только слова «мой брат». Чтобы не спугнуть их, я попытался притвориться спящим, но поздно: обнаружив, что я их заметил, девчонки тут же со смехом убежали. Так состоялось моё первое знакомство с будущей женой.
Гостил я неделю, перезнакомился со всей роднёй, живущей в Чайковском, а часть просто восстановил в памяти. Отпуск заканчивался, пора было возвращаться. Мы проводили Юрку в Саратов – достраивать электростанцию, а затем и я отбыл восвояси.
Расстались тепло. Перед отъездом мама очень просила, чтобы я хоть изредка писал ей, чего я себе представить не мог, ведь в моей короткой жизни мне ни разу не приходилось этого делать.
Через сутки я уже был в Свердловске, а затем и дома.
А некоторое время спустя по почте пришла посылка. Из Чайковского. Подарок от мамы и Георгия Афанасьевича – первый в жизни костюм. Сфотографировался и карточку послал маме.
Боксирующий тренер
А жизнь, меж тем, продолжалась. Ещё при поступлении в училище я характеризовался как спортсмен, да и вообще, мне очень хотелось продолжить заниматься боксом. В училище представление об этом виде спорта, кроме меня, имели два человека: мой друг Юрий Лебёдкин и Алексей Матющенко. Юра, заканчивая седьмой класс в городе Верхняя Пышма, посетил несколько тренировок, а если по существу, то кулаки сжимать мог, но не более. Алексей – высокий, симпатичный и очень доброжелательный парень – тоже когда-то немного занимался этим видом спорта, но заболевание туберкулёзом не позволило ему сделать боксёрскую карьеру. У Лёхи были удалены две доли правого лёгкого, о чём свидетельствовал огромный шрам на спине. Он был очень одарённым человеком: прекрасно играл на аккордеоне, трубе, кларнете. Учился Матющенко в группе электриков, но его специальность и стажировка проходили по программе КИП и автоматика. До моего появления в училище Алексей уже пытался организовать секцию бокса, а после нашего с ним знакомства передал эту эстафету мне.
Сам я, хоть и не имел никакого опыта: шесть месяцев занятий и два выигранных боя опытом не назовёшь – рьяно взялся за дело. К тому же преподаватель физкультуры Кормин Владимир Петрович, которому для поддержания авторитета училища ещё одна спортивная секция – их в училище работало несколько – была весьма кстати, активно поддержал мои устремления.
Всё, чему научился у Вениамина Молостова, я старался передать ребятам, посещавшим тренировки, и результат не замедлил сказаться: уже зимой мы заявились на первенство района почти полной командой, не хватало только тяжёлого веса. Это было впервые, это было событие, это была сенсация! Верхне-Туринское ремесленное училище №50 тоже выставило почти полную команду. Но фаворитом турнира, конечно, была Кушва – Гороблагодатский рудник, где тренировал Николай Жёлобов – бывший матрос и, в юности, неплохой боксёр.
Для первого раза мы выступили неплохо. Несколько наших выиграли первенство района, кое-кто проиграл, не без этого, но в целом, для первого раза, мы были на высоте!
В феврале шестьдесят второго в Кушве проходили соревнования по боксу на первенство города. РУ №13 тоже выставило свою команду. 23 февраля в газете «Кушвинский рабочий» был опубликован краткий обзор этих соревнований.
Я выиграл у одного из любимцев Жёлобова – Володи Курбатова. Бой был трудным: Володя оказался упорным парнем. Он много наполучал, но выстоял все три раунда.
После этого понеслось: соревнования в Верхней Туре, товарищеская встреча с командой РУ №50, первенство Нижне-Туринского района, где выступали команды Качканара, Нижней Туры, закрытой зоны «Свердловск-45», РУ №50.
Отвлекаясь, скажу: с командой РУ №50 нас связывали особые отношения. Мы, можно сказать, принадлежали к одной боксёрской школе: тренеры обеих команд были воспитанниками Вениамина Молостова и, соответственно, учили ребят тому, что умели сами. Боксёры из РУ №50 были теперь нашими постоянными соперниками и, по совместительству, друзьями.
Так вот, за весь период этих соревнований я, как боксирующий тренер, не проиграл ни одного боя. Росло количество боёв, накапливался опыт, и хоть я не достиг ещё юношеского возраста – шестнадцати лет – иногда встречался в ринге с более взрослыми соперниками и выигрывал у них.
Так на товарищеской встрече с командой Нижней Туры Молостов предложил мне отбоксировать с Вениамином Поповым, боксёром вполне зрелым и намного старше меня. И я выиграл. После боя Молостов подошёл ко мне и сказал, что такой прыти он от меня не ожидал. Да мы и в командном зачёте ободрали его учеников, что, конечно, было для Вениамина сюрпризом. Мои ребята оказались на голову выше его подопечных!
Перед началом летних каникул в училище прислали «Положение о проведении областных соревнований по боксу среди юношей общества «Трудовые резервы». Соревнования проводились в Свердловске на базе училища №1, которое готовило рабочих для Уралмашзавода. Впоследствии жизнь ещё свяжет меня с этим училищем: я буду готовить две группы электриков, читать им лекции по электротехнике и спецтехнологии. Туда же поступит мой старший сын. Но всё это гораздо позже. А пока мы стали обдумывать, как скомплектовать команду.
В своём весе я был намного сильнее ребят, которых тренировал, но знал, что не буду допущен к соревнованиям по возрасту. Выход нашли, исправив в свидетельстве о рождении 1946 на 1945, благо на Руси умельцев да «светлых голов» даже среди несовершеннолетних всегда хватало. А вот что делать с Лёшей Матющенко: с оперированным лёгким и шрамом во всю спину? Мы понимали, что по медицинским показаниям его не позволят включить в заявку. А Лёша очень хотел выступать! Придумали вариант: в заявку его не включили, но в конце списка оставили место, и когда документ был подписан и скреплён печатью, аккуратно вписали Лёху. Владимир Петрович, учитель физкультуры, которого уполномочили сопровождать команду, был в курсе наших проделок, но закрыл на это глаза.
По прибытии нас расселили в помещении Машиностроительного техникума, рядом с училищем. Наши друзья и соперники из РУ №50 разместились тут же. К ним в комнату попал Володя Тимофеев из Краснотурьинска.
На следующий день, после взвешивания и жеребьёвки, начались соревнования. Нужно отметить, что участников было очень много, почти все ремесленные училища выставили свои команды, но фаворитами были свердловчане – техучилище №1, серовцы и каменск-уральцы. И эта тенденция сохранялась многие годы.
Не буду расписывать, как проходило это мероприятие, отмечу только, что мы и верхне-туринцы пролетели в одну калитку: ни одного призового места не завоевали. Я проиграл свой первый бой Виктору Кокшарову из первого училища, которого тренировал Владимир Кириллович Попырин.
А вот Володя Тимофеев все свои бои закончил досрочно. Секундировал его Гриша Заппаров. Он привёз команду серовцев, а так как Краснотурьинск находится рядом с Серовым, Заппаров отлично знал и Вовку, и его тренера. На соревнованиях мы увидели такой уровень подготовки, достичь которого за шесть месяцев просто невозможно – нужны годы упорных тренировок. Но главное: мы все перезнакомились и быстро сошлись на почве любви к боксу. Домой уезжали вместе.
Так закончился первый год моего пребывания в РУ№13. Для меня, простого деревенского парня, он оказался очень насыщенным. Появилось много друзей, состоялось немало соревнований, где завелась масса новых знакомств. В училище я был на очень хорошем счету. Но одним из основных событий этого года была, конечно, встреча с матерью.
Осенняя страда или осенние страдания. 1962 год
Летом я помог отцу справиться с сенокосом, а в сентябре вся группа снова собралась в училище. С ходу получили пренеприятнейшее известие: нашего мастера призвали на военные сборы. Стало тоскливо: очень уж уважали мы нашего Бориса Александровича. Тут же принялись высказывать предположения о том, кто будет его замещать.
Вечером собрались и постановили, что это событие необходимо как-то отметить. В любом коллективе существует костяк – группа наиболее активных товарищей. Был такой и у нас, человек восемь. После учёбы мы сбросились, купили вина и прямым ходом отправились провожать нашего мастера на сборы. Жил Борис Александрович в просторном бревенчатом доме. Дружно ввалившись в комнату, мы обалдели: за большим столом сидели Борис, его друзья и родственники, мастер, которому он передавал группу и – самое неожиданное – старший мастер училища. Его мы довольно сильно побаивались.
Вдруг в сумке гулко звякнули бутылки, и мастера поняли, что выпускать нас нельзя: напьёмся. А это будет пятно на всё училище. В целях безопасности и сохранения репутации учебного заведения нас пригласили за стол. Старший мастер, покачав головой со словами: «Ну и ребята у тебя, Боря», – разрешил налить и нам.
Посидели недолго, Борис пошёл нас провожать. Прощаясь, отозвал меня в сторону, обнял, а потом сделал небольшое внушение по поводу произошедшего и попросил, чтоб ничего подобного, пока он находится на сборах, не было, чтобы дисциплина в группе была на высоте. Знал бы он, что произойдёт в его отсутствие – попросил бы отсрочку…
Однажды ребята, которые жили в Кушве, привезли из дома яблоки и, как водится, всех угостили. Яблок было много, и были они явно не уральские. На вопрос «откуда?» парни, не запираясь, ответили, что с поезда. Оказалось, всё очень просто! Сейчас осень, дары юга: фрукты и арбузы – везут на Урал вагонами. Узнать такие вагоны несложно: вентиляционные окна в них забиты деревянными решётками. По каркасу вагона добираешься до такого окна, берёшься за козырёк крыши, ногой выбиваешь решётку и ныряешь в вагон. А дальше только успевайте – ловите груши, яблоки, арбузы…
Постановили: в следующее воскресенье домой не едем, а идём страдовать – так мы назвали это мероприятие. Наметили и объекты: станции Нижний-Тагил-Сортировочная, по-другому Смычка, и Горо-Благодатская.
В воскресенье вечером собрались на станции. Первая вечерняя электричка уходила в сторону Нижнего Тагила, поэтому и выбрали для почина Сортировку Нижнего Тагила. Когда прибыли на место, уже совсем стемнело. Заранее договорившись о том, что в случае каких-то непредвиденных обстоятельств встречаемся на вокзале, пошли осматривать дальние пути. Но почему-то в этот вечер на станции стояли только составы с лесом да закрытые вагоны-пульманы с задраенными окнами – деревянные решётки не попадались.
Наконец, обнаружили состав рефрижераторов и решили проверить, что же в них находится, тем более что двери вагонов были замотаны простой проволокой. Правда, проволока была опломбирована, но кто берёт в расчёт такие мелочи?
В первом вагоне оказались ящики со сливочным маслом. Посовещались и пришли к заключению, что оно нам ни к чему. Закрыв двери, с шумом и хохотом двинули дальше. И тут на нас с двух сторон, с требованием остановиться, стали наступать какие-то люди.
Ага, сейчас! Остановимся! Попадаться мы не собирались, и кинулись врассыпную…
Через некоторое время вся компания была в сборе, не хватало только Славки Бекасова. Мы ещё немного подождали его и сели на ночную электричку, которая шла в обратном направлении – в сторону Верхотурья, решив: пусть Славка добирается один, раз заблудился. Ехали шумно, не забывая, однако, следить за тем, чтоб не попасть в лапы ревизоров, ведь покупать билеты было не в наших правилах.
Выйдя на Горо-Благодатской, сразу же направились осматривать составы, но снова ничего заслуживающего внимания не нашли, только на последних путях опять стояли рефрижераторы. Вскрыв один из вагонов, мы очумели: весь вагон был забит бочками с надписью «Пиво жигулёвское». Но эта находка была нам не по зубам!
К месту старта возвратились уже поздно ночью. Нужно было хоть немного поспать, ведь утром – на занятия, тем более, теоретические. Настроение было не очень: убить столько времени, и всё зря! Веселили лишь воспоминания о том, как ловко мы ушли от погони в Нижнем Тагиле.
Перебираясь через пути, заметили в тупике несколько крытых вагонов: то ли они были загнаны туда недавно, то ли мы просто не обратили на них внимания с вечера. Проверили и обнаружили, что у одного окна забиты деревянными решётками. Ну, наконец-то! Самого мелкого направили на разведку. Посветив фонариком, он увидел в вагоне арбузы! Чётко по технологии выбили решётку и вытащили несколько штук: жаль, много не унесёшь. На этом наш ночной рейд удачно завершился.
Вот что значит никогда не опускать руки, проявляя настойчивость и упорство в достижении цели! Если надеяться и верить, успех и удача придут к тебе! К нам, например, пришли…утром, во время занятий…точнее, за нами…
С утра в училище на линейке отсутствовал Славка, и это неприятно поразило и насторожило всех участников похода, но начался урок, и наши переживания как-то отошли на второй план. Ближе к концу урока я через окно увидел вкатившийся во двор милицейский мотоцикл с коляской. В коляске сидел Славка. За рулём – человек в штатском. Мотоцикл остановился у крыльца, и оба приехавших вошли в здание. На душе снова стало тревожно. Спустя непродолжительное время меня вызвали к директору, и в дверях классной комнаты я столкнулся со Славкой. Перемолвиться с ним я не смог, но понял, что дело пахнет жареным.
Директор училища Шляхтин Игорь Александрович был прекрасной души человек! Ещё на первом году обучения он немного узнал историю нашей семьи из письма моей матери и настоял на том, чтобы я съездил к ней. Это дало мне возможность вновь обрести родных. Теперь же, открыв дверь и встретившись с ним взглядом, я понял, что ничего хорошего меня не ждёт…
Не буду пересказывать всю продолжительную беседу втроём в кабинете директора, но вышел я оттуда подавленным: в милиции Славка подробно изложил всё, что произошло на станции в Нижнем Тагиле! Хорошо ещё, что он не знал о последующем развитии событий. Кроме того, наш компаньон перечислил всех без исключения участников экспедиции. Пришлось писать объяснительные. В них мы, разумеется, умолчали о своих дальнейших подвигах. По-видимому, это нас и спасло…
Сотрудник железнодорожной милиции с пачкой объяснительных отбыл к месту службы, а нам предстояло готовиться к общему собранию училища, которое состоялось на следующий же день. Случай был серьёзный: восемь человек во главе со старостой группы организовали набег на железную дорогу!
Из старост меня, конечно, выперли в «рядовые», причём, надо отметить, не единогласно. А вот в училище, хоть и пугали исключением, оставили. Особенно усердствовал в обличительной речи заместитель директора по политико-воспитательной работе – такая уж у него должность. Решение собрания было, как водится, заранее подготовлено, поэтому старостой выбрали Володю Игумнова. Несколько лет спустя, после призыва на военную службу, Володя играл в хоккей с мячом за Свердловский СКА, но в описываемый период отношение к нему в группе было почему-то довольно прохладным.
Через некоторое время со сборов вернулся наш мастер, Борис Александрович. Встречать его с бутылкой мы, конечно, не решились, а вот он, увидав нас, укоризненно покачал головой, отвёл меня в сторону и стал расспрашивать о том, как прошло собрание. Я, естественно, всё выложил.
– Да, это, конечно, глупость большая с твоей стороны, – сокрушённо произнёс он. – А ещё большая – с нашей. Если б я был здесь, то ни за что не дал бы тебя переизбрать: сейчас группой всё равно будешь руководить ты, а отвечать – Игумнов. Его ведь никто слушаться не будет. Дурь это!
Оглядываясь назад, скажу: это происшествие сошло нам с рук лишь потому, что не был зафиксирован факт хищения – только попытка. А иначе ждал бы нас Свято Николаевский монастырь в Верхотурье.
Труд и трудовые резервы
В начале декабря, навещая в Нижней Туре своего первого тренера Вениамина Молостова, я узнал, что в Серове намечается первенство области по боксу спортивного общества «Труд».
В Советском Союзе спорт объединялся под флагами разных спортивных обществ, и в зависимости от того, где спортсмен учился или работал, определялось, под эгидой какого общества он будет выступать. «Труд» объединял школьников и работников промышленных предприятий. «Зенит» – работников военно-промышленного комплекса. «Урожай» – тружеников сельского хозяйства. «Локомотив» – железнодорожников. «Трудовые резервы» – учащихся РУ и ФЗО. «Спартак» – учащихся техникумов и работников ЖКХ. «Буревестник» – студентов ВУЗов. «СКА» – военнослужащих. «Динамо» – сотрудников органов внутренних дел и КГБ. Я, как учащийся РУ, состоял в спортобществе «Трудовые резервы».
Впрочем, это разделение было относительным и достаточно условным. Поэтому, когда для участия в соревнованиях в Серове потребовалось предъявить членский билет общества «Труд», мы с Валерой Быковым из РУ№50, который был на год меня старше и на одну весовую категорию тяжелее, заплатили взносы и получили новенькие членские билеты спортобщества «Труд». Вениамин принял решение везти только нас двоих, как наиболее подготовленных, а остальных для выступления на областном уровне даже не рассматривал.
В Серове после прохождения мандатной комиссии нас разместили в гостинице Металлургического завода. Вечером в коридоре гостиницы я неожиданно встретил Володю Тимофеева, с ним был Валя Рудаков, боксёр из Серова. Оба к тому времени уже стали чемпионами области по обществу «Трудовые резервы». Спросив Володю, будет ли он боксировать на соревнованиях, узнал, что не будет, так как продолжает выступать за «Трудовые резервы», а вот Рудачонок – тот да, и как раз в моём весе. Он покинул «Трудовые резервы» и перешёл в «Труд». Это был сюрприз: Рудака я знал, правда, шапочно, ещё по Свердловску, где он, как и Володя, стал первым в своём весе.
Володя познакомил нас. Тогда я, конечно, не подозревал, что это знакомство станет важной вехой в моей жизни.
А пока готовился к встрече с Бренером, боксёром из Каменск-Уральского. Он выше меня ростом, очень подвижен. К сожалению, выяснилось данное обстоятельство только в ходе боя, когда противник уже расправлялся со мной. Проиграл я по очкам, и это было второе моё поражение.
Валера Быков в первый день отдыхал – так выпал жребий – а во второй так же, как и я, проиграл. Можно было собираться домой, но мы решили посмотреть финал, благо, из гостиницы нас никто не гнал, да и талоны на питание были выданы сразу на весь период. В финале «мой обидчик» встречался с Рудаком и проиграл ему, как говорят в боксе, в одну калитку: во втором раунде даже побывал в тяжёлом нокдауне. Короче, без вариантов!
Стоит отметить ещё один бой: серовец Женя Собянин против свердловчанина Юрия Шемолдаева. Шемолдаев – очень техничный боксёр, любимец Арона Фридмана, который на тот момент был главным судьёй соревнований. Женя – очень ударный: попасть под его кулаки и выстоять не каждому было дано. Шемолдаев тоже оказался в нокдауне, да и вообще нахватал прилично, но победу, тем не менее, отдали именно ему – благодаря Фридману.
Разве думал я тогда, что когда-нибудь Женя Собянин станет моим основным соперником…
Завершающим этапом соревнований был показательный бой между Алексеем Кабановым из Красноуральска – братом Володи Тимофеева и Валерой Боровиковым. Валерка только что демобилизовался из Армии. Первый мастер спорта в Серове! У Лёхи регалий поменьше. Оба недавно выступали на первенстве Советского Союза войск ПВО, и оба стали серебряными призёрами этих соревнований. В финале Боровик проиграл Олегу Григорьеву, правда, специалисты ставили большой знак вопроса по поводу этого проигрыша. Дело в том, что имя олимпийского чемпиона заслуженного мастера спорта Олега Григорьева золотыми буквами вписано в историю Советского бокса, и говорили, что именно его статус повлиял на решение судей.
Боровик был на десять килограммов легче, чем Кабанов, и значительно ниже его ростом, но что он выделывал с Лёхой в ринге, словами не описать – это надо видеть! Сразу была заметна разница в классе!
Вечером, после завершения соревнований, поехали домой. По дороге я размышлял, как исхитриться и выступить по «Трудовым резервам»: в апреле намечались соревнования на первенство области; тем более, я учился в РУ и как бы имел такое право. Если, конечно, закрыть глаза на моё выступление по «Труду»…
Мне недавно исполнилось шестнадцать лет, я вошёл в юношескую возрастную группу, и мне очень хотелось принять участие в этих соревнованиях!..
В училище в основном нажимали на практику: вся группа была распределена по цехам и участкам завода, а мне поручили организовать бригаду из пяти человек по выпуску двигателей-киловаттников для предприятий сельского хозяйства. План установили: сто штук в месяц. Больше – можно, меньше – нет. Мы должны были выполнять все работы, что называется, «под ключ»: сверление и нарезание резьбы в корпусах, сборка железа в статоры и прочее, заканчивая сборкой и испытанием двигателя на испытательной станции, его покраской и консервацией. Только обмотку закладывала бригада девочек из группы электриков – они целенаправленно обучались этой специальности. Пропитка после завершения обмотки лежала тоже на нас.
Работали мы здорово. Перерыв был только один, обеденный, время которого я легко определял без часов: начиналась сильнейшая изжога – последствие отравления брагой. Вообще-то ещё летом, после обследования, мне была обещана где-то ближе к зиме лечебная путёвка в Кисловодск или Пятигорск. Но после нашего страдования на железной дороге об этом не могло быть и речи. После обеда изжога проходила – так я спасался от болей в животе.
В первый же месяц план мы перевыполнили – наш мастер был очень доволен!
Впереди маячил выпуск группы. Все, кто проходил стажировку в цехах, были обеспечены рабочими местами – для того нас и готовили; вырваться куда-то на сторону было крайне затруднительно, требовалась веская причина. Причину мы с бабушкой нашли: взяли справку с лесоучастка о том, что проживаем вдвоём, и ей, вследствие преклонного возраста, а бабуле было тогда без малого восемьдесят лет, требуются присмотр и уход. Лесоучасток же брал на себя обязательство по моему трудоустройству.
Вот такой документ, как сказали бы сейчас, отмазка. Оставаться в посёлке Баранчинский мне очень не хотелось: манили другие перспективы.
В это время домой на Платину я приезжал не каждую неделю: во-первых, началась подготовка к выпускному, а заниматься этим можно было только в выходные; во-вторых, мои друзья-земляки уже окончили обучение, и ездить одному было скучно! То ли дело, когда мы вчетвером летели на станцию и, не дожидаясь вечерней электрички, садились на какой-нибудь товарняк, благо, на каждом из них были вагоны с так называемыми переходными площадками, предназначенными для сопровождающих или охранников, если груз был ценный. Вот на такой площадке мы и добирались до Платины. Если поезд не останавливался на станции, а это сразу было понятно по режиму движения – спрыгивали на ходу. Перед станцией дорога шла в гору, и гружёный состав обычно сбрасывал скорость, набирая её за станцией, при спуске с горы. И вот тут важно было не прозевать и не упустить время. Мы, как десант, вываливались друг за другом по ходу поезда, делали два-три шага, успевали сгруппироваться, сделать сальто, и нас бросало на землю, зачастую прямо в кусты, которые росли вдоль полотна железной дороги. Не успел, не сгруппировался, растянулся – всё пузо и руки будут расцарапаны о бровку.