По дороге из битого стекла

– С ним драться не собираюсь, – ответил с презрением Иван, – Даже за большие деньги.

– Неужели сдался сразу, без боя? – с усмешкой произнёс Назаров.

– Нет. Просто не хочу впустую тратить время. Мне это не интересно, – Иван смотрит с презрением, ненависть сверкает в его тёмно-синих глазах, но его реакция не смущает Назарова, который растягивает губы в довольной, ехидной улыбке.

– Примерно этого я от тебя и ожидал, Покровский, – произносит он, – Поэтому приготовил для победителя особенный приз, – при этих словах двое охранников вернулись в гостиную, крепко удерживая за руки бледную испуганную девушку. Иван вздрогнул. Это была Мила. Она стояла и смотрела на него, только на него одного. В её взгляде страх, она покусывает нижнюю губу, в напряжении ожидая, что произойдёт.

– Красивая девочка, правда? – спрашивает Назаров любезным, обманчиво вежливым тоном, – Климу, твоему противнику, она тоже очень понравилась. Верно, Клим? – Назаров обращается к парню, который должен был драться с Иваном. Парень согласно кивает, его взгляд скользит по тонкой фигурке девушки, Иван не выдерживает, сжимает кулаки. Назаров замечает это и довольно продолжает, – Девчонка достанется тому, кто выиграет бой. Если это будет Клим, он заберёт её себе. А если ты, Покровский, то я разрешу тебе уйти отсюда вместе с ней.

Назаров приближается к охранникам, держащим девушку за руки, и одним резким движением распахивает ворот тонкой блузки. Мила вздрагивает, но помешать не может ничем. Её красивая грудь, обтянутая прозрачным тонким кружевом бюстгальтера, становится объектом интереса всех присутствующих в гостиной мужчин. Назаров кладёт ладонь на мягкую соблазнительную выпуклость и проводит ею по девичей груди, чуть оборачивается к своим гостям, чтобы им лучше было видно девушку и наблюдает за реакцией мужчин. Мила тоже напряжённо смотрит в зал, на её бледных щеках появляется румянец стыда. Она ловит на себе тяжёлый похотливый взгляд Клима, Иван тоже смотрит на девушку, но во взгляде его синих глаз появляется решимость.

– Ты не обманешь, Назаров? – спрашивает Иван.

– Моё слово, данное при почтенной публике, не может быть лживым, – пафосно отвечает Антон Петрович и так же серьёзно продолжает, – А почтенная публика хочет зрелищ. Все должны сейчас видеть, что я такой же могущественный, как римский Батиат, и так же могу устроить гладиаторские бои на моей вилле. Ставки уже сделаны. Кстати, на тебя, Покровский, многие поставили, и немало.

Иван едва сдерживается, чтобы не двинуться вперёд на Назарова, двинуться свирепо и бездумно, с кровавой пеленой в глазах. Но здравый смысл побеждает.

– Я согласен, – коротко бросает Иван, и публика сразу же расходится, освобождая центр зала для двух противников.

Иван скидывает с себя кожаную куртку, бросает её на пол и остаётся в тонкой футболке. Клим тоже подбирается, принимает боевую позицию, и первый приближается к противнику. Иван ловко уворачивается от первого удара. Обычно его тактика – подождать, пока противник выдохнется, и его боевой запал чуть спадёт, поэтому сначала Иван не наступал, чтобы дать зрителям больше впечатлений, а уже когда противник начнёт терять запал и немного расслабляется, начинает действовать агрессивно и напористо, полностью меняя стиль ведения боя. Но сейчас Иван не стал делать этого, ему было не до зрителей и шоу, он хотел одного – как можно скорей забрать отсюда Милу. И уже второй удар был атакующий, меткий, от которого Клим не смог ни увернуться, ни отразить его. Двое сильных противников сошлись в беспощадной схватке, а десятки глаз напряжённо и жадно следили за ними, не отрываясь. И среди этих взглядов, один взгляд зелёных наполненных слезами девичьих глаз. От каждого удара, который обрушивался на Ивана, оставляя на его тебе кровавые подтёки, она вздрагивала и закусывала до крови губы, чтобы не закричать, чтобы не отвлечь любимого мужчину от действий противника. Реакция у обоих бойцов была замечательная, они ни в чём не уступали друг другу ни в силе, ни в весовой категории, ни в бесстрашии. Только у Ивана была ещё упрямая одержимость любой ценой победить. И когда оба уже начали уставать, а движения стали менее резкими, направленными, стало понятно, что ещё немного, и первым выдохнется Клим. Клим это тоже понял. И когда Иван приблизился к нему вплотную, сделав захват, Клим успел вынуть нож из – под голенища высоких армейских ботинок и воткнуть его под ребро противника. Иван не расслабил захвата, его руки крепче сомкнулись на шее противника, вены на руках вздулись от напряжения, ещё секунда и тело Клима безвольно падает на паркет, звук глухого удара, и публика взрывается в аплодисментах и улюлюканье. Иван, шатаясь, прислоняется к стене, сжимая ладонью рану под левым ребром, футболка окрашивается кровью.

К лежащему на полу Климу подбегает один из охранников, пытается помочь ему встать. Но на него уже мало кто обращает внимания, зрители столпились вокруг победителя. Назаров тоже приближается к парню, чувствуя на себе нетерпение и ожидание своих гостей.

– Ты выиграл. Поздравляю, – произносит он, – Ты принёс мне прибыль. Я ставил на тебя, и вот, видишь, не просчитался.

– Дай нам уйти, Назаров, – произносит Иван, – Отпусти Милу.

– Ну куда ты собрался? Сейчас мой врач осмотрит твою рану, – заботливо предлагает Назаров.

– Не нужно. Дай нам уйти, ты обещал, – настаивает парень.

– Хорошо. Ладно. Идите, – уступает Антон Петрович и делает знак рукой своим охранникам, они отпускают девушку. Мила уворачивается от их рук и бежит к Ивану, останавливается рядом, тяжело дыша. Края порванной блузки расходятся, но она не обращает на это внимания. Её губы дрожат, в глазах испуг.

– Возьми мою куртку, Мила, – просит Иван и, пошатываясь, направляется к выходу. Гости Назарова почтительно расходятся, уступая дорогу. Мила поднимает с пола куртку и бежит вслед за Иваном. Уже во дворе она догоняет парня и судорожно выдыхая воздух из лёгких, просит:

– Подожди! Надо перевязать рану, из тебя кровь хлещет…

Она беспомощно смотрит на покрытую мраморными плитками дорожку, багровые пятна крови на белом мраморе. Мила резко стягивает с себя блузку, обматывает грудь парня, тонкая шифоновая ткань мгновенно пропитывается кровью. Мила беспомощно смотрит на Ивана.

– Давай вернёмся! Тебе нужен доктор. Как мы доберёмся до города… У нас же нет машины!

– Доберёмся, – упрямо отвечает Иван и, морщась от боли, говорит, – Куртку надень, прикройся.

Мила дрожащими руками надевает на себя его куртку и с тревогой оглядывается. От ворот к ним спешит мужская фигура в чёрном. Иван загораживает собой Милу, но свет фонарей падает на лицо идущего. Иван узнаёт Артура.

– Вот ключи от моей машины, тёмно – синий «лексус», – Артур приближается и отдаёт ключи Ивану, – Ты сам за рулём сможешь? Мне нельзя отлучаться.

– Мила может, – кратко отвечает Иван и не благодарит, просто передаёт ключи девушке.

– Поторопитесь, – советует Артур и исчезает в темноте.

До города трасса была пустынна, поэтому Мила вела «лексус» с предельной скоростью. Всё её внимание было сосредоточенно на дороге, но она знала, что Иван вот-вот потеряет сознание от кровотечения. Он откинулся головой на спинку сидения и прикрыл глаза. Его лицо стало бледнее, дыхание слабым.

В приёмном покое дежурила молоденькая медсестра. Она бросила испуганный взгляд на парня, прижимающего к левому боку кусок ткани, пропитанный кровью, и побежала за доктором. Мила помогла Ивану сесть на жёсткий металлический стул, присела рядом на корточки, дрожа от страха и холода. Впрочем, холод Мила не чувствовала, несмотря на то, что тонкая кожаная куртка плохо грела.

– Мила… – произнёс парень посиневшими губами, – Он тебе ничего не успел сделать? С тобой всё в порядке?

– Да… Да, Ванечка, не волнуйся, – чуть не плача, отвечает Мила. Чёрт, где же врач, медсестра, где же все?!

По лестнице послышались глухие шаги, а затем стук каблучков. Доктор, немолодой уже мужчина со спокойным каким-то блеклым лицом, осмотрел рану.

– Ребро не задето, кровотечение остановим, – спокойно констатировал он и, уже более внимательно взглянув на парня, произнёс, – У вас ножевое. Я обязан сообщить в полицию, таковы правила.

– Сообщайте, – приглушённо отвечает парень, – На меня напали ночью, я их не разглядел.

– Всё равно нужно сообщить в полицию, – произнёс доктор и обратился уже к молоденькой медсестре, – Софья Евгеньевна, приготовьте в процедурной.

– Да, Павел Филлипыч, конечно, – с готовностью отозвалась медсестра и быстро направилась в кабинет рядом с приёмным покоем.

Иван с усилием поднялся, а Мила поспешила спросить доктора:

– Павел Филиппович, ранение опасное?

– Ничего страшного, промоем, обработаем, перевяжем. Придётся немного полежать, чтобы кровотечение не возобновилось. Не переживайте, милая девушка, ваш дружок уже завтра будет как новенький, – и хитро прищурив глаза, пожилой врач вдруг по-молодецки усмехнулся, – Это он за вас вступился? Отбил от хулиганов?

Мила кивнула, но, не в силах сдержать слёзы, отвернулась к окну.

Но вопреки прогнозу Павла Филипповича кровотечение у Ивана не останавливалось, давление падало, пульс пропал. И тогда доктор сказал, что нужно срочное переливание крови.

– Какая у вас группа крови, девушка? – поинтересовался он у Милы, которая всё это время, пока обрабатывали и зашивали рану, стояла возле дверей палаты, прислонившись к стене.

– Первая, – ответила она, с тревогой смотря на дежурного врача.

– Резус! Резус какой? – с нетерпением перебил Павел Филлипович.

– Положительный.

– А нам нужен отрицательный! В нашем донорском банке есть кровь, но её не хватит для переливания такому рослому крепкому парню. Как вообще с такой кровопотерей он смог добраться до нас на собственных ногах?

Мила не слушает дальше врача, она бежит вниз по лестнице и дальше по коридору туда, где пост дежурной медсестры.

– Можно позвонить? – бледными губами спрашивает она у женщины на посту. Дежурная согласно кидает. Мила набирает номер на стационарном телефоне дрожащими пальцами. Первый раз сбивается, но заставляет себя сосредоточиться и набирает номер снова. Она слышит долгие звонки. К телефону никто не подходит, ведь уже давно наступила ночь, когда сон у людей самый крепкий. Мила продолжает настойчиво набирать номер и снова ждать ответа. Наконец, в трубке слышится сонное: «Алло….»

– Аля! Иван в больнице. Первая городская, на окраине. Срочно требуется переливание крови. У тебя же отрицательный резус, как и у него.

– Я сейчас… сейчас буду там! – кричит сестра в трубку и снова слышатся гудки.

Мила на отяжелевших ногах направляется в приёмный покой, чтобы встретить сестру. В этот момент она не думает о том, что Аля недавно сама перенесла операцию, её сестра сейчас единственный человек, от которого зависит жизнь Ивана. От неё и ещё от Бога.

Аля, задыхаясь и спеша, и не пыталась остановиться и отдышаться на лестничных пролётах. Она влетела в процедурный кабинет и упала на стул.

– Девушка, у вас давление повышено, вам нужно успокоиться… – с упрёком произнесла Софья Евгеньевна.

– Потом буду успокаиваться! – грубо оборвала её Аля и стала задирать рукав платья, – Давай те же! Чего ждёте?!

– Девушка, успокойтесь. Сначала нужно взять экспресс-анализ крови.

– Так берите! – Аля метнула на медсестру злой взгляд из под влажной чёлки.

Через двадцать минут Аля уже лежала на кушетке с катетером в руке. Софья Евгеньевна устанавливала капельницу для прямого переливания крови, а девушка, не обращая на действия медсестры никакого внимания, смотрела на лежащего без сознания Ивана, его бледное посиневшее лицо.

– Скажите, откуда у него ножевое ранение? – вдруг громко поинтересовалась Аля.

– Его привезла та девушка… ваша сестра. Ей лучше знать.

– Понятно, – едва сдерживая ярость, произнесла Аля и тут же грубо и нетерпеливо обратилась к медсестре, – Ну, чего вы так долго? Можно побыстрее!

– Сейчас… не волнуйтесь, – спокойно отозвалась Софья Евгеньевна, – Кровь будет вводиться медленно. Вот уже пошла, видите?

– Вижу, – удовлетворённо кивнула Аля и закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, а затем снова открыла их и уже не отводила взгляда от лица парня, для которого отдавала свою кровь.

Алю подташнивало, и ещё сильно кружилась голова, когда она спускалась по лестнице вниз. Мила подбежала к младшей сестре, обхватила за плечи.

– Алечка, давай помогу. Обопрись на меня.

– Нет! – Аля резко скидывает руку сестры со своего плеча. Мила недоумённо и потрясённо смотрит на неё, – Отстань!