Выбежал Бакраш во двор: в безумном гневе рвёт и мечет, бьёт всё, что попадается на пути… Кот Орлик, мирно дремавший на тюфяке, внезапно поддетый ногой хозяина, отлетел метра на три в сторону от прежнего места. Снова вскочив на лапы, он обиженно мяукнул, чем вызвал ещё большее раздражение Бакраша.
– Ах, ты ещё недоволен?! – зарычал сапожник и ринулся к коту. Но застать того на месте у него не получилось – четвероногий успел скрыться в темноте.
Походив по двору в поисках беглеца, Бакраш вернулся к дому и, воздев к верху руки, громко исторг:
– Ну-у-у! Кто тут ещё недоволен мной? Выходи на бой!
– Вау! Вау! – раздался в ответ басистый отклик бульдога Бори.
– Не-е-ет! С тобой я драться не буду! – сразу понизил голос Бакраш. – Под твои челюсти попадёшь – мало не покажется! А всё, что тут было – забудь… Все мы – сильные. Пока рядом нет более сильного…
Больше часа пришлось Бакрашу отмывать под душем налипшие к телу нечистоты. Всё это время в голове его злыми рассерженными осами крутились мысли о жестоком отмщении соседу. Думал над планом мести всю ночь, и к утру он окончательно созрел. Осуществить задуманное сапожник решил ночью…
Когда над аулом сгустилась тьма, а стрелки часов сомкнулись на цифре два, Бакраш уже знакомым путём пустился к дому Байпака. На ногах его отсутствовала обувь: для полной бесшумности он надел только носки. Правая рука сжимала кусок провода, на другой конец которого была намотана тряпка. Эту тряпку Бакраш дома обильно смочил бензином. Он твёрдо решил поджечь сеновал соседа…
Незамеченным ему удалось быстро добраться до сеновала. Перед самым сеновалом сапожник остановился, чтобы осмотреться вокруг. И не зря это сделал – разглядел в темноте фигуру лежащего невдалеке на сене козла… Чтобы не вспугнуть животное, на ходу решил Бакраш поменять план – зайти к сеновалу с обратной дворовой стороны. Отступил назад до забора, ухватился руками за самый верх, подтянулся и ловко перелез во двор. Перелез, огляделся, прислушался – а во дворе стоит как раз так нужная для успешного исполнения задуманного тишина…
Подобрал с земли выпавший во время перелезания провод, поправил задравшуюся на спине рубаху и стал осторожно подбираться к сеновалу. Но тут, уже на полпути к цели, залаяла, как назло, из конуры байпакова собака. Не растерявшись, сапожник быстро стянул висевший над ним на верёвке ковёр и накрылся им. Следом за этим натужно заскрипела входная дверь, и из дома вышел хозяин. В руках у него была увесистая монтировка. Оглядевшись по сторонам, Байпак направился прямо к ковру. Перед ковром встал: вспомнил, что забыл занести его в дом. Днём Магрипа попросила выбить из ковров пыль, но Байпак, оббив другие, в сутолоке дел позабыл о последнем. Теперь, когда представилась возможность, неплохо было бы оббить и этот… Монтировка для такого дела не годилась – слишком уж тяжёлая…
Прошёлся остроумец по двору, нашёл в углу за деревом старый черенок от лопаты. Вернулся с тем черенком обратно к ковру и стал соображать над тем, как бы лучше и быстрее исполнить дело. Решил не подвешивать ковёр снова на верёвку, а оббить его прямо на месте. После этого оторвал палку от земли, занёс над головой и ударил со всей силы по ткани. Следом ещё раз. Каждый удар сопровождался какими-то странными, похожими на вскрики звуками… Насторожили эти звуки Байпака: остановился, прислушивается, понять ничего не может… А ковёр вдруг зашевелился, поднялся и… сам собой пошёл в сторону калитки! Потом из под него выскочил и через мгновение растаял в темноте человек… Потёр Байпак ладонями глаза, поверить увиденному не может, думает, что всё это ему померещилось… Прошёл вперёд, поднял с земли ковёр, накинул его, как прежде, на верёвку. Стал бить по нему палкой. Бьёт и прислушивается – ожидает, что снова донесутся странные звуки…
Следующий день начался для Байпака, как обычно, с дел: ранним утром отогнал на пастбище скот, убрался в сараях, насыпал корм птицам. После этого позавтракал неспешно, и снова за работу. Так – до самого вечера.
Вечером присел на лавке передохнуть и думает: вроде бы день минувший, как обычно, прошёл, ничего особенного не произошло… Но вот всё равно кажется ему почему-то, что что-то сегодня было не так… Посидел-погадал Байпак над своими сомнениями, а потом понял, в чём дело. Оказывается, странно ему оттого, что не было слышно ни утром, ни в обед привычных шума и криков со стороны соседей за забором…
Через время отправился остроумец к краю села встречать с пастбища скот. Увидел там Бакраша. Идёт, сгорбившись, держится рукой за спину. «Так тебе и надо!» – птицей пронеслась злорадная мысль в голове Байпака.
На второй день снова не слышно ни шума, ни возни за забором соседей. Вечером вышел Байпак встречать скот и опять увидел Бакраша. Идёт, ещё больше сгорбившись, держится двумя руками за спину. «Видать, крепко задела болезнь вредину!..» – хладнокровно отметил в уме Байпак.
На третий день – снова у соседей тишина. Вечером пошёл остроумец на край села встречать скот и увидел там вместо Бакраша его супругу Кокгуль. «Похоже, серьёзно заболел бедняга…» – с внезапно возникшим сочувствием подумал Байпак.
Пришёл домой, рассказал о предполагаемой болезни сапожника Магрипе. Магрипа тут же по селу прошлась – выяснила, что и правда сильно заболел, лежит дома сосед. Сразу как-то жалко стало им обоим Бакраша. Решили вместе сходить к нему: проведать о здоровье, а заодно вернуть кролика.
Появление соседей Бакраш встретил настороженно: брови насупил, разговаривать не хочет. Но потом понемногу смягчился. Особенно, когда увидел в байпаковых руках своего кролика – даже приподнялся с постели, чтобы погладить зверька рукой. После этого велел Кокгуль угостить гостей чаем, но те вежливо отказались. Перед уходом он сердечно поблагодарил супругов за проявленное сочувствие и возвращённого кролика.
А через неделю Бакраш совсем выздоровел. Только на ноги встал – без промедления поспешил к дому Байпака. Взял с собой корзину, в которой поместил с десяток яиц и цыплёнка. Всё это приношение торжественно вручил соседям, а кроме того пообещал вернуть и мышь. Но Магрипа, услышав о мыши, настоятельно попросила не возвращать её. Ну, действительно: зачем им мышь – своего добра хватает…
С того дня у Байпака с Бакрашем воцарился полный мир. Забор высокий подпилили до нормальных размеров. Животных и птиц, что случайно забредают или перелетают на другую сторону, немедленно вылавливают и с улыбкой на лице возвращают владельцам. Даже коты, глядя на хозяев, дружнее стали. Когда один из них бывает сыт, щедрость начинает проявлять к другому – перегоняет мышей в соседний двор…
Байпак – коллекционер
Было у Байпака необычное увлечение – любил собирать валенки. Где-то у кого-то лишний или ненужный увидит – обязательно выпросит и несёт к себе домой. Со временем валенок собралось так много, что Байпак специально для них целое помещение к дому пристроил. Потом пригласил местного плотника Кайракбая, и вместе они смастерили из досок длинные-длинные полки. На полках остроумец разместил имевшиеся у него валенки: расставил аккуратно ровными-ровными рядами, все строго-строго по размеру. А для того, чтобы в любое время можно было отыскать нужный, завёл тетрадку с описанием того, что и где находится. В общем, превратил помещение в настоящий домашний музей. Музей валенок.
Чтобы всем проходящим издалека был виден его дом-музей, Байпак над крышей на длинной жерди установил большой валенок. Да не простой валенок, а необычный, раскрашенный во все самые яркие цвета: красный, синий, зелёный, жёлтый… Развернул валенок носом к Полярной звезде, чтобы всегда, как компас, указывал путь на север, а заодно и к бармакскому магазину. Под валенком колокольчики развесил, а вокруг ещё, чтобы красивее было, пёстрых ленточек понавязал. Просто замечательно всё вышло: стоит только ветру подуть, и красота Байпакова враз оживает – звенит, колышется, взгляды людские притягивает.
Но недолго простоял над крышей валенок. Однажды утром, выйдя из дома, остроумец с удивлением обнаружил, что валенка на жерди нет… Вместо него на дерево была надета большая рабочая рукавица. Кроме того, пропала одна из ленточек – его любимая, синяя. Долго, не отрывая глаз, смотрел Байпак на это устроенное кем-то безобразие. Затем, придя в себя, он забегал вокруг дома в надежде обнаружить пропажу где-то поблизости. Обошёл, заглядывая во все углы, весь двор, но ничего, кроме исчезнувшей ленточки, найти не смог. И тогда он окончательно понял, что валенок кто-то украл…
Опечаленный потерей, повернулся Байпак к сараю и громко крикнул:
– Текетай!
На зов его откликнулся блеянием лежавший под деревом козёл. Вскочив с места, он быстро засеменил к своему хозяину. Выждав, пока животное приблизится, Байпак подвязал к его рогам ленту. После, показав пальцем на отпечаток сапога в песке, приказал:
– Изде! Изде![6 - Изде (iзде) – ищи.]
Козёл, услышав знакомую команду, наклонил голову к земле, принюхался, кинулся в одну сторону, в другую, и пошёл по следу, как собака. Прошёл одну улицу, другую, свернул в узкий переулок и там чуть не столкнулся с шедшей навстречу местной почтальоншей Зереш. Зереш, неожиданно увидев перед собой козла, и затем следующего за ним с поводком в руке остроумца, удивлённо воскликнула:
– Не пойму, кто передо мной: козёл или собака-ищейка?
А Байпак в ответ, приложив ко рту указательный палец, шепчет: «Т-с-с-с! Т-с-с-с! Не мешай мне вора искать!»
Привёл козёл остроумца к дому Кырсыкбая – известного аульного скандалиста и забияки. Не прерывая движения, проскользнул Текетай во двор и, пробежав мимо дома и мимо сарая, подвёл к куче старой соломы. Следуя подсказке животного, сунулся Байпак руками в солому и почти сразу нащупал в самом-самом низу что-то объёмное и мягкое, очень напоминающее валенок. Вытащил на свет – а это и есть валенок. Да не чей-то, а именно тот, который искал!
Отряхнул остроумец находку, ласково потрепал козла по холке и решительно направился к дому Кырсыкбая. Решил строго-строго поговорить с похитителем.
Зашёл в дом, осматривается – пусто, нет никого в коридорчике. После этого открыл дверь в переднюю комнату и видит: сидит за дастарханом хозяин, чай из пиалы неспешно пьёт. Даже не поздоровавшись, вошёл и начал разговор Байпак.
– Скажи, Кырсыкбай, зачем ты украл валенок, что висел на крыше моего дома?
– Какой такой валенок? О чём ты говоришь? – удивлённо всплеснул руками Кырсыкбай. – Я тут спокойно сижу, чай пью, а ты врываешься в мой дом, как сумасшедший, да ещё и в чём-то обвиняешь! Разве это правильно? Нет, так дело не пойдёт. А ну-ка выходи отсюда, пока я сам тебя не выгнал!
– А это что? – вытащил из-за спины валенок Байпак. – Между прочим, я нашёл его в твоём дворе! Объясни мне теперь, откуда он здесь взялся?
– Этот валенок? – опешил от вида выставленной перед ним вещи Кырсыкбай. – Как он попал в мой двор? Да очень просто: его вполне могли оставить дети, мало ли шляется по аулу озорников! Или… или кто-то специально подбросил его ко мне во двор, чтобы все подумали, что я – вор. Ах, какие, какие плохие бывают люди…
– Не юли, Кырсыкбай, я знаю, что ты это сделал! Кто, скажи, на прошлой неделе загнал в свой двор индюков Баурсака? Ты! А кто облил чёрной краской племенного быка, а потом кричал на всю улицу, что это сделал пастух? Опять ты! Все-все в ауле знают о твоих проделках! Нет, не зря привёл меня Текетай к твоему дому…
– Слушай побольше небылицы! – недовольно передёрнув плечами, ответил Кырсыкбай. – А кто такой твой Текетай? Это же обыкновенный козёл, даже не собака! Ну разве может разумный человек доверять какому-то глупому животному? Ведь он просто случайно привёл тебя к моему дому! Ах, какой же вкусный шашлычок мог бы получиться из твоего козлика…
– Не смей так говорить про моего Текетая! – едва сдерживая гнев, прорычал Байпак. – Лучше застегни пуговицу на своей рубашке, если такой приличный!
Довольный проявленным остроумием, Кырсыкбай наклонился и зашарил руками по рубахе, выискивая расстегнувшуюся пуговицу. Но не успел её найти, потому что на голову его со страшной силой обрушился валенок Байпака.
От удара Кырсыкбай закрутил, подобно маятнику, головой, завращал по круговым орбитам глазами, а потом, придя в себя, заговорил каким-то совсем другим, мягким, подобревшим голосом:
– Баке, я должен был сразу признаться тебе во всём. Это я, а никто другой украл твой валенок. Прости меня, если можешь, за этот мерзкий и отвратительный поступок. Если захочешь, я найду и принесу тебе десять точно таких же валенок. Или отдам свои, они ещё новые, всего полгода как купил…
– Да не нужно, не нужно мне ничего от тебя, – почувствовав неловкость от такого внезапного преображения хозяина дома, проговорил Байпак. – Валенок свой я нашёл, чего ещё больше надо? Ничего не надо, а потому забудь о том, что было, и поверь: никакой-никакой обиды я на тебя не держу.
– Это правда? Это правда, Баке, ты на меня больше не обижаешься, ты меня простил? Всё плохое забыто? – с нескрываемой радостью встретил слова остроумца Кырсыкбай. – Если это так, то ты сегодня мой почётный гость и не уйдёшь отсюда, пока не выпьешь со мной чая!
До самого обеда просидел в тот день Байпак в доме Кырсыкбая: чай пил, кушанья кушал, хозяина слушал и сам много-много рассказывал. В общем, всё замечательно вышло: встретились врагами, а расставались – друзьями. Именно с той поры Байпак обычай для себя завёл: если несколько человек его в гости зовут, он первым Кырсыкбая выбирает.
А забияка Кырсыкбай с того дня неузнаваемо переменился. Питьё и курение бросил, благонравным стал. Говорят, до того благонравным, что когда детям своим Жабаю и Акбаю про мирские добродетели рассказывать начинает, у тех уши сами собой сворачиваются. А когда заканчивает – снова разворачиваются.
Для Байпака произошедшее с Кырсыкбаем стало новым открытием: оказывается, если ударить забияку валенком по голове, тот сразу становится разумным и спокойным. Когда прослышали об этом люди – сами повели домашних забияк и неслухов к остроумцу – всех исправил Байпак, оставляя на головах печать своих валенок.
Но некоторые из забияк не захотели умнеть и упорно прятались от него. Один таковой, по имени Саламат, завидев однажды остроумца вблизи, от страха влез в конуру, в которой сидела собака. Когда Байпак прошёл, забияка попытался выбраться из конуры, но не смог – сумел лишь высунуть оттуда голову. Собаке, а это был бульдог, вскоре надоело такое беспокойное соседство, и она укусила Саламата за ногу. От боли мальчишка закричал и, оторвав от земли будку – дубовую, килограммов в тридцать весом, – побежал с ней на улицу. Позади, прикреплённый цепью к будке, грозно рыча и подгоняя беднягу, нёсся бульдог. Очень скоро за псом и забиякой уже бежала целая толпа преследователей, а впереди всех – хозяин собаки Куймак. Больше часа они так бегали, пять раз пронеслись табуном вокруг аула. Бегали бы и больше, если бы хозяин пса не проявил необычную смекалку. Он остановил встречную машину «КамАЗ» и на ней, обогнав, преградил путь беглецам. Потом Куймак вызволил забияку из плена и, погрозив на прощание кулаком, отпустил домой. А сам уселся сверху на конуру и крикнув собаке: «Но-о-о! Но-о-о!» – поехал домой. Ведь бульдог-то у него, оказывается, был особой «ездовой» породы псом.
