История одной сволочи

Глава третья. Stuff-party. Часть первая

Не раз и не два я удивлялся тому, как простая случайность, пусть даже ничтожная мелочь, может если не круто изменить жизнь, то, по крайней мере, на некоторое время поставить все с ног на голову. Как сказал вчера Санек, всего-то – три текилы и шампанское и ты потенциальный арт-директор-кастрат.

Еще совсем недавно я был одиноким безработным выпускником филологического факультета. Теперь, у меня появилась девушка, работа и, вполне возможно, появится еще и «прибавка к пенсии». Если, конечно, Максиму понравятся мои идеи.

Хотя, если задуматься, ко всему этому привела, пусть и небольшая, но все-таки цепочка последовательных событий: нас не пускают в «Ковчег»; мы приезжаем в «Армагеддон»; три текилы и шампанское, и… я пока еще не арт-директор и по-прежнему не кастрат.

А началось-то все с того, что Ромка не нашел чистой и цивильной одежды. А может и с того, что я получил первую зарплату, но тогда надо брать еще раньше – с того самого момента, как я получил работу в «Региональных вестях».

Да какая, собственно, разница – с синей таблетки все началось или с красной? Важно то, что «Взмах крыла бабочки в одном полушарии земли, может привести к разрушительному тайфуну на другом конце планеты». В очередной раз теория хаоса нашла подтверждение в моей, казалось бы, упорядоченной жизни.

Все решают мелочи. Одна цепляется за другую, и уже никто не может сказать, к чему приведет эта цепочка, в какую сторону ее направит очередной взмах крыла бабочки. Все, что нам остается – это идти по ней вперед, ведь как только одна нога ступает на очередное звено, на предыдущее уже не вернуться.

Мы можем лишь слегка корректировать траекторию и скорость движения своими словами и поступками. Но делать это нужно крайне осторожно. Ведь слово – не воробей, а сделанного – не воротишь. Единственное, что можно сделать, так это внимательнее относится к мелочам. Таким, например, как секс.

Да, я действительно считаю секс мелочью. Если, конечно, он не приводит к незапланированному продолжению рода или абонементу на годовое посещение венеролога. Вернее считал. До вчерашнего дня.

Все, если не изменил, то, по крайней мере, на некоторое время поставил с ног на голову, Лешкин секс с Викой, которым они занимались на соседней со спящим Андрюшей кровати. Вернее, даже не сам факт соития, а Лешкина на него реакция. Мелочь!

Мелочь, такая же, словно он не с девушкой друга переспал, а с гулящей девкой. Хотя, как еще называть Вику после такого поступка? Да и «наш герой», пытаясь оправдаться, заявил, что Андрюша ему вовсе не друг, а знакомый, по причине того, что теперь они видятся с ним гораздо реже. Он, конечно, потом сказал, что неправильно выразился, но слово – не воробей…

Вчера, конечно, я вместе с Саньком смеялся над этой «местью Андрюше за его наглость», но за сутки что-то изменилось в моем сознании. Поступок Леши и его слова посеяли зерно сомнения. Я, так же как и Ромка, теперь не был уверен в нем на все сто. И эта неуверенность запустила цепную реакцию.

Я вспомнил слова подвозившего нас парня. О том, что если кого-то из их компании не пускают в клуб, то другие идут куражить без него. Вспомнил и тут же поймал себя на мысли, что если сейчас Лешку не пустят в «Армагеддон», то я не развернусь и не уйду вместе с ним.

Хотя бы потому, что в отличие от него, я иду на важную деловую встречу.

Хотя бы потому, что, если раньше я хотел быть на него похожим, то теперь мне важно было от него отличаться.

Хотя бы потому, что там меня ждала Настя. Я все-таки решил последовать совету Санька и не обрывать эти отношения. Не столько из страха того, что Вика осуществит свою угрозу, сколько из чисто человеческого любопытства. А что из этого получится? Куда приведет эта цепочка? Одно я для себя решил точно: корректировать эту траекторию нужно так, чтобы она как можно дальше отклонялась от Леши.

Теперь мне уже хотелось, чтобы сегодня его не пустили в «Армагеддон». Но сбыться этому желанию было не суждено. На счет нашей четверки охрана была предупреждена особо. К нашему удивлению, нас знали в лицо, а потому даже толком досматривать не стали – движения металлоискателя в руке секьюрити носили чисто символический характер. В сигаретные пачки тоже не заглядывали. И, если в прошлый раз ограничились кратким «Проходите», то в этот раз мы услышали «Ваш столик в вип-зале. Приятного отдыха».

– А мне здесь нравится все больше и больше, – прочувствовав собственную важность, сказал Ромка.

– Не вздумай привыкать, – улыбнулся Санек. – Вот провалит наш гений собеседование, и в следующий раз за столик на «випе» снова придется платить.

– Спасибо тебе друг! Я ценю твою поддержку, – мгновенно отреагировал я.

– О, всегда – пожалуйста! Ты ж знаешь, мы в тебя верим. Скажи, Лешик? Лешик!

– А, что? – наш ловелас словно из другого мира вернулся.

– Я говорю, мы верим в гениальность Колясика! – нарочито громко повторил Саня.

– Ну, так это само собой! – согласился Лешка, но искренности в его голосе я не услышал. А может быть, я просто придирался.

– Парни, ну наконец-то! – услышали мы знакомый голос, а через мгновение увидели и его обладателя. Андрюша приближался к нам со стороны туалетов в своем неизменном костюме. – Пойдемте, наш столик на «випе» ждет.

– «Наш столик», – приподняв брови, негромко процитировал я на ухо Ромке. Мы рассмеялись и двинулись вслед за Андрюшей в зал для очень важных персон, огибая на танцполе первых посетителей закрытой вечеринки.

– О, привет, ребят! – поприветствовала нас бармен Таня, мы дружно помахали в ответ. – Садитесь, сейчас принесу…

– Принесу что? – негромко переспросил Санек, усаживаясь за тот же столик, что занимала наша компания в ночь на субботу.

Через мгновение Таня принесла четыре стакана с темной жидкостью, пояснила:

– Виски с колой, подарок от клуба.

– А мне? – возмутился Андрюша.

– Андрей, на счет тебя указаний не было, – отмахнулась Таня, чем вызвала на наших лицах довольные улыбки.

– Но, Тань, я ведь тоже вип-клиент!

– Двести рублей, – отрезала бармен.

– Ладно, захочу – подойду, – Андрюша попытался с честью выйти из неловкой ситуации, но всем, включая Таню, стало понятно: денег у него нет.

– Кстати, Коля, – продолжила бармен. – Максим просит прощения, он немного задерживается.

– Ничего, – ответил я. – Мы не торопимся.

– А вот и мы! – послышалось от входа в вип-зал. Я повернулся на голос – в дверях стояли Вика и Настя.

Сегодня она была еще красивее. Темный джинсовый пиджак поверх бордовой футболки или рубашки – я сразу не разглядел, – юбка ниже колен, черные чулки (мне хотелось думать, что это именно чулки) и туфли на высоком каблуке. Темные волосы были аккуратно уложены в косой пробор. Выглядела она шикарно! Дама, сопровождающая своего мужчину на деловых переговорах.

Я невольно осмотрел себя – летние ботинки, голубые джинсы и ярко-желтая футболка – а я точно пришел сюда по делам?

Слегка приподнявшись из-за стола, я поприветствовал девушек. Точно так же поступил и Лешка.

– Привет, – промурлыкала Настя и поцеловала меня так страстно, что мои джинсы слегка подались к ней. Я усадил её рядом, спросил:

– Взять тебе что-нибудь?

– Да нет, я у тебя чуть-чуть отопью. Что это? Виски с колой?

– Ага, – сказал я, подавая ей бокал левой рукой, а правой обнимая за плечи. Она сделала несколько небольших глотков, вернула мне коктейль.

– Спасибо, – и шепотом добавила: – Я соскучилась, – после чего снова поцеловала меня еще более страстно.

Я невольно заерзал на диване, пытаясь принять наиболее удобное положение. Все-таки эрекция в джинсах – это неприятно, а порой даже больно.

– А ты сегодня не работаешь? – спросил я, сообразив, что подругам в это время полагается быть на сцене, а не сидеть вместе с нами за столиком.

– Не-е-е-т, – слегка протянула девушка. – Сегодня же стаф-пати.

– А что это вообще такое?

– Ты не знаешь? – удивилась она. Я помотал головой, и Настя принялась меня просвещать: – Это тусовка для работников ночных клубов Города. Как правило, устраивается во второе воскресенье месяца. В этот раз в «Армагеддоне». В августе в «Плазме» была. В октябре, вроде как, «Ковчег» устраивает. В общем, все те, кто в обычные дни развлекает народ, сегодня развлекаются сами.

– А почему эта вечеринка закрытая? – продолжал я ликвидацию собственной безграмотности.

– Ну, потому что это что-то типа корпоратива. Сторонним наблюдателям незачем все это видеть. Гоу-гоу нет, бармены могут смело пить за стойкой собственного бара, а к диджейскому пульту фактически может подойти любой желающий и включить все, что угодно – от Озона до ДДТ.

– Значит, выходит мы – не сторонние наблюдатели! – констатировал факт Ромка, так же внимательно слушавший этот короткий ликбез.

– Так значит, сегодня на танцполе будут все клубные танцоры Города? – заинтересовался Сашка.

– Ну, все – не все. Но, думаю, большинство будет здесь, – ответила Настя.

– А мне нравится быть не сторонним наблюдателем, – обрадовано закивал Санек и, залпом осушив стакан, добавил: – Пойду, поищу кандидата на батл, – с этими словами наш друг вышел из вип-зала.

– Куда это он? – спросила Вика, которая, похоже, была нестерпимо рада тому, что нашелся повод достать изо рта Андрюшин язык.

– О, вы ж не в курсе! – с воодушевлением начал рассказывать Ромка. – Санек позавчера особо не зажигал, а вообще он – один из лучших танцоров Города!

– Да ладно! – не поверила Вика.

– Ну, может быть и не один из лучших, но двигается он определенно круче того парня из «Ковчега», – поддержал я Ромку в описании сашкиного таланта.

– Ты хочешь сказать, что Саша может запросто уделать на танцполе Юру? – теперь искренне удивилась Настя.

– Какого Юру? – не понял я.

– Ну, того парня из «Ковчега», – улыбнувшись, пояснила моя девушка.

– Да запросто! – сказал Ромка с такой уверенностью в голосе, что у девушек глаза загорелись.

– Слушай, – обратилась Вика к Насте. – А ведь Юра должен быть здесь. Пойдем, найдем его, устроим им с Сашкой батл.

С этими словами Вика встала из-за столика и взяла Настю за руку.

– Ты не против? – осведомилась у меня Настя.

– Нет, я не ревнивый, – почему-то ответил я. Настя улыбнулась, чмокнула меня в щеку, и они с Викой направились к выходу из зала.

– Эй, девушки, я с вами! – запоздало спохватился Андрюша и быстрой походкой направился вслед за подругами.

– Зато, похоже, он до жути ревнует Вику, – сказал Ромка, когда доводчик закрыл за Андрюшей дверь. – Леш, а ты что сегодня такой задумчивый?

Действительно, Лешка сегодня был настолько тих, что я вообще позабыл о его присутствии.

– Да что-то настроения нет, – ответил тот, с кем Вика изменила своему парню.

– Не уж-то совесть грызет? – с сарказмом поинтересовался Ромка.

– Да, честно говоря, нет.

– А что ж ты тогда грузишься?

– Да я размышляю… – Лешка вздохнул. – Много ли у неё было таких как я, за тот месяц, что они с Андрюшей вместе. И много ли их было вообще?

– С чего это, вдруг, такие размышления? – что-то, похожее на догадку уже начинало формироваться в моей голове, но устойчивой связи между мыслями пока не наблюдалось.

Леша помолчал несколько секунд, а потом выдохнул:

– Андрюша спит с ней без презерватива. И я тоже трахнул ее без резинки.

– О-о-о-о-о, – мы с Ромкой хором издали утробный звук.

– Кто последний – тот и папа? – озвучил я первую версию лешкиного беспокойства.

– Ага, или кто последний к венерологу? – мрачно произнес сам «герой» той ночи.

– Ну, так сходи и проверься, – дал я единственно правильный в этой ситуации совет. – А пока результатов анализов нет, не грузись и верь в лучшее.

– Во, правильно Колясик говорит, – Ромка похлопал Лешку по плечу и поднял свой стакан. – Давайте ребят, за то, чтобы все было хорошо!

Мы сдвинули наполовину полные стаканы, а затем выпили до дна.

– Блин, не успел с вами выпить. Но еще не вечер, – мы подняли головы, у нашего столика стоял Максим, хозяин-учредитель «Армагеддона». – Извиняюсь за задержку, форс-мажор на трассе.

Мы пожали друг другу руки.

– Ребят, не возражаете, если я ненадолго отвлеку вашего друга? – продолжил Максим.

– Нет-нет, – замотали головами Лешка и Ромка.

– Пойдем за бар, – указал Максим на два высоких стула у бара. – Танечка, по «Джеку» с колой нам и колиным друзьям.

Максим по-хозяйски взял из-за бара пепельницу, достал из кармана модной куртки пачку японского «Милд Севена», взял сигарету сам, предложил мне.

– Ну, какие мысли? – спросил Максим, когда мы выпустили первые струйки сизого дыма.

– По поводу клуба? – задал я донельзя глупый вопрос.

– Ну, можешь для начала высказаться по поводу того, что Вика спит с каждым встречным-поперечным.

Я поперхнулся дымом и раскашлялся.

– Я знаю обо всем, что происходит в моем клубе, – продолжал тем временем Максим. – Кому из вас дала эта шлюшка? Ну, кроме этого долбоеба Андрюши, естественно.

– Можно я не буду отвечать на этот вопрос? – спросил я, когда, наконец, удалось унять кашель. – Но ход твоих мыслей мне нравится.

– Надеюсь, что и мне понравится ход твоих, – усмехнулся Максим. – Давай, Коль, ближе к делу.

– Ну, ладно… – я взял небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями и начал излагать их по порядку. – Максим, а откуда такое название для клуба? Почему именно «Армагеддон»?

– Да бог его знает, какая-то цыпа предложила. Мне понравилось. Есть что-то такое, монументальное. А тебе что, не нравится?

– Да почему, нравится. Только сейчас название и сам клуб существуют как бы сами по себе.

– Это с чего это?

– Нет стиля, как, допустим, у «Ковчега». Пока что об Армагеддоне напоминает разве что мощность звука.

– То есть ты предлагаешь… – Максим сделал паузу, чтобы глотнуть Виски и пару раз глубоко затянуться. – Устроить погром в главном зале? Чтобы создать ощущение конца света?

– Почему устроить погром? С чем еще у тебя ассоциируется Армагеддон? Ну, кроме конца света.

– С гигантским астероидом…

– Именно! – воскликнул я, кажется, не дав закончить Максиму ассоциативный ряд. – Смотри, у нас есть фиолетовый зал, где тусит немало народа. В конце концов, каждый посетитель, от студента до випа, проходит через него по пути в туалет. Давай устроим там музей.

– Какой нахер музей? Старых виниловых пластинок? – не понял Максим.

– Астероидов!

Молчание.

– Осколки метеоритов, упавших на землю. Кусок астероида и подпись: когда, где, диаметр, – объяснил я свою задумку.

– Но, где мы их возьмем? Они ведь наверняка стоят херову тучу денег.

– Стоят, – согласился я и убавил громкость. – Но они нам нафиг не нужны. Надо лишь отыскать в интернете их фотографии. Остальное нам исполнят студенты худграфа или политеха.

– То есть ты предлагаешь развесить в фиолетовом зале крашеный пенопласт и говорить всем, что это обломки космических тел? С ума сошел? Кто поверит?

– Ну, надо лишь придумать правдоподобную легенду. Все равно знать правду будут единицы.

– А ведь действительно! – кивнул Максим. – И выглядеть будет достаточно дорого.

– Именно!

– Мужик, а мне нравится эта идея! – он поднял свой стакан. – За тебя!

– Да ладно, – отмахнулся я, чокаясь с ним.

– Что еще?

– Светящиеся стаканы, для начала.

– Какие еще нахер светящиеся стаканы? Коля, ты что курил?

– «Милд Севен», которым ты меня угостил. Обыкновенные стаканы, такие же как эти, из которых мы сейчас пьем. Только когда их берут в руку, они начинают светиться. На випе это будет не так заметно, тут свет яркий. А в основном зале и в фиолетовом будет смотреться довольно эффектно.

– Так народ же их бить будет!

– Значит, будут за это платить.

– Согласен! А ты мне нравишься все больше и больше. Чем еще удивишь?

Я принялся рассказывать Максиму все остальное, что успел придумать за последние два дня. Фото работников клуба на афишах, особенно к тематическим вечеринкам. Партнерские соглашения с городскими радиостанциями, создание сайта, клубная «сувенирка» и прочие «стандартные» пиар-штуки.

Максим слушал, иногда задавал вопросы о примерной стоимости и эффекте, который даст то или иное нововведение, и его улыбка становилась все шире и шире.

– Мужик, – наконец сказал он. – А мне определенно с тобой повезло. Чувствую, что ящик «Джека» мне придется выставить тебе не через полгода, а гораздо…

Он не успел договорить. Дверь в вип-зал открылась с таким грохотом, что мне показалось, будто она вот-вот слетит с петель, и внутрь ворвалась ликующая толпа. Мои друзья, моя Настя и её гулящая подруга, две других «зажигалки» «Армагеддона», а так же несколько смутно знакомых мне парней.

– Что происходит, э? – строго спросил Максим.

Толпа смущенно замолчала. Вперед вышел один из парней, чье имя мне не было знакомо.

– Максим, этот чувак, – указал он на нашего Саню. – Только что в клочья порвал на танцполе Юру из «Ковчега».

– Насколько в клочья? – уточнил учредитель клуба.

– Настолько, что Юра сейчас на улице ловит тачку, чтобы поскорее скрыться с места своего позора, – ответил парень.

Во взгляде Максима появилось искреннее уважение.

– Танечка, виски герою! – скомандовал он. – А всем остальным – шампанского!

– Ого, шеф, с чего это такая щедрость? – поинтересовался парень.

– Удачный день! Наш гость уделал эту выскочку из «Ковчега», а его друг только что стал нашим арт-директором. Кстати, Коля, познакомься – это Кирилл, наш старший бармен. Кирилл – это Николай.

– Кира, – представился парень, протягивая руку.

– Коля, – пожал я протянутую ладонь.

– Нет, чувак, – замотал головой Кира. – Если ты будешь у нас работать…

– Никаких если! – вставил Максим. – Он будет у нас работать!

Мне только и оставалось, что кивнуть, а Кира тем временем продолжал:

– Окей, чувак, раз уж ты будешь у нас работать, то зваться Колей – это не круто. Мы будем звать тебя Ники. Правда, ребят?

– Да! – хором выкрикнули мои друзья и новые коллеги, разливая шампанское по бокалам, которые Татьяна только и успевала выставлять на барную стойку.

– Ладно… Ники, – хлопнул меня по плечу Максим. – Пойдем, покажу тебе твой кабинет.

– Шеф, а как же знакомство с коллективом? – не унимался Кира.

– Еще успеет познакомиться, – улыбнулся Максим. – Настя, ты не против, если я еще немножко помучаю твоего кавалера?

Настя зарделась и лишь смущенно мотнула головой. Зато я не растерялся, подошел к своей девушке и под восторженные возгласы подарил ей поцелуй.

– Обожаю этих ребят! – прокричал мне на ухо Максим, когда дверь вип-зала перестала отделять нас от децибелов звука, льющегося из колонок «Армагеддона».

Мы поднялись на сцену и проследовали к диджейскому пульту, за которым обнаружилась дверь. Мы вошли в неё и оказались в гримерке.

– Здесь твоя девочка готовится к выходу на сцену, – уточнил Максим.

Мы прошли мимо зеркала во всю стену, вышли в противоположную дверь и оказались в подсобке ночного клуба. Через пару метров мы остановились у двери с табличкой «Директор». Учредитель достал из кармана ключи, открыл замок и жестом пригласил меня войти.

Всего-то два на два метра, вешалка в углу, два стола с компьютерами и сейф, на котором стоял лазерный принтер – вот и все убранство кабинета директора.

– Это твой стол, – указал Максим на тот, что стоял напротив входа. – А за этим сидит завхоз, или кто там она у меня? Короче, Наташа, отвечает за все продовольственные закупки. Потом познакомлю.

С этими словами он подошел к сейфу, отпер его и извлек наружу… папиросу.

– Ты как? – поинтересовался мой новый шеф, устраиваясь в кресле завхоза или как там её.

– А, давай, – согласился я.

– Это единственное помещение в клубе, где нет камер, – сообщил Максим. – Ну, помимо туалетов, конечно. Но я подумываю воткнуть парочку в женском. Гляди-ка, а Юра действительно ловит тачку.

Учредитель развернул монитор в мою сторону и ткнул пальцем в мужской силуэт с вытянутой рукой.

– Да, похоже, твой кореш основательно его уделал. Да и поделом. Этого выскочку давно следовало поставить на место. Интересно, позовут ли нас через месяц в «Ковчег»? У нас начинал паренек, – продолжил Максим. – А потом зазнался, четыре штуки за ночь запросил, прикинь?

– Это много? – я сообразил, что как-то вообще не в курсе расценок на этот вид работ.

– Ну, девчонки у нас штуку за ночь получают. Кстати, о бабках. Сорок в месяц, для начала, тебя устроит?

Первая мысль, которая посетила в тот момент мою голову, была о том, что, похоже, я что-то не правильно расслышал.

– Чего завис? – голос Максима вернул меня в реальный мир.

– Думал, – выкрутился я. Все-таки мне не послышалось. – Устроит, для начала, – как же сложно было в тот момент сдержать свои эмоции.

– Ну, вот и договорились, – улыбнулся Максим. – Коля… или как там? Ники! Мужик, если ты сделаешь «Армагеддон» клубом номер один, я тебя озолочу. Но учти, спрашивать буду за каждую копейку. У меня нет богатого папочки, все, что я имею – я заработал сам. Так что, единственное желание, которое я испытываю, когда трачу деньги, чтобы они вернулись ко мне с приличной прибылью.

– Я тебя понимаю, Максим, – участливо сказал я и решился задать вопрос, который мучил меня уже несколько часов. – Скажи, если не секрет, на чем ты поднялся?

– Много будешь знать – плохо будешь спать. Откуда там, ты говоришь?

Одной фразой Максим напомнил мне, кто из нас начальник, а кто подчиненный. И кто, какие вопросы имеет право задавать.

– Из Верхне-Озерского района.

– Даже так? Нифига себе! – искренне удивился Максим.

Вот, что в нем меня подкупало. Искренность. Парень небогатых родителей, который к двадцати семи годам сумел заработать достаточно денег, чтобы открыть ночной клуб. И, похоже, «Армагеддон» был далеко не единственным его активом.

Этот брюнет среднего роста был живым примером тому, что для того, чтобы заработать приличные деньги, вовсе не обязательно быть сволочью. Он сделал себя сам и, став миллионером, сохранил уважение к таким как я. К таким, каким и он сам был несколько лет назад.

– Покоряешь Город, значит?

– Да, что-то типа того.

– Слушай, а картошку у вас в промышленных масштабах выращивают? – задумчиво спросил Максим, глядя на облако дыма.

– Естественно! Этим и живут, – на картошке он поднялся, что ли?

– Ну, тогда следующей осенью непременно посетим твою малую родину, – он подмигнул мне. – Затаримся картошечкой.

Раздалась постепенно сходящая на нет трель телефона. Такая же, что стояла на звонке у героя Джейсона Стейтема в «Адреналине». Максим полез во внутренний карман куртки и достал оттуда такую же, как в фильме, «Нокию», чем вызвал у меня непроизвольную усмешку.

– Знаю-знаю, – сказал он, заметив мою реакцию. – Верх банальности, но ей это кажется крутым.

«Да, милая… Да, блин, насос топливный уже на подъезде к Городу навернулся, два часа промучился, а потом в клуб заскочил, дела кое-какие порешать… Да уже все решил, сейчас поеду домой. Да, я помню, что ты советовала мне не покупать этот грузовик. Давай, до встречи. Чмок-чмок».

– Ладно, Ники, пора домой. Вот твой ключ от кабинета. Храни, как зеницу ока.

Я взял длинный ключ, поднялся на ноги вместе с Максимом.

– Пойдем, провожу тебя, овощной магнат.

– Кто? – переспросил Максим, но ответить я уже не успел.

Уголки наших ртов непроизвольно поползли в сторону ушей, а затем стены небольшого кабинета затряслись от нашего истеричного хохота.

Спустя минут пять нам все же удалось подавить волну искусственного веселья. Мы терли слезящиеся глаза и попеременно шмыгали носами. Смеяться, вроде, больше не хотелось.

До тех пор, пока мы не посмотрели друг на друга. Уж, не знаю, что такого каждый из нас нашел во внешнем виде другого, но вторая волна была на порядок мощнее первой. Если бы я не оперся локтями на свой стол, то непременно упал бы на пол.

– У меня завтра пресс болеть будет, – выдавил Максим, держась за живот.