– Не люблю я эти мокрые лесные термы, – пробурчал Варгонт.
– Что ты всё время недоволен? Тебе бобы невкусные попались? Или Фернопонт не дал хлеба? – спросил с улыбкой Лаций.
– Наоборот, слишком много дал! – ответил вместо него гастат Фернопонт. – Ты, что, не слышишь, как у него бурчит в животе, что ли? – все легионеры засмеялись, а Варгонт пригрозил ему кулаком.
– Смейся, смейся, чёрная твоя морда. Посмотрим, что ты запоёшь, когда встретишь ночных духов.
– Я им предложу с тобой побороться, – всё так же беззаботно ответил его друг. Дальше до самого города легионеры молчали. Им потребовалось почти полтора дня, чтобы добраться до широкой дороги. Вскоре впереди показались городские стены.
Город Фермена был достаточно большим галльским поселением, с высокими стенами и многочисленным римским гарнизоном. Через него постоянно проходили войска и большое количество торговых поставок из портовых городов, куда купцы отправляли пеньку, вино, ткани, мясо, шкуры, хлеб, сало, шерсть и много других припасов, за которые в Риме платили втридорога. Такие промежуточные города имели много складов и, конечно, городские рынки, где постоянно шла бойкая торговля, поэтому ворота города, практически, никогда не закрывались – через них днём и ночью шли люди. Поэтому, когда на следующий день вечером Лаций с товарищами увидели закрытые ворота, перед которыми скопились десятки телег и сотни людей, они сильно удивились.
– Варгонт, ты никому не говорил, что едешь в Фермену? – спросил один из легионеров. – Может, они тебя испугались?
Но никто не улыбнулся. Закрытые ворота всегда были неприятным знаком.
– Смотрите внимательно! – приказал Лаций, но он мог бы и не говорить этого. Все и так прекрасно знали, что ворота в городе закрывают только от врагов. Значит, эти враги находились сейчас где-то рядом и их было очень много, раз комендант такого большого гарнизона принял решение об обороне. Они ещё не знали, что два дня назад в город тайно прибыли два легата. Они спешили приехать раньше Лация и его людей, но именно эта спешка и затянувшийся дождь сыграли с ними злую шутку.
– Караульных не вижу, – процедил сквозь зубы Варгонт. – Ну что стали? – крикнул он на остановившихся товарищей. – Смотрите по сторонам, не спите. Давай, живее вперёд!
Всё объяснилось, когда они, наконец, добрались до городских стен и прокричали часовым свои имена. Их сразу пропустили. По дороге в лагерь стражники рассказали, что городские ворота закрыли накануне, так как в городе кого-то убили. Сам пехотинец ничего точно сообщить не мог, он слышал только, что на постоялом дворе нашли двух римлян, но не мог сказать, где находился этот постоялый двор и кто были эти римляне.
– Комендант вчера ночью собрал всех купцов и менял. Посадил у себя. Они там говорили и спорили. Думают, как поймать убийц, – закончил свой короткий рассказ караульный.
Они подъехали к дому коменданта и спешились. Эта улица была единственная с каменным покрытием. Остальные все представляли собой утоптанную до твёрдого состояния землю. Сейчас, после дождя, повсюду лежали доски и брёвна, по которым бегали торговцы и женщины с корзинами. В воздухе стоял запах помоев и гнили, но всё же в каждом городе был ещё свой оттенок, который отличал его от других. В Фермене это был запах мокрого камня и плесени. Почти все большие дома в городе были сложены из плоских камней различной формы, которых в округе было более чем достаточно. И на всех стенах были видны мох и плесень. После дождя эти пятна увеличивались в размерах, чернели и становились скользкими, как грязь на дороге, и лишь дома богатых купцов или важных граждан города регулярно очищались от этой напасти многочисленными рабами.
Комендант Марк Валерий Клавдий оказался ветераном Лукулла. Ему было около пятидесяти, но он отлично выглядел и следил за дисциплиной своего гарнизона со всей строгостью, которая только была возможна в этом торговом городе.
– А-а, вы из Лукки? – без приветствия, недовольно буркнул он, как будто они там отдыхали и пили сладкое вино. Комендант вёл себя так, как будто они знали друг друга давно, но он не очень ценил это знакомство. Это было свойственно опытным воинам, оставшимся на службе после больших походов и видевшим разницу между мирной и военной жизнью. – Никого там не заметили? – он кивнул в сторону городских ворот. Лаций и Варгонт покачали головами.
– Нет. Мы должны были приехать вчера вечером, но попали под дождь и переждали в лесу, – сказал Лаций.
– Эти двое тоже попали под дождь. Даже просохнуть не успели. Только вопросов тут больше, чем ответов, – с досадой бросил комендант.
– Нам сказали, что на постоялом дворе были убиты два римских гражданина. Это так? – спросил Лаций.
– Да, – коротко ответил ветеран. – Это так же верно, как то, что меня зовут Марк Клавдий. А вас?
Лаций представился. Потом снова спросил:
– Кто убит? Имена известны?
– Имён пока не знаю, но они точно не отсюда. Одеты странно. Может, вы поможете? Пошли, заодно и посмотрите. С собой у них ничего не было, кроме оружия. Но оно дорогое. Одеты, как простые всадники, в простых туниках. Непонятно… И почему не заехали ко мне, не представились? Значит, прятались? – он недовольно махнул рукой и кивнул в сторону выхода. – Ладно, идём! Посмотрите сами.
До постоялого двора было недалеко. По дороге им встретились несколько патрулей, которые обходили дома горожан и осматривали склады. Лаций чувствовал напряжение во всём: в осторожных взглядах редких горожан, которые с испугом и любопытством выглядывали в щели приоткрытых окон и дверей; в нервных движениях коменданта; в необычно большом количестве солдат на улицах, которые уже давно стали частью городского населения; в тишине на базарной площади и даже в том, как одинокая собака, выглянув из-под забора, попятилась обратно, чтобы, исчезнув, с той стороны разразиться нервным испуганным лаем.
– Сначала думали, что это специально кого-то подослали, ну… чтобы за нами следить, – с досадой бросил комендант Марк Клавдий, – но потом… – он не успел закончить, потому что за забором постоялого двора послышались громкие крики, забегали люди, что-то разбилось, и он сразу рванулся вперёд. Лаций с легионерами поспешили за ним.
– Держи крепче, давай ремень! – закричал кто-то в дальнем углу. Несколько человек, среди которых были видны туники легионеров, подняли целое облако пыли, и со стороны это было очень похоже на драку. Наверное, то же самое пришло в голову и коменданту, поэтому он громко крикнул:
– Стой! Именем Рима прекратите! – он держал в руках короткий меч, вытянув его в сторону пыльного облака, и там, услышав его голос, остановились. Движение в пыли замерло, и из облака вынырнул высокий, худой человек, с выпученными глазами и широко открытым ртом. Он тяжело дышал и держался за бок. Одежда на нём была вся в пыли, одного рукава на рубашке не было. Судя по всему, рукав только что оторвали. Худая, жилистая рука ещё не успела покрыться пылью и торчала из ткани на плече, как будто принадлежала другому человеку. Большой, мясистый язык то и дело вываливался изо рта, он хватал воздух, как рыба на берегу, и никак не мог восстановить дыхание, показывая голой рукой в сторону стены. Тем временем пыль понемногу осела, и позади него стали видны грязные фигуры остальных участников странного события. Это были два легионера и ещё два местных жителя в длинных, по колено, рубахах, скорей всего постояльцы. Внизу, на земле, прямо у их ног, сидел маленький комок грязи, который они пытались связать кожаными ремнями. Когда его подняли, оказалось, что это был подросток. Он дёрнулся, но, обессилев, повис на руках легионеров.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
