– Время обеда! – ткнула пальцем на часы воспитатель.
– Тащились с мальчиком через весь город, чтобы на пару минут он смог повидать сестрёнку? Тогда время назначайте!..
– А вы мне не указывайте! – повысила голос Светлана Михайловна. – Я бы вообще запретила всякие посещения. Только психику детям травмируете. Вам что – пришли и ушли, а мне после сопли за ней вытирать, – кивнула она на тихо рыдающую в подушку Алёнку.
– Не плачь Алёнушка, потерпи немножко – скоро мама с папой заберут тебя отседова, а пока я буду приходить к тебе…
На следующей неделе, Арсений вновь попросил воспитательницу организовать свидание с сестрёнкой.
Надежда Васильевна набрала номер директора дома малютки…
– Вот что – своими визитами вы только травмируете детскую психику! – грубо ей ответили на другом конце линии. – Я не могу разрешить вам видеться с Ковалёвой Алёной, – положила трубку директор.
И только директору детского дома Наталье Семёновне удалось добиться разрешения, видеться брату и сестрёнке раз в месяц…
Первое время Арсению было очень тяжело, но постепенно он втянулся в атмосферу детского дома: доброжелательные воспитатели, занятие в спортивной секции самбо, рисование – как-то поддерживало его, а ещё
раз в неделю приходила Ирина и для Арсения это был настоящий праздник – он с нетерпением ждал вестей о своих родителях.
– А дядя Коля придёт ко мне?
– Он хотел навещать тебя, но ему отказали в разрешении. Видимо посчитали: одинокий мужчина, родственных связей с тобой нет. Я и то кое как доказала, что вы мне не чужие… Только почему то мне запретили видеться с Алёной? – проговорилась Ирина. – Ведь органы опеки разрешили мне посещать её. По какому праву в доме малютки устанавливают свои законы? – пожала она плечами.
– Это её воспитатель нажаловалась, она так кричала на нас, когда мы приходили в первый раз и теперь нас очень редко пускают к Алёнке…
Всё реже стала навещать Арсения Ирина. И вот как-то, под Новый год, она пришла с большим пакетом подарков и пачкой фотографий.
– Это ваши семейные фото – я забрала их из квартиры. Они по праву должны принадлежать тебе. А это к празднику – друзей угости… – со слезами на глазах крепко обняла она мальчика.
– А почему ты плачешь?
– Я переезжаю в другой город и не знаю когда снова смогу увидеть тебя.
– А кто же скажет папе с мамой, что я здесь?
– Дорогой ты мой мальчик: когда ты подрастёшь – ты всё узнаешь, – расцеловала она на прощание Арсения…
С отъездом Ирины поблекла надежда, что скоро родители заберут его из детского дома. Только спортивная секция, рисование и ожидание встречи с Алёнкой вливали жизненную энергию в жилы.
Однажды воспитательница подозвала Арсения и с улыбкой, заговорщиски сообщила: – Скоро Алёне четыре годика исполнится и мы постараемся, чтобы её перевели к нам, в детский дом.
– Мы опять будем вместе?! – радостно вскрикнул мальчик.
– Конечно… – Я надеюсь, что это будет так. На днях я позвоню в дом малютки и договорюсь о свидании с Алёной – в этом месяце мы ещё ни разу не были у неё…
– Девочка заболела, поэтому мы не можем вас пустить к ней, – сухо ответила директор дома малютки.
– Но мы уже больше месяца не посещали её. Надеюсь у неё не заразная болезнь.
– Болезнь не заразная, но держится высокая температура.
– Хорошо, я доложу об этом Наталье Семёновне и мы будем решать этот вопрос в органах опеки. Вы не имеете права запретить брату видеться с сестрой, тем более, что она болеет и это была бы для неё большая поддержка.
– Не нужно сюда впутывать органы опеки, – после затянувшейся паузы ответили на другом конце провода. – Приезжайте завтра к десяти утра…
– Проходите… – с недовольным лицом встретила их воспитательница и демонстративно покинула комнату.
Девочка лежала с закрытыми глазами и что-то тихо шептала в полузабытьи.
– Алёнка!.. – подбежал к ней Арсений, – Что с тобой?!
– Я так ждала тебя! – обхватила она шею брата.
– Почему ты такая горячая?
– Мне жарко и головка сильно болит.
– Воспитательница сказала, что завтра меня в больничку увезут. Сегодня приходила тётенька, которая нас лечит и разговаривала со Светланой Михайловной. Они думали, что я сплю, а я слышала, как Светлана Михайловна сказала: – «Пусть лучше в больнице умирает, чем здесь».
– Нет! Ты не умрёшь, – обнял сестрёнку Арсений.
– Я не хочу умирать… – прижалась к брату девочка…
– А что это у тебя на ручках, – нежно погладила посиневшую кожу Надежда Васильевна.
– Меня воспитательница била.
– За что?!
– Мне ночью жарко было и трясло, я плакала и просила пить. Светлана Михайловна принесла мне стакан с водичкой. Я хотела его взять, а он выскользнул и разбился. Воспитательница вытащила из кармана верёвочку, через которую детки прыгают и начала меня хлестать по ручкам, – заплакала Алёна.
– Вот сволочь! – сквозь зубы процедила Надежда Васильевна. – Я это так не оставлю. Этой твари нужно не детей воспитывать, а в тюрьме заключёнными командовать…
– Амулетик, пусть лучше я заболею, а Алёна поправится, – выйдя в коридор, со слезами на глазах, снял с шеи оберёг Арсений.
– Мальчик ты чего плачешь? – подошла к нему модно одетая женщина.
– Может мы сумеем чем-то тебе помочь, – участливо спросил её спутник.
– У меня сестрёнка сильно заболела, вот, попросил амулетик, чтобы помог ей.
– М-даа… Дай, Бог, чтобы он помог, – рассматривая амулетик, сочувственно произнёс мужчина.
– Тут конечно, одна надежда на медицину, – с жалостью в глазах, ответила дама. – Но опять же с Божий помощью…
«Директор дома малютки Соловьёва Маргарита Никитична», прочитала на дверях Надежда Васильевна.
– Вы уже уходите? – не отрываясь от бумаг спросила директор.
