Небылица №0
– Мне казалось, что я хорошо тебя знала. А потом мы начали встречаться, и такое чувство, будто я встретила тебя в первый раз.
– Умеешь ты все переврать, Ань.
Она обняла его сзади. Юра все смотрел на качающееся белье внизу – чье-то красное полотенце развевалось, как алые паруса. Ветер дул в лицо, отбрасывая отросшие за лето волосы. Сотников почувствовал себя на корме гигантского корабля, даже лайнера. Позади – зал с веселящимися пассажирами, а впереди бескрайнее море…
– Я тебя люблю, – сказала Аня, и по коже пробежали мурашки. Юра знал: это правда.
– Как тебе не стыдно признаваться в любви человеку, которого только недавно встретила?
– Умеешь ты все перевернуть, Юр. Ты хоть знаешь, как тяжело девушке признаваться первой?
– Да ладно тебе.
Сотников распрямился, отбросив мысли о корабле и плаванье, и прижал к себе девушку. Она редко откровенничала. Возможно, на нее тоже подействовал алкоголь, а может, она давно готовила эти слова. В любом случае Юра знал, что должен признаться в ответ – иначе магия их идеальных отношений разрушится.
– Ты у меня самая лучшая, – сказал он и поморщился от собственных слов, так поддельно прозвучала фраза. Он хотел ответить про любовь – но язык не повернулся броситься таким важным словом.
«Зато я точно не соврал. Анька лучшая», – подумал про себя Юра, взял ее за руку и утащил в дом.
В общий зал они не пошли, вместо этого Сотников отвел девушку в спальню родителей Ритова. Вообще-то для гостей царило негласное табу: в родительскую комнату нельзя. С другой стороны, Юра прекрасно знал, что туда никто не сунется.
В комнате была шикарная кровать, заправленная ворсистой мягчайшей тканью глубокого синего цвета. Темные шторы задернуты, интимный полумрак обеспечен.
«Достаточно романтично для первого раза?» – прикинул Сотников, поглядывая на Аню. Она смутилась, но Юра подхватил ее на руки и мягко бросил на кровать. Точно также раньше, когда они были только друзьями, он закидывал ее в сугробы.
Аня завернулась в ворсистую ткань, даже нос спрятала. Юра плюхнулся рядом.
– Ты ведешь себя как варвар! – со смехом сказала она.
– Поцелуешь своего пещерного человека? Или сначала принести тебе шкуру мамонта? У! У! – Юра засмеялся и ударил себя в грудь, изображая питекантропа.
«Я супер неромантичный. Зато веселый!»
Аня улыбалась. Если ее и смутила комната с двуспальной кроватью, то теперь она явно расслабилась. Юра чмокнул ее в щеку и начался новый долгий поцелуй. Руки сами потянулись к ее школьной форме. Сотников закрыл глаза – воображение дорисовало грудь Энн.
– Тук-тук! – вломился в комнату Ритов. Вид целующейся парочки его не особо смутил. – Сотник, там твоя пицца приехала.
Юра посмотрел на Ритова, мечтая убивать силой мысли.
– А ничего, что я занят?
– А ничего, что твоя пицца приехала? – как попугай повторил Ритов и подмигнул Ане. Она зарылась в одеяло, пытаясь скрыться от его взгляда.
Юра чмокнул Аню и вышел, прикрыв за собой дверь.
– Ритов, ты козел.
– Что, всю малину обломал? – довольно спросил тот.
– Если ты когда-нибудь найдешь себе девушку, я тебе это припомню.
– Если я найду себе девушку, я устрою ей интим наедине, а не на вписке ее же одноклассников, – ответил Ритов. – Иди, там курьер ждет. И еще кое-кто подойти должен.
Сотников несколько раз глубоко вздохнул. В словах мажора была доля истины – хотя бы на первый раз Анька достойна лучшего. Только где это лучшее взять, когда у него дома всегда кто-нибудь из родителей, а к ней с такими вопросами лучше вообще не подходить?
– Сколько с меня? – спросил Юра у курьера. Тот передал пять пицц – заказал с запасом, все равно почти никто из одноклассников не додумался взять что-то кроме алкоголя.
– Чек в пакете.
Юра сунул деньги и уже хотел закрыть дверь, но услышал чьи-то шаги на лестнице.
«Вроде Ритов говорил, что еще кого-то ждет?» – припомнил Сотников и подождал.
К квартире уверенно шла Ульяна. Она успела переодеться из школьной формы в легкие джинсы и борцовку, темные курчавые волосы заплела в высокий хвост. За плечами висел все тот же кожаный рюкзачок.
– Привет, – поздоровался Юра, впуская гостью. – Ты что, с тренировок?
– С каких?
– Не знаю. Выглядишь спортивно.
Ульяна скинула кеды и задержала взгляд на Юре. Одна из тонких бровей чуть приподнялась.
– А ты выглядишь, как кот, у которого из-под носа забрали сметану.
Юра почувствовал себя уязвленным.
– У нас есть Игорь Котов – у него кличка Кот. А я скорее лев.
– Но зовут тебя вроде бы не так? – спросила Ульяна.
– Я Юра. Юра Сотников. Отличник, футболист и просто красавчик.
– Юра? – глаза Ульяны округлились, она бросилась ему на шею. – Юрка, не может быть! Я думала, никогда тебя больше не встречу!
Сотников неуклюже ее обнял, оглядываясь.
«Если Анька это увидит, она меня убьет», – занервничал он.
– Да отлипни ты наконец! Чего набросилась?
– Ты меня не помнишь? – удивилась Ульяна.
– Мы разве знакомы? На футбол вместе ходили? В детский сад? Я не помню, честно.
– Эх ты! Так не верил в ягоды забвения, а теперь сам от них страдаешь.
Юра покрутил у виска.
– Я кажется понял про твои слова насчет сумасшедшей. Что за ягоды, что ты несешь?
– Я покажу тебе, – ответила Ульяна, расплываясь в улыбке. – Покажу, только не сегодня.
Она зашла в зал и приветливо всем помахала. Игорь Кот тут же вскочил на ноги, освобождая кресло, где раньше сидел Юра.
– Кажется, нам всем нужно познакомиться! – заявил Кот. – Майя конечно хорошо придумала, когда тебя у доски представила, только у меня есть способ поинтересней. Давайте все играть в «я никогда не»!
– Как это? – спросил Юра, оглядываясь на спальню. Аня не выходила.
«Ждет меня? Или наоборот, надеется, что я не приду? Лучше загляну к ней на всякий случай», – решил он, дошел до родительских покоев и приоткрыл дверь.
Аня лежала на кровати и посапывала. Алкоголь на нее подействовал усыпляюще. Юра прислонился к двери и застыл, разглядывая девушку. Она выглядела очень умиротворенно, будто отдыхала после тяжелого дня.
«Все-таки она милая. Не буду ее мучить, подожду, сколько надо».
Юра вышел из спальни, тихонько прикрыл дверь и вернулся в зал.
– Чего делаете? – спросил. Тут уже полным ходом шла придуманная Котом игра. Игорь с радостью объяснил правила:
– Нужно говорить, что ты никогда не пробовал – или пробовал, на твой выбор. Если кто-то другой это делал – он пьет. Вот, к примеру, – Кот задумался. – Я никогда не принимал наркотики.
Он осмотрел всех, но пить никто не спешил.
– Я не удивлен. Мы ж культурные лицеисты, мать его. Ну, Ритов, твоя очередь.
Сотников взял банку пива и оглядел гостей. Ульяна сидела на его кресле. Обычно новенькие плохо приживались в коллективе, но ее почему-то в первый же день пригласили на вечеринку не для всех и приняли тут, как свою.
– Я никогда не тырил из супермаркета жвачку, – сказал Ритов. Одна из девчонок-неодноклассниц хихикнула и выпила. – Ого! Не ожидал от тебя!
– Я никогда не занималась любовью, – брякнула она и тут же хлебнула из банки, опровергая собственные слова. Конечно, все парни тут же выпили, к ним присоединилась и Светка Миролюбова, чуть пухловатая, но вполне симпатичная одноклассница. Юра сделал глоток потеплевшего пива и посмотрел на Матвея Астрова. Тот отставил гитару и тоже выпил – у него в руках был граненный стакан, доверху наполненный водкой, а рядом был еще один – с соком.
«Наверное, врет? – подумал Юра. – Не слышал, чтобы у него кто-нибудь был. А что у него с рукой?»
Сотников присел рядом с гитаристом и незаметно ткнул в бок.
– Чего рука перемотана?
– Не твое дело, – буркнул Матвей.
– Ты так думаешь? – Юра только сейчас заметил на щеке у Астрова ссадину. – Подрался?
– Я вроде уже сказал. Отвали.
Юра не обиделся: Матвей часто отвечал грубо. При этом когда он пел, красивый бас не вызывал ощущения, что этот человек может быть злым. Музыка его меняла.
– Ульяна, давай теперь ты, – дирижировал Кот.
– Я никогда не прыгала с парашютом, – с готовностью призналась Ульяна.
– Фу, это же самое банальное! До восемнадцати тебя и не пустят прыгать, давай что-нибудь поинтереснее.
– До восемнадцати лет и алкоголь не продают, но что-то я здесь трезвых не вижу, – ответила Ульяна и все же задумалась. – Ладно, если нужно что-нибудь другое… Я никогда не была ночью на кладбище. Ну то есть, на самом деле была, так что…
Она пригубила что-то вроде дешевого шампанского в жестяной банке. Больше никто не пил, все уставились на нее.
– Что? – удивилась Ульяна.
– Чего ты там забыла? – спросил Кот. – На спор?
– Почему же на спор? Абсолютно добровольно. Мне там… в общем, кое-что мне там нужно было. Юра, а ты почему не пьешь?
Сотников усмехнулся.
– С чего бы мне пить? Я на кладбище только с родителями раз в год гоняю. Я ж не больной там ночевать.
Ульяна вновь вскинула бровь – что за привычка у нее такая? Будто не поверила.
– Ну ладно, можешь и не пить. А тебя, кажется, Матвей зовут? – обратилась она к гитаристу. – Давай, твоя очередь.
– Я никогда не терял любимых, – тихо сказал Астров и залпом отпил водки, вытер рот кулаком и вышел из зала, покачиваясь. Брошенная гитара осталась лежать рядом с его табуреткой.
На этой ноте праздничное настроение у всех упало, но кто-то произнес шутку, кто-то рассмеялся. Вечеринка перезагрузилась, и все вновь чувствовали себя в своей тарелке. Кроме Юры.
– Ульяна, можно тебя? – позвал он и увел ее из зала в комнату, напоминавшую кабинет. – Что за чушь ты несешь? То про ягоды какие-то, то про кладбище.
– Ты вообще не изменился. Все такой же скептик, – вместо ответа сказала Ульяна и подошла к полке с десятками сувениров и книг. Она взяла фигурку на подставке, напоминающую копыто. Оно, скорее всего, было настоящим – оленя или марала. Только низ копытца был покрыт золотом.
– Хватит говорить так, будто мы знакомы, – не выдержал Юра.
– Хватит говорить так, будто мы не провели вместе все детство! Слушай, сегодня ты мне все равно не поверишь, даже если я тебе в мелочах все расскажу. Дай мне пару дней или недель. Я достану тех ягод, о которых говорила – они вернут тебе память.
«Придурошная!» – подумал Юра и тут же почувствовал, что не может просто так уйти из кабинета. Странная манера Ульяны говорить загадками притягивала – она словно сбежала из какой-то книжки, вырвалась из сюжета захватывающей истории. А может, она не врет, и он сам когда-то был частью ее выдуманного мира?
Ульяна разглядывала копытце, провела пальцами по его краям, ласково погладила жесткую шерстку, как гладила бы живого кота.
– Ты слышал сказку про золотую антилопу? – спросила она.
– Вроде да. А что?
– Эта антилопа могла выбивать золото копытцем, поэтому каждый мечтал ее поймать. Злой раджа охотился на зверей и обожал золото, – напомнила Ульяна. – Кем работают родители Саши?
Юра не сразу понял, что она спрашивает про Ритова. По имени его почему-то не называл никто, даже учителя.
– Батя депутат какой-то.
– У них дома столько шкур животных, еще и копыто это, – Ульяна поставила сувенир обратно на полку.
– Ритов рассказывал, что у него отец охотиться любит. Ток в последнее время вроде не до этого – у него дела в гору идут, состояние зарабатывает для наследника, – Юра усмехнулся, представив Ритова пузатым депутатом.
– Раджу сгубила любовь к деньгам, – задумчиво произнесла Ульяна. – Он считал, что денег много не бывает – но однажды все его золото обернулась черепками. Страшная сказка. Просто вспомнила.
Ульяна улыбнулась напоследок и вышла из кабинета. Юра остался, размышляя над сказанным.
«Сумасшедшая. Точно».
Сказка вторая. Принцесса и бедняк – часть первая
Началу учебы противилось все: даже пальцы отказывались слушаться. Класс никак не мог привыкнуть, что теперь нужно по шесть уроков сидеть молча, учителя сердились. Может быть, они тоже не рады начавшейся учебе.
Юра честно пытался сконцентрироваться, но его отвлекало буквально все: то в интернете кто-то напишет, то Аня невзначай прильнет. Они молча сговорились не сильно показывать свои отношения в школе, чтобы не бесить преподавателей, но это было сложнее всего. Эдакая средневековая пытка: закрыть двух влюбленных подростков в классе, наполненном чужими взглядами.
– Возьмите двойные листочки и давайте напишем сочинение, – бодро сказала учительница литературы.
– Как я провел свое лето? – уточнил Юра. – Давайте я вам лучше устно расскажу.
– Устно мне не интересно. Да и письменно тоже, если честно, мы ведь не в пятом классе. Вы, молодежь, так проводите лето, что взрослым лучше и не знать. Сегодня пишем о литературе. Что читали летом? Какие книги вам нравятся? Школьной программы можете не касаться, можете про своего Гарри Поттера писать, если хотите. Мне просто нужно узнать ваши вкусы!
– Ну здорово, – прошептал Сотников. – Я читал твиттер, как думаешь, это считается?
– Напиши, – предложила Аня. – Мне все лето пришлось читать рецепты и советы для домохозяек.
– Зачем это? Тебя готовят быть хорошей женой?
– Неа. Заботливой дочерью. У мамы со здоровьем плохо – приходится помогать.
Юра смущенно уткнулся в свой листик. Родителей Ани он знал хорошо: его считали почти другом семьи. С тех пор как он начал встречаться с Аней, она перестала приглашать его домой. Возможно, все дело было как раз в родителях – не так уж просто признаться им, что дружба переросла во что-то иное. Юра и сам не стремился с ними встречаться или что-то о них узнавать. А теперь, оказывается, у них дома проблемы.
– Почему ты не рассказывала? Что-то серьезное?
– Серьезное. Но ты не парься.
Юра кивнул и попытался сосредоточиться на сочинении. Читал он не очень много – но пару книг за лето набралось бы. А если собрать все слова, которые он прочитал в новостных лентах соцсетей и на развлекательных сайтах – хватило бы на «Войну и мир». Жаль, что эти буквы никто из взрослых в зачет не брал, неизменно называя молодое поколение «нечитающим».
– Ульяна, а ты чего летом читала? – Сотников отклонился на стуле и заглянул в листочек соседки с задней парты. Пока там был только заголовок: «Реальные сказки».
– Я не читала. Я писала. Это считается?
Со встречи у Ритова им так и не удалось поговорить, да Ульяна вроде бы и не особо стремилась. Все ее слова про ягоды забвения ничего не стоили – иначе почему она больше о них не упоминала?
– А ты что, книги пишешь? – обернулась Аня.
– Нет, книги для меня слишком сложно. Я веду инстаграм и пишу там всякие истории. Показать?
– Конечно!
Юра вернулся к своей работе. Из всех соцсетей инстаграм бесил его больше всего – там пафосные девочки выкладывали фотографии, старательно пытаясь показаться круче, чем в жизни.
Наскоро написав какую-то чушь про то, что «читать очень важно», Сотников сдал работу и расслабился. Успел прямо перед звонком на большую перемену – время идти в столовую! Есть почти не хотелось, но обязательно нужно было проводить Аню – она питалась по расписанию, хоть и ела, как мышка.
– Как тебе хватает этой ерунды, чтобы наесться? – спросил Юра, сев напротив подруги. Он, не особо страдая от голода, набрал себе первое, второе и десерт, а голодающая Анька скромно купила йогурт.
– Мне хватает. Ты видел мою маму? Если я буду есть больше, ты не сможешь меня на руках носить, такая наследственность! Правда сейчас она сильно сбросила.
Хоть еды у него было и больше, Сотников смел все за несколько минут, после чего они отправились в класс. Там было неспокойно.
– Верни телефон или я за себя не отвечаю!
Эти слова принадлежали Матвею: он стоял с покрасневшим лицом и сжимал кулаки. Напротив него веселились Витя и Тимур – двое с третьего ряда. Тимур держал сотовый за спиной и ухмылялся.
– Телефоны в школе запрещены, ты в курсе?
– Я последний раз предупреждаю. Верни!
– Да что ты все время скрываешь, а? Не отлипаешь от экрана, девчонку какую-то разглядываешь. Втюрился?
Аня попыталась вмешаться, но Юра остановил ее.
– Не лезь им под руки.
– Да что за детский сад? – возмутилась Аня. – Телефон стащили, дразнитесь. Тимур, тебе больше заняться нечем?
– Я с детства очень любопытный, представь себе. А тут такая телочка. Юр, хочешь посмотреть? – Тимур протянул телефон Сотникову и заискивающе взглянул на него, ища поддержки.
Юра брезгливо отошел, уводя Аню. Витя с Тимуром напоминали ему двух шакалов, которые пытаются втереться в доверие королю джунглей – только все, что они умеют, это делать гадости.
– Ну напросился! – плюнул Матвей и бросился на них.
Тимур отлетел сразу, спиной врезавшись в шкаф. Он упал на пол и застонал. Телефон упал рядом, по экрану прошли трещины. Витя попытался закрыть голову, но получил в пах кулаком – Матвей бил без промаха, безжалостно, будто каждый день это делал. В суете сотовый затоптали.
– Помоги им, – взмолилась Аня, но Юра только провел ее к парте.
– Заслужили – пусть получают. Придурки.
Астров не успокоился – Тимур получил по лицу ногой и заорал. Витя визжал рядом, как зарезанная свинья.
«Ладно, это уже действительно слишком», – понял Юра и ухватил Матвея сзади. У него хватило сил удержать парня, но не успокоить.
– Отпусти, я их убью!
– Это всего лишь телефон, уймись! Они уже получили.
Сотников оттолкнул Матвея подальше в класс. Тот немного присмирел. Юра подошел к Тимуру, и тот протянул руку, чтобы Юра помог ему встать.
– Ты совсем придурок? Какого черта вы от него хотели? – вместо помощи бросил Сотников и подобрал разбитый телефон. – У тебя походу экран разбит.
– Да ладно, а я и не догадался, – зло ответил Матвей и взял мобильник. Перед выходом из класса он плюнул в Тимура – тот даже не пытался подняться, постанывая.
Астров вышел, зато в класс начали возвращаться из столовой одноклассники: кто-то попытался помочь избитым парням, остальные суетливо мельтешили, пытаясь добиться от Ани и Юры подробностей. В кабинет зашла и Ульяна, бросила взгляд на побитых парней, кивнула сама себе и прошла за свою парту.
– А куда Матвей ушел? – тихо спросила Аня. – Он ничего больше не натворит?
– Черт его знает. Хочешь, проверю?
Она кивнула. Сотников вышел из класса.
«Если бы я избил двух придурков, куда бы я пошел? Там, где меня никто не будет доставать. В туалет!»
В туалете было прокурено, даже открытая форточка не помогала. Возле раковины никого не было, и Юра заглянул во второе помещение – там, где непосредственно был туалет.
На подоконнике замурованного окна сидел Матвей. Между окровавленных пальцев он сжимал сигарету. Бумажка на фильтре окрасилась в красный, кровь стекала с костяшек до локтя, марая белоснежную школьную рубашку.
– Успокаиваешься? – спросил Юра.
– Отъебись.
– Я помочь хотел. Или ты собираешься и меня избить?
Матвей не ответил и продолжил курить. Второй рукой он достал телефон и провел пальцем по треснувшему экрану. Телефон не включался. Сотников подошел к дырке, заменявшей туалет, и расстегнул ширинку.
– У них был повод до тебя докопаться?
– Повод один: это два ублюдка, – ответил Матвей, затягиваясь сигаретой. От Юры он отвернулся, но выходить из туалета не спешил.
– Зря они выбрали жертвой тебя. Недальновидно. Повязку с руки снял – прошла уже?
Матвей не ответил.
– Ты дерешься не первый раз. Предположу, что это даже не первый раз за неделю. Руки чешутся? Башку отбить хочешь?
– Ты мне в мамочки записался? – вспылил Матвей.
– Не хочу, чтоб моего одноклассника переломали где-нибудь в темном переулке. Мы ведь с тобой нормально общались раньше, что случилось? Проблемы дома?
– Слушай, не надо делать вид, будто тебе не насрать. – Матвей бросил сигарету в туалетную дырку и вышел. Юра помыл руки и вышел следом.
В класс Астров не вернулся. Суета вокруг двух избитых одноклассников не улеглась – наоборот, их отправили в медпункт, а учительница литературы посвятила добрую половину урока теме мести и мужских отношений. В ее речи все знаменитые литературные герои выглядели идеальными благородными мужчинами, а единственная причина дуэли – личное оскорбление. И вообще это работало только с Великим Пушкиным, а простым смертным мальчишкам вроде как драться вообще нельзя.
Когда второй урок литературы закончился, Сотников закинул вещи Матвея к себе в рюкзак. Возвращаться на учебу Астров не спешил и правильно делал: преподавателям уже отдали приказ отвести его к директору. Если в обычной школе на драку могли закрыть глаза, то в лицее такое не прощалось. Матвею грозило исключение и даже, возможно, разборки с инспекцией по делам несовершеннолетних. Избитый Тимур успел позвонить маме и нажаловаться на плохого одноклассника-драчуна.
– Матвея действительно могут исключить, – сказала после уроков Аня. Как только они вышли из школы, она взяла своего парня за руку, а он забрал у нее рюкзак. Получается, на плече у Юры оказалось сразу три сумки: его, девушки и Астрова. – Витя с Тимуром же никогда не признаются, что сами напросились!
– Что предлагаешь?
– Надо рассказать, что мы видели.
– А что мы видели? – удивился Сотников. – Они стащили у него телефон. Думаешь, это реальная причина, чтобы избить их? Директор вряд ли так думает.
– Явно же причина не в телефоне. Точнее, не в нем самом… у него там, наверное, что-то очень личное и важное.
– Может, он с училкой английского тайно переписывается? – вмешался Ритов. Он нагнал парочку и теперь шел рядом. – А что? Я видел, как они переглядываются. Матвей, хитрый жук, на самую молодую училку запал!
– Что ты несешь? – возмутилась Аня.
– Да ладно, я же шучу. Сегодня весь день только Астрова и обсуждаем, не надоело еще? Юр, ты лучше про Ульяну расскажи. Она мне по секрету нашептала, что вы все детство вместе провели. Наверное, вы близко знакомы?
Сотников взглянул на Аню и закатил глаза.
– Если ты пытаешься подставить меня, Саня, зря. Я про эту сумасшедшую уже рассказал. Она либо меня с кем-то путает, либо просто… знаешь ли… у нее с головой не в порядке. Мы когда с ней наедине были, она такое несла…
– А вы были наедине? – спокойно спросила Аня. Юра нахмурился: в этом сдержанном ледяном голосе было больше опасности, чем в истеричном крике.
– На вписке у Ритова она ляпнула, что мы с ней ночевали на кладбище. Мне такое не понравилось, и я решил с ней поговорить с глазу на глаз. Еще вопросы будут?
– Ты с субботы какой-то агрессивный. Я же просто спросила.
– Так значит, вы правда не знакомы? Странно. Она откуда-то про твой шрам знает, – сказал Ритов.
Сотников невольно коснулся затылка. Там, под волосами, у него был пятисантиметровый шрам. Стоило подстричься короче обычного – и этот шрам выглядел как проплешина, поэтому Юра предпочитал немного отращивать волосы и зачесывать их назад. Сейчас такая прическа стала модной у метросексуалов, но Юре она нравилась еще и тем, что так он был похож на молодого Льва Яшина – советского футбольного вратаря. Как-то Сотников целую неделю пересматривал старые матчи, и этот игрок ему запомнился больше всего – с тех пор Юра попросился перейти на тренировках из полузащитника во вратари. На него смотрели, как на сумасшедшего.
– Ты про шрам на голове? – уточнила Аня. – Я всегда стеснялась спросить, откуда он.
– Ниоткуда. Не помню. И вообще его и так видно, так что не такое уж это и доказательство. Ритов, тебе вообще что надо? Иди своей дорогой.
– Ты точно агрессивный стал, Юр. Я вообще-то на остановку иду, вон туда. У тебя что, какие-то проблемы на личном фронте? Расслабься, сбрось энергию, полегчает.
Юра на мгновение позавидовал Матвею – тот набил рожу всем, кто его бесил, и смотался из школы, а ему приходится терпеть. Хотя истина в словах Ритова была, но еще три месяца назад он не стал бы такого говорить. По крайней мере, не при Аньке.
«Вот черт. Да он ее ревнует!» – понял Юра и усмехнулся. Теперь треп богатого одноклассника совсем перестал его заботить.
– Ты прав, – согласился Сотников, притянул Аню и крепко ее поцеловал. Пары секунд хватило: он оторвался от ее губ и посмотрел на Ритова. У того подрагивали уголки рта. Он пытался вежливо улыбнуться, но в глазах заиграли бешеные огоньки. – Вот я уже и не злой. Аня делает меня добряшкой!
– Да ладно тебе, – засмущалась девушка.
Ритов что-то поспешно бросил на прощанье и прибавил шаг к остановке.
***
После тренировки привычно болели мышцы. Хоть Юра и собирался летом поиграть в футбол, на полноценную тренировку с кроссом и тысячей упражнений на ноги это походило мало. Тем приятней было прийти домой и завалиться на кровать, зная, что уроки на завтра пока что делать не надо, а другие обязанности с школьников на время учебы снимаются. Вот уже и готовить к приходу родителей не обязательно – устал же! Да и уборку можно делать пореже. Сотникова эти занятия не особо утомляли, тем более если фоном в наушниках включить ролики с ютуба или музыку, но и отдыхнуть от домашних дел не помешает.