Яд внутри

Глава1. Встреча на кладбище

Что-то невероятно мелодичное и трогательное играло в наушниках Э́нви Ка́стаа. Незримый музыкант нажимал на клавиши фортепиано согласованно с шагами: медленно и ритмично. А пронзительно высокий, почти оперный голос певицы заставлял покрываться мурашками от каждого слова. Девушка с удовольствием сейчас закрыла бы глаза и погрузилась в музыку, но не могла – худые ноги, обутые в высокие кожаные сапоги со шнуровкой и тракторной подошвой, шагали по узкой тропе, петляющей среди могил. Специфичное место для прогулки, но сейчас кладбище подходило не только её мрачному внешнему виду, но и настроению. Вернее, его отсутствию.

Энви вслушивалась в голос вокалистки, заставляла его проникнуть в себя, чтобы утешить обеспокоенное сердце. Она искала в музыке приюта и защиты, но, находя, тут же теряла – ноты казались крупицами и каждый раз ускользали как песок сквозь пальцы: не задерживаясь. Легкозвучная музыка растворялась в душе.

Мысли нещадно терзали, причиняя едва ли не физический дискомфорт. Так случалось, когда она тревожилась: грудь сдавливало, голова кружилась. Минна говорила, что такая чрезмерная восприимчивость губительна. Они на двоих снимали квартиру в центре Хельсинки. Надо бы пойти домой и пожаловаться подруге на жизнь, но ноги будто сами пришли сюда. Точно ей нужно было сегодня, двадцать четвертого июля, оказаться здесь.

«Даже это место лучше работы», – подумала Энви и вздрогнула оттого, что мысли перекричали божественную музыку и неземной голос певицы.

Со вздохом она плотнее закуталась в полы чёрного приталенного пиджака. Густая тень дарила прохладу даже в разгар лета. А ещё девушка мёрзла от холодного отношения, которым обдавали её окружающие.

Стоило вспомнить о недавней ссоре с коллегами, как голова резко закружилась, и девушка чуть не улетела в ближайшие кусты. И тогда она поняла, что пора остановиться. И дальше шла, ища, где пересидеть вечер и плохое настроение.

В офисе её считали чудачкой. Это проявлялось в косых взглядах, едких замечаниях и вскользь брошенных фразах. А когда её сотовый сотрясался отменной барабанной партией и великолепным гитарным соло, Энви замечала поджатые губы и недовольные взгляды. Как она вообще попала в такой коллектив? И это в Финляндии, где к рок-музыке относятся лояльнее, чем в других странах!

Помимо музыкальных предпочтений, добавлял хлопот и внешний вид. Она и так старалась одеваться попроще: в чёрное и без вызывающих аксессуаров, предпочитала длинные рукава и скромные вырезы, чтобы прятать татуировки на руках и груди, заменила кольцо-пирсинг в крыле носа на непримечательный шарик. Но девушку выделяла не только одежда, но и тонкие черты бледного лица и худощавая фигура. Длинные каштаново-рыжие вьющиеся волосы она собирала в хвост, а зелёные глаза с примесью карего красила щадяще, но всё равно вызывала недовольство окружающих. А сегодня, получив очередное сверхзадание помимо трёх уже имевшихся, не выдержала:

– Почему я должна покрывать пробелы, когда другие прохлаждаются? Я человек, а не машина. Это потому, что я не такая как все? Чего молчите, я знаю, что вы считаете меня чокнутой! Скажите мне это в лицо! – возмущённо бросила она, выбегая из офиса.

И только потом расплакалась. Нельзя было раньше, только в одиночестве. Любимые исполнители в наушниках помогали изливать обиду и раздражение. Когда осталась только лёгкая грусть, Энви утёрла бесполезные слёзы.

«Неужели нет ничего, что может меня порадовать, хоть один счастливый момент в жизни?» – подумала бедняжка, как вдруг споткнулась о торчащий сук.

Не успев удивиться, она растянулась на тропе. Наушники выпорхнули из ушей, сумка отлетела в сторону, телефон выскочил из кармана.

– Отличная тема под конец дня, – проворчала она, поднимаясь. – Ещё и испачкалась!

Больно не было, только досадно. Девушка смотала наушники и выключила плеер, сунула мобильный обратно и закинула сумку на плечо, отряхнула колени и ладони. Вытащив из волос огрызок дубового листа, она обернулась на злосчастный сук, чтобы топнуть по нему ногой, но неровностей на дороге не обнаружила и растерянно захлопала ресницами.

– Наверное, показалось, что ветка, на самом деле в собственных ногах запуталась, – решила она и узнала тропу, на которую упала. – Хм, почему бы и нет?

Энви сошла с основной дороги и углубилась в кладбищенскую тишину. Она ходила тут уже много раз и знала все интересные постаменты. За этой ажурной оградой похоронили целую семью, по левую руку вырастал каменный склеп известной фамилии, вдали виднелась голова посеребрённого ангела с потухшей свечой в руках, а дальше дорога сворачивала к могиле любимого музыканта – И́лмари Су́ло.

Судьба приготовила фронтмену «Poison Within»1 короткую яркую жизнь и трагическую смерть. Группа не имела громогласного успеха. Выпущенные три альбома ажиотажа не вызвали и толп поклонников не привлекли, хоть и были колоритными и ёмкими, умело сочетая тяжёлое звучание и мелодичность.

Интерес появился из-за шумихи по поводу смерти вокалиста. Группу заметили, и вот уже на протяжении двадцати пяти лет их музыка не умирала, а напротив, набирала популярность среди молодежи. Надо же! Прошло столько лет, а неповторимый голос Илмари волновал сердца поклонников (но, безусловно, поклонниц больше), как если бы жил до сих пор и ещё мог написать что-то выдающееся. Многие переживали о потере не только потому, что Суло писал отличную музыку и тексты, но ещё был отменным красавцем.

На сердце сразу потеплело. Проблемы поблёкли и показались глупыми, стоило представить завораживающую улыбку зеленоглазого брюнета. Энви собралась послушать что-нибудь из репертуара «Poison Within», чья дискография никогда не покидала плеер, как увидела, что у постамента ангела кто-то сидит. Неожиданный посетитель кладбища перебил все мысли. От удивления, вместо того чтобы остановиться, она ускорила шаг.

На высокой тумбе, перекрестив голени и опустив голову, сидел парень, одетый в чёрную кожу: длинный плащ и узкие брюки, на ногах были ботинки на высокой платформе. Тёмно-каштановые волосы скрывали лицо. Широкие металлические кольца унизывали длинные пальцы. Буквы и символы покрывали поверхность украшений ажурной вязью. Девушка подошла так близко, что разглядела даже это.

Парень услышал шаги и повернулся. Энви замерла с занесённой ногой, захваченная изумрудным сиянием грустных глаз. Она чуть не вскрикнула от неожиданного сходства незнакомца с тем самым погибшим музыкантом, о котором думала всего несколько секунд назад! Просто копия Илмари Суло: большие глаза под густыми бровями, прямой нос с небольшой горбинкой, тонкие губы, острые скулы. Такие же завитки удлинённых волос, такой же томный взгляд! Казалось, и в позе есть сходство.

Энви уронила челюсть и наступила на неё. Та отвратительно захрустела под массивной подошвой и втащила её в реальность. Девушка вздрогнула и посмотрела под ноги, но пострадала всего лишь ветка, а никак не часть скелета.

– Привет, – поздоровался незнакомец.

– П-п-привет, – промямлила Энви, поднимая взгляд.

      «Боже, кажется, я влюблена! Безнадежно и окончательно. Глаза и голос! Как он похож на моего Илмари! Я схожу с ума? Как такое возможно?»

Парень, казалось, обрадовался встрече, он живо спрыгнул с постамента и подошёл. Энви умоляюще глянула на него, не зная, чего просить: обнять её или отойти подальше.

– Не ожидал кого-то здесь увидеть, – он протянул руку. – Это здорово, я плохо переношу одиночество.

Глядя на него как на бога Асгарда, она робко потянулась навстречу и коснулась мягкой руки. Ладонь оказалась холоднее металла колец на тонких музыкальных пальцах.

– Меня зовут Илмари, – сказал он, и девушка снова начала рассыпать составляющие скелета, оказавшегося таким предательски хрупким.

«Имя… Даже имя!» – кровь застучала в висках.

– А как зовут тебя? – спросил парень, когда не дождался ответного представления.

Мурашки покрывали тело плотной чешуёй. Низкий бархатный голос тормозил нейронные процессы головного мозга, а вибрирующие нотки тембра сбивали ритм сердца.

– А… Я… Энви, – наконец проговорила девушка и прокашлялась. – Извини, ты, наверное, часто встречаешь такую реакцию и уже привык?

– К чему? – Илмари удивлённо вскинул бровь.

Шаловливый ветер взлохматил пушистую прядь и бросил на ярко очерченные губы.

«Прикидывается, будто не понимает, что смертельно похож на Илмари. Вы только посмотрите в эти невинные глаза!»

– Ну, ты… – Энви растерялась. – Только не обижайся, вдруг тебе неприятно сравнение. Но ты вылитый Илмари Суло из группы «Poison Within».

Наверное, прошла минута, пока молодые люди молча вглядывались друг в друга. А потом парень расплылся в счастливой улыбке, в глазах заплясало довольное пламя, он запрокинул голову и расхохотался. Ошарашенная Энви нахмурилась и подумала, что несчастный свихнулся на почве фанатизма, но плагиатчик смеялся так заразительно, что морщины у неё на лбу скоро разгладились.

– Извини, если сказала что-то не то, – она чувствовала себя идиоткой, будто не просто наговорила несусветных глупостей, а совершила их перед этим до грешного умопомрачения красивым парнем. Но всё равно смотрела с восхищением, любуясь счастливой физиономией.

– Не извиняйся, – он, наконец, успокоился. – Просто я не могу подражать сам себе. Ведь я и есть Илмари Суло, вокалист названной тобой группы.

«С ума сошёл бедняга. Жаль, такой молодой, а уже «ку-ку». Ладно бы подражал и не отрицал, нет же – вообразил себя реинкарнацией. Теперь понятно насчёт имени, – расстроено вздохнула она, – он вовсе не Илмари».

– Мы только начинаем свой путь и не так популярны, но мне приятно, что ты узнала меня. Значит то, что мы делаем – не напрасно.

– Не так популярны? – Энви оторопела и распахнула глаза. – Да «Poison Within» одна из лучших групп, которую я когда-либо слышала! У неё не счесть поклонников по всему миру. Прошло столько лет, а их всё равно обожают.

– Подожди, я плохо понимаю, – реинкарнированный Илмари издал странный смешок. – О чём ты? Какая всемирная известность и слава, какие поклонники? Нас знают только в небольших кругах. Ты, наверное, спутала меня с кем-то. И что значит «прошло столько лет»?

– Так ведь группа уже двадцать пять лет как не существует! Или ты проспал где-то всё это время и не знал, что от «Poison Within» осталось только три потрясающих альбома?

– Ты говоришь немыслимые вещи, – парень отступил на пару шагов. – Какие двадцать пять лет? Я же сказал, что я – Илмари Суло. Ты определённо меня спутала!

– Я поняла, – Энви поджала губы. – Хорошо, раз настаиваешь, что ты настоящий Суло, скажи, когда ты воскрес из мёртвых?

– Из мёртвых? Не понимаю… – глаза заняли половину его безупречного лица. – Я жив!

– Музыкант трагически погиб, группа распалась. Это знают все! Его на этом кладбище похоронили, могу показать, – с усталым вздохом сказала девушка.

«Каждый уважающий себя поклонник знает это место, что он комедию ломает».

Илмари растерялся. Он смотрел жалобно, не в силах принять факт, что давно мёртв.

– Идём, тут недалеко, – Энви сжалилась и протянула ему руку.

Холодные пальцы обхватили её кисть, и она повела лже-Илмари к его могиле.

Глава 2. Изобличительные шипы

– И всё равно я не понимаю до конца, – бормотал Илмари, когда Энви тянула его по кладбищенской тропе.

– Покажу кое-что, – хитро улыбалась девушка. – Скоро станет ясно…

«…кто здесь лжёт и притворяется, – закончила она про себя. Но не переставала трепетать оттого, что держит парня за руку. Ей казалось, что по ней периодически пускают ток. – У него холодная ладонь. Как это привлекательно! И глупо! О, боже, я теряю голову!»

Самообладание практически изменило ей, когда они вышли к месту захоронения Суло. Постамент скрывался в зелени лиственных деревьев на выступающем пяточке справа от тропы. А так как на машинах тут не ездили, а только ходили пешком, то люди не стали вырубать бурно разросшиеся после похорон музыканта ясени. Никто не помнил, кто их посадил. А одно дерево, у самого памятника, казалось, корнями уходило прямо в гроб. Сейчас ясени образовывали короткую аллею к могиле и плотно сплетались ветками, создавая арочный свод. В дождливую погоду можно было стоять под ним и не бояться промокнуть.

Почему именно ясени, а не клёны, дубы или другие деревья? Скандинавы верили, что ясень соединяет мир живых и мёртвых, что это своеобразная лестница за «грань». Ведь мировое древо Иггдрасиль – ясень. Энви относила этот сакральный символизм к погибшему музыканту. Это окутывало Илмари таинственным и романтичным ореолом.

Несчастная влюбленная превозносила его чуть ли не в божественный ранг и злилась на судьбу, что та жестоко обошлась с человечеством и прибрала одного из самых талантливых, молодых и красивых музыкантов мира. Где он сейчас, блуждает по бескрайним просторам Ма́налы2? Его место среди живых! Энви снова отвлеклась, предаваясь бередящим душу рассуждениям об исчезнувшем идеале. Они как раз прошли под аркой из веток.

Серая гранитная плита с выбитой надписью:

Илмари То́иво Суло

5.01.1965 – 2.04.1990

встречала их обветшалым и сколотым телом. Девушке иногда казалось, что могила важна теперь только поклонникам – она ни разу не встречала тут родственников Суло.

«Пусть они забыли, но мы будем помнить. Я буду. Как этот мальчишка смеет называться его именем?! Он вовсе не Илмари, хоть и похож на него. О, Энви, сколько можно теребить одну и ту же тему, будто ты сомневаешься? На зелёные глаза повелась?»

И тут мысли оборвались. То, что она увидела, шокировало. Могила была разрыта! Вместо аккуратных кустов спиреи и снежноягодника зияла огромная яма.

Энви отпустила руку парня и подошла ближе. Держась за дерево, осторожно заглянула вглубь. Копали неумело: из земли торчали корни и камни, провал доходил до гроба, разломанного и абсолютно пустого! Чудовищная картина до того поразила девушку, что она раскрыла рот от удивления и раздражения.

– Как… какой вандализм! Как это допустили?! – жарко возмутилась она. – Куда только сторожи смотрели? Чтобы кто-то раскопал могилу и унёс тело! Вернее скелет, – поправилась она. – Немыслимо! Ужасное кощунство! Что ты молчишь? – она вспомнила о спутнике и обернулась. Тот уставился на выбитые на постаменте имя и годы жизни, да так недоуменно, будто видел впервые.

– Что это? – его голос странно задрожал. Так же, как протянутая к памятнику рука. – Не может быть… Как умер?

– Конечно, не может! Кто-то разрыл могилу… Подожди, ты о чём?

– Как так? Не понимаю… – рука задрожала сильнее, а на глаза навернулись слёзы.

– Да, умер, – девушка поджала губы. – Двадцать пять лет назад, я же говорила. От сердечного приступа. А ты не слушал, всё твердил, что ты и есть Илмари. И если бы настоящий Суло остался жив, ему было бы за пятьдесят. А тебе на вид явно меньше. Признайся, как тебя зовут на самом деле?

– Илмари… Суло… – отрывисто проговорил парень.

Энви не поняла, назвал ли он своё имя или это был крик скорби о погибшем. Но его странное поведение разжигало любопытство.

«Убивается так, будто только узнал о гибели музыканта. Может, он приезжий? Тогда где он жил – в пещере? Без телевидения, радио и интернета? Да, он мог не бывать на могиле, но нельзя пропустить известие о смерти вокалиста и распаде группы! Тем более он знал о её существовании, раз косил под Суло».

– Эй, парень, давай скорбеть в другой раз. Тут такое дело, прямо с кладбища украли…

Она коснулась его плеча. Как раз в тот момент, когда он дотронулся до постамента. Девушку будто прошило током – по руке прошло что-то тяжёлое и обжигающее. Но боль быстро прошла, а перед глазами замелькали образы. Они вспыхивали как яркие картинки кинофильма. Она видела Илмари, мчавшего на байке по пустой и мокрой от дождя дороге. А он схватился за сердце и потерял управление.

Энви разжала ладонь. Упала ли сама или её отбросило – она не знала. Но очнулась на земле недалеко от парня, которого потянуло вперёд. Он свалился бы в раскопанную могилу, если бы не ухватился за ветки. Несчастный повис над пропастью. Ещё не до конца придя в себя, девушка бросилась на помощь. Руки заскользили по коже плаща, но она вцепилась в него и потащила Илмари обратно. Она дёрнула так сильно, что оба упали. Сначала Энви подумала, что многовато падать в третий раз за сегодня, потом – что обнимает симпатичного парня, но в конечном счете все мысли прогнала одна единственная:

– Что это было, чёрт побери? Ты тоже видел?

Илмари не ответил, он поднял голову и посмотрел на неё. Лицо было таким же бледным, как ягоды снежноягодника, а зелёные глаза – нереально яркими, огромными и дикими, как у ядовитой змеи. Но сейчас смертельно напуганной и не собирающейся нападать. Беднягу всего трясло. Он сел и схватился за голову.

– Это прозвучит глупо… но я видела смерть музыканта, – Энви тоже села. Она смущалась предмета разговора и собеседника. Но тот будто не слышал и впал в транс. Он что-то бормотал, и девушка прислушалась.

– Умер…. Я умер… Двадцать пять лет назад… Невозможно! Я мёртв… Не может быть! – последнюю фразу он выкрикнул, в его глазах стояли слёзы.

– Чего ты истеришь! – Энви нахмурилась, но тут извилины мозга активно зашевелились, и она почти ощутила, что студенистое вещество в голове задрожало от усиленного мыслепроцесса, как желе на столовой ложке.

«Тааак…. Я точно не спала, я видела образы! Вернее, конкретные фрагменты смерти Илмари. И возникли они, когда я коснулась парня. Да-да, точно тогда! А он тронул памятник. Видел ли он то же, что и я? Вероятно. И именно потому, что задел плиту. Боже! Я случайно подсмотрела то, что предназначалось ему! Но почему? Он всё ещё считает себя погибшим Илмари. Или… он и есть… Он в таком шоке, будто узнал о собственной смерти, увидел её или вспомнил… – волосы на её голове зашевелились. – И твердит одно и то же: «Я умер!», но как это может быть?! Он не мог выжить, иначе ему было бы за пятьдесят, значит, он… воскрес? Он – что?! За двадцать пять лет от тела остались одни кости, там нечему воскресать! Или он дух? Но ведь я прикасалась к нему, он осязаем, хоть температура тела ниже обычной. Он не бесплотный, не просвечивает! Боже, Энви! О чём ты рассуждаешь!»

Но зерно сомнения заронилось в душу. В душу, жаждущую приключений и чего-то необъяснимого, подпитываемую мистическими историями и обагряемую таинственной музыкой. В душу, так истово стремящуюся к любви… Она не могла не заподозрить, что парень, сидящей перед ней – настоящий Суло, воскресший по неизвестным причинам.

– Илмари, – осторожно произнесла Энви и пододвинулась ближе. – Мне кажется, я схожу с ума, здесь творится какая-то мистика. Сложно относиться к такому всерьёз. А ещё я не понимаю, как ты связан с этим.

«Будто сама с собой разговариваю, – покачала она головой. – Рассуждаю вслух, а он меня не слышит. Даже обидно».

Парень всё так же сидел, обхватив голову руками, и что-то бормотал с глубоко отстранённым взглядом, словно творил сложное заклинание. Губы шевелились, и до Энви долетали обрывки слов о невозможности внезапной смерти. Вдруг он замотал головой и крепко зажмурился, а потом распахнул глаза, и на его лице отобразилось такое горькое разочарование, словно он надеялся увидеть себя в другой обстановке.

Девушке стало его жаль – он выглядел таким подавленным.

«Он взволнован, нужно его успокоить. Я не могу оставить парня в таком состоянии!»

– Если можешь объяснить, что происходит, буду благодарна. Я хочу разобраться, ищу рациональное объяснение и не нахожу. Илмари, – произнесла она как можно мягче и склонилась к нему, – посмотри на меня, пожалуйста! Я тоже напугана, давай разбираться вместе. Я помогу тебе, а ты – мне, идёт? Скажи, как будешь готов обсудить всё.

«Ужасно неубедительно, Энви! Думаешь, такими фразами кого-то можно успокоить? Или говори искренне или молчи!»

Однако она заметила, что Илмари больше не дрожит и не шепчет. Но по-прежнему смотрел куда-то в неизведанные глубины мироздания, будто видел трещины в его тканях, и это лишало его дара речи.

– Знаешь, – девушка опустила глаза, – я не мастер утешать и сочувствовать людям. Я интроверт, не общительный и не компанейский человек. Поэтому прошу, если ты меня слышишь, ответь, чтобы я знала, что не зря стараюсь. Ты в ступоре, понимаю…

– Понимаешь? – Илмари отреагировал внезапно, и Энви вздрогнула оттого, как резко прозвучал его голос. Парень поднял голову, и его острый взгляд вперился в неё. Она моментально закрыла рот и перестала нести чушь – до того напряжённо он смотрел. – Не понимаешь ты ничего, – он слабо усмехнулся. – Ты что-то видела, но не можешь сообразить, каким образом это связано со мной! И только о себе: «я хочу разобраться, я ищу, я напугана!» А как ты вела бы себя на моем месте? Как восприняла новость, что умерла и сейчас – неизвестно что?

Он говорил обидные вещи, но Энви не расстраивалась. Голос звучал не зло, а решительно, как если бы он просто рассуждал вслух. Парень не обвинял, а анализировал.

– Значит, мне не привиделось? Так странно.

– Для меня это тоже загадка, – вздохнул он.

– То есть ты, – Энви заправила рыжую прядь за ухо, – правда, Илмари Суло?

– Я же сразу сказал, – парень отходил от потрясения всё быстрее, он больше не дрожал, но по-прежнему был бледен, как мертвец.

«Хотя, если поверить ему, он таковым и является. Ладно, подыграю. Если он и сумасшедший, то бесконечно милый».

– Итак, ты – Илмари, и умер давно. Значит, ты – мёртвый?

– Выходит так, – он пожал плечами. – Когда я дотронулся до памятника, то всё вспомнил. Свои последние минуты… Не думал, что это будет так тяжело. До этого я помнил только жизнь и ощущал себя живым. Наверное, смерть – это всегда неожиданно и трагично, а если ты после неё ещё и почему-то помнишь всё в деталях – особенно, – он зажмурился, будто перед ним снова предстали картины гибели.

– Подожди, то есть ты не знал о своей смерти и ощущал себя как обычный человек? – медленно проговорила Энви, не веря, что задаёт такой вопрос.

– Ну да, – отчаянно закивал он, – будто проснулся, хотя ещё вчера репетировал с группой, спал и ел, виделся с друзьями, всё как обычно. Жизнь текла размеренно. Я был счастлив. Поэтому и не удивился, оказавшись на кладбище – я часто проводил тут время: набирался вдохновения для песен, да и просто слушал тишину…

«Слушал тишину. Боже, как мило! Он совсем как я!» – заулыбалась девушка.

– Видимо, у тебя многое связано с этим местом.

Илмари посмотрел ей в глаза, точно глянул в душу. Улыбка бабочкой вспорхнула с губ, и дуновения невесомых крыльев донеслись до Энви и пробрали до самого естества.

– У каждого человека есть места, где ему хорошо и спокойно, где он отдыхает разумом и сердцем. Кладбище стало моим укрытием, – медленно проговорил парень и оторвал взгляд от собеседницы.

«Я определенно схожу с ума, – выдохнула Энви. – Я начинаю ему верить!»

– А как ты здесь оказался? – вдруг осенило её. – Откуда ты пришёл?

Илмари задумался. Брови сдвинулись, создав глазам прикрытие, морщинки испещрили лоб, а лицо приобрело такое серьёзное выражение, что это насмешило девушку. Но она тактично поджала губы, чтобы не смущать его смехом. Тот дёрнул плечом.

– Не помню… – взгляд увяз в земле. – Как ни стараюсь – не могу. Просто оказался здесь и всё. Я шёл, но откуда и куда – не знаю. Потом присел возле ангела, как делал всегда.

– А ты мог сам разрыть могилу изнутри и выбраться?

«Поощрять сумасшедших нехорошо!» – сказала себе Энви.

– Не знаю, не думал, – Илмари удивлённо посмотрел на неё. – Если ты говоришь, что я умер двадцать пять лет назад, то наверняка уже истлел… Ничего не осталось от тела… – проговорил он так тихо, что пришлось напрячь слух. Затем он склонился к ней и спросил, понизив голос: – Разве скелеты раскапывают свои могилы?

– Не думаю, – она ответила ему так же тихо, – но каким-то образом тебе вернули тело.

– Вот именно! Только я не пойму как…

Энви не удержалась и прыснула. А видя, как изменилось лицо парня от её реакции, и вовсе расхохоталась в голос. Она старалась подавить приступы смеха, но ситуация казалась комичной до одурения.

– Значит, ты всё-таки мне не веришь, – проговорил Илмари.

Горечь и разочарование, прозвучавшие в красивом низко-бархатном голосе, мгновенно оборвали хохот. Девушка почувствовала себя так неловко, как никогда прежде.

«Чёрт, кажется, я обидела его!» – она наблюдала, как Суло поднялся, снял плащ, отряхнул его и повесил на ветку боярышника.

– Извини, – пробормотала она и тоже встала.

– Нет, это ты извини, что донимал глупыми и странными разговорами. Всё нормально. У меня нет аргументов, чтобы убедить тебя в чём-то мистическом. Я и себе-то объяснить не могу, – он наклонился, чтобы стряхнуть землю с кожаных брюк.