Страшна, как смерть

Артемида (поднимая правую ладонь в знак отрицания): За красотой не гонюсь, это удел Афродиты. Мне пó сердцу только свобода, странствия по горам, и лесам, и чащобам. Стрелы и лук – для охоты, быстрые ноги – для бега, вольное сердце – для счастья!

Студентка 3-я: Твоё сердце, богиня, свободно? Ты никого не любишь?

Артемида: Я не знаю, что такое любовь. Кроме дочерней любви, никакой иной я не знаю. Мать нашу, Лето, мы оба с братом любим безмерно, её мы защищали и возвели на Олимп. К брату привязана я так же сильно, и сердце моё преисполнено радости, если я вижу брата и мать.

Студентка 3-я: И ты ни разу не была влюблена в мужчину?

Артемида (холодно): Я избегаю мужчин, в свите моей лишь охотницы-нимфы, все юны, непорочны. Если узнаю, что кто-то из них был с мужчиной, то наказание будет неотвратимо.

Студентка 3-я: Если они подобны тебе, то как же это возможно?

Артемида: Демон мгновения есть, роковая страшная сила, в жизни людей случайность – божество отдельного мига. И благодетельным миг тот бывает, но чаще – зловещим, и жестоким потом его человек нарекает. (помолчав) Была в свите моей нимфа Каллúсто, из всех (растягивая слово при произношении) прéкрáснейшая, вместе мы все охотились, потом отдыхали, купались, пищу вкушали, общались легко, беззаботно. Но однажды заметила я, что фигура Каллисто стала иною: стан её стройный был искажён, стала тяжёлой она, бремя такое бывает у женщин лишь после связи с мужчиной. В гневе, что смела она тайком мужчину познать, что связь от меня эту скрыла, целомудрие утратив своё, что по-прежнему в свите моей была средь невиннейших дев, их развращая, я превратила Каллисто в медведицу.

Студентка 3-я (в ужасе): В медведицу?!

Артемида: Гнев был мой страшен. Медведица с рёвом скрыться пыталась, но от моей же стрелы рухнула наземь она.

Студентка 3-я (ошеломлённая): Ты убила её?.. А кто же был тот мужчина, что соблазнил Каллисто? Его ты не пыталась наказать?!

Артемида: Слышу упрёк я в этих словах, и горько мне слышать. Я б и желала его наказать, да то невозможно.

Студентка 3-я: Ты же богиня!

Артемида (гневно): А он тоже бог! Гневалась я на Каллисто, что невинность утратила, гневалась я и на Зевса за любовь к деве Каллисто!

Студентка 3-я (с возмущением): Опять Зевс!

Артемида: Так возмутило меня, что он принял мой облик, чтобы Каллисто ему не противилась… Но не в силах моих наказать отца своего, Громовержца.

Студентка 3-я: Он принял твой облик?! (помолчав) Бедная Каллисто… Ты слишком сурова, богиня.

Артемида: Да, я сурова. Люди меня называют медвежьей богиней, убийцей, но ещё и защитницей, и охранительницей, дарующей лёгкую смерть. Строго слежу за порядком, за тем, чтоб обычаи все соблюдались, а к нарушителям я беспощадна.

Студентка 3-я: Но ты наказываешь только женщин?

Артемида: Нет, вовсе нет, немало от моих стрел пострадало мужчин. Как-то охотник один молодой, Актеон его звали, подсмотрел омовенье моё. Я после охоты купалась с нимфами свиты своей. Никто дотоле из смертных не видел моей наготы. Вдруг в кустах чужака увидала, вскрикнула я от досады – так ненавистны мне все, кто покой мой посмеет тревожить. Превратила его я в оленя, помчался прочь Актеон, а за ним его же собаки. В обличье оленя они его не узнали. Долго длилась погоня, но всё же псы настигли его и на клочки растерзали.

Студентка 3-я: И ты так спокойно об этом говоришь…

Артемида (холодно-враждебно): Так будет наказан всякий, кто посмеет нарушить порядок. Ты разве не знаешь, что мир существует, пока есть в нём порядок, пока чтутся законы?

Студентка 3-я: Ну, я… Мне трудно с тобой спорить.

Артемида: Вот и не спорь, лучше следуй установленьям. А если хочешь моего покровительства, оставайся девой невинною, чистою.

Студентка 3-я: Я подумаю.

Артемида: Я презираю любовь и тем, кто её презирает, как я, всегда помогаю.

Студентка 3-я: А есть такие?

Артемида: Встречаются. Был Ипполит, сын Тесея. Больше всех из богов почитал он меня, и в искусстве охоты никто не мог его превзойти, он своры по зверю гонял со мною рядом, сообществом божественным почтён, не видя лика моего, но голос слыша.

Студентка 3-я: И он был счастлив?

Артемида (довольная): Да, он счастлив был с своими спутниками. После игр стремительных со зверем они спешили к статуе моей и прославляли хором Деву-владычицу, сильную Зевсову дочь. Клали они на алтарь цветы, воспевая девственно-чистую Деву небесную, стрелы носящую. Когда же охотники расходились, Ипполит гирляндой полевых цветов украшал подножие статуи, и этот венок был мне дороже бесценных даров. Юноша чистый со строгим лицом и золотыми кудрями, он на лугу заповедном срывал эти цветы для меня. Оставшись со статуей наедине, он обнимал каменные колена и клялся мне в вечной верности.

Студентка 3-я: Так он был счастлив?

Артемида: Да, пока не вмешалась противная мне Афродита. Чтоб отомстить Ипполиту за его презренье к любви, богиня внушила любовь его мачехе Федре к пасынку. Перед тем как с жизнью своей распрощаться, оклеветала Федра его перед мужем, героем Тесеем. Взбешённый отец проклял сына, наслав на него гнев Посейдона, и Ипполит был растоптан своими ж конями.

Студентка 3-я: О боже!

Артемида: Примирить хотела я отца и умирающего сына, явилась я Тесею, чтоб сына оправдать, чтоб Ипполит хотя бы умер с честью. Сказала я царю и о любовном безумье Федры, и о её борьбе с собою. Эрóт, дитя Киприды, ужалил сердце Федры тайно, и любовью преступною к царевичу царица запылала. О страшная сила и сладость – пчела с её мёдом и жалом! Федра пыталась разумом Киприду одолеть. (усмехаясь без улыбки) Хотела бы увидеть я того, кому деянье это было бы под силу…

Студентка обхватывает ладонями нижнюю часть лица, закрывая рот.

Кормилица, желая ей помочь, царевичу любовь пересказала, чем ужасно разгневала его. Но так как клятвой она его связала, не стал он ничего Тесею говорить. А Федра, узнав, что горестная тайна её раскрыта, была не в силах жить. Повесилась она, а перед смертью записку мужу написала и обвинила Ипполита в том, что он на ложе посягнул отцовское.

Студентка 3-я: Но это же неправда! Как она могла?

Артемида: Как ни далёки от меня жизнь смертных и все терзания любви, хочу сказать я слово в защиту Федры. Жертвою царица стала Афродиты. Ведь по её прямому наущенью Эрот послал стрелу, пронзивши сердце. Киприды здесь слились желания и гнев. Ипполиту простить она, конечно, не могла ни чистоты, ни алтаря забвенья. Избрав орудьем мести Федру, она её решила участь, обрекла на смерть. Ей никого не жаль. Богиня Афродита жаждет власти над всеми – человеческая жизнь разменною становится монетой. Вот так мой бедный друг был унесён Кипридою коварной… (после паузы) Но я отомстила.

Студентка 3-я: Как?

Артемида: Милей других из смертных был ей Адóнис, юноша прекрасный. Любил и он охоту, как Ипполит. И вот я на него наслала вепря, и ранил он смертельно Адониса. Из крови его розы вырастали, из слёз же Афродиты – анемоны. Оплакивала горько Афродита Адониса и, окропив нектаром им пролитую кровь, она его в цветок оборотила. Тогда почувствовала я, что Ипполит невинный отомщён.

Студентка 3-я (прижимая руки к груди): Почему всё так страшно? Почему от любви столько страданий?

Артемида (подходя к ней близко): Оставайся же чистою девой, невинной, отвергни вовсе любовь.

Студентка 3-я: Не знаю, что и сказать.

Артемида: Прими мой совет, любовь презирай, будь свободна всегда, пусть и сердце будет свободным!

Удаляется.

Когда студентка поворачивается, Артемиды уже не видно. Она, подражая богине, выпрямляется, принимает величественную позу, лицо становится суровым. Девушка берёт воображаемый лук, натягивает тетиву и пускает воображаемую стрелу в невидимую цель. Потом вытягивает правую руку повелительным жестом.

Студентка 3-я (подражая Артемиде): Так порядок я соблюдаю, карая виновных! (становясь собой) Только Артемиде такое под силу. А я обычная земная девушка, как они говорят, смертная. Я хочу любить и быть любимой.

Когда девушка произносит последние слова, с левой стороны выходит женщина удивительной красоты в богатом убранстве. Всё в ней пленительно: походка, лицо, голос, золотые кудри. Студентка стоит к ней спиной и не видит её.

Афродита (с улыбкой, немного растягивая слова): Слова золотые я слышу. Что может быть лучше любви?

Студентка 3-я (резко поворачивается, помедлив): Кто ты, прекрасная?

Афродита: Я Афродита.

Студентка 3-я (с восторгом): Богиня любви!

Афродита кивает.

Вот ты какая!

Афродита наклоняет голову вправо и влево с милым кокетством, чтобы её лучше разглядели.

Ты сама красота! Само совершенство!

Афродита: Речи такие милы мне. Того, кто власть мою приемлет кротко, лелею я. Но если предо мною кто гордиться вздумает, тот гибнет.

Студентка 3-я (восторг сменяется растерянностью, огорчением, углы губ опускаются, брови поднимаются домиком): Как же… Я думала, ты мирная богиня, весёлая, шаловливая… Ты же не убийца, как Артемида.

Афродита (морщится): Досадно мне и имя даже слышать этой чистой девственницы: вечно укором служит мне, напоминаньем, что власть моя конечна, что не все любви подвластны чарам. И если б только эта (с презрением) охотница… Но есть и среди смертных такие, что радостей и уз любви бегут, а меж богов милее сестры Феба им нет.

Студентка 3-я (грустно): О ком ты говоришь?

Афродита: Об Ипполите.

Студентка 3-я: Я только что слышала это имя.

Афродита: История известная. Две статуи вблизи дворца стояли – моя и Артемиды. Что же? Все приносили равно нам дары, молитвы возносили в нашу честь, и только он, надменный Ипполит, и к статуе моей не приближался, всё приносил венки суровой Деве. Терпела долго я; ждала, что образумится охотник, что сердце его дрогнет от любви, – напрасно. Он ещё и насмехался, так горд был чистотой своей постылой. Вот что он говорил (передразнивая, с издёвкой): «Бог, дивный лишь во мраке, мне не мил». (возмущённо) Как будто я обманщица, как будто в темноте я прячусь, словно вор, чтобы украсть отраду поцелуя!

Студентка 3-я: Действительно!

Афродита (воодушевлённо): Любовь не нужно прятать! Люби открыто, смело, преисполнись негой и радостью душевной и телесной! Улыбку счастья от других не прячь! Постыдного нет ничего в любви! Она как светоч дивный, что не гаснет, и озаряет мир, и примиряет смертных с конечностью удела своего.

Люди недаром меня называют многозлатóй, прекрасновенчáнной, сладкоумильной и дивноокой, священносадовой, поскольку весь мир преисполнен мощной любовью, без неё нет плодородия, нет и природы. Я богиня жизни и вечной весны, я дарую земле изобилье.

Студентка 3-я: А для богов? Что значит любовь для богов?

Афродита: О, много! Из всех божеств любви не знают только две строгих девы – Артемида и мудрая Афина. И ещё Кроноса старшая дочь, Гéстия, что покровительствует домашнему очагу. Гестии огонь неугасимый мир богов и мир людей объединяет. Все прочие любви отдали дань, противиться не в силах зову сердца. И я сама среди них. Знаешь ли ты, кто супруг мой?

Студентка 3-я (смущаясь): Прости, не помню.

Афродита (с усмешкой): Самый искусный он мастер, но самый, увы, некрасивый, мой хромоногий Гефест, бог кузнечного дела. Молва людская считает, что он сын Зевса и Геры, но Гера его сама родила в отместку гулливому Зевсу. Увы, дитя без любви появиться не может красивым, и Гефест родился уродливым. В гневе Гера сбросила ребёнка с Олимпа, отсюда его хромота и вражда к матери гневной своей. (тихо смеясь) За это позже он ей отомстил, приковав её к трону.

Ха-ха, это было забавно! Ещё забавнее было, когда я в такую ловушку попалась.

Примечания