МАРОДЕРЫ. Книга первая. Бегство
– Уже! – выдохнула девушка, и в глазах ее промелькнул страх… нет, скорее дикий ужас, вслед за которым последовал отрывистый стон: – Боже…! Там Анзор-Мясник!
– Вай-вай! Мы-то думаем, что стряслось? Почему «двадцатый» на связь не выходит? А вы вот, значит, чем занимаетесь! Развлекаетесь, да?! Сами, да?! Без старых друзей! Не хорошо, братья! Не хорошо! – скрипучий голос где-то справа и сзади наложился на дружный регот нескольких глоток и рокот мотора, который теперь явно работал на холостых оборотах.
– Ничего, сейчас мы и вас развлечем, – произнес в ответ охотник и не спеша развернулся в сторону «дорогих» гостей.
Красный «Мустанг» с нанесенными поверх кузова двумя белыми полосками съехал с дороги и остановился на заросшей пожухлой травой улавливающей полосе безопасности. Сейчас от «Бронехаммера» его отделяло всего каких-то десять-пятнадцать шагов. Внутри автомобиля находилось четыре человека. Троих Сергей разглядеть не смог, да и не особо старался, зато четвертого… того, кто сидел рядом с водителем и кто теперь распахнув дверь пытался вылезти из кабины… Да, четвертого Корн увидел совершенно отчетливо, без помех, увидел и узнал. Это был один из тех, кто насиловал и истязал его Кристину, упырь, которого Сергей поклялся во что бы то ни стало стереть с лица земли.
Как ни странно, но Анзор-Мясник, а это скорее всего был именно он, тоже узнал молодого жестянщика. Похотливая улыбка на его скуластом лице вдруг превратилась в тупую маску непонимания и неприятия реальности всего происходящего. Бандит так и замер в проеме автомобильной двери, успев высунуть наружу всего одну ногу.
– Привет, гнида, – отвечая на этот лютый взгляд, произнес Сергей и поднял плазмомет, до этого скрывавшийся за телом его напарницы.
Вид наводящегося на них оружия мигом привел в чувство сразу всех хозяев. Анзор рванул к себе лазерную снайперскую винтовку, которую опрометчиво оставил около сидения, а трое его сотоварищей попытались распахнуть двери и выпрыгнуть из авто. Только все эти старания оказались напрасны. Бой, в котором можно было и не победить, совершенно не входил в планы охотника. Ему требовалось покончить со всеми этими тварями быстро и гарантированно, одним мощным ударом.
Без малейших колебаний Корн надавил на спуск «Хантера». Плазмомент завибрировал, задергался, словно только что пойманная рыба, и тут же выбросил из своего жерла толстую ослепительно белую струю. Оружие было направлено прямо в грудь Мяснику, а потому именно он и схлопотал первую дозу плазмы, разогретой до десяти тысяч градусов. За какую-то долю секунды Анзор просто испарился. Бах! – и ничего, ни дыма, ни пепла, лишь только одно бесформенное светящееся пятно.
Покончив с Мясником, жестянщик не отпустил спуск плазмомета, а продолжал остервенело плавить хозяйский «Мустанг». Он не обращал внимания ни на обжигающий жар плазменного потока, ни на разлетающиеся во все стороны электрические молнии и капли расплавленного металла, ни на вой испаряющегося, даже не успевающего вспыхнуть топлива, ни на истошные человеческие вопли. Ни на что! В этот миг Сергей Корн превратился в безжалостную машину смерти, которая не остановится, пока до конца не выполнит свою страшную работу.
Такое затмение с молодым охотником приключилось впервые. Да, ему и раньше пару раз доводилось убивать. Только делал он это защищаясь, с отчаяния, страха и полной безвыходности ситуации. Так первым оказался совершенно обезумевший наркоман, который бросился на охотника с ножом. Второй раз он принес смерть тем, кто сидел в том проклятущем «Бронехаммере». Однако в обоих случаях юноша не желал гибели этих людей. Просто так вышло, так распорядилась подлая сука-судьба.
Да, все так и было раньше. Было, а вот сейчас… Сейчас дело обстояло совершенно иначе. Сейчас Корн хотел убивать. Дико, безумно хотел! И не просто убивать, он неистово желал выжечь всю это заразу дотла, до корня, чтобы и духу, и памяти не осталось.
Термореле громко щелкнуло и оружие отключилось в аварийном режиме. Извивающийся плазменный жгут исчез. Жестянщик словно не поверил этому, а потому продолжал побелевшими от напряга пальцами все вжимать и вжимать спусковой крючок. Напрасно старался. «Хантер-3» был рассчитан на стрельбу короткими импульсами по две-пять секунд, а Сергей не отпускал спуск почти пятнадцать. Втрое дольше. Какой же плазмомет такое выдержит? Наконец до молодого охотника все это дошло, и он опустил дымящуюся пушку.
Вдруг стало совершенно тихо. Только тоскливо подвывал ветер, да остывая потрескивала куча искореженного оплавленного металла, в которой теперь лишь смутно угадывались очертания некогда стремительного спорткара. Пахло гарью, перекаленным металлом и напитавшим воздух электричеством.
– Ну, ты дал-л… – первые слова произнес вовсе не охотник.
– Собакам собачья смерть, – Сергей бросил на землю вышедший из строя «Хантер-3» и рукавом вытер покрытое испариной лицо.
– Никогда не видела, чтобы вот так… сжечь заживо… – подавленно прошептала девушка.
– Плазмомет как раз для этой цели и придумали. Чайник на нем не вскипятишь.
– Жуть какая!
– Жуть начнется, когда сюда нагрянет новая бригада Ахмеда, – Сергей прищурился и поглядел вдаль, как раз в ту сторону, откуда и появился автомобиль хозяев.
– Да… Конечно… Я понимаю… – блондинка сразу заерзала. – Будь другом, подай пистолет.
– Пистолет? – охотник перевел взгляд на отлетевший к краю капота ЛП-17 и с раздражением отмахнулся: – Да погоди ты с пистолетом!
Жестянщик поморщился, потряс головой, проморгался. Адреналин в крови потихоньку перегорал, радужные пятна перед глазами стали блекнуть. Горячка боя отпускала, возвращая нормальное течение мыслей, воскрешая память. Вот, кстати, о памяти! Сергей вспомнил, что аккурат перед началом побоища, когда он сдирал куртку с убитого бандита, в голове мелькнула какая-то мысль. Да, точно, была мысль или лучше сказать идея.
Корн повернулся и поглядел на съежившуюся на капоте девушку:
– Скажи, от тех двоих, что мы с тобой первыми уделали, вроде самогонкой штырит. Я ничего не путаю?
– Не путаешь, – проститутка кивнула. – Прихватили они с собой пару бутылок. Как же без этого?
– Тогда пойду, погляжу, – буркнул Сергей и на негнущихся ногах поплелся к кабине.
Девушка не стала провожать его взглядом, а обреченно уронила голову на холодное железо. Для нее еще ничего не закончилось. Впереди ждало страшное испытание, при одной мысли о котором бедолагу начинала бить крупная дрожь. И сейчас она уже была вовсе не уверенна, что сможет сделать ЭТО.
– Вот нашел… – Корн вернулся и поставил на капот внедорожника откупоренную литровку с мутной белесой жидкостью.
– Угу… Спасибо. Надеюсь, это мне поможет, – пленница потянулась к бутылке.
Сергей не стал ее отговаривать и с любопытством наблюдал, как его новая знакомая прикладывается к выпивке. Она сделала один небольшой глоток, вздрогнула, скривилась, вдохнула воздуха и глотнула еще раз. На большее ее не хватило.
– Терпеть не могу эту дрянь, – девушка не отодвинула бутылку, а лишь уставилась на нее с отвращением, будто на дохлую крысу. – А сколько надо выпить, чтобы не чувствовать боли?
– Боли? – переспросил охотник с удивлением.
– Ну да, боли, – проститутка уверенно кивнула. – Я в кино видела. Там людям руки и ноги без наркоза ножовкой резали, а перед этим выпить давали. Ведь пьяному все похрен. – После этих слов девушка опять сунула себе в рот горлышко бутылки.
– Не-е…! Это уже перебор! – жестянщик не позволил ей глотнуть. – Что я с тобой, пьяной, буду делать?!
– А что хочешь… – ответила та, и юноша подумал, что первая порция самогона уже возымела свое действие. Или нет, скорее дело здесь вовсе не в семидесятиградусном пойле, скорее девка, что называется, перегорела, и теперь ей просто глубоко насрать на свою собственную жизнь, на свое будущее.
– Э-хе-хе… – вздохнул Сергей и выдернул бутылку из рук несостоявшейся алкоголички.
Затем он полез в карман трофейного бушлата и добыл ключ к «пауку», который до начала стычки успел предусмотрительно переложить туда из своей термопарки. Зажав цилиндрик в пальцах, охотник стал поливать его самогоном и одновременно тереть. Самогона Корн не жалел. Требовалось как следует отмыть ключ от уже свернувшейся крови. Ведь не известно почему он не срабатывал. Может гребанные изобретатели из НСБ снабдили крохотный приборчик какими-то невидимыми контактами или оптическими сенсорами, или еще чем… Фантазия у них, говорят, была буйная.
Пока жестянщик трудился, проститутка молча глядела на него. Складывалось впечатление, что девушка плохо понимает смысл всех этих стараний. Ее взгляд казался пустым и бессмысленным, поэтому Сергей даже вздрогнул, когда услышал слова:
– Думаешь, получится?
– А почему нет? – ответив, молодой человек стал старательно вытирать ключ о влагопоглощающую подкладку войсковой куртки.
– Домой хочу, – пролепетала вдруг девушка. – Лечь, заснуть и забыть это все, как страшный сон.
– Сейчас попробуем, – охотник ободряюще ей подмигнул и, держа ключ наготове, потянулся к приемнику браслета.
Все происходило по уже хорошо знакомой, отработанной схеме: серебристый цилиндрик легко вошел в предназначенное для него отверстие, затем легкое нажатие, щелчок и… Да, у него получилось! Сергей вздохнул с облегчением, когда красный огонек моргнул и сменился на зеленый. Вслед за этим браслет зажужжал и раскрылся.
Не веря своим глазам, недавняя пленница медленно вытянула руку из под скобы, поглядела на нее и тут же прижала к груди, словно сокровище, которое у нее собирались отнять.
– Вот теперь можно и домой, – глядя на все это, юноша устало улыбнулся.
– Сдурел, что ли?! Какой там домой?! – девица сразу пришла в себя, встрепенулась и стала, помогая себе руками, сползать с капота. – Ахмед меня обязательно найдет! Куча народа видало, как эти двое меня забирали. Получится, что они подохли, а я вернулась живая и здоровая, вся такая из себя ни причем. Кто в это поверит?!
– Никто, – согласился Сергей. – И еще PIP твой… – Тут жестянщик испытывающе поглядел на собеседницу. – А у Ахмеда точно есть взломщик, хакер, который может вскрыть защиту чипа? С этим ведь первый встречный кибермеханик не справится.
– Ага, имеется у него парочка спецов, – оказавшись на ногах, проститутка зашаталась и, чтобы не упасть, была вынуждена вновь схватится за капот мобиля. – Раньше в каких-то спецслужбах работали, так что в курсе вопроса. Все умеют! У нас в заведении с полдюжины девочек с чипами. Так эти сволочи утром их вытаскивают, записи перегоняют на диск и отморозкам Ахмеда отдают. А те либо сами смотрят, либо в сеть выкладывают, особенно если среди клиентов какая-нибудь известная личность попадется.
– Н-н-да, назад тебе точно никак нельзя, – подвел итог услышанному охотник.
– А я что говорю! – горестно хмыкнула блондинка и тут же поинтересовалась: – Ты ведь в Москву топаешь?
– Откуда знаешь? – Сергей удивился.
– Эти говорили.
– А они откуда узнали?
– Спроси, может ответят, – девица наклонилась и картинно заглянула за внедорожник.
– Да, так и есть, иду в сторону Москвы, – теперь беглецу уже нечего было скрывать.
– Тогда и я с тобой.
– Со мной? – Сергей скептично оглядел свою новую знакомую, задержал взгляд на платформах и высоченных каблуках ее ботфортов. На таких и стоять-то сложно не то, что ходить.
– Теперь у нас «Хаммик» имеется, – отвечая на взгляд охотника, проститутка постучала по броне армейского внедорожника. – Батареи эти уроды при мне перезаряжали, так что заряд почти полный. До Москвы с головой хватит.
О «Хаммере» молодой человек подумывал и сам. Все-таки путешествовать на колесах совсем другое дело, чем пешком. Да только тащить с собой эту ночную бабочку… Народ сейчас сплошь и рядом одичавший, злой и голодный. Шелуха цивилизованности с него начисто послетала. Увидят молодую парочку, эту Барби, ценную тачку… Черт его знает, как могут среагировать. Но только что ж с ней поделаешь? Не бросать же здесь, на растерзание ахмедовским волчарам?!
Охотник размышлял, а девица, словно услышав его мысли, решила доказать, что она вовсе не обуза, что сама по себе кое-чего стоит. Проститутка подошла к убитым, присела рядом и стала снимать с них разные, в большинстве своем действительно полезные трофеи. Охотник даже по-доброму улыбнулся, когда увидел, как поверх розовой мини-юбки лег толстый ремень с армейской пластиковой кобурой, в которой уютно сидел весьма элегантного вида лазерник.
– Чего ржешь? – девушка перехватила его взгляд и тут же опробовала насколько легко из кобуры выходит, а затем возвращается на свое прежнее место хромированный P-67.
– Поехали, напарница! – Серей больше не сомневался.
Глава 8
Россия.
Тверской федеральный округ.
Западный сектор. Квадрат 376/18.
Бульдог поморщился от устойчивого тошнотворного смрада, висевшего в воздухе. Отходы жизнедеятельности свиных бриков явно не собирались в герметичном отстойнике и не сжигались, а просто-напросто выводились куда-то за пределы фермы, в глубь леса. Причем, судя по всему, это самое «куда-то» располагалось совсем недалеко от того места, где залегло его отделение. Вот же, проклятые свинари, сэкономили на системе утилизации! И это при том, что им самим же приходится здесь жить и ежесекундно вдыхать всю эту дрянь!
Странно как-то… Дико и не понятно. Гвардии сержант повнимательней пригляделся к строениям фермы. Добротная такая ферма по производству животного протеина. Из новых, кстати. Жилой модуль, два грузовых мобиля под навесом, кормовой блок, генераторная, ну и, конечно же, три десятка длинных, похожих на вагоны гиперпоезда, инкубаторов. Как водится все раскрашено пятнами зимнего камуфляжа, а сверху на деревьях натянуты камуфлированные термопоглощающие тенты – защита от зорких инфракрасных глаз спутников и беспилотников. Эти нехитрые уловки, да еще и непроходимая глухомань, в которой строились вот такие фермы, позволяли сельчанам рассчитывать на относительно спокойную, сытую, безбедную жизнь. Производители дешевой жратвы во все времена, при любых обстоятельствах и правящих режимах оставались на плаву. Старый сержант нисколько не осуждал их за это и не завидовал. Тут уж, как говорится, каждому свое.
Кстати о «своем»… Бульдог вспомнил о задаче вверенного ему отделения: установить контакт с владельцем фермы и от имени российской федеральной власти напомнить о гражданском долге и уклонении от уплаты налогов за последние… Сколько там этой ферме? Года полтора, не больше. Так вот, об уплате налогов за эти самые полтора года. Естественно, все это полное фуфло. Какие там, нахрен, налоги?! Какие федеральные власти?! Какая Россия?! Но нельзя же просто так заявиться в чужой дом и потребовать свою долю. Хотя, почему бы и нет? Очень даже можно, но только тогда дельце будет выглядеть вовсе не так благопристойно. Да еще и хозяева могут припомнить диковинное бородатое словечко «рэкет», заупрямиться и тогда… Тогда придется всех мочить. И старых, и малых. В наказание одним, в назидание другим. Эти вонючие свиноводы должны знать – со Стальным полковником шутки плохи.
Дойдя до этого места, командир отделения будто очнулся. Он вдруг понял, почему уже битый час держит свою группу на подходе к ферме, и все никак не решается перешагнуть через сигнальный периметр. Дело тут вовсе не в угрызениях совести или каких-то там сентиментальных чувствах, все гораздо проще ― просто сработало чутье старого солдата. Оно-то и подсказывало Бульдогу, что здоровенные параллелепипеды инкубаторов расположены совершенно не так, как на других, виденных им ранее фермах. Наплевав на удобства и общепринятую схему обслуживания, местный хозяин расставил блоки так, что они образовали два кольца, надежно защищая собой генераторную и первый этаж жилого модуля. Хотя нет, колец было даже три! Третьей наружной линией можно было считать несколько инкубаторов, которые какого-то рожна были вынесены на полсотни метров вглубь леса.
– Ах ты, срань господня… – буркнул себе поднос Бульдог. – Неужто опорные точки?!
– Чего? – лежащий рядом капрал Лев Зыков, по прозвищу Штык, поглядел на компаньона.
– Стремно тут все, Лева, вот чего. Выгрести можно по полной программе, жопой чую, – сержант скрипнул зубами и тут же потребовал: – А ну, гони сюда бинокль!
Когда массивный армейский ПН-300 перекочевал в руки старого сержанта, тот сдвинул крышку на панели управления и активировал спектральный сканер. После этого Бульдог приложил бинокль к глазам и поймал в перекрестье прицельных линий одно из тех самых, вынесенных далеко за пределы фермы, а оттого так сразу не понравившихся ему строений. Легкое нажатие на расположенную под пальцами кнопку, и тонкий лазерный луч ударил в камуфлированную стену, куснул ее своим раскаленным жалом, заставил материал на долю секунды вспыхнуть крохотной огненной оспиной.
– Дьявольщина… Как же я не люблю всегда быть правым, – прошипел гвардии сержант, изучая результаты сканирования, которые зеленоватыми светящимися строчками ползли поверх изображения инкубатора.
– Ну, и чего там? – Штык локтем толкнул товарища.
– Керамические броневые плиты. Толстые. Судя по всему, этот жучара зашил ими все наружные стены.
– Нихрена себе! – присвистнул капрал. – С нашим оружием мы такие не сколупнем, тут как минимум «Чибис» нужен.
– Главное это не стены, главное то, что за ними спрятано, – задумчиво, словно разговаривая сам с собой, протянул бывалый сержант. – Как думаешь, что он туда мог поставить?
– Да что угодно! Даже «Шквал» мог. – Штык с досадой сплюнул на землю. – Полковник нас уроет. Он с этой фермы грузовик бриков рассчитывал снять. Так что если мы назад пустыми вернемся…
– Не-е-е, черта с два, «Шквал» не мог! Где ему «Шквал»-то раздобыть? – Командир отделения сделал вид, что пропустил мимо ушей напоминание о суровом норове их шефа, чем подчеркнул, что свою работу он выполняет вовсе не за страх, а за совесть.
– А может тут какой-нибудь гребанный комбриг окопался? ― капрал упрямо продолжал рассматривать худший из вариантов. ― Под шумок грабанул арсенал своей бригады и свалил сюда, в глушь, на покой, значит. Слыхал я о таких случаях.
Прежде чем ответить, Бульдог уже в который раз оглядел ферму в бинокль, и только после этого как бы попробовал гипотезу приятеля на вкус. Он пососал ее, пожевал, а затем скривился и отрицательно покачал головой:
– Что бы из комбригов да в свинари? Маловероятно. Так что, скорее всего, там веерник стоит. На автомате. Их сейчас полным-полно на черном рынке.
– Веерник тоже нехреново! – Зыков прищурился и в свою очередь пригляделся к замаскированному прямоугольному строению. – Если грамотно поставили да пристреляли…
– Все, хорош тут байки травить! – Бульдог не дал товарищу договорить. – Работу делать надо.
– Сдурел, что ли?! Да мы только за сигналку сунемся, как они нас поливать начнут!
– Если по дороге двинем, автоматика не должна сработать. – Многоопытный сержант отрицательно покачал головой. – Мало ли кто к ферме подъехать может, что, всех сразу валить? А вдруг покупатель или поставщик какой?
– Во-во! – хмыкнул Штык. – Мы как раз на этих самых поставщиков или покупателей и похожи, ну прямо как свинья на балерину!
– Я возьму грузовик и семь человек. – Бульдог продолжил излагать свой план. – Машина у нас армейская, от лазерного огня, по крайней мере в начале, защитит. Попробуем с ходу вломиться на ферму. Скорее всего, нас остановят. Не знаю где и как, но остановят. – Дойдя до этого места, сержант криво ухмыльнулся: – Не думаю, что здешний хозяин полный лох. Не мог же он нагородить столько укреплений и оставить свободным въезд на ферму.
На это замечание капралу возразить было нечего, а потому он лишь угрюмо кивнул.
– Идем дальше, – командир отделения мельком взглянул на залегших в высокой пожухлой траве солдат, которые внимательно прислушивались к их разговору. – У тебя останется пятеро, в том числе оба снайпера. Будете страховать. Когда сработают огневые точки, перейдете сигнальный периметр и начнете бить по амбразурам. Для системы управления вы сразу превратитесь в приоритетные цели, и она перенесет на вас основной огонь. Мы же в это время окажемся уже почти во дворе фермы…
– На том свете вы окажетесь, – пробубнил Штык. – Дерьмо твой план, Лёха.
– У тебя есть лучший? – сержант хмуро покосился на компаньона. – Нет? Тогда помалкивай! – Поудобней перехватив свой лазерный карабин, Бульдог обернулся к солдатам: – снайперы, Коровин, Курт и Солома, остаетесь с капралом. Остальные за мной!
Здоровенный четырехосный «Мерседес» почти поравнялся с линией бронированных инкубаторов, и капрал Зыков уже было и впрямь начал верить, что все пройдет вовсе не так сложно, как это представлял себе старина Бульдог. Нет тут никакой обороны. Да и хозяин фермы вовсе не какой-то там отставной генерал, а обычный свинарь. Вот сейчас штурмовая группа сержанта вломится внутрь, и тогда…
Неожиданно ревущий мотором армейский грузовик подпрыгнул, будто налетев на невидимую кочку. Все его четыре передних колеса разом оторвались от накатанной грунтовки. Начиная с этого момента, законы гравитации словно утратили власть над тяжелой машиной, и она, запрокинув свою тупую угловатую морду, вскинулась на дыбы. Затем «Мерс» взмыл в воздух и плавно кувыркнулся назад, продемонстрировав всем наблюдавшим за этой сценой зубастый протектор на своих новеньких шинах. 25-тонный мобиль отлетел метров на тридцать, совершив при этом три полных переворота через кузов. Завершилось все страшным ударом о землю, от которого у грузовика практически оторвало кабину.
– Во дела… Антиграв! – выдохнул за спиной у Зыкова кто-то из солдат.
То, что их мобиль нарвался на АГ-мину, капрал понял и сам. И не просто на антигравитационную мину, а на противотанковую мину повышенной мощности! Самое эффективное устройство в борьбе с бронетехникой. Фугас или плазменный заряд далеко не всегда справляется с защитой современных боевых машин, а вот антиграв… Четыре года назад во время Кубинского конфликта Штык своими глазами видел, как после стремительного взлета и последовавшего за ним не менее стремительного падения у тяжелого «Штурм-Абрамса» выворотило башню, а опорные катки разлетелись метров на двадцать. Что же касается экипажа, то, невзирая на всю хваленую штатовскую систему безопасности, он превратился в настоящие отбивные, смесь переломанных костей и кровоточащего мяса.
Мысль об экипаже мигом вернула капрала к реальности, и он впился взглядом в груду металлолома, именовавшуюся ранее «Мерседес» АТ-210. Бульдог и его парни! Выжил хоть кто-нибудь из них или нет? Ответ стал ясен уже через несколько секунд. Из-под смятого кевларового тента вывалился человек в окровавленном камуфляже и помятом боевом шлеме. Он упал в ледяную дорожную грязь где стал едва заметно барахтаться. Или даже не так, солдат просто медленно и тяжело сгибал и разгибал ноги, словно пытался оттолкнуться каблуками своих тяжелых армейских ботинок и продвинуться хоть на пару сантиметров вперед. Само собой, все это лишь казалось, ползти человек никуда не собирался. Это была реакция, бессознательный, самопроизвольный рефлекс на боль от раздавленной грудной клетки, раздробленного плеча, от неподвижной, совершенно плоской плети, в которую превратилась правая рука.
– Зубенко, мать твою! – прорычал капрал, когда получил данные от системы боевого управления, которая каким-то чудом все еще продолжала функционировать в шлеме раненого бойца.
– Штык, это ведь Зуб! Это Васька! Он живой! – выкрикнул лежащий справа рядовой Коровин и попытался рвануться вперед.
– Куда прешь, дура?! – прорычал капрал и схватил долговязого сибиряка за штанину.
Именно в этот момент решетка вентиляционного канала на ближайшем к дороге инкубаторе отползла в сторону, и из открывшегося отверстия высунулся короткий толстый ствол, облепленный уродливыми наростами сводящих электромагнитов. Система раннего обнаружения тут же засекла появление опасного объекта и предупредила о нем Штыка.
– «Шквал»… – буквально простонал капрал. – Заказывали? Так получите и распишитесь!
Залп «Шквала» не выглядел столь эффектным, как скажем выстрел из ионной пушки. Это был всего лишь невидимый поток тяжелых заряженных частиц. Правда, невидимым он оставался ровно до тех пор, пока не накрывал цель. Там эти крошечные бестии начинали со страшной силой крушить кристаллические решетки твердых тел и выжигать молекулы органики. Со стороны зрелище походило на свирепый адский ветер, который за доли секунды обгладывал, превращал в струйки раскаленного газа толстенные металлические конструкции, как восковые фигурки плавил людей, растения и животных.
Именно это, причем в самых отвратительных подробностях и довелось лицезреть группе Штыка. Сперва смертоносный вихрь полоснул по телу раненого наемника, и оно вмиг превратилось в лужицу грязно-серой бурно кипящей жидкости, на краю которой тонула, испарялась небольшая пустотелая полусфера боевого шлема. Покончив с человеком «Шквал» набросился на покореженный грузовик, от которого молниеносно отхватил здоровенный кусок длиной почти в полкузова.