Слёзы

Слёзы…

Я видел боль в твоих глазах,

И, сердце, плачущее кровью.

Я видел шрамы на руках,

И, душу, сросшуюся с болью.

У сердца моего беда,

Оно в любовь поверило впервые.

Ведь, слезы – это лишь вода,

И в одиночестве они немые.

Я жить хотел и верил в чудо,

Печаль свою я утаил.

Беда пришла из ниоткуда,

Из прошлого, что я забыл.

Я не хотел увидеть боли,

Печаль увидеть не хотел,

Я жить хотел с тобой на воле,

Но воля была не мой удел.

Я дал тебе свободу, выбор,

Я ложь свою скрывать не стал.

Я боль твою до дна не выпил,

По жизни я всегда блуждал.

Аня Ли Гартке

Пролог

Я открыла глаза и огляделась. Трубки из рук и пищащая аппаратура точно указывала на моё местоположение. В палате я была одна и это давало возможность обдумать всё что произошло.

Моё стремление побыстрее стать взрослой и уйти из дома настолько заслоняло взор, что я не увидела реальной опасности. Я не заметила, как мама пала так низко, что забыла кто она, и кто я. Для неё стало важным существование выпивки и мужчин, а моё же существование обнаруживалось только тогда, когда ей или её ухажерам было что-то нужно. Я думала и надеялась, что её отрезвит угроза органов опеки лишить родительских прав, но как показала дальнейшая жизнь, что нет.

Сейчас моё тело и душа в ужасном состоянии, но я сильная и я справлюсь. Мне нужно только подлечиться и выйти отсюда. Непрошеные слезы так и рвались на свободу, но я не позволяла себе быть слабой. Привыкнуть к предательству можно, но привыкнуть к предательству близких и дорогих тебе людей очень тяжело.

Скрипнула дверь и вошла медсестра. Она деловита посмотрела данные приборов и капельницу, повернулась ко мне и улыбнулась:

– Вот ты и проснулась. Как себя чувствуешь?

– Нормально, – я сразу даже не узнала свой голос, так как из горла произвелся какой-то непонятный хрип. Горло очень болело и желание говорить резко стремилось к нулю.

– Не напрягайся, побереги горло. Все данные я записала и занесла в твою карту, а сейчас пойду и позову врача.

Она тихо вышла, и я осталась одна. Тишина очень напрягала нервы. Мысли проносились друг за другом со скоростью света. Сейчас я точно не знала, что буду делать, но самое страшное что я поняла после того как очнулась, это то что я не помню, что происходило в последний месяц. От этого месяца у меня остались только ощущения, но никаких воспоминаний. Закрыв глаза, я попыталась сосредоточиться, но из этого ничего не вышло, только стала болеть голова.

Дверь опять скрипнула и в палату вошел врач в сопровождении медсестры.

– Меня зовут Сергей Игоревич Киселец, я травматолог-хирург и как ты понимаешь твой лечащий врач. Я сейчас задам тебе вопросы, чтобы оценить твоё состояние, ты должна отвечать, что чувствуешь, ощущаешь и помнишь. Потом с тобой хотели поговорить полицейские. Ты готова? – Я кивнула.

– И так, как тебя зовут?

– Лана Котова.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать лет десять месяцев и точно не знаю сколько дней, так как не знаю какое сегодня число и сколько я была без сознания.

– Сегодня четырнадцатое апреля, вторник. Ты была в состоянии комы девять дней, и мы очень боялись, что ты можешь не очнуться совсем. Ты помнишь, что с тобой произошло?

– Не всё. Практически все воспоминания в виде ощущений.

– Какое временной отрезок таких воспоминаний и ощущений?

Я вздохнула и сосредоточилась на своих воспоминаниях.

– Последнее что помню, это как пришла в школу второго марта после болезни и как Руслан Иванович Лисовец попросил меня помочь нескольким ребятам из класса богачей подтянуть предметы для пересдачи. После этого воспоминания только ощущаются, как что-то неуловимое. – Я посмотрела на врача, а он на меня.

– Понятно, – при этом он что-то отметил в карте, – ты готова поговорить с полицией?

Я кивнула, и он попросил медсестру позвать следователей.

Дверь скрипнула уже в третий раз и в палату вошла медсестра, за которой следовали мужчина и женщина.

– Здравствуй. Я капитан полиции Баранова Лариса Георгиевна, а это мой напарник капитан полиции Зырянов Михаил Олегович. Мы бы хотели тебя расспросить, что случилось в тот день. – Закончив, она выжидательное посмотрела на меня.

Я переводила взгляд то на врача, то на медсестру, то на следователей и медленно осознавала, что полностью не помню тот день. ДЕНЬ, КОГДА Я УМЕРЛА. ТАМ ПОЛНАЯ ЧЕРНОТА.

– Я не помню, – потрясение от осознания сказанного, было настолько велико, что моё сознание медленно стало погружаться в темноту.

Глава 1. Лана

– Мам! Я ушла в школу! В холодильнике есть еда, не забудь поесть, – взяв рюкзак, я вышла из дома.

Запирая дверь ключом, я услышала движение в квартире. Я знала, что мама была не одна и быстрее всего они ждали, когда я уйду.

Самое страшное для ребенка это видеть, как твой родитель скатывается вниз из-за невозможности вынести удар жизни. Когда я была маленькая мне казалось, что ничего не может измениться, что мама и папа всегда будут рядом. Каждый ребенок верит, что его родители самые сильные и самые любящие. Но после смерти отца четыре года назад мама начала пить. Вскоре у нее появились «друзья», с которыми она «заливала горе». В какой-то момент мы с мамой пришли к негласному соглашению: она держит своих «друзей» подальше от меня, а я не поучаю её.

Выйдя из подъезда, я глубоко вздохнула. Две недели болезни дали о себе знать в виде легкого головокружения из-за нехватки свежего воздуха. Мама же эти две недели постоянно жаловалась, что не может толком расслабить из-за моего вынужденного нахождения дома, но моё выздоровление она отметила хорошо, об этом говорили бутылки на кухне.

Вся эта ситуация не сильно меня беспокоила, так как я была рада что поправилась. Тем более этот момент приближал меня к моей цели. Но и самое главное это весна. На этой недели Восьмое марта, а до моего шестнадцатилетия оставался месяц, и я ещё не знала, как это отмечу. Прислушавшись к чириканию птиц, которые старательно зазывали весну, я улыбнулась и направилась в сторону школы.

Попав в шумную обитель школьного двора, я сразу заметила свою одноклассницу и лучшую подругу Алису Волкову. Вытащив наушник и окрикнув Алису, я направилась в ее сторону. Алиса взглядом пробежалась по толпе учеников и когда наши глаза встретились она, вскрикнув, с улыбкой направилась в мою сторону.

– Ты выздоровела!!! Это же здорово!!!

– Привет. Я тоже тебя рада видеть, – я попыталась выбраться из ее объятий, – Алиса, если ты меня не отпустишь, то я умру от нехватки кислорода в твоих объятиях.

Алиса отпустила меня так резко что меня слегка качнуло, но я удержалась.

– Извини. Я забыла, что ты маленькая по отношению ко мне и немного не рассчитала силу. Ты мне иногда напоминаешь гнома Васю из мультика, – она улыбнулась, но ее улыбка выглядела больше лукавой, чем виноватой.

– Забудь, – я уже собиралась продолжить, когда поняла, что она опять это сделала, – я же просила не сравнивать меня с этим персонажем, тем более что я не заморачиваюсь по поводу роста и тебе не советую, – похлопав ее по плечу я улыбнулась, когда в очередной раз представила нас со стороны: я ростом метр пятьдесят восемь и Алиса – метр семьдесят один, ну прямо гном Вася с Гулливером. – Боишься, что не подыщешь партнера по танцам?

Алиса удивленно ахнула, а потом ухмыльнулась:

– Меня хотя бы не затопчут, а вот тебе надо на себя колокольчики повесить, мало того, что ты маленькая, так ты еще развила в себе повадки кошки.

– И в чем же они проявляются?

– Ходишь тихо. Тебе хорошо быть шпионом. Подкралась тихо, подслушала и также тихо ушла.

– Ага, а потом меня также тихо кокнут. – В этот момент во дворе раздался хохот, который исходил от группы учеников справа. Мы быстро оглянулись на компанию и когда поняли кто это, понимающее переглянулись, – мажоры.

Прекратив подкалывать друг друга, мы двинулись в сторону школы.

– Ну и какие сплетни гуляют в обители образовательного разгула?

Алиса улыбнулась и пока мы шли до класса она выложила все что произошло за последние две недели. Таким образом я узнала, что наша одноклассница Женя Козырева рассталась со своим парнем после того как он застал ее целующуюся с другим, Коля Минин выбил стекло в классе по биологии играя с ребятами в мяч, Олег Рудаков и Ратмир Рустамов побили какого-то парня из параллельного класса и их на три дня отстраняли от учебы пока не выяснилось, что это парень сам виноват, так как приставал к девочке из младшего класса. Также Алиса успела поведать о любовных перипетиях наших учителей. Секретарь директора Луиза все-таки добилась взаимности от физрука Сергея Сергеевича, а вот историк Марк Степанович чуть удар не получил, когда узнал, что его жена спала с другим мужчиной, он собрал вещи и ушел. Сейчас живет у завхоза Сергея Васильевича.

– Такое чувство что ты поставила жучок в учительскую и прослушивала их целые сутки. – войдя в класс я кивнула одноклассникам и пошла на свое место.

– Не-а, не жучок. Банкет по случаю двадцать третьего февраля начался слишком рано и был громким, что дополнительной аппаратуры не понадобилось.

– Они что стали отмечать при учениках? – удивилась я.

– Не совсем. Они учеников отпустили, но проверять все ли ушли не стали. Видно спешили очень, – пожала плечами подруга.

– Тогда как ты оказалась рядом с учительской? – опять удивилась я.

– Надо было передать документы по просьбе отца.

– А, ну тогда ясно.

Сев за парту Алиса взяла наушник и прислушалась к музыке, которая звучала из него.

– Ты в своем репертуаре. Слушаешь всякое старье.

– Ну куда мне до Вас просвещённых этого века, – я улыбнулась, – и это не старье. Ты знаешь, что я слушаю разную музыку начиная от классики и заканчивая роком. А сборники создаю под настроение. Этот универсальный, так что здесь есть и новые песни. – Я поднесла наушник и услышала звуки песни Полины Гагариной «Кукушка».

– Д, да, да. Ты говоришь это не в первый раз, а также что тебе нужны мурашки и еще много разных примочек, – она хихикнула и продолжила, – ты всегда была странной в отношении музыки, да и вообще.

– Я не странная, просто не иду в общем русле предпочтений нашего поколения.

– О, господи, – Алиса театрально сложила руки на груди, – кто ты? И куда дела мою подругу?

– Алиса, у тебя что помутнение рассудка? – я удивленно хлопала глазами.

– Да это у тебя помутнение рассудка. Послушай, как ты говоришь, прямо как представитель пансиона благородных девиц времен Наполеона. Такое чувство что ты то ли переучилась, то ли перетрудилась, то ли тебя подменили во время лечения.

– А может я просто перечитала за эти две недели романов? – мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

После того как прозвенел звонок в кабинет вошла наша классная Елена Владимировна. Она быстро окинула взглядом класс, заметив меня кивнула и перешла к перекличке. Закончив ее, она отложила журнал в сторону и прежде чем перейти к классному часу обратилась ко мне:

– Лана, ты полностью поправилась?

– Да, Елена Владимировна, справку отдам на перемене.

– Хорошо, а то скоро командная Олимпиада, – и она перешла к основной теме классного часа.

– Ну прямо Сама Благосклонность, – прошипела Алиса.

– Да ладно тебе, дай почувствовать человеку свою власть, а через это и свою значимость.

– Вот так ты всегда. Да после того как твой папа умер она сразу же поменяла к тебе отношение. Если бы не твои достижения, то она бы с большим удовольствием добилась бы твоего исключения.

– Я тебе про это и говорю уважение надо заслужить, а не считать, что оно дается априори. Мы же можем сделать вид что уважаем ее, пусть думает, что права, так она не будет доставлять нам проблемы.

– Будь, по-твоему. Но я считаю, что ты не права, не реагируя на ее вызывающее отношение к тебе, тем более это заметили многие.

– Честно, меня это не колышет. Это ее проблемы, а не мои. Если я буду реагировать на каждую мелочь, то мне некогда будет заниматься своими делами.

– Хорошо. Уговорила, но только на этот раз. Мы еще поговорим об этом.

– Как скажешь. – и мы включились в обсуждение что делать и что дарить на празднование Восьмого Марта.

Выйдя из класса после последнего урока и направляясь в сторону выхода из школы, я подумала, что надо связать с ребятами по команде и договориться о плане подготовке. Уже вставляя наушники я услышала, как меня окрикнули. Обернувшись я увидела нашего химика Руслана Ивановича. Он конечно не совсем химик, вернее совсем не химик. В девяностых он ушел из научного института, хотя и был перспективным ученым и уехал за границу. Там у него получилось начать свой бизнес, в нулевых он вернулся в Россию и сейчас работает здесь. Он является спонсором нашей школы и однокашником нашей директрисы. Преподавание – это его хобби. Как он говорит, что два дня в неделю он может потратить на преподавание, тем более общение с подростками помогает ему в его работе. У него компания, занимающая информационными технологиями или что-то вроде этого, даже внутренний чат нашей школы его продукция.

– Добрый день, Руслан Иванович.

– Добрый, Лана. Ты полностью поправилась?

– Да.

– Отлично. Скоро командная Олимпиада и мы надеялись, что ты успеешь вернуться к нам.

– Спасибо.

– Я тебя сегодня целый день не мог поймать, чтобы поговорить по поводу команды.

– Не беспокойтесь, я свяжусь с ребятами, и мы обо всем договоримся.

– Вот по поводу ребят я и хотел поговорить.

– Что-то произошло плохое? Нас дисквалифицировали?

– Нет, вы в заявке. Но произошли кое-какие перестановки в команде. Я просил ребят тебя не беспокоить и обещал, что поговорю с тобой, как только ты придёшь в школу.

– Вы меня пугает.

– Не бойся, ничего криминального, – при этих словах он улыбнулся.

Конечно он был симпатичным мужчиной, даже если учитывать его возраст, но его улыбка для меня была похоже больше на оскал волка, чем на обычную улыбку.

– Пойдем я провожу тебя к команде и объясню все уже на месте, чтобы мне не повторять одно и тоже по несколько раз.

– Руслан Иванович, вы знаете, что у меня еще тренировка. Надеюсь это ненадолго?

– Думаю сегодня это займет немного времени, так что ты успеешь. Кстати, как продвигаются твои тренировки?

– Спасибо хорошо. – Я не очень люблю, когда учителя интересуются чем-то что, не относится к школе, но Руслан Иванович другое дело. После смерти отца он поддержал меня, так как были те, кто хотел, чтобы меня отчислили, тем более после того как моя мама покатилась по наклонной. И я ему за это благодарна.

Пока мы шли по коридору у меня появилось предчувствие что все это не к добру.

– А что с ребятами? Они нас ждут в кабинете?

– С ребятами все хорошо. Нас ждут, но не они.

Я резко остановилась и спросила:

– Как понять не они? Что происходит Руслан Иванович?

– Ничего такого с чем бы мы не справились. Просто произошли кое-какие перестановки.

– И какие же?

– Пошли, расскажу по дороге.

Я тяжело вздохнула и последовала за учителем.

– Рассказываю: Новоселов Андрей вместе с родителями переехал в другой город, Блинова Юля – в больнице, Литвинов Ваня уехал учиться за границу по настоянию отца, Сипайлова Маша и Швецова Оля – отказались, так как не захотели общаться с новыми членами команды. Так что пришлось полностью укомплектовывать команду.

– И как понимаю – вам это удалось. Так?

– Да и очень быстро. Думаю, вы сработаетесь, – он улыбнулся, открыл дверь в класс и пропустил меня вперед. Входя в эту дверь, я не подозревала, что это перевернет всю мою жизнь с ног на голову.

Он наслаждался от того вида, что предстал перед ним: согнувшиеся от боли женщина тихо плакала. Он с отвращение наблюдал за происходящим. Не любовь к ноющим людям, а к женщинам в особенности он впитал еще в детстве. Потирая костяшки руки, он вспомнил как, она удивилась, когда его кулак встретился с её щекой. Хмыкнув, он пнул ногой женщину и произнес:

– Попробуй только не выполнить то, о чем мы договорились, – он выжидательно посмотрел на неё. Не дождавшись ответа, он нагнулся и схватил ее за волосы, – ты меня слышала?

– Да, – женщина смотрела на него и боялась пошевелиться.

Он отпустил ее и оттолкнул от себя:

– Надеюсь всё что сейчас произошло не выйдет за пределы этой комнаты?

– Я никому не скажу. Честное слово. Я просто не понимаю, что произошло?

– Ничего страшного, просто я не сдержался. Но думаю мы сможем с тобой прийти к согласию о твоем поведении, – мужчина посмотрел на женщину и подумал, что в молодости она была чертовски красива, но годы пьянства оставили отпечаток на ее лице. – В среду мы идем подавать заявление, чтобы нас расписали в ускоренном порядке, так что не забудь справку о беременности.

– Хорошо. Я взяла её у врача ещё на прошлой неделе.

– Это хорошо. Ты своей дочери рассказала о нас?

– Нет, но я не думаю, что она будет против.

Мужчина еще раз посмотрел на женщину и уже выходя из комнаты произнес:

– Приведи себя в порядок и молчи о том, что произошло, иначе… – он усмехнулся, – я ушел, у меня ещё есть дела, так что, «дорогая», думаю ты будешь хорошей девочкой и сделаешь то, о чем тебя просят. – напевая мелодию он вышел.

Глава 2. Ян

– И какого мы здесь забыли? – я посмотрел на Сэма Жданова и мысленно поддержал его.

– Ну точно не знаю, но Русик сказал, что если мы не придем, то у нас будут большие проблемы, – спокойствие Лехи Косырева поражало, тем более если учесть, что эту ночь он провел очень бурно.

– Я тоже не понимаю, что происходит, но подозреваю что в этом замешаны предки, – Жанка Карпова внимательно посмотрела на свои ногти и продолжила, – сегодня утром я слышала, как моя мать говорила, что все устроено и нам не стоит беспокоиться о будущем поступлении.

– Ян, а ты что молчишь, – Никита Макагон внимательно посмотрел на меня.

– Мне сказать нечего, – я пожал плечами, – тем более если учесть, что ночь была очень бурной и я дико хочу спать, на данном этапе мне все равно что мы здесь забыли. – Вытянув ноги, я облокотился на стену позади и закрыл глаза.

Мне не хотелось сейчас вообще ни о чем думать. Единственное мое желание – это оказаться дома и завалиться спать.

– Черт, что-то он долго! Сказал, что найдет кого-то и придет. – Сэм уже начал психовать, – я вот поражаюсь какого мы такие смирные сегодня? Что нам будет если мы уйдем и забьем на все это дерьмо. Предки вечно что-то замутят, а ты потом отдувайся.

Я уже готов был согласиться с Сэмом, когда открылась дверь и в класс вошла девчонка, а за ней уже появился Русик.

– И так мальчики и девочка, прошу любить и жаловать Лана Котова, участник в телевизионной олимпийской команде нашей школы.

– Э, Руслан Иванович что за прикол? Какая команда и какая Олимпиада? – у меня создалось впечатление что челюсть Сэма отвалиться быстрее, чем препод ответит.

– Наша команда по телевизионной Олимпиаде прошла в финал, который состоится 2 апреля. Этот этап является дополнительным и под него от каждого региона резервируется места для участия во Всероссийской предметной Олимпиаде, это дает возможность талантливым ученикам, которые по тем или иным причинам пропустили основной региональный этап все-таки участвовать в заключительной Олимпиаде.

– Но мы же не участвовали ни в одной? – простодушие Ника было таким смешным, что я не удержался и усмехнулся.

– Ты чего совсем ничего не догоняешь? – Ник внимательно посмотрел на меня.

– А что тут понимать? Мы никогда не участвовали в Олимпиадах, хотя и не являемся дураками, а тут бац и все готово.

– Ники, такое чувство что твой мозг временно уснул, – Жанна лениво откинулась на спинку стула и перекинула ногу на ногу, – теперь ясно, о чем говорила моя мамашка.

– Наши предки – это что-то нечто, решили и устроили, – я зевнул и посмотрел на Руслана Ивановича, – а почему наших предков так это обеспокоило? А, Руслан Иванович?

– Они хотят, чтобы вы поступили в хорошие университеты, а Олимпиады дают преимущество в выборе, тем более если вы были участниками международных соревнований.

– А если мы не были и не хотим?

– А ваше желание здесь не важно. Вы должны участвовать и это не обсуждается! – в голосе учителя послышался металл. Да уж с ним лучше не спорить, когда его настроение начинается портиться.

– О ‘к, как скажите. А можно еще....

– СТОП!!! – я не сразу понял кто это сказал, но увидел, когда она продолжила, – ПРИТОРМОЗИТЕ НА ПОВОРОТАХ, – она говорила так громко, что я удивился: откуда в таком маленьком теле такой громкий голос.

Девушка посмотрела на учителя и спросила:

– Руслан Иванович, я что-то не совсем догнала что здесь происходит? Может вы мне это объясните?

– Понимаешь, Лана, твои ребята не могут участвовать, а у вас остался последний этап. Мы решили, что лучше взять учеников, которые не участвовали ни разу.

– Но почему их? – ее возмущение просто сочилось из нее.

– А почему нет? – голос Русика был спокоен, но чувствовалось что ему этот разговор не нравится. – Ты что-то имеешь против?

– Нет, но теперь я понимаю почему девчонки отказались. Черт они что не могли меня предупредить? – от возмущения она перешла к злости и было интересно наблюдать за сменой ее настроения.

– Я просил их не делать этого, так как ты знаешь, что по правилам в команде могут произойти замены, но хотя бы один участник должен быть постоянным.

– И это оказалась я. Отлично! Просто великолепно! Что я с ними буду делать? Мы с ребятами уже сработались, а об этих я ничего не знаю.

– Ты им должна объяснить правила и подготовить по предметам. Не переживай, они не глупы, просто так кажется, – я мысленно сказал «спасибо» Руслану за его характеристику.

Наверное, я долго глупо улыбался, слушая перепалку учителя и девчонки и не реагировал на Ника, так как в какой-то момент он не выдержал и ударил меня в плечо.

– Какого? … – я удивленно посмотрел на друга.

– Ты что оглох?

– Нет. А что?

– Просто я сказал тебе что мы по ходу в большом дерьме, – Ник собирался сказать что-то еще, когда девчонка очень громко произнесла:

– То есть вы решили, что в головах этих 'бриллиантов' есть что-то еще помимо денег, вечеринок и обсуждений кто достоин их благосклонности, а кто нет?

– Не груби Лана!

– Я не грублю Руслан Иванович, но не люблю, когда за меня решают и ставят перед фактом. Как вы думает, когда я должна с ними заниматься? У меня тренировка в 16.30 и после подработки.

– Я знаю, поэтому мы решили, что вы будете встречаться в этом классе после шестого урока в 14.00.

– Хорошо, предположим… а кто будет контролировать посещение?

– Ты.

– Я. Ну уж нет, спасибо, я под это не подписывалась.

– Испугалась? – честно в этот момент я не знаю, что мною двигало точно, но мне захотелось поставить ее на место за сомнения в моих умственных способностях.

– Что? – она видно очень сильно удивилась, так как наверно не предполагала, что мы умеем разговаривать. Я усмехнулся и продолжил:

– Я спрашиваю: ты что нас испугалась?

– Что-что, но Вас я точно не боюсь.

– Ну тогда в чем проблема?

– Ни в чем, если не считать, что вы мне не нравитесь.

– Ну мы к примеру, тоже не в восторге от тебя, – я поднялся со своего места и пошел в ее строну нагло разглядывая. Когда я приблизился достаточно, то смог оценить внешность этого карлика детально. Невысокая шатенка, волосы, собранные в хвост, спускались ниже пояса, глаза ореховые, но с заметными зелеными крапинками, небольшой рот и две родинки: одна в уголке, почти на щеке слева, а другая справа под губой. В какой-то момент у меня мелькнуло желание убедиться, что они настоящие.

– Ну и как? – я удивленно заморгал, когда она заговорила.

– Что?

– Я спрашиваю ну и как? Все успел рассмотреть или мне покрутиться? – на этих словах она повернулась вокруг себя. – Теперь полная картина?

– Не совсем, но на данный момент хватит и этого, – я усмехнулся и посмотрел на нее. Ее брови были скептически приподняты, а взгляд говорил, что не на ту нарвался.

– О, господи, как же я рада что смогла хоть частично стать усладой для тебя… хотя и визуально, – она усмехнулась и продолжила, – а для остального найдешь другой объект…

Я смотрел на нее и никак не мог понять, она грубиянка от природы или только в отношении меня.