Чувства по контракту
– И пустырник, – добавляю мысленно, чувствуя, что отвыкла от собеседований и предстоящая встреча неплохо разгоняет мой пульс.
Когда приходит уведомление от такси, я спускаюсь вниз и сажусь в машину. Это так странно, но я возвращаюсь в небоскреб, о котором еще вчера думала, что никогда больше не переступлю его порог. Оксана прислала мне памятку, так что я неплохо ориентируюсь. Мне предстоит подняться выше, чем вчера. Компания Аверина занимает два этажа и располагается на три этажа выше, чем офис бывшего мужа.
– Добрый день, – на нужном этаже меня приветствует девушка, которая стоит за большой стойкой.
Сзади нее стальными буквами написано НилИнвест. Смотрится впечатляюще и респектабельно. Да и девушка выглядит так, словно тратит на уходовые процедуры в неделю больше, чем я за всю жизнь. Она как с картинки.
– Добрый день, мне назначена встреча. Насчет должности…
– Александрина Викторовна?
– Да, это я.
– Я провожу вас.
Она дает сигнал другой девушке, а сама выходит из-за стойки и ведет меня сквозь светлый коридор. Я осматриваю офис, который поражает, если честно. Огромные общие пространства, красивые инсталляции и панорамные окна с шикарным видом на деловой центр города.
– Кабинет Нила Андреевича, – сообщает девушка и трогает ручку двери. – Его сейчас нет, но он скоро подойдет.
– Собеседование будет проводить Нил Андреевич?
– У меня записано так.
Девушка миролюбиво мне улыбается, прочитывая мое волнение. Я ждала, что встречу проведет Оксана, и даже не подумала, что сегодня увижусь с боссом.
– Чай? Кофе? – спрашивает девушка, показывая мне место, которое я могу занять в кабинете Аверина.
Я отказываюсь. И вообще веду себя чинно-благородно, пока она находится рядом. Но когда остаюсь одна, отпускаю свою любопытство на волю. Я с интересом рассматриваю каждый сантиметр кабинета босса. И главное, что становится ясно, – Нил Андреевич невозможный педант. Все вещи разложены так, словно каждую минуту их поправляют по линейке. Даже пиджак висит на спинке так, будто по нему уже прошлись отпаривателем. Даже ручки на столе лежат параллельно бумагам.
– Я жду документацию от Громова, – уверенный голос Аверина заполняет комнату. – Я не начну проект без дополнительных гарантий.
Он проходит в кабинет и не сразу замечает меня, продолжая говорить по сотовому. На нем темный костюм из твида, на запястье благородно поблескивают массивные наручные часы, а в нагрудный карман вставлены модные солнцезащитные очки.
– Здравствуйте, – произношу, когда его сосредоточенный взгляд, наконец, падает на меня.
– Я перезвоню, – кидает в трубку Аверин.
Он останавливается рядом с моим креслом и продолжает смотреть на меня сверху вниз. Становится неуютно, а вот ему явно все равно. Кажется, он не знаком с таким чувством, как неловкость.
– Я забыл уточнить ваше имя, – наконец произносит он.
Хм.
Интересное начало.
– Александрина. – Я пару секунд раздумываю, а потом добавляю отчество: – Викторовна.
– Александрина? – Между его бровей пролегает хмурая морщинка. – Это имя такое?
А чем это еще может быть?
Псевдонимом?
Нет, я встречала удивленные реакции на свое имя. Но чтобы вот так – с гримасой недоверия, как будто я подшучиваю, и отторжения. И самое главное, кто бы говорил! Он в свой паспорт давно заглядывал?
– Да, Нил Андреевич, – я не могу удержаться и выделяю тоном его имя, которое в списке популярности стоит где-то рядом с моим. – Меня так родители назвали.
– Интересно, – коротко комментирует он и проходит к своему креслу.
Оно отличается цветом от остальных. За переговорным столом стоят коричневые, а у него черное, и спинка немного выше. Когда он опускается в него, в мозг сразу ударяет мысль, что он родился, чтобы быть боссом. Вот бывают идеально подогнанные к фигуре костюмы, чем Нил Андреевич тоже может похвастаться. На ткани ни одной лишней складочки, ни одного залома, а вытачки кроили в инженерном бюро авиастроения, не меньше.
Вот так же идеально к нему подогнана его должность. Он просто излучает энергетику власти и невозможных возможностей. Этакий коктейль успеха, интеллекта и силы. И педантизма, да. С этим я не ошиблась, у него даже жесты отточены и как будто отмерены на аптекарских весах. Никакого мельтешения и визуального шума.
Монолит, а не человек.
– Вам нравится этот кабинет?
– Что?
– Кабинет, Александрина Викторовна. Как он вам?
Я отвожу глаза от его холодного лица и оглядываюсь по сторонам.
– Да, он красивый. Впечатляет. – Я снова возвращаюсь глазами к Аверину. – Почему вы спросили?
– Меня давно ничего не трогает. Ни комфорт, ни красота… Стало интересно, как видят это место другие.
– Не такие искушенные?
– Да. – Он кивает. – Что вы думаете обо мне?
– О, – я мягко усмехаюсь, – это слишком опасный вопрос.
Я пытаюсь свести ответ в шутку, но на лице Аверина не дергается ни один мускул.
– Вы в любом случае получите работу.
– Мы говорим всего пару минут…
– Первое впечатление, – убеждает он баритоном.
– Вы умеете давить – вот первое впечатление, которые вы производите. И вы кажетесь сдержанным и закрытым человеком.
Я говорила, что мне неуютно?
Мне чертовски неуютно!
До прихода сюда в моей голове была сотня вопросов, а теперь их становится еще больше. То, что происходит, нисколько не напоминает стандартное собеседование.
Аверин отвлекается на сообщение, прилетевшее на сотовый. Я же использую момент и рассматриваю его лицо. По-мужски красивое и ухоженное. У него темные волосы с едва наметившейся сединой, длинные, совершенно черные ресницы, за которые многие девушки продали бы душу, и идеальная кожа, за которую продала бы душу лично я.
Видно, что он занимается спортом и следит за здоровьем. Может, даже белки, жиры и углеводы считает. Я представляю его за этим занятием – как он дотошно вписывает в специальное приложение все калории, которые съел. Есть же такая практика? Нужно представить человека за нелепым занятием, чтобы перестать его бояться. Хотя вру. В той практике надо представить человека без одежды.
Интересно, у него и кубики на прессе есть? Если откинуть черный галстук и расстегнуть пуговицы идеально белоснежной рубашки. Все шесть? Или сколько положено иметь кубиков атлетичным мужчинам, которые после работы находят силы на спортзал?
Нет, дурацкая практика.
Не помогает.
– Мне нужен личный ассистент, – Аверин откладывает сотовый и неожиданно переходит к делу.
– Ассистент? Но Оксана прислала мне другие вакансии…
– Забудьте о них. Я предлагаю вам должность своего помощника.
– А разве это не должность Оксаны?
– Она скоро улетает. Вы успеете войти в курс дела, пока она здесь.
Аверин поднимается с места и жестом показывает, что мне стоит последовать его примеру.
– Поехали, я вам все покажу.
– Мы покинем офис?
– Вы будете заниматься не моим бизнесом, а моей жизнью. Я покажу вам, как живу, чтобы вы поняли, с чем будете иметь дело. Начнем с моей квартиры.
Он проходит к двери и толкает ее, но остается в комнате, ожидая, когда дама проследует прочь первой. Только я не тороплюсь, я разворачиваюсь на кресле лицом к нему.
– Почему я, Нил Андреевич? – я задаю вопрос, который интересует меня больше всего. – Почему вы решили дать эту работу именно мне?
Аверин протяжно выдыхает. А потом закрывает дверь, вновь отсекая нас от офисного шума.
– Почти никто не знает, что у меня бывают припадки. Я не люблю делиться с людьми своими слабостями. – Он усмехается и смотрит куда-то поверх моей головы. – Но вы вчера узнали об этом…
– Случайно.
– Случайно. – Он кивает и четким движением поправляет левый манжет рубашки, чтобы тот выглядывал из-под пиджака на том же расстоянии, что и правый. – А Оксана скоро улетает, как я уже сказал. Поэтому я решил взять вас на ее место. Вы уже знаете то, что мне пришлось бы рассказать своему новому ассистенту.
Глава 4
Когда к входу подают машину Аверина, я сильно сомневаюсь, что мне удастся в нее забраться.
Красиво и изящно – точно нет.
Без шансов.
Для этого нужно иметь какой-нибудь титул в художественной гимнастике. Машина Аверина низкая и спортивная, а под капотом, небось, зверь. Хотя она красивая. Даже сексуальная. Не новомодный спорткар, который создавался как преступление против вкуса и как повод, чтобы разорять вмиг разбогатевших юнцов из тик-тока и футболистов. Нет, у Аверина раритетный монстр цвета мокрого асфальта.
– Спасибо, – кидает он парковщику и садится за руль.
Черт.
Я мысленно выдыхаю и одним взглядом отгоняю парковщика. Паренек решил, что я жду, когда он откроет передо мной дверцу. А я пытаюсь переварить тот факт, что Нил Андреевич запорхнул в машину с такой легкостью, что мне теперь придется прорабатывать психотравму по поводу своей неуклюжести у психолога.
Вот как ему так удалось?
Я дергаю ручку и помещаю свою пятую точку в кресло, а потом перекидываю ноги через порог. Ну вроде бы вышло аккуратно, уже хорошо.
– Только не говорите, что любите гонять. Я не переношу скорость.
– Я люблю гонять, – без единой эмоции произносит Аверин. – Но не на городских дорогах.
– А где?
– На автодроме.
– Это у вас хобби? – Мне действительно становится любопытно. – Опасно, наверное.
– Опасно не пристегиваться, Александрина Викторовна.
Аверин опускает хмурый взгляд на мои бедра. Я запоздало понимаю, что действительно забыла о ремне безопасности.
– Точно, – я выдыхаю и дергаю ремень, – простите.
Мой новый босс трогается с места в тот момент, когда я защелкиваю ремень. Мы проезжаем по брусчатке, минуя улочки делового центра. Здесь есть несколько ресторанов, парковые зоны для релакса и еще одна свечка пятизвездочного отеля.
– Я езжу на автодром по субботам, раз в две недели, – продолжает Аверин, притормаживая у ползущего вверх шлагбаума. – Это есть в моем расписании. Оксана кинет вам его в течение дня.
– Мне нужно будет что-то подготавливать к таким субботам?
– Да, в багажнике должна быть сумка со спортивной формой, два бокса с едой и букет роз.
– Букет роз?
– Хозяйка автодрома – тщеславная женщина, и ей принадлежит множество объектов в городе. Мне несложно делать ей приятно, чтобы потом не иметь проблем.
– А с ее мужем не будет проблем?
– Она не замужем.
– Ох, тогда вы еще больше рискуете. – Я иронично улыбаюсь, но по повисшей паузе понимаю, что с господином Авериным лучше не остроумничать, он не воспринимает шутливую интонацию и коротко смотрит в мою сторону, как будто я сказала глупость прямо посреди квартального отчета. – Женщины влюбчивы, особенно тщеславные.
Я пожимаю плечами и переключаюсь на свой сотовый. Показываю, что больше не лезу не в свое дело.
– Значит, сумка, два бокса с едой и букет роз.
– Оксана пришлет все списки, – комментирует Аверин.
Представляю, какой там талмуд. Что-то мне подсказывает, что там даже сорт роз указан и цвет ленты, которой их надо повязать.
Я убираю сотовый и откидываюсь на спинку. А вот водит Нил Андреевич по-настоящему комфортно. Я постепенно расслабляюсь, чувствуя, что нахожусь в надежных руках. Аверин управляет мощным авто уверенно и спокойно, он не красуется, закладывая сумасшедшие виражи, и не ставит рекорды, разгоняясь за считаные секунды. Наоборот, его стиль вождения безумно мне импонирует. Он отлично ориентируется в потоке и даже не злится, когда седан перед нами включает поворотник в самый последний момент.
– У вас есть личный транспорт? – спрашивает Аверин.
– Нет.
– А водить умеете?
– Да, я иногда пользуюсь каршерингом.
Или такси.
Или помощью супруга. Когда мы только познакомились, Сережа обожал возить меня по моим делам. Даже просить не надо было, он сам спрашивал, куда мне надо. Потом его энтузиазм померк, а поездки превратились в рутинную обязанность. Перед разводом же я вовсе чувствовала его раздражение и предпочитала воспользоваться автобусом.
– Тогда вам выдадут служебный автомобиль, вам будет трудно без колес. – Аверин поворачивает к забору из витых прутьев. – У вас будут пропуски и ключи ко всем местам, где я бываю. Парковка тоже будет своя.
Мы заезжаем на закрытую территорию небольшого жилого комплекса. Для машин здесь отведено всего несколько метров, мы почти сразу ныряем под землю, но я успеваю заметить несколько домов всего по пять этажей. Я где-то читала, что элитное жилье выглядит именно так. Мало этажей и мало людей. Никаких муравейников и очередей в лифтовом холле.
– Мое место D11. D12 всегда свободно для моего ассистента.
– Хорошо. – Я киваю.
– Я живу на третьем этаже и обычно не пользуюсь лифтом. Вам он нужен?
Я выбираюсь из машины вслед за Авериным. Он поправляет пиджак и ждет, когда я выберу дорогу.
– Можно и по лестнице. Моя бабушка жила в хрущевке без лифта, я привыкла.
Слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать. А выходит так, что я сравниваю жилье Аверина с побитой жизнью хрущевкой.
– Здесь есть лифт, – холодно замечает Нил Андреевич.
– Не сомневаюсь. – Я улыбаюсь, пытаясь сгладить неловкость. – Так куда идти? Где лестница?
Он молча поворачивает направо. Я иду за ним и начинаю чувствовать себя крошкой в этих бесконечных и просторных коридорах. И эхо от тяжелых шагов бьет по ушам. Перед моими глазами широченная спина моего нового босса, который, наоборот, чувствует себя здесь как рыба в воде. Мне же трудно не крутить головой. На стенах висят картины в музейных рамах и со специальной подсветкой. Между лестничными пролетами стоят напольные вазы с пышными букетами, а в воздухе чувствуется тонкий аромат чего-то жутко лимитированного и поставляемого контрабандой в наше непростое время.
– Третья? – Я вижу номер его квартиры и не могу скрыть удивление.
– Что-то не так?
– Да нет… Просто я так понимаю, на каждом этаже располагается всего по одной квартире.
Я чувствую его взгляд как жестокое июльское солнце.
Жжется.
– Такого точно не было в хрущевке, – добавляю.
Мне становится интересно, его вообще возможно выбить из равновесия? Я прекрасно вижу, что веду себя не так, как он привык. Говорю лишнее и не прячу того, что мне все в диковинку. Но он никак это не комментирует. Только стреляет темными глазами, в которых под арктическими толщами не разглядеть даже отголосков живых эмоций.
– Дверь открывается смартфоном или часами, – Аверин продолжает экскурсию.
Он распахивает входную дверь, и мы проходим в его квартиру.
Она просторная и современная. Стены с какой-то модной обработкой, которая выглядит как бетон, матовый потолок и черные рельсы со светильниками, а на полу темный паркет, выложенный французской елочкой, и мрамор. Двери можно определить только по ручкам, они так филигранно спрятаны в стены, что не видно швов. А вот окна сразу бросаются в глаза, они занимают всю противоположную стенку и заливают квартиру солнечным светом.
Впрочем, Нил Андреевич «гасит» солнце. Он отдает команду голосом, и на окна наползают плотные шторы.
И зачем переплачивать за панорамный вид, если закрывать его?
Становится совсем мрачно. Да и ощущение, что я попала в цифровую крепость, усиливается. Все автоматизировано и доведено до совершенства. По специальным каналам подается очищенный и увлажненный воздух, свет реагирует на движение, а два экрана в гостиной сами включаются на новостных каналах.
– Комната для прислуги здесь. – Аверин указывает на еще одну дверь. – На вас работа с клинингом, химчисткой, доставкой продуктов. Ремонтники тоже на вас. В гостевой спальне проблема с камином. Ее надо решить до выходных.
Я делаю пометку в заметках.
– У вас есть домашние животные?
– Нет.
– А живете вы один?
Черт.
Звучит плохо. Словно я опять лезу в его личные дела.
– Я не в том смысле, я для дела…
– Здесь бывают женщины, но живу я один. Вам не придется заниматься заботами других людей.
Я киваю.
Все-таки с ним трудно разговаривать. Он так строит фразы и так ведет себя, что с каждым мгновением во мне крепнет идиотское желание. Хочется взмахнуть ладонью перед его лицом и спросить: «Эй, там есть кто живой?!»
Я впервые вижу такого человека. Как робот, честное слово.
– Можно еще вопрос? А где лекарства?
– Какие лекарства? – Аверин хмурится.
– Вы сами сказали, что у вас бывают припадки…
– Это бывает крайне редко.
– Но я все равно должна знать, что делать в такой ситуации.
– Можете подержать меня за руку.
Он что, умеет шутить? Пусть и зло.
– Но вчера в руках Оксаны была аптечка, – я упрямлюсь. – Я видела.
– Можете еще подуть на меня.
Точно злится.
Программа дает сбой, и на его лице появляются эмоции.
– Так и сделаю, Нил Андреевич. Потом не жалуйтесь.
Босс пригвождает меня к полу тяжелым взглядом, но я выдерживаю атаку. Не отвожу глаз, хотя успеваю подумать, как бы самой не свалиться с припадком. Вон какой грозный стоит и дышит так, что на окнах наверняка появились морозные узоры.
– Пойдемте в спальню, – бросает он и делает шаг.
– В спальню?
– В спальню, Александрина Викторовна. – Еще один его выдох, который звучит как едва сдерживаемое ругательство. – Вы будете всё переспрашивать?
– Нет, только то, что меня смущает или вызывает недопонимание.
– Я вас смутил?
– Чуть-чуть.
Я закусываю нижнюю губу, потому что мне становится смешно.
Может, это нервное.
А может, во мне играет детское и совершенное неуместное ликование. Но я вижу, что задеваю его. Я – против шерсти. Я – залом на его идеальном пиджаке, с которым почему-то не справился лучший на свете отпариватель.
– В спальне находится гардеробная. Я покажу, куда вы будете вешать одежду после химчистки.
– Спасибо за пояснение. – Я вежливо улыбаюсь.
Аверин смотрит с недоверием, но ничего не говорит. Молча шагает по бесконечному коридору, который, наконец, приводит к спальне. Тоже огромной и серой. Я замечаю, что вторая прикроватная тумбочка пуста. А на его стороне стоит бутылка с водой и книга.
– Здесь есть управление, – говорит босс, когда мы оказываемся в гардеробной. – Вы сможете перемещать вешалки, чтобы было легко достать. У Оксаны есть схема, как нужно хранить одежду.
Ну конечно же, здесь есть схема!
Я уже не удивляюсь этому, хотя вот количество одежды поражает меня. Костюмы, смокинги, рубашки, поло… На многих вещах висят магазинные бирки, подсказывая, что до них так и не дошла очередь.
– Вы носите только темную одежду? – Я оглядываю его гардероб, в котором лишь рубашкам разрешается быть белыми. – Даже летом?
– Если продержитесь на работе до лета, узнаете.
– Я еще даже не согласилась на работу. Это же ознакомительная встреча, Оксана так ее назвала.
Аверин разворачивается ко мне, сокращая дистанцию.
– Вам не нравится мое предложение?
– Я никогда не работала личным ассистентом, мне пока трудно судить. – Я пожимаю плечами и уже хочу отвести глаза, но потом решаюсь ответить прямо: – Но вы мне кажетесь… своеобразным человеком.
Его взгляд заостряется. Как будто никто и никогда в его жизни даже намека не бросал на подобное.
– Своеобразным человеком?
– Вы будете всё переспрашивать, Нил Андреевич? – Я снова спасаюсь мягкой улыбкой.
Как флажок вывешиваю: «Это всего лишь шутка, чтобы разрядить обстановку! Не нужно так хмуриться и сурово смотреть, вы так и заставляете меня нервничать».
– У всех нас разный жизненный опыт, – добавляю. – Я раньше не видела таких людей, как вы. Вот и всё. Мне нужно привыкнуть.
Мы проводим в квартире еще минут пятнадцать. Босс показывает оставшиеся комнаты, а потом звонок заставляет его ехать обратно в офис. Я тоже еду с ним. На сотовый как раз начинают приходить письма от Оксаны. Она кидает мне расписание Аверина, которое кажется бесконечным. Нил Андреевич, вообще, в курсе, что в сутках всего двадцать четыре часа?
– Черт, – я тихо выдыхаю сквозь губы, когда машина босса минует шлагбаум и подруливает к ступенькам делового центра.
У входа я вижу Сережу.
Глава 5
Я выхожу из машины и продумываю план, как быстренько пройти в здание. Нил задерживается, что-то обсуждая с парковщиком, а я решаю не терять время. Я поднимаюсь по ступенькам и поворачиваю ко второй двери.
– Так-так-так, а вот и она, – тянет Сережа, когда все-таки замечает меня.
Он расплывается в противной улыбке, а потом встряхивает рукой и смотрит на наручные часы.
– Уже пять вечера, милая, – добавляет Сережа и сверлит меня взглядом победителя. – Ты продержалась больше суток. Должен признать, я ждал, что ты одумаешься еще вчера.
Он ликует, решив, что я приехала просить о помощи.
А мне становится так противно.
И вот этого человека я любила?
Мы пять лет прожили вместе, а создается впечатление, что только сейчас я узнаю его настоящего. Да, наш брак не был идеальным, я незаметно привыкла списывать все наши проблемы на то, что Сережа просто никак не найдет свое призвание. Я поддерживала его и по-глупому надеялась, что вот-вот у него наладится с работой, он найдет себя и перестанет то и дело заваливаться в апатию.
Дождалась.
Теперь Сережа богат. Но как же неприятно на него смотреть! И дело не в том, как он поступил со мной. Он стал физически неприятен. Надменное лицо и ужасная ухмылка. И вот этот взгляд, из-за которого кажется, что меня перепачкали в чем-то липком.
– Хочешь все-таки обсудить отступные? – Он с издевательской улыбкой делает шаг ко мне.
Я хочу отмахнуться от него и пройти дальше. Но вдруг чувствую легкое касание к плечу. Я оборачиваюсь и замечаю, что Аверин уже поравнялся со мной. Он случайно задел меня, чем и привлек внимание.
– Какие-то проблемы? – спрашивает он, понижая голос до доверительной интонации.
Наверное, по моему лицу можно прочитать каждую эмоцию, которую Сереженька сумел во мне зажечь.
– Нет, все нормально. – Я качаю головой. – Это мой бывший супруг, мы просто поздоровались.
Я со второй попытки пытаюсь уйти, только Сережа не дает. Он делает резкий выпад в мою сторону и преграждает путь. Я поднимаю на него глаза и вижу, что он переменился до неузнаваемости. Сережа жадно смотрит на моего нового босса, а в его синих глазах попеременно вспыхивают то ярость, то шоковая оторопь.
– Вы знакомы? – выдавливает из себя Сережа, а по его тону можно подумать, что он никогда не поверит, если я отвечу «да».
Это даже любопытно.
Я не могу отказать себе в удовольствии и буквально любуюсь, как появление Аверина стерло все высокомерные краски с лица моего бывшего. Сережа явно не ожидал, что я могу оказаться рядом с таким мужчиной. И всего на следующий день после подписания бумаг о разводе.
– Да, мы знакомы, – отвечает Аверин, заполняя повисшую паузу. – Александрина Викторовна работает в моей компании.
Работает?
Нил Андреевич снова торопится, хотя я пока не согласилась на должность его ассистента. Но спорить об этом нет никакого желания. Тем более сейчас. Это даже играет мне на руку, потому что Сережа выглядит так, будто проглотил столовую ложку с лимонным соком.
– Именно. – Я зажигаю на губах самую беззаботную улыбку, на какую только способна. – Нил Андреевич оказался так любезен, что предложил мне хорошую должность.
Я совсем наглею и кладу ладонь на локоть Аверина.
Во мне просыпается кровожадность, о которой я раньше и не догадывалась. Я смотрю прямо в глаза Сережи и думаю о том, что ему не стоило злить меня. Я, как все женщины, создание нежное и ранимое, но ровно до того момента, пока меня не вынудят показать зубки. Так что я тоже умею огрызаться. И Сережа заметно теряется.
– Нам пора, – произносит Аверин.
Он уводит меня, пока мой бывший пытается прийти в себя. Вскоре мы оказываемся в лифте, и я запоздало отдергиваю руку, которой до сих пор держалась за локоть босса.
– Простите…
– У вас тяжелый развод? – обрывает меня Аверин. – На вас до сих пор нет лица.
– У нас скоропостижный развод. – Я грустно улыбаюсь и смотрю под ноги. – Я так поняла, вы знакомы с моим бывшим мужем.
– Немного.
В офисе НилИнвест кипит работа. Аверин уходит на совещание, а меня направляют в кабинет, чтобы подписать бумаги. Я недолго раздумываю, хотя отказаться от должности становится все сложнее. Мне на самом деле нужна работа. Да и с Нилом Андреевичем, скорее всего, можно поладить. А стоит вспомнить пораженное лицо Сережи, так сомнений не остается. Я ставлю росчерки в бумагах, соглашаясь на должностные инструкции и подписывая соглашение о неразглашении. У таких серьезных людей, как Аверин, повсюду гриф «секретно».
– Подождите здесь пару минут, пожалуйста, – говорит сотрудница, забирая документы. – Я принесу вам пропуск.