– Мне тебя благодарить? – нервно усмехнулась Пульпе.
Озолс надул щеки и не спеша выпустил воздух изо рта. Он покачал головой и накрыл своей рукой ладонь женщины.
– Послушай, Илга. Я всегда к тебе хорошо относился. И даже, после того, когда ты мне указала на дверь. И благодарить меня не нужно. Я помог влюбленной женщине. Разве это плохо? Да, я тоже нарушил закон, но сделал это тоже из-за любимой на тот момент женщины. Ты понимаешь?
Илга молчала, не зная, что ответить. Возникло ощущение, что начальник лукавит, скрывая истинную причину, но возразить не решилась. «Вот же проклятая работа. Недоверие ко всему и ко всем уже стало частью меня, – подумала она. – Может и правда ему знакомо это чувство?»
– Ты же знаешь, где он сейчас?
Вместо ответа женщина освободила ладонь из-под руки начальника, боясь, что тот почувствует ее волнение.
– Хочешь с ним встретиться?
Илга снова не ответила, пытаясь понять, к чему клонит Озолс.
– Хочешь, чтобы он вернулся в Россию? – наконец спросил тот и тоже замолчал.
От ответа Илги зависело многое, если не все. Если Пульпе согласится, то все, что он сделал для нее тогда, было правильным решением. И, если только что возникший план удастся реализовать, то уже никто не сможет сказать, что его помощь в побеге Павла, была противозаконна. Наоборот, все будет выглядеть как грамотно спланированная операция, направленная на укрепление мощи молодой республики. А в том деле все средства хороши. Победителей не судят. Ну, а если нет, то, как он понял из слов зама, отвечать все равно придется. И старые грехи тут не причем. Слишком многое ему стало известно на совещании в Москве и в случае неудачи полагаться на его молчание вряд ли кто будет.
Последний вопрос окончательно вывел Илгу из равновесия, и от Озолса не укрылось ее взволнованное состояние. По затянувшемуся молчанию ему стало понятно, что та поддерживает связь с Павлом. Он хотел поскорее удостовериться в правильности сделанного вывода, но женщина продолжала молчать.
– Да, ты что? Чего так разволновалась? – не выдержал Иварс.
– Твоя поездка в Москву как-то связана с этим? – в свою очередь спросила Пульпе.
На этот вопрос Иварсу не хотелось отвечать. По крайней мере, сейчас. Но понимая, что правильный ответ поможет Илге принять нужное ему решение, сказал:
– Оттуда, – он кивнул в сторону окна. – В общем, есть мнение, что эмигрантам, желающим вернуться на Родину, позволят это сделать. Но, не всех примут обратно. Надо понимать, что разрешат только тем, кто сможет быть полезным для страны. Ты понимаешь?
– А Павел? Он же…
– Погоди не перебивай. В свете этого решения мне было предложено подготовить список из таких кандидатур, согласовать его и возглавить у нас эту работу. Ну, вот я и подумал, в том числе о твоем Павле, – слукавил Озолс.
Он и сам удивился, тому, как складно ему удалось все сказать. И даже порадовался про себя тому, как удачно смог уйти от прямого ответа. Конечно же, люди в Россию возвращались, и это не было ни для кого секретом. А, значит, могло быть правдой.
– Он же беглый. К тому же не какой-то видный деятель и вряд ли представляет хоть какой-то значимый интерес для страны. Он должен быть необходим. Но чем? Чем он может быть полезен? Он же – обычный человек. Что Павел может такое сделать, чтобы ему разрешили вернуться домой и не арестовали?
По ее вопросам Озолс понял, что находится на правильном пути. И теперь не следует Илгу заставлять. Нужно сделать так, чтобы она сама предложила то, что хотел Иварс. Он не обманул ее об эмигрантах. Эту тему на совещании тоже затрагивали, но только вскользь, и не в связи с порученным ему заданием. Однако, мысль о них пришлась сейчас как нельзя кстати.
– Не знаю, Илга. Ты подумай. Он же во многих переделках побывал. Видел и слышал достаточно. Это не к спеху. Время есть, но немного. Вдруг политика сменится. Можешь не успеть. ТЫ с ним связь-то поддерживаешь? Он знает об Янисе?
– Хорошо, Иварс, я подумаю, – она снова ушла от прямого ответа.
– Подумай, подумай. Да, и вот еще что. Гавзов о нашем разговоре не должен знать. По крайней мере пока.
Он поднялся со стула, подошел к окну и, не дожидаясь ответа, спросил:
– Завтра митинг по случаю праздника в десять?
– В десять, – задумчиво проговорила Илга.
Май 1924 год
К концу мая зацвела черемуха. Цветки еще только распускались, раскрашивая нежными узорами парки и скверы, а терпкий дурманящий аромат уже витал в воздухе, наполняя собой городские улицы. Вечернее солнце подкрашивало белизну этих деревьев золотистыми красками, придавая городу свежести и весенней привлекательности. Вся серость некрашеных деревянных строений и булыжных мостовых уже не так бросалась в глаза. Они как бы отходили на второй план, предоставляя людям возможность любоваться возрождающейся красотой природы. В такое время настроение у горожан поднималось, заставляя их при малейшей возможности выбираться на свежий воздух.
Вот и сегодня, едва закончился рабочий день, Илга поспешила на улицу. Она вышла из здания и тут же зажмурилась: прячущееся за крыши домов слепящее солнце светило прямо в глаза. Глубоко вздохнув приятный черемуховый аромат, решила, что нужно обязательно вывести Яниса на улицу и погулять с ним. Заодно еще раз подумать, как помочь Павлу вернуться в Россию. А то время шло, а ничего существенного в голову не приходило. Она еще раз вдохнула витающие в воздухе бесподобные черемуховые запахи и, выйдя на центральную улицу, пошла домой.
– Здравствуйте, Илга, – окликнувший голос, показался ей знакомым.
Женщина обернулась и с удивлением увидела перед собой милиционера.
– Помните меня? – мужчина широко улыбался, от чего его крупный нос слегка расплющился и стал еще более смешным.
– Э-э-э, если не ошибаюсь…
– Микола. Микола Дымов, – выпалил тот.
Он мог бы и не торопиться с представлением, потому, как Илга его тоже узнала и тоже приветливо улыбнулась.
– А я, гляжу, вы идете. Я и раньше вас видел, но все боялся подойти. Я же часто по улицам хожу. То дежурство, то на вызов.
– Чего ж так боялись? Неужели я такая страшная? – усмехнулась Пульпе.
– Ну, не то, чтобы боялся. Как-то не зачем было. То есть, зачем мне вы…
Тут Микола по-детски смутился, понимая, что стал говорить не то, что хотел. Какое-то время назад он стал невольным свидетелем обычного трепа его сослуживцев. Говорили обо всем, но Микола их почти не слушал. Он недавно вернулся с обхода территории и сидел, вытянув уставшие ноги. Но, когда дело дошло до обсуждения их тяжелой службы, он прислушался. И не зря. «Если не хочешь сутками напролет городские улицы утюжить, нужно или с начальством дружить или среди их хорошего приятеля иметь или заиметь, чтобы слово за тебя замолвил, – советовал один из них другому». Разговор закончился и все разошлись. Только произнесенная фраза прочно засела в голове у Миколы и с тех пор не давала ему покоя.
Вот и задумался Дымов после этого. Мысль о том, что неплохо бы найти службу полегче, постоянно была рядом. Со своим начальством близких отношений у него не было и не предвиделось. Только работа. С выпивкой он завязал после смерти жены. Лет пять, как не притрагивался к зеленому змию. Возможно, от того и сойтись поближе с коллегами по службе у него не получалось. И когда он случайно увидел Илгу на праздновании дня Интернационала, подумал, что, неплохо бы с ней поговорить. По тому, как она держалась на митинге среди городского руководства, Микола понял, что должность у нее достаточная, чтобы при желании ему помочь. Ведь именно она помогла ему избежать тюрьмы и только ей он обязан своей службой в милиции. А значит, есть надежда, что Илга сможет помочь ему еще раз.
– У тебя есть, что сказать, а то я тороплюсь. Сын маленький ждет, – проговорила Пульпе.
Наконец, кое-как справившись с волнением, Дымов нервно оглянулся и почти вплотную придвинулся к Илге.
– Вам помощники не нужны? Ну, может по службе, что нужно узнать или еще чего? – понизив голос, проговорил Дымов.
Чудесный аромат черемухи моментально растворился в запахе немытого мужского тела и давно не стиранной форменной одежды. Илга поморщилась и отступила назад. Она не совсем поняла, чего хочет Микола, но что-то в его словах заинтересовало ее.
– Помощники? Мне? – переспросила она, выражая на лице полное непонимание от его вопроса. – А зачем? И о ком речь?
– Ну, мало ли, – многозначительно протянул Дымов. – Может, я сгожусь на что.
И в этот момент Илга вдруг поняла, чем именно она сможет помочь Павлу Гавзову, чтобы тот вернулся на родину.
– Возможно, возможно…, – задумчиво проговорила она. – Я вас найду, как только… Как только потребуетесь.
– А это долго? А то мне бы работу какую полегче. Ноги что-то побаливать стали, – жалостливо проговорил Микола.
Пульпе пристально взглянула на него.
