Навсегда оставлю в прошлом
– Займемся, киска, – заявил он, притягивая ее к себе, – иди ко мне. Правильно, зачем нам сантименты, жить можно и без них.
Утро следующего дня для Татьяны стал жестоким испытанием. Ее тошнило, голова кружилась.
– Как мне плохо! – были ее первые слова после пробуждения.
– Урок на будущее, никогда не смешивай водку с вином, – посоветовал Гера, проснувшийся от ее реплики.
– Хорошо говорить, – простонала она в ответ, – когда ни от чего не страдаешь.
– Как сказать, – задумчиво проговорил мужчина, поднялся с кровати и направился в ванную, в чем мать родила.
Татьяна молча наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц, восхищаясь его физическими формами, пока он не скрылся за дверью. Она потянулась, подумав с удовольствием, что этот великолепный мужчина всю ночь прикасался к ней, и на удивление ощутила в теле, напротив того, что творилось у нее с головой и с желудком, приятную усталость. Одно было хорошо, что вчера после выпитого она перестала мечтать о любви и оторвалась на полную катушку. Секс с Георгием, несмотря на то, что он не любил женщину, приглашенную в свою постель, всегда был на высоте. Он был как тот скрипач, который во всю использует скрипку, чтобы извлечь из нее стоящую музыку, но при этом, не разрушая ее, не превращая в хлам. Она улыбнулась своим неординарным сравнениям, и такой ее застал Георгий, вернувшись в комнату.
– Ну, я смотрю, все не так плачевно, как казалось тебе, – усмехнулся он, вытираясь полотенцем и выставляя на обозрение без стеснительности свое обнаженное тело. – Значит, ты в состоянии проехаться по магазинам?
– О! – протянула Татьяна, ее глаза заблестели, улыбка стала еще шире, а головная боль напрочь улетучилась. Она не была бы женщиной, если бы при слове подарок не сделала, как собака стойку. Такие вещи она любила, а от Георгия можно было получить очень, ну очень хорошие подарки, так что даже душа найдет усладу, и если сказать откровенно, то на большее, чем материальное вознаграждение за секс, она не может притязать. Так зачем губить свои нервы фантазиями? Лучше распрощаться с мечтами о несбыточном, чем приобретать на лице новые морщины.
В воскресенье вечером Гера проводил Татьяну в аэропорт, и она довольная приобретенными вещами, без сожаления расставшись с ним, улетела в Москву.
В понедельник утром Георгий вновь сидел в кабинете управляющего. В этот день он хотел осмотреть имеющееся оборудование и инвентарь, сверяясь по списку. Потом лично познакомиться и переговорить со всеми людьми, стоящими на руководящих постах цеха.
Профессиональное оборудование и инвентарь, как специальный, так и бытовой, которые он осмотрел, оставляли желать лучшего. В противном случае, он не был бы выставлен за смешные деньги на продажу, подумал Георгий, мрачно оглядывая, находящийся в ужасном состоянии и санузел. Первая санинспекция, в первую же проверку надолго прикроет этот цех только из-за этого. Значит, надо выделять, и при том немалые, средства на полное переоснащение цеха. От хозяйства купленного толк только в качестве продукции, которая пользуется хорошим спросом у населения. Но ее выпускается так мало и ее продажа не окупает всех затрат на оборудование, аренду помещения, и зарплату рабочим.
До обеда, посидев за подсчитыванием размера инвестиций в материальную часть производства, и устав от этого безумно, Георгий решил после обеда пообщаться с кадрами. Так как никаких претензий к качеству продукции не имелось, он решил начать с приятного, познакомиться с технологом, обеспечивающим этот процесс производства без нарушений. Ему можно было поставить памятник. На таком оборудовании заниматься выпечкой даже в малых масштабах, уже подвиг.
– Пригласите, пожалуйста, ко мне на беседу технолога, – попросил он секретаршу, входя в приемную в два часа дня.
– Ой! Ой, а как же мне…? – прозвучало в ответ неожиданное для него восклицание, неординарное для служащей такого уровня.
– В чем дело? – холодно спросил Георгий. Кирилл уставился заинтересованным взглядом на девушку.
– Понимаете, – замялась секретарша, – ее уволили.
– Что?! Когда?!
– В пятницу, – промямлила она, услышав в его голосе нотки гнева
– За что? Что за распоряжения без моего ведома? В какое время это было сделано?
– Простите, Георгий Георгиевич, может Вам об этом Виктор Андреевич расскажет. Я не знаю точных причин увольнения, – со страхом в глазах решилась сказать девушка.
– Вы правы. Как Вас зовут?
– Настя, Георгий Георгиевич. Тропина Настя, – привстав, представилась она, и почувствовала, что не настолько уж страшен их будущий хозяин, как ей представлялось. Просто он ответственный и принципиальный.
– Настя, предоставьте мне список всех работников предприятия, а также их послужные списки, в том числе сведение об уволенном технологе.
– К которому часу Вам их представить. Через час можно?
– Более чем, – с бесстрастным выражением лица ответил он, входя в кабинет управляющего.
И Настя поняла, что управляющему вновь не избежать приступа плохого настроения, как говорила уволенная Марина Владимировна.
– Я хотел бы поговорить с технологом, – без предисловий заявил Георгий Гринину, чтобы застав его врасплох получить правдивые объяснения.
– У нас вакансия этой должности, – не сразу ответил ему Виктор Андреевич.
– Да? – с преувеличенным интересом спросил Георгий.
– Женщина, что была принята на эту должность, не выдержала испытательного срока, и мне пришлось ее в пятницу уволить.
– К вам пришли рекламации по качеству продукции? Покажите.
– Нет, нет, – забормотал Гринин. Рекламации это страшная штука для производителей. – Просто она не проявила профессионализма, – сказал он и замолчал, не зная, как объясниться.
– В чем? В производстве тортов, пирожных, булочек? – подсказали ему, торопясь услышать ясный ответ.
– М-м-м, – растерянно взглянул на него управляющий. Положительный ответ противоречил бы ранее сказ- нному.
– Что-то я вас не пойму, – вспылил Георгий. – Ответьте мне четко, прекратите мычать. Что побудило вас уволить человека, работа которого не вызвала замечаний по линии его деятельности?
– Она не смогла найти общий язык с инженером по оборудованию, который уже несколько лет работает здесь. – Выставил подбородок вперед Гринин.
– По какому вопросу? Он ей советовал, как правильно тесто замешивать и она не согласилась с этим? – иронизировал Георгий, чем вызвал у Кирилла, сидящего за компьютером смешок.
– Нет. Все наоборот. Это она полезла с советами к нему по поводу оборудования, – с важным видом проговорил Гринин и замолчал.
– Черт! Что же такого она посоветовала ему? В конце концов, Вы можете дать мне объяснение, почему технолог, не вызывающий порицаний на своем рабочем месте, был уволен из-за разговора с инженером по оборудованию, – с гневом воскликнул Георгий. – Почему Вы разбрасываетесь кадрами, умеющими выпускать отличную продукцию на ужасном оборудовании? А инженера, который не может обеспечить нормальную работоспособность этого оборудования, продолжаете держать на его должности? Кирилл, где документы по техническому отделу? Какой ты вывод сделал, просмотрев их?
– Акты ремонта одних и тех же печей, повторяющиеся с периодичностью в один день, – привстав, произнес его помощник, – говорят о том, что оборудование в кондитерском цехе никуда не годно, а также, сколько денег затрачено бессмысленно.
– Так что? – Навис над управляющим Георгий. – Не этот ли вопрос вызвал нешуточный спор между технологом и инженером по оборудованию?
Гринин предпочел промолчать.
– Получила ли технолог расчет?
– Нет, – выдавил Виктор Андреевич.
– Тогда найдите ее и верните на рабочее место, пока у Вас вообще не прекратился выход продукции, – приказал Георгий, прежде чем, повернулся к нему спиной, чтобы направится к столу Кирилла.
Управляющий только взялся за трубку, чтобы позвонить в бухгалтерию, как снова прозвучал голос Георгия, так что он даже вздрогнул.
– Кстати, а когда это Вы, шустрый наш, успели обстряпать это дело? Как я помню, весь день в пятницу мы были заняты осмотром цеха и изучением документов.
– Это произошло после Вашего ухода, – решил не затягивать в этот раз с объяснением Виктор Андреевич.
Георгий вспомнил, как они с Кириллом столкнулись в коридоре с высокой стройной женщиной лет тридцати-сорока. Кажется, она спешила в кабинет управляющего. Вспомнил он также и ее взгляд голубых глаз, полыхнувший презрением на реплику помощника. Если эта и была уволенный в последствии технолог, то, судя по ее поведению при встрече с ними, она знала себе цену.
– Как ее зовут и опишите внешность, – попросил он, чтобы утвердиться в своем предположении.
– Марина Владимировна Милонова. Высокая, как жердь, язва, с голубыми глазами и прической напоминающей воронье гнездо, – со злостью высказался Гринин, понимая, что после этого проступка недолго ему уже цепляться за кресло управляющего.
Георгий, в удивлении приподняв бровь, кривя губы, дослушал язвительное описание женщины управляющим, из-за которой ему прилично досталось, и громко расхохотался.
– Отлично! Вы я смотрю, не жалуете женский пол, – с сарказмом констатировал он.
Виктор Андреевич с настороженностью слегка кивнул головой.
– Ну, так это Ваши личные проблемы, – зарычал на него новый хозяин, – и прошу никогда не смешивать их с бизнесом. Дама давала Вам правильные советы, и я хотел бы видеть эту женщину здесь, сумевшую сделать замечание таким самоуверенным самцам, как Вы и Ваш инженер. Будьте добры, пригласите его и расспросите, как это у него получилось, что он ни разу не соизволил написать Вам докладную о состоянии печей. Боялся, что техотдел распустят, с появлением новых печей, так как нечего будет ремонтировать?
Усевшись рядом с Кириллом, Георгий уткнулся взглядом в документы. Но он только делал вид, что изучает их, а сам внимательно прислушивался к разговору Гринина, который тот вел по телефону. Первый звонок управляющий сделал в бухгалтерию и поинтересовался, не приходила ли за деньгами Милонова. Прозвучавший облегченный вздох Гринина, дал понять Георгию, что женщину еще не рассчитали
– Нина Валерьевна, как только появится Марина Владимировна, направьте ее ко мне. Нет, деньги не выдавать! Никакого расчета!
Нажав на рычажок аппарата, он набрал другой номер.
– Валентин Павлович, зайдите ко мне, – и бросил трубку.
«М-да, с персоной нон грата можно и не церемониться, – усмехнулся Георгий, – прав был Кирилл, отстранить надо было Гринина от должности еще вчера, и профессионал-технолог работал бы сейчас и приносил прибыль предприятию. А так, на сегодняшний день еще одна головная боль и новые убытки».
Через пять минут после появления в кабинете Михалюка головная боль стала еще сильнее. Выяснилось, что на пять печей приходится три слесаря.
– За счет зарплаты двух слесарей можно было бы в течение года приобрести две новые печи, – шепнул Кирилл Георгию, который со скучающим видом следил за разносом инженера.
Тот со смиренным видом слушал начальство и периодично поддакивал ему со словами: «Ваша правда, Ваша правда, приму к сведению, больше это не повторится». Так что минут через десять этот спектакль так опостылел Георгию, что он уже хотел крикнуть, прекратите балаган и оба вон за расчетом, но открылась дверь в кабинет управляющего, и прозвучал вопрос, заданный возмущенным женским голосом:
– По какому праву Вы приказали мне не выдавать деньги? По вашему мнению, я, что балду гоняла четыре недели в горячем цехе, как Ваш любимый инженер по оборудованию?
Гробовая тишина была ей ответом.
Гринин озадаченно посмотрел на Георгия. Тот пожал плечами: «Вы заварили эту кашу, Вам и расхлебывать».
– Марина Владимировна, забудьте наш последний разговор. Мы рады сообщить, что Вы успешно выдержали испытательный срок, и достойны, занять должность технолога в кондитерском цехе. А сейчас, идите в отдел кадров, подпишите договор, – договорил он, поглядывая на нее с покровительственным высокомерием.
– Вы что…, – не отрывая от его лица ошеломленный взгляд, произнесла женщина, и замолчала.
Глава 4
– Вы что, – повторила Марина, приходя в себя от неожиданного предложения, – за сумасшедшую меня принимаете? – спросила она с гневом, разглядывая Гринина и Михалюка. – Чтобы я работала на Вашем допотопном оборудовании, а потом получала выговоры за непрофессионализм? Вот уж увольте меня, я еще не совсем ума лишилась. Так что, будьте добры распорядиться, Виктор Андреевич, выдать мне расчет! До свидания, Валентин Павлович, – кивнула она головой инженеру, с которого и началась эта злополучная история ее увольнения. – Надеюсь, выходные Вы отлично провели с женщинами без эмоций? – с сарказмом поинтересовалась она, и, оставшись довольной произведенным эффектом от ее слов, выразившимся в виде вытянутых лиц мужчин, она повернулась к двери.
«Лихо их она отбрила», – еле сдержав рвущийся наружу смех, подумал Георгий. Кирилл же и не попытался проявлять воспитанность.
Раздавшийся возле окна, то ли сдержанный мужской смех, то ли хрюканье заставило Марину резко обернуться. Из-за солнца ярко бившего в окно, она, войдя в кабинет, не заметила еще двоих мужчин, сидящих за компьютером. Кровь бросилась ей в лицо, а потом она подумала, а с чего бы ей смущаться. Она ведь больше здесь не собирается работать, и никогда не увидит ни одного из них. Выпрямив спину, она высокомерно проговорила:
– До свидания, господа! – и скорым шагом скрылась из их вида.
Георгий ткнул в бок помощника и показал на захлопнувшуюся дверь. «Хватит ржать, иди, лови и возвращай кадры, коль это старым пням не удается». Кирилл понял его с одного взгляда, и, скинув по пути со стола пару папок, ринулся за женщиной.
– Постойте! – услышала Марина за спиной возглас, когда выходила из приемной в коридор, но не замедлила шаг. Ни к чему ей эти разговоры. Теперь ее судьба больше не зависит от приступов мужского настроения. – Ну, постойте же, как Вас там, Марина Владимировна! – настойчиво с досадой попросили ее, и она решилась остановиться.
Молодой мужчина лет тридцати подлетел к ней. Его лицо показалось ей знакомым.
–
Меня зовут Кирилл Сергеевич. Я личный помощник Георгия Георгиевича, нового хозяина предприятия. Вернитесь на свое рабочее место, Вы не могли быть уволены лишь по приказу Гринина, и, по сути говоря, сегодняшний день можно засчитать Вам, как за прогул, – пошутил он, пытаясь снять с нее возникшее напряжение. Но его шутка вызвала прямо противоположное действие.
– Что за бред Вы несете? – вспылила Марина, уже давно невосприимчивая мужскому обаянию. Она уже без того потеряла десять минут, выслушивая вздор бывшего начальства, а сейчас еще этого красавчика. – Да видала, я… – начала она, но, опомнившись, что не стоит грубить даже таким людям, на которых у нее стойкая аллергия, круто развернулась и пошла вдоль по коридору.
– Да, постойте же, – догнав ее, схватил за локоть Кирилл Сергеевич. – Я просто пошутил. А Вы все не так поняли. Извините, коль для вашего слуха она прозвучала грубо.
– Руку уберите! – процедила Марина. – Вы меня задерживаете.
– Послушайте, – вспылил Кирилл. Он, личный помощник главного акционера крупнейшего холдинга по выпуску кондитерских и хлебобулочных изделий, уговаривает ее тут битый час, а она – женщина, к тому же не первой молодости, ломается, как красна девица на выданье. – Что Вы мните о себе? Вам предлагают просто вернуться на работу.
– Зачем? Чтобы вновь выслушивать непристойные предложения в ответ на рациональные по производству?
– Ах, вот оно в чем дело! – протянул Кирилл Сергеевич. – Тогда я могу Вам пообещать, что больше с этими пнями, вами не придется сталкиваться. С сегодняшнего дня все вопросы будут решаться лично мной и Георгием Георгиевичем. А с ним иметь дело одно удовольствие, – улыбаясь, сделал он комплимент своему боссу, имея в виду его деловые качества.
Но для слуха Марины оно прозвучало совсем в другой интерпретации.
– Удовольствие?! – воскликнула она.
– А что, нет? Он сразу понял, по данным и цифрам кондитерского отдела какова Ваша заслуга в этом вымирающем цехе.
– Правда? – растерянно спросила Марина, теряя свой гневный пыл. Она и не могла представить, что новый хозяин цеха сможет оценить ее труд за такой короткий срок.
– Ну, конечно же, – улыбнулся Кирилл. Славу Богу, эта женщина спрятала свои колючки, и когда она перестала злиться, заметил, что она не так уж стара и даже привлекательна. – Вам же будет намного приятнее общаться с человеком, ценящим ваш профессионализм.
– Да, конечно, – кивнула головой Марина. – Вы правы.
– Вот и прекрасно, – удовлетворенно проговорил Кирилл. – Пойдемте. Сейчас поговорите с Георгием Георгиевичем. Обсудите, какие проблемы производства Вас беспокоят. Он руководитель, что надо, все примет к сведению.
– Надеюсь, – улыбнулась Марина, не такой уж и противный этот красавчик. Но в данный момент ей уже надо было находиться совсем в другом месте, поэтому она не знала, как поступить.
А Кирилл довольный, что отлично выполнил возложенную на него миссию, уговорил спеца, и качество выпускаемых тортов снова будет на высоте, расслабился, положил ей на локоть руку и стал тянуть в сторону приемной.
– Вот Вы не пожалеете, что будете работать с Георгием Георгиевичем. Он мужик, что надо. Ну, Вы же видели его, и увидите, как воспримет Ваши предложения. Он всегда голосует «за», независимо от того, кто это предлагает, если это обернется прибылью для его бизнеса.
– Да, да, – согласилась Марина с отстраненной улыбкой на лице, но с места не сдвинулась. Все это конечно хорошо, что она снова востребована здесь. Но она повязана уже другими обязательствами, и ей давно бы надо находиться в другом месте.
Кирилл коротко рассмеялся, пытаясь расположить ее к себе и установить доверительные непринужденные отношения.
– Марина Владимировна, Вы не пожалеете, что останетесь работать на нового хозяина, – обаятельно улыбаясь, продолжал он уговаривать ее. – Здесь все будет по-другому. Ведь, что греха таить – даже простое общение с начальством на предприятии имеет большое значение в жизни каждого работника. Георгий Георгиевич всегда корректен с подчиненными. Да, я Вам скажу, его в устах даже непристойное предложение прозвучало бы пристойно. Хотя, вряд ли он делал бы такие предложения, как сделали Вам. Женщины и без того, от него без ума. Вот познакомитесь поближе…
Но Марина, не дослушав до конца хвалебные речи в адрес нового начальства, со злостью вырвала руку и зашипела:
– Господи, да есть ли на земле хоть один мужчина, который не считал бы себя великим подарком для женщины, – и понеслась прочь от него.
Кирилл в замешательстве уставился в ее спину, но быстро пришел в себя.
– А Вы что себя такой не считаете? – крикнул он разозленный, – корчит из себя неизвестно кого, чертова…
– Кирилл, заткнись и вон отсюда. Марина Владимировна, остановитесь, – прозвучал хорошо поставленный мужской голос в приказном тоне.
И Марина не смогла его ослушаться, проявив силу воли только в том, что осталась стоять на том месте, где он ее застал. Она замерла в ожидании того, или лучше сказать, кого она должна увидеть, если обернется. Но звук шагов дал ей понять, что высокочтимое начальство само приближается к ней.
«И он был прав», – с тоской подумала Марина, когда мужчина, встав напротив нее, пристально вгляделся в ее лицо своими карими глазами. «Неправда, это неправда, такого быть не может, – упорно твердила она мысленно, выжидающе разглядывая живой образ своего идеала, но когда он заговорил, она поняла, что ошибается». Может! Не перевелись на Руси Мужчины. Вот, именно так. Пишущиеся с большой буквы.
– Георгий Георгиевич Соболев, – представился он и сдержанным тоном продолжил, – простите моего помощника. Я приношу свои извинения и за его дерзость. Не могли бы Вы забыть весь тот бред, что пришлось услышать от Гринина и Кирилла, чтобы нам с вами было легче заново начать разговор о Вашей работе на моем предприятии?
– Не могу, – тихо произнесла Марина, находясь под впечатлением от него самого и его слов. Боже, как он корректен. Неужели такие мужчины бывают?
– Почему? – спросил Георгий, с интересом глядя на стоящую перед ним высокую женщину с яркими голубыми глазами и холодным взглядом. Судя по ее внешнему виду, нельзя сказать, что она ходила на работу из праздного интереса. – Если вас не устраивает зарплата, то обещаю, не пройдет и месяца, как увеличится объем продаж изделий, вместе с этим и зарплата работников.
«Господи, что это ты стоишь и мямлишь? – со злостью обратилась к себе Марина, – когда тебя уже заждались в магазине. Да, никогда, запомни никогда, тебе не найти идеала в жизни, также, как и то, что он будет с тобой. Так, что возьми в себя в руки и держись подальше от этого богатого Аполлона. Если ты растеряла свое красноречие за минуту знакомства с ним, то, что с тобой будет дальше?»
– Простите, это никак невозможно, – покачала головой она, поджав губы.
– Что? Увеличение зарплаты или работа у нас? – слегка приподняв брови, с добродушной иронией спросил он.
Она улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась.
– Что Вы? В Ваших деловых качествах у меня нет никаких сомнений. Ваш помощник хорошо просветил меня по этому поводу.
– Ох, уж этот Кирилл, – усмехнулся уголком рта Георгий, замечая, как преобразилось лицо его собеседницы после смеха. – Но ведь не это Вас напугало?
– Совсем наоборот! – воскликнула Марина, – меня бесит, когда энергичность людей направляется не в производственное русло, а… – и она замолчала, потому что высказать свое мнение о том, что мужики могут думать только тем местом, которое находится у них между ног, было бы неэтично.
Георгий хмыкнул.
– Догадываюсь, о чем Вы не смогли договорить вслух, – засунув руки в передние карманы брюк, и раскачиваясь с пятки на носок, произнес он. – А не кажется ли Вам, что это уж слишком так цинично судить о мужчинах в столь молодом возрасте?
Марина с небольшой растерянностью посмотрела на него. Вопрос был неожидан, обычно новых русских такие проблемы мало волнуют. Им бы успевать делать деньги.
– Вы понимаете, что это философский вопрос, и он никаким боком не относится к тому, чем я должна была бы заниматься в цехе? Это что опрос, допрос, интервью или простое проявление любознательности, чтобы потом вывести какую-то закономерность?
Георгий расхохотался, чем очень смутил женщину.
– Вы неподражаемы.
– Это достоинство или недостаток? – гордо подняв подбородок, спросила Марина. – Извините, если что не так. Но на всех не угодишь, – и она опустила взгляд вниз, когда заметила, что его глаза смотрят на нее оценивающе. Увидев на его руках поблескивающие золотом часы, она опомнилась, что не для дискуссии сюда шла и торопливо сказала, – мне надо идти.
Но следующая реплика мужчины снова задержала ее.
– Скажите откровенно, – мгновенно стал серьезным Георгий, видя, что эту женщину ничто не может удержать здесь: ни материальный интерес, ни проявление его мужского внимания, – что заставляет Вас отказываться от работы на нашем предприятии?
– Сейчас уже ничего, – с легкой улыбкой ответила она. – Просто с субботы я работаю в другом месте, и связана новыми обязательствами. Вы дадите мне расчет или…
– Жаль, – бесстрастным тоном проговорил Георгий Георгиевич, глядя поверх ее головы задумчиво.
«Все имеет свою цену, – с сарказмом размышлял Георгий, – даже эта миловидная женщина, привлекшая мое внимание своим независимым стойким характером. Она согласится вернуться, если я предложу сумму денег, превышающую ту, что она будет иметь в другом месте. Все имеет свою цену!»
«Жаль, – повторила про себя Марина, – интересно чего или кого? Меня или моих знаний для увеличения количества его денег?» Такое отношение не могло разочаровать ее и в душе она обрадовалась, что смогла вовремя устоять перед обаянием своего выдуманного идеала, не разрешила вновь размечтаться своему сердцу о несбыточном.
– Тысяча долларов Вас устроит?
Марина не сразу поняла, причем здесь столько денег. Но когда до нее дошел смысл вопроса, она с изумлением посмотрела на Георгия Георгиевича.
– Вы шутите? К чему вам это?
– Но ведь это Вас заставит остаться работать здесь? – самоуверенно спросил он.
– Вы сумасшедший! Труд технолога в одном цехе не стоит таких денег, или по крайней мере должен быть выпуск такого количества продукции, которым можно было бы завалить всю Башкирию.
– Знаю, но ведь это заставит Вас остаться, – не спрашивая, а, констатируя как последующий факт, заявил он.
– Вы ошибаетесь!
– Отнюдь! Так «да»? – переступил он с пятки на носок и обратно.
Этот разговор, по мнению Марины, походил на диалог с психически ненормальным человеком с лицом интеллигента.
– Идите Вы к черту! – воскликнула она. Бесплатный сыр предлагают лишь в мышеловке.