В объятиях Тумана

Моему Ярику.

За возможность обрести себя в этом мире.

Пролог

Первая любовь? Чувство способное разрушать города? Маленькая драма, наполненная первыми разочарованиями и огорчениями, но которая совершенно точно остается с человеком до конца его дней. Одним – это чувство приносит безграничное счастье, дарит способность парить и видеть мир в розовом цвете, а к другим вместе с этим чувством приходят лишь боль и страдания.

К сожалению, или к счастью, но моя первая любовь была именно такой.

Мне было всего пятнадцать, когда я впервые полюбила. Конечно, на тот период времени мне казалось, что это навсегда. Была ли я счастлива? Да! По крайней мере, насколько об этом можно судить в столь юном возрасте. Он был для меня тем самым принцем, о которых пишут в наивных детских сказках или любовных романах с предсказуемым хэппи-эндом.

Мы познакомились случайно, впрочем, как и положено по закону жанра. Заглянув лишь один раз в горящие глаза янтарного цвета, я поняла, что пропала. Утонула, лишившись всякой возможности на спасение. Спасательным кругом служил голос моего разума, который упрямо твердил, что этот парень опасен, и нужно держаться от него как можно дальше, но и он не смог продержаться долго и затих под натиском влюбленного сердца.

На него просто невозможно было не обратить внимание. Привлекательный, высокий брюнет моментально покорил мою неискушенную девичью душу. Меня не пугало ни его тело, покрытое агрессивными татуировками, ни репутация заядлого бабника и неисправимого бунтаря, ни разница в возрасте составляющая четыре года. В его биографии не было ни одного светлого пятна: многочисленные приводы в полицию, алкоголь, наркотики. Но несмотря ни на что я полюбила его. Впервые и по – настоящему.

Тем не менее рядом со мной он был другим.

«Ты заставляешь меня хотеть быть лучше» – говорил он и я верила. Я верила в него, как ни верил никто. В него и в наше совместное будущее.

Мы гуляли по ночному городу, держась за руки, ели клубничное мороженое и разговаривали. Обо всем. Мы строили планы, смеялись, представляли наш общий дом, с бежевыми стенами, большим камином и золотистым лабрадором.

Но все это так и осталось несбывшимися мечтами. Он провожал меня домой и возвращался в свой привычный мир, в котором все наши мечты растворялись в бокале с дешевой выпивкой.

А я продолжала верить и надеяться.

Так прошел почти год. С каждым днем он становился все раздражительнее. Теперь он не пытался быть лучше даже ради меня. Не раз он приходил ко мне пьяным или накуренным, не стеснялся говорить о своих любовных похождениях и уже не прятал презервативы во внутренний карман куртки. Он просил прощения, клялся, что такого больше не повториться, что он измениться, и я верила.

Снова.

«Если ты уйдешь, я окончательно пропаду».

«Ты нужна мне. Не оставляй меня».

«Я безумно люблю тебя».

Но всякому терпению однажды приходит конец, и чаша моего оказалась переполнена. Несмотря на всю любовь, я понимала, что того хорошего, что было между нами недостаточно. Необходимость оборвать ту нить, что удерживала нас вместе, была намного сильнее чувств, что все еще теплились в моем сердце.

Спустя год бессмысленных терзаний, душевных переживаний, ссор и примирений, я, наконец, разорвала этот замкнутый круг.

«Я буду ждать. Когда-нибудь ты вернешься ко мне».

Это были его последние слова, адресованные мне.

Но я больше не верила.

Глава 1

Лекс

Когда твоя жизнь висит на волоске, ты невольно начинаешь переосмысливать свои поступки. Почему ты поступал именно так? Правильно ли это? И где именно допустил ошибку? Я всю свою сознательную жизнь совершал ошибки и делал такие вещи, о которых многие люди бояться даже думать. Теперь я тоже стараюсь о них не вспоминать, но увы человеческая память не чертова флешка, которую можно отформатировать одним нажатием кнопки.

А это, мать вашу, хреново!

В моей жизни однажды тоже наступил тот момент, когда я понял, что пора все изменить. Нет, я не заболел смертельной болезнью и не побывал в заложниках у террористов на борту самолета. Я просто потерял. Лишился самого ценного и светлого, что было в моей никчемной жизни. И это одна из тех вещей, за которую я не смогу себя простить никогда.

Теперь, спустя десять лет, я не тот конченый придурок, для которого нет ничего дороже жмени улетной травки или стакана паленого портвейна. Я другой, и я вернулся исправлять ошибки.

Я выхожу из здания аэропорта и в лицо тут же ударяет поток свежего весеннего ветра. Вдохнув полной грудью, я перекидываю спортивную сумку через плечо и, натянув на глаза «Авиаторы» отправляюсь ловить такси. Несмотря на ранний час, солнце нещадно припекает голову, а в воздухе чувствуется запах приближающегося лета.

Заметив машину с надписью «Taxi» на лобовом стекле, я облегченно выдыхаю. Долгий перелет меня изрядно измотал и мне не терпится поскорее принять душ и немного поспать.

Я заглядываю в приоткрытое окно желтого автомобиля:

– Hi, Guy! Are you free? (Привет, парень! Ты свободен?)

Перехватив недоуменный взгляд водителя, я понимаю, что говорю по-английски. Я довольно долго не пользовался родным языком, за редким исключением, когда мне звонил лучший друг Макс. Это и неудивительно, учитывая тот факт, что последние восемь лет я прожил на другом конце земного шара. Я пытался доказать всему миру и самому Господу, что стою намного больше, чем он предполагал, когда отправлял меня в этот гребаный мир.

Пытался доказать ей, что она ошиблась, когда решила покинуть меня.

– Shit, – с губ срывается ругательство, и я прикусываю язык, – Простите, вы свободны?

Водитель кивает.

– Да, конечно. Куда тебе?

Я называю адрес и, закинув сумку на заднее сиденье, устраиваюсь в салоне автомобиля, насквозь пропитанном запахом табака и лимонного освежителя.

– Ты не похож на иностранца, – бросает таксист, выруливая на главную дорогу.

Я улыбаюсь.

– Так и есть. Просто долгое время жил и работал в Штатах.

– Понятно, – таксист притормаживает на светофоре, – Ну и как оно там?

Я вынимаю из кармана пачку сигарет и вопросительно смотрю на водителя. Курение единственная зависимость из прошлого, от которой я так и не смог избавиться. Дождавшись утвердительного кивка, я прикуриваю и с наслаждением затягиваюсь. Крепкий дым заполняет легкие, после чего следует легкое головокружение.

Прежде чем ответить, я выдыхаю густое облако дыма в приоткрытое окно.

– Дома лучше, – я откидываю голову и блаженно прикрываю глаза.

Дом. Такое простое слово из трех букв, но, сколько важного и ценного оно несет в себе. Именно сейчас сидя в прокуренном салоне автомобиля и слушая бессмысленную речь водителя, я, наконец, ощущаю себя дома.

За те восемь лет, что я провел в другой стране, я так и не смог назвать ее домом. Потому что именно здесь я родился, выкурил свою первую сигарету и впервые влюбился. Все мои воспоминания остались в этом маленьком городе.

Здесь осталась она.

Смотря в окно, на проплывающий мимо городской пейзаж, я искренне удивляюсь переменам, произошедшим за время моего отсутствия. Некогда тихий спокойный городок, стал похож на крупный мегаполис с изобилием торговых центров, выхлопных газов и вечно спешащих людей.

Я покинул этот город десять лет назад в надежде изменить свою жизнь. И я один из тех, кому это удалось.

Она могла бы мной гордиться.

Такси въезжает в один из тех районов, которые принято называть «неблагополучными». Останавливается около пятиэтажного панельного дома, в котором я провел девятнадцать лет своей жизни. Все те же серые стены, расписанные причудливыми рисунками и матерными выражениями, та же детская площадка со скрипучими качелями и деревянной песочницей, те же клумбы, усеянные пестрыми цветами.

Только я уже не тот.

Расплатившись, я покидаю автомобиль и под озадаченный взгляд таксиста шагаю к подъезду. Видимо он откровенно не понимает, что привело меня в это забытое Богом место. Уверен, мужик был бы менее удивлен, зная меня прежнего.

Кажется, меня не было здесь намного больше одного десятилетия. Так много всего изменилось с того момента, когда я был здесь в последний раз.

Тогда у меня не было ни единой крупицы надежды на то, что моя жизнь может стать лучше.

Теперь же она безупречна.

Видишь, Ласточка, я оказался совсем не безнадежен.

Под оглушительный стук сердца, я поднимаюсь по каменным ступеням и замираю у обшарпанной двери с номером восемь. Пальцы не слушаются, когда я вставляю ключ в замочную скважину. Делаю два оборота против часовой стрелки. Замок щелкает. Ноги будто наливаются свинцом, настолько сложно мне сделать шаг в квартиру, словно вернуться в прошлое. На десять долгих лет назад.

Я зажмуриваюсь, и все-таки заставляю ноги двигаться.

Здесь все точно так же, как и в день моего отъезда. Занавески в голубой горошек, старенький телевизор и прожженный диван, застеленный коричневым покрывалом. А еще запах. Застарелый запах дешевых сигарет и сырости.

Когда – то в этой квартире жила счастливая семья. Отец, мать и их девятилетний сын. Отец водил сына на рыбалку и учил кататься на велосипеде. Мать вязала шерстяные носки, а по выходным пекла блины с черничным вареньем.

Все разрушилось в тот момент, когда отец потерял работу и от безысходности схватился за стакан. Поначалу мать пыталась бороться, а потом махнула рукой, и они стали пить вместе. Фактически родителей у меня не стало уже тогда, а технически через два года после того, как я уехал. Я даже не могу точно сказать, что испытал, когда мне сообщили трагичную весть. Я пообещал приехать и выслать деньги на похороны. Деньги выслал, но приехать не смог. А может, просто не захотел.

Первым делом я открываю окна, чтобы избавиться от этого тошнотворного запаха, что ни единожды преследовал меня во снах. Я застилаю кровать новым постельным бельем, ставлю мобильник на зарядку и сделав в голове пометку заполнить холодильник едой, отправляюсь в душ.

После душа, я некоторое время стою напротив кровати, не в силах заставить себя лечь. В этой комнате так много воспоминаний и все они тяжелым грузом давят на меня, не позволяя расслабиться.

Она была со мной на этой гребаной кровати.

Здесь я признался ей в любви.

Здесь она призналась в любви мне.

Настойчивый звук мобильного разрывает тишину, развеяв навязчивый дым воспоминаний. Я беру телефон и с экрана на меня смотрит сияющее лицо моей девушки Лии.

Спасибо, Вселенная!

Я провожу пальцем по экрану.

– Привет, милая.

– Здравствуй, Алекс, – нежный голос Лии действует на меня, как самый лучший антидепрессант и меня понемногу отпускает, – Знаешь, до тебя было невероятно сложно дозвониться.

Не понимаю, как у нее это получается? С первого дня нашей встречи она стала для меня подобием лекарства. Чудодейственной панацеей способной излечить от болезненных ощущений в сердце.

Таблетка от любви.

– Прости, детка. Я забыл выключить режим «полета».

– Я уж было подумала, что ты решил скрыться от меня, – в голосе Лии слышатся игривые нотки.

Я улыбаюсь.

– Разве я смею?

На той стороне провода слышится тяжелый вздох Лии.

– Ты улетел четырнадцать часов назад, а я уже скучаю.

– Я тоже, милая, – и я не лгал. Мне действительно не хватало своей вечно сияющей девушки.

– В следующий раз, несмотря на все твои возражения, я полечу вместе с тобой, Алекс.

Лия хотела полететь вместе со мной, но я настоял, чтобы она осталась. Не знаю почему, но мне, казалось неправильным привозить в этот город свою девушку. Где – то глубоко внутри, я понимал причину этих мыслей, но озвучить их не мог даже самому себе.

– Конечно, – соглашаюсь я, но мы оба знаем, что этого никогда не случится.

Лия зевает и, я вспоминаю, что в Нью-Йорке сейчас ночь.

– Тебе пора спать.

– Да, я уже в кровати. Надела, твою рубашку, как – будто ты спишь рядом.

– Очень изобретательно.

– Возвращайся скорее. Люблю тебя.

Язык словно приклеился к небу, и я не смог ответить на ее признание.

– Спокойной ночи, Лия, – это все, что мне удается выдавить из себя.

Фог, ты гребаный кретин!

Мне определенно хорошо рядом с Лией, комфортно, но те чувства, которые я испытываю к ней нельзя назвать любовью.

Я любил лишь однажды и отныне это чувство, я не спутаю ни с чем.

С Лией Бруно мы познакомились около трех лет назад на одном из благотворительных вечеров. До сих пор не понимаю, что во мне нашла дочь итальянских аристократов, не знающая недостатка мужского внимания. Она словно ангел ворвалась в мою жизнь и спасла меня.

В моем телефоне хранится номер лишь одного человека из прошлого, с которым я поддерживал связь все эти годы. Я набираю номер и несколько секунд слушаю монотонные раздражающие гудки. И когда я уже готов прервать звонок, на другом конце провода раздается:

– Туманов, неужели ты здесь?!

Глава 2

Валерия

– Как вы считаете, лилии «Кессельринга» подойдут для свадебного букета?

Атмосфера в моем кабинете накалилась до предела. Подходил к концу третий час обсуждений очередной свадьбы, после которой я планировала закрыть к чертям свое агентство.

Серьезно, это просто невыносимо. Выслушивать сумасшедшие идеи очередной невесты доморощенного сноба, то еще испытание. Моя голова будто налилась свинцом, и каждое движение причиняло невыносимую боль. Все, о чем я мечтала, это принять огромную таблетку болеутоляющего и забраться в горячую ванну. Но эти клиенты платили двойную цену за срочность, поэтому мне просто было необходимо получить этот заказ.

Я растираю пальцами пульсирующие виски и пытаюсь сосредоточиться на лилиях «Кессельринга» и розах «Флорибунда».

Боже, моя голова готова разорваться только от одних названий, не говоря уже о том изобилии ярких красок, от которых рябит в глазах.

– Я думаю, для свадебного букета подойдут абсолютно любые цветы. Главное, чтобы вам нравилось.

Задумавшись, невеста начинает отбивать ритм длинными пальцами с безупречным французским маникюром по деревянной столешнице моего стола. Для моей головы этот звук подобен звуку отбойного молотка, и я стискиваю зубы с такой силой, что слышу их жалобный скрежет.

Я перевожу взгляд на жениха сноба и хмурюсь. Он даже не пытается притвориться, что ему на самом деле есть дело до происходящего. За все время пребывания в моем кабинете, он оторвался от своего смартфона всего несколько раз и не произнес ничего красноречивее «Да» и «Не знаю. Решай сама».

– Придумала! – вскрикивает невеста, и я подпрыгиваю от испуга. Голову снова пронзает боль, и я едва сдерживаюсь, чтобы не выдать отборное ругательство.

– Я хочу букет из вот этих цветных ромашек, – она тыкает длинным пальцем на изображение герберы, – И чайных роз. Мне кажется, будет потрясающе! Что скажешь, милый?

«Милый» лениво поднимает голову и бурчит:

– Не знаю. Решай сама.

Я решаю брать ситуацию в свои руки и ни в коем случае не дать девице передумать. Не могу же я, в самом деле, провести в компании этой «идеальной пары» вечер пятницы.

– Вот и отлично! – хлопнув в ладоши начинаю я, – К понедельнику наши флористы подготовят для вас несколько вариантов, и вы сможете выбрать понравившийся букет.

– Думаю, это нам подходит, – соглашается невеста.

Блондинка поднимается со своего места и тянет за собой своего будущего мужа.

– Тогда, мы заедем к вам в понедельник?

– Да, конечно. И подумайте, пожалуйста, над дизайном свадебного торта…

– Непременно! У меня уже есть несколько идей, но я…, – слова слетают с языка девушки, подобно автоматной очереди и я думаю, что мне все-таки придется заночевать в офисе, но мне на выручку приходит жених, чем немало удивляет меня.

– Дорогая, нам пора. Если ты не забыла, у нас запланирован ужин с родителями. Ты прекрасно знаешь, как моя мать относиться к опозданиям, поэтому нам лучше поторопиться.

Невеста разочарованно вздыхает.

– Да, ты прав. Мы действительно засиделись. До свидания, Валерия.

– Всего доброго! – чересчур радостно кричу я, когда жених с невестой уже оказываются за дверью.

Официально объявляю этот день самым длинным и безумным в истории человечества!

Я собираю бумаги и журналы, разбросанные по столу в папку, и убираю в сумку с намерением поработать дома. Моя помощница Нина ушла еще пару часов назад, оставив на столе ежедневник с моими записями и списком дел на завтра. Я выключаю ноутбук и погасив свет, запираю офис на ключ. Теперь домой. Буквально через пятнадцать минут я, наконец, исполню свою мечту о горячей ванне.

Медленно шагая по тротуару, я слушаю размеренный стук собственных каблуков и наблюдаю, как город постепенно погружается в сумерки. Вот пожилой седовласый грузин по имени Иракли закрывает свою фруктовую палатку, возле бара «Студент» собираются веселые компании молодых любителей ночных развлечений, а одноногая эмигрантка из Израиля Авива, сидит на своем привычном месте и просит милостыню. И, как всегда, проходя мимо нее, я роюсь в кармане пальто в поисках мелочи и кладу в протянутую ладонь несколько монет.

– Храни тебя Господь, – произносит Авива и я, кивая головой, с улыбкой продолжаю путь, чувствуя, как она смотрит мне в след.

За несколько лет все это стало настолько привычным, что теперь мне с трудом вериться, что когда-то все было иначе. Будто я всю жизнь ходила этой самой дорогой, улыбалась израильтянке и покупала свежие апельсины у Ираклия. Жизнь чертовски непредсказуема, и я знаю, что однажды наступит тот день, когда я достану из кармана пальто монеты, но вместо морщинистой руки увижу пустоту.

И это неизбежно.

Погрузившись в мысли, я не замечаю, как добираюсь до дома. Квартира встречает меня звенящей тишиной. Мой муж востребованный архитектор. Совсем недавно он получил крупный заказ на строительство торгового центра и теперь буквально живет на работе. Вечера я обычно провожу в компании развлекательных телепередач, кулинарных шоу или захватывающего любовного приключения на страницах книги. Меня вполне устраивает моя жизнь и все, что в ней происходит. Я любима, желанна, у меня хорошая работа и нет, не единого шанса на то, что я позволю этому когда-нибудь измениться.

Скинув туфли и пальто, я блаженно растягиваюсь на диване даже не потрудившись переодеться.

Я чертовски устала!

Знакомая мелодия внезапно разлетается по квартире, заставив меня улыбнуться. Не меняя своего положения, я нащупываю рукой сумку, которая продолжает вибрировать. Смотреть на экран нет никакой необходимости, потому что эта композиция принадлежит только одному человеку – моему мужу.

Проведя пальцем по сенсорному экрану, я отвечаю.

– Алло?

– Дорогая, ты уже закончила? – мягкий, бархатистый голос мужа доносится из динамика, приятно лаская слух.

– Да, я дома. Что-то случилось?

– Случилось, – в голосе Олега слышится интригующая улыбка, когда он продолжает, – У меня в кои-то веки выдался свободный вечер, поэтому я подумал, может, ты хочешь сходить куда-нибудь? В театр, например? Проведем вечер вместе. Что скажешь?

Что я скажу? Скажу, что уже несколько месяцев мечтала услышать от него нечто подобное. Как я уже говорила, с тех пор, как Олег начал работу над своим выдающимся проектом торгового центра у него совсем нет времени на развлечения. Точнее у него нет времени на собственную жену, что бывает и впрямь очень досадно.

– Конечно! Было бы здорово! – удивительно, как от моего восторженного визга у Олега не взорвались барабанные перепонки. Но он сам виноват, что довел меня до подобного состояния, что при словах «театр» и «вечер вместе», я радуюсь, как ребенок в парке аттракционов.

– Отлично! Мне нужно закончить одно дело, так что у тебя будет время собраться. Надеюсь, пары часов будет достаточно?

– Да, конечно.

– Тогда, до скорой встречи. Целую тебя.

Олег отключается, а я, радостно подскакиваю с дивана. Чудодейственный звонок мужа моментально снял следы усталости. Я подхожу к зеркалу и на меня смотрит отражение привлекательной девушки двадцати шести лет, с каштановыми волосами длиной ниже плеч и зелеными глазами.

«Твои глаза похожи на два изумруда, переливающихся в лучах весеннего солнца».

«Мое сердце всегда будет принадлежать девушке с зелеными глазами».

У меня перехватывает дыхание от внезапно нахлынувших воспоминаний. В голове звучит до боли знакомый голос, тело бросает в жар, и я спешу скорее отвернуться от зеркала.

Что это такое было?

Мне срочно нужен душ.

Я слишком много работаю.

Глава 3

Лекс

Я просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. Не сразу сообразив где нахожусь, я перекатываюсь на другой бок в надежде, что, если игнорировать незваного гостя он уйдет. Но видимо я ошибся, потому что с каждой секундой стук становился все настойчивее.

– Fuck! Кого там еще принесло? – я откидываю одеяло, встаю с кровати и иду открывать с желанием пересчитать зубы человеку, стоящему за порогом.

Весь день я занимался делами, посетил местный супермаркет, где стойко выдержал флирт продавщицы из овощного отдела и даже прибрался в квартире. Раз уж мне пришлось остановиться в этом подобии дома нужно постараться сделать его хоть немного уютнее.

– Какого черта?! – рявкаю я, резко распахивая дверь.

На меня смотрит мой старый и, пожалуй, единственный друг из прошлого Макс Князев.

– Нормально ты старого друга встречаешь. Мог хотя бы притвориться, что рад меня видеть. Как был козлом Туманов, так и остался.

Желание выбивать зубы моментально испаряется.

– Князев, сукин ты сын! Конечно, черт возьми, я рад тебя видеть. Входи.

Я отхожу в сторону, давая Максу возможность войти в квартиру.

Все эти десять лет мы время от времени созванивались и общались по «скайпу». Он был ниточкой, связывающей меня с Родиной, которую я оставил позади, когда решил уехать.

Когда-то ни одна драка не обходилась без участия Князя и Тумана, а наши имена знали в каждом отделении милиции. Он так же, как и я оставил все это дерьмо в прошлом. Теперь Макс Князев владеет сетью итальянских ресторанов, по выходным играет в большой теннис, а через пару месяцев станет мужем женщины, которая через полгода сделает его отцом.

Невероятно!

Однажды Макс сказал мне, что мы обязательно выберемся из грязи, которая с каждым днем затягивала нас все глубже. Он размышлял о том, что у нас будет столько денег, что мы сможем купить этот забытый Богом город, но тогда я ему не поверил и просто посмеялся над другом. Для меня это была всего лишь забавная шутка, которой не будет суждено воплотиться в жизнь.

Сейчас я безумно рад, что Макс не ошибся.

– Я тоже рад тебя видеть, болван. Ты что спал? Ты время видел?

– В стране, где я жил последние десять лет сейчас, – я посмотрел на часы – Семь утра, так что все в порядке.

Мы проходим на крошечную кухню, и я включаю чайник.

– Кофе?

– Не откажусь

Прикуривая сигарету, Макс оглядывается по сторонам.

– Удивительно, но тут вообще ничего не изменилось. Прям как десять лет назад.

– Скучаешь по тому времени? – спрашиваю я, доставая из шкафчика над раковиной старые фарфоровые чашки.

– Если честно иногда бывает. А ты?

Скучаю ли я по тому отрезку времени, когда моя жизнь была похожа на мусорную яму, и каждый день я рисковал оказаться за решеткой?

Конечно, нет.

Скучаю ли я по той, которая несмотря ни на что заставляла меня держаться на плаву?

Определенно, да.

– По некоторой его части, – уклончиво отвечаю я, насыпая в чашку растворимый кофе.

Макс понимающе ухмыляется, догадываясь, что я именно я имею в виду, но ничего не говорит.

– А ты…, – начинает Макс, но его прерывает звонок телефона. Моего телефона. Звонят на рабочий номер, а значит проигнорировать звонок, не самая разумная идея.

– Извини. Нужно ответить.

– Без проблем.

– Фог. Слушаю.

Да, когда я покинул страну, я изменил не только жизнь, но и имя.

Теперь мое имя Алекс Фог. И за этим именем не скрывается ничего темного. Только светлая безупречная биография человека, не имеющего ничего общего с Лексом Тумановым.

– Здравствуйте, мистер Фог, – сдержанный тон моей секретарши звучит из динамика, – Это Саманта.

– Привет, Саманта. Что-то случилось?

– Извините, что беспокою. Это по поводу бельгийцев.