Выбор Девлина

I

Путник вошел в Кингсхольм в третий и последний день Праздника Летнего Солнцестояния. Торжества проходили повсюду в королевстве, но гораздо скромнее, а здесь, в столице Джорска, люди упивались весельем почти до безумия. Им было чему радоваться: под мудрым правлением короля Олафура жители Кингсхольма провели еще один год в мире и процветании. Лишь самые упрямые и сварливые старики пытались омрачить праздник, бурча, что не так давно покой и довольство царили во всем королевстве. Теперь же едва не каждый месяц из дальних уголков Джорска в Кингсхольм доходили вести о невзгодах – побитом урожае, разбое и грабежах, ужасных болезнях. Впрочем, столицу эти напасти пока не тронули, а потому особого значения дурным новостям не придавалось.

На первый взгляд в путнике тоже не было ничего примечательного – скорее всего какой-нибудь фермер или торговец пришел в Кингсхольм, чтобы повеселиться на большом празднике. Однако чужак не смешивался с толпами; людской поток обтекал его, будто не смея коснуться.

Девлин Стоунхенд разглядывал ликующих горожан, испытывая одновременно досаду и тревогу. При других обстоятельствах он подождал бы окончания праздника где-нибудь в окрестностях столицы, но сейчас у него не было выхода. Без гроша в кармане он не получит ни комнаты на постоялом дворе, ни тарелки супа в таверне. Уже два дня Девлин не ел, и теперь перед ним стоял выбор – либо просить подаяние, либо отправляться в королевский дворец и встретить там то, что уготовила для него судьба.

Обходя компанию хмельных гуляк, Девлин невольно подумал, насколько по-иному принято проводить праздники на его родине, в Дункейре, где любого чужестранца приняли бы со всем радушием и гостеприимством. Долгие недели в пути научили Девлина не ждать такого же теплого приема со стороны джорскианцев.

К предместьям Кингсхольма Девлин подошел в полдень, хотя точно определить, где начинается город, было трудно – разбросанные в полях фермы постепенно уступили место селениям с небольшими мастерскими и лавками, которые незаметно слились с окраинами города. Лишь обнаружив, что дорога заметно расширилась и его окружают толпы народа, Девлин понял, что добрался до столицы.

Кингсхольм считался самым знаменитым городом королевства, сюда стекалось множество людей со всего мира. Говорили, что Кингсхольм – не один город, а целых три: внешний, старый внутренний и королевский замок. «Города» располагались один внутри другого, но при этом каждый сохранял свои особенности. Внешний город вырос за стенами Кингсхольма, так как сильно разросшееся население уже не умещалось на прежней территории. Аристократы покинули внутренний город и выстроили роскошные дома на северном холме. На востоке лежали кварталы купцов и наиболее уважаемых ремесленников. К западу и югу от стен Кингсхольма размещались торговые ряды, хранилища товаров и широкие площади, где проходили ярмарки. Именно здесь шумели самые буйные празднества, и именно этот квартал Девлину предстояло пересечь на пути к внутреннему городу.

Девлин пробирался сквозь толпу. Несколько раз он свернул не туда, а однажды ему даже пришлось отойти назад, чтобы уступить место церковной процессии. И все же он знал, куда идет: с любого места он мог посмотреть на север и поймать взглядом белые шпили дворца.

Гранитная стена обозначала рубеж старого города. В стене были ворота, но их никто не охранял; судя по всему, они всегда стояли распахнутыми. Выйдя из-под арки ворот на булыжную мостовую, Девлин поразился внезапной перемене. В отличие от внешнего города с его домами из дерева, покрытого крашеной штукатуркой, здания внутреннего города представляли собой величественные сооружения из белого и серого камня. Построены они были на совесть, но выглядели тусклыми и выцветшими, как будто сами понимали, что их время и стиль безвозвратно ушли. Людей на улицах было меньше, да и те, что встречались, похоже, отмечали праздник не слишком шумно.

Девлин остановился, чтобы сориентироваться. Теперь, когда над ним нависали каменные стены, он больше не видел шпили замка.

Вслед за ним в ворота вошла пожилая женщина.

– Что, заблудился? – обратилась она к Девлину.

– Нет, – коротко ответил он. Женщина с сомнением на него взглянула.

– Ты ведь не на праздник посмотреть пришел.

Догадаться об этом было нетрудно. Девлин провел в дороге почти три месяца, и его плащ и башмаки носили явные следы долгого путешествия. К какому сословию принадлежит женщина, Девлин определить не смог. Ее одежда выглядела небедно, но Девлин был чужаком в городе и не знал, то ли это модный наряд, то ли просто платье служанки.

– Мне нужно попасть во дворец, – помедлив, признался он.

Женщина окинула его критическим взглядом.

– Ну конечно, – произнесла она и энергично кивнула. – Ты одет как путник из дальних краев, на твоем лице нет улыбки, а в руке – кружки с молодым вином. Видать, у тебя и в самом деле что-то стряслось, раз ты пришел за помощью к Избранному.

Девлин не ответил – пусть женщина строит любые догадки, он не собирается рассказывать правду ни ей, ни кому-то другому. Вежливо кивнув, он дал понять, что разговор окончен, и повернулся, делая вид, что уходит, однако женщина задержала его, слегка потянув за рукав. В ее глазах светилось сочувствие.

– Постой, я не хотела тебя обидеть. Сейчас в городе нет Избранного. Но если ты пойдешь во дворец и спросишь капитана Драккен, она тебе поможет. Иди по этой улице, пока не выйдешь к площади с фонтаном. Оттуда свернешь в переулок направо, минуешь храм Божественной Четы, потом повернешь на вторую улицу слева. Широкий бульвар приведет тебя прямо в замок.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Девлин.

Он прошел через две площади поменьше, прежде чем добрался до большой площади с фонтаном, которую окружали изысканно украшенные дома. Из-за высоких стен доносилась музыка, смех и разговоры людей, собравшихся, чтобы отметить праздник всей семьей. Девлин ускорил шаг, желая побыстрее закончить свое путешествие. Как и говорила женщина, вскоре он очутился на бульваре, вымощенном белыми каменными плитами. Судя по виду, бульвар недавно подметали. Необычные деревья с золотыми листьями обрамляли улицу, что поднималась вверх по холму и вела к замку.

Королевский дворец возвышался на холме в самом сердце Кингсхольма. Чем ближе Девлин подходил к замку, тем острее чувствовал собственную ничтожность. Дворец казался больше, чем многие из деревень, через которые довелось пройти Девлину. Это место не для него, простолюдина из бедной провинции. Живущим в великолепном замке нет нужды в таких, как он. Они станут насмехаться над ним и с презрением отнесутся к его просьбе. Девлин понимал, что следует вернуться, однако возвращаться было некуда, и он упорно шел вперед.

В конце бульвара стояли огромные железные ворота, за которыми располагался дворцовый парк. Как и в городе у подножия холма, ворота были распахнуты, но их охраняли двое стражников в темно-зеленой форме.

– Стой! – в один голос сказали они и скрестили копья, преграждая путь.

Форма обоих стражников, совсем молодых ребят, была так хорошо вычищена, что выглядела как новая, все пряжки на камзолах ярко блестели. На поясе у каждого висел короткий меч. Стражники внимательно наблюдали за Девлином, хотя не переменили расслабленной позы, свидетельствующей о том, что они не видят в нем настоящей угрозы.

Девлин приблизился настолько, что от стражников его отделял всего один шаг.

– Эй, зачем идешь?

Девлин окинул юношей взглядом. Они казались ровесниками, но у того, что стоял слева, на рукаве была серебристая полоска. С этого расстояния Девлин рассмотрел, что они и в самом деле очень молоды: гладкие лица без единой морщинки, а в глазах нет той жесткости, которая появляется после сражения.

– Я пришел стать Избранным.

Стражники обменялись взглядами.

– Еще один оборванец, – пробормотал младший по званию. – И когда они только усвоят?..

– Избранного нет, – ответил второй стражник. – Уходи и не трать понапрасну наше время.

Девлин закусил губу и удержал проклятие, готовое сорваться с уст. Он взмок и устал, каждая пройденная миля отдавалась в ногах тупой болью.

– Я хочу говорить с капитаном Драккен. – Не имеет смысла рассказывать о своем деле этим юнцам только с тем, чтобы потом повторить объяснения их командиру.

Старший охранник сдвинул руку, слегка наклонив копье в сторону Девлина. Тот был не так глуп, чтобы счесть жест случайным.

– Капитану Драккен некогда нянчиться с такими босяками, как ты, – высокомерно отозвался стражник. – Избранного нет уже несколько месяцев. Катись-ка ты обратно в дыру, из которой пришел, и передай своим людям: придется им поискать кого-нибудь другого, кто им поможет.

Передвинув руку, охранник совершил ошибку, потому что теперь его копье не загораживало проход ко дворцу. Девлин прикинул расстояние между собой и стражниками. Они позволили ему подойти слишком близко и, не ожидая подвоха, ослабили внимание. Если он будет действовать быстро, то сможет отобрать копье у первого стражника, а затем с его помощью убрать с дороги обоих. Ни один из них не успеет обнажить меч. Однако пусть даже эти мальчишки глупы и невоспитанны, Девлин пришел не за тем, чтобы показать им, как неосторожно судить о человеке по его внешности.

– Мне нужна капитан Драккен, – негромко повторил он, сверля старшего охранника взглядом, так что юноша наконец почувствовал твердость его решения.

Стражник опустил глаза и приказал:

– Рядовой, сходите за капитаном Драккен.

– Ей это не понравится, – предупредил напарник.

– Не наша забота. Если она рассердится, то достанется не нам, а ему.

Девлин промолчал. Достаточно и того, что он добился, чего хотел.

Не скрывая презрения, стражник смерил визитера взглядом. Девлин уже давно не видел своего отражения, но догадывался, что являет собой весьма странное зрелище. Несмотря на летнюю жару, он был одет в длинный синий плащ, какие носят кейрийцы. В дороге плащ измялся и запачкался, но по-прежнему оставался легким и удобным. Башмаки Девлина покрывал такой плотный слой пыли, что их первоначальный цвет уже не поддавался определению, а подошвы стерлись и теперь были не толще пергамента. В левой руке Девлин держал какую-то длинную деревяшку, за плечом у него висели рваный кожаный мешок и арбалет. Под плащом на Девлине были надеты рубашка и штаны, которые он выменял пару недель назад. Рубаха оказалась велика, а штаны, наоборот, коротковаты, но тогда Девлину сгодились и такие. Темные волосы были неровно пострижены, а кожа за время путешествия обветрилась и задубела. В общем, он подозревал, что по виду сильно напоминает бродягу. Девлин мысленно спросил себя, что подумает о нем капитан Драккен и скольких еще людей ему придется повидать, прежде чем он выполнит свою задачу.

Младший стражник вернулся и привел с собой женщину, державшуюся так властно, что Девлин сразу понял – это и есть капитан. Резкие черты лица придавали ей вид человека, который не потерпит глупостей, а седина в светлых волосах говорила, что капитан Драккен не первый год на службе. Ее костюм не отличался от формы стражников, за исключением того, что капитан была без каски и на рукаве ее камзола блестели две золотистые полоски. Вместо копья она носила длинный меч, прикрепленный к поясу. Девлин не сомневался, что женщина не понаслышке знает, как пользоваться этим оружием.

– Ты хотел меня видеть? – спросила она, обратив на посетителя внимательный взгляд.

– Да, – ответил он. – Вы – капитан Драккен из городской стражи?

Женщина кивнула и нетерпеливо побарабанила пальцами по кожаному ремню. Девлин колебался, зная, что если откроет рот, то уже не вернет сказанного. Но он понимал, что время пришло, ощущал это всем нутром.

– Я пришел за Избранным.

– Я ведь уже говорил тебе, что Избранного…

– Погоди. – Капитан оборвала юного стражника, подняв ладонь, и кивнула Девлину. – Продолжай.

Торговое наречие с трудом давалось Девлину. Он попытался объяснить еще раз:

– Я пришел, чтобы стать Избранным.

Оба стражника уставились на него, вытаращив глаза и открыв рты. Если бы Девлин не потерял способность радоваться, он бы рассмеялся, глядя на выражение их лиц, но в теперешнем своем положении почувствовал всего лишь мрачное удовлетворение.

Капитан Драккен потерла подбородок.

– И ты думаешь, Боги примут тебя?

– Да.

Молодые стражники отвернулись, однако женщина продолжала пристально смотреть на него.

– В любом случае сегодня ничего не выйдет. У нас праздник, если ты еще не заметил. Приходи завтра, и мы проведем церемонию посвящения.

– Нет.

Стражники застыли – на их памяти еще никто не осмеливался перечить капитану Драккен.

– Нет, – повторил Девлин. Он прошел этот долгий путь не для того, чтобы получить от ворот поворот. К тому же в балладах нередко упоминалось, что Избранный приходил во дворец и его прогоняли, потому что он являлся в неподходящее время. – Я никого не знаю в городе, и у меня нет денег, – объяснил Девлин. – Меня не пустят ни в таверну, ни на постоялый двор.

– Сегодня можешь переночевать в караулке, – загадочно усмехнулась капитан Драккен, – а завтра я сама отведу тебя в храм, где ты принесешь клятву. Устраивает?

Несмотря на желание Девлина поскорее покончить с делом, он решил, что один день не имеет большого значения.

– Вполне.

Старший стражник убрал копье, освобождая проход через ворота. На его лице отразилась странная смесь жалости и презрения. Младший охранник не смотрел на Девлина и упорно сверлил взглядом землю, пока тот не прошел мимо.

Капитан быстрым шагом двинулась вперед и повела Девлина по периметру замка. Они миновали аккуратный сад со шпалерами, внутренний двор, назначения которого он не смог определить, и наконец, королевские конюшни, где конюхи встретили спутницу Девлина оживленными приветствиями.

За конюшнями стояли два здания. Первое из них – длинное низкое строение с белеными стенами и рядом узких окон – Девлин принял за казарму. К казарме примыкал небольшой кирпичный сарай, в стене которого под самой крышей виднелась пара крохотных окошек, Девлин решил, что это склад, но, к его удивлению, капитан не остановилась возле казармы и привела его прямо к маленькой кирпичной пристройке. У двери она обернулась и взглянула на Девлина. Как и тогда у ворот, на ее лице появилась кривая усмешка.

– Караульное помещение, – объявила она.

Девлин посмотрел на женщину, потом перевел взгляд на сарай. С близкого расстояния он заметил, что окошки здания забраны железными решетками. Его опять подвело плохое знание торгового наречия. «Караульное помещение» – это не то место, где собирается караул. Наоборот, туда сажают тех, кого надо караулить. Короче говоря, просто-напросто тюрьма.

Дверь открылась внутрь, подтверждая его догадку. В центре комнаты напротив друг друга за столом сидели двое. Один из них, солдат, увидев капитана, вытянулся по стойке «смирно». Оглядевшись, Девлин насчитал шесть тесных помещений, точнее, камер – по две вдоль каждой из трех стен. В четвертой стене была дверь, через которую они вошли, а вокруг на крюках висело оружие и наручники всевозможных размеров. Через распахнутые деревянные двери, обитые железом, было видно, что камеры пусты.

– Полагаю, ты доволен моим гостеприимством? – резко спросила капитан Драккен.

Девлин не стал возражать. Место выглядело достаточно чистым, а он так устал, что охотно провел бы ночь даже в стойле вместе с лошадьми.

– Мне подходит.

Капитан удивленно вздернула брови, как будто слова Девлина шли вразрез с первым впечатлением, которое он на нее произвел.

– Сержант Лукас, этот человек – наш гость, – сказала она охраннику. – Он может входить и выходить, когда пожелает.

Ага, значит, его не заключили под стражу. До этого Девлин смутно задавался вопросом, в качестве кого он тут находится, хотя на самом деле ему было наплевать. Он собрал всю свою волю, чтобы попасть во дворец, а добравшись, обнаружил, что у него нет сил действовать дальше.

– А как насчет меня? – спросил второй обитатель темницы, поднявшись из-за стола и отвесив учтивый поклон. Несмотря на синяки и ссадины, которые портили его внешность, незнакомец казался скорее мальчиком, чем взрослым мужчиной. У него было худощавое, узкое лицо и светло-каштановые волосы, ниспадающие на плечи.

– Ты отсюда никуда не выйдешь. Вчера ты чуть не устроил дебош, а моим людям хватает других забот, кроме как спасать твою несчастную шкуру. Останешься под стражей до окончания праздника, а если попробуешь улизнуть, я займусь тобой сама. Ясно?

– Ясно, – ответил юноша и покраснел.

Капитан Драккен снова повернулась к Девлину.

– Церемония посвящения в Избранные состоится завтра в полдень. Я приду за тобой. Но если решишь уйти, тебя никто не осудит.

– Я буду здесь.

Капитан удалилась, и Девлин оказался в центре внимания. Немолодой сержант Лукас, бывалый солдат, смотрел на Девлина настороженно, а юноша следил за ним зачарованным взглядом.

– Ты хочешь стать Избранным? – спросил он.

Девлин сделал вид, что не замечает парня, скинул с плеча мешок и швырнул его в угол камеры, потом снял плащ и повесил его на крюк. В камере он уселся на койку и начал расшнуровывать башмаки. Движения его были медленны, словно каждое из них требовало полной сосредоточенности. В другое время это встревожило бы Девлина, но сейчас он оставался спокоен. Свою усталость он связывал с трудным путешествием и с чувством странного разочарования после далеко не самого радушного приема.

– Здесь хотя бы кормят? – поинтересовался он.

– Можешь раздобыть чего-нибудь сам, а вообще-то ужин принесут после захода солнца, – отозвался солдат.

Девлин кивнул, скинул левый башмак, за ним правый. Лохмотья на его ногах когда-то были носками. Придется что-то придумать, но позже.

– Разбуди меня, когда принесут еду, – попросил он сержанта и вытянулся на койке. Долгие недели ему приходилось ночевать в полях и амбарах, и теперь он по-настоящему наслаждался мягкой подстилкой. По привычке правая рука Девлина покоилась на кинжале, висевшем на боку.

– Эй, погоди, не спи. Сейчас еще только полдень, и мне хочется тебя о многом расспросить, – сказал юноша.

Девлин закрыл глаза и заткнул уши. Голос парнишки неясно звучал где-то в отдалении, а потом все исчезло.

Он проснулся и увидел солнечный луч, который пробрался в мрачное помещение сквозь узкое отверстие в стене. Золотая нить пересекала тесную камеру и обрывалась у деревянной двери. Дверь была закрыта, из-за нее доносились голоса.

Девлин сел и протер глаза, стряхивая остатки сна. Быстрая проверка подтвердила, что оружие по-прежнему при нем. Мешок тоже выглядел нетронутым – то ли по глупости ему чересчур доверяли, то ли обшарили вещи так искусно, что он ничего не заметил. Башмаки валялись на полу; обуваясь, он старался не слишком рассматривать стертые ноги.

Девлин встал и подошел к двери. Он не помнил, чтобы закрывал ее, однако от легкого толчка она сразу же отворилась.

Сержант и юноша сидели за столом в общей комнате вместе с еще одним солдатом, которого Девлин прежде не видел. Парнишка сидел спиной к Девлину и тихонько тренькал на лютне.

Услышав, что Девлин вышел из камеры, старый солдат обернулся и поприветствовал его:

– Доброе утро.

– Доброе, – вежливо ответил Девлин.

Юноша опустил лютню и повернулся.

– Доброе утро! Я все ждал, когда же ты проснешься. Вчера за ужином ты и пары слов не сказал, а когда опять заснул, я думал, это на тысячу лет. Я решил, ты болен или умираешь, но сержант Лукас сказал, что ты просто устал и что мне нельзя тебя беспокоить.

Девлин сохранял бесстрастный вид. После того, как его привели в караулку, он больше ничего не помнил, а по словам менестреля выходило, что вчера он вставал и ужинал, даже не проснувшись как следует. Получается, он загнал себя сильнее, чем ему казалось, если дошел до такой степени истощения. Что еще хуже, он не осознал этого вовремя. Подобная небрежность была не в его характере.

Девлин обвел взглядом помещение, заметил возле очага кувшин с кавой и выразительно посмотрел в направлении кувшина.

– Угощайся, – предложил Лукас.

С полки над очагом Девлин снял оловянную кружку, налил в нее кавы и подошел к столу. Оба солдата сидели лицом к двери. Он тоже выбрал бы это место, но пошел на компромисс и уселся напротив юноши, таким образом держа в поле зрения и людей, и дверь.

Девлин отхлебнул глоток горячего напитка. В комнате повисла неловкая тишина; никто, похоже, не собирался ее нарушать. Девлин размышлял, скоро ли за ним придет капитан Драккен.

На дальнем краю стола стояла корзина с хлебом и фруктами. Второй солдат протянул руку и подвинул корзину поближе к Девлину.

– Спасибо, – поблагодарил тот, взял сладкую булку и начал есть, прихлебывая каву.

Лукас разглядывал его, словно оценивая.

– Я сказал юному Стивену, что ты держишься как старый вояка – ешь и спишь, когда есть возможность, и ни на что не жалуешься.

В ответ Девлин лишь неопределенно промычал.

– Ты был солдатом? – спросил юноша.

– Нет.

Девлин устремил на парнишку самый свирепый взгляд, какой только мог изобразить, в надежде отбить у него охоту к дальнейшим расспросам. Но юношу это не испугало.

– Я – Стивен из Эскера, менестрель. Должно быть, вчера ты пришел сюда по милости самого Канжти. Я как раз сочиняю балладу об Избранном, и она станет величайшим из моих творений.

– Ты-то уж точно попал сюда не по счастливой случайности, – фыркнул Лукас. – Из-за твоей последней баллады вчера случилась драка.

– А, маленькая промашка, и только, – махнул рукой юный менестрель. – Я же не знал, что эти мужланы не способны оценить всю красоту моего переложения легенды о королеве Хоте.

– Уже почти год у нас нет Избранного, – вступил в разговор второй солдат. – С тех пор, как последняя Избранная дева погналась за ведьмой Альфридой и увязла в болоте, где ее сожрала огромная змея.

– Нет, эта была предпоследней, – возразил Стивен. – Последнего Избранного загрызли оборотни.

– Точно, волки-оборотни, – подтвердил солдат. – Он превосходно владел мечом и все-таки продержался только месяц. Интересно, надолго ли хватит крестьянина?

Девлин промолчал, понимая, что его просто пытаются спровоцировать. Однако им все равно не удастся разозлить его, потому что на мнение других ему наплевать.

– Ты не сказал, как тебя зовут, – произнес Стивен.

– Девлин. Девлин Стоунхенд.

Это имя было близко к его настоящему, и за последние месяцы он успел к нему привыкнуть.

Менестрель вытащил из кармана маленькую записную книжку в кожаном переплете и перо.

– Девлин Стоунхенд, – повторил он. – Из Дункейра?

– Да.

Отрицать, что он родом именно оттуда, было бы глупо, ведь речь Девлина и так выдавала его происхождение.

– Отлично. Я, конечно, не стану упоминать твоего имени. Избранных всегда убивают еще до того, как о них сложат песню. В наше время мы называем их всех просто «Избранными», чтобы не ломать голову. Правда, нелегко подобрать рифму к слову «избранный», разве что «забрызганный», но это тоже не очень-то… – Менестрель умолк, задумавшись о трудностях своего ремесла.

Джорскианцы верили, что Избранных на службу призывают Боги, которые наделяют их великой силой и храбростью. В дни славных подвигов Избранных рыцарей и дев о них слагалось множество баллад, однако за те века, что прошли после гибели Дональта Мудрого, барды и менестрели сочинили едва ли с десяток песен. Может быть, с тех пор измельчали люди, а может быть, возросли опасности, с которыми им приходилось сталкиваться. Так или иначе, в теперешнее смутное время желающих стать Избранным почти не осталось. Всех, кто вызывался, через несколько месяцев после принятия титула находила страшная смерть.

Отчаявшись, король начал предлагать большую награду тем, кто принесет клятву Избранного, но даже это привлекало все меньше и меньше добровольцев. Что пользы в золотых монетах, если ты умрешь, не успев их потратить?

Девлин точно знал, что сделает с обещанным вознаграждением, а кроме того, за последние месяцы он слишком много повидал, и потому его не страшил никакой враг, будь то человек, зверь или демон. Если жители королевства готовы заплатить за то, чтобы кто-то взял на себя роль героя, они получат, чего хотят.

II

Капитан Драккен пришла за ним в полдень.

– Ты не ушел? – спросила она, и на ее грубоватом лице отразилось искреннее удивление.

– Я говорил, что не уйду.

– Точно, говорил. Вчера ты не назвал своего имени.

– Девлин. Девлин Стоунхенд.

Капитан недоверчиво взглянула на него. Девлин понимал ее колебания. Он побрился и сменил рубашку – надел ту из двух, что была почище, – но для того, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть поприличнее, ему требовалась хорошая ванна и новая одежда.