Метка Зверя

Пролог

Уже второй день в офисе чинили систему кондиционирования воздуха: после сильной грозы на нескольких этажах произошел технический сбой. И, к сожалению, этаж, на котором располагался офис моей компании, тоже попал под раздачу. Вопреки комфортной температуре за окнами, в помещении был спертый, удушающий воздух. Дышать было невыносимо, хоть смачивай тряпку холодной водой и прикладывай ее к носу и рту.

Я стоял возле панорамных окон в пол и любовался городом, похожим на огромный муравейник. Еще бы в кабинете открывались несколько блоков стеклопакетов на случай неисправности вентиляции, и можно было бы считать это утро не таким уж и плохим. Оставалось лишь перетерпеть неудобства, потому что духота мешала сконцентрироваться на рабочих вопросах. Я мечтал бросить всё и отправиться домой – принять прохладный душ и лечь спать.

Ослабив узел галстука, вернулся в кожаное кресло и откинулся на его спинку, закрыв глаза. До сих пор не мог носить все это, – строгое, темных тонов и из плотной ткани, – но статус обязывал. Распустив узел, я стянул галстук, решив с этого дня покончить с дресс-кодом. И без этого вполне комфортно смогу руководить и задавать тон работе.

Потер влажную шею. В голове яркими вспышками всплыли картинки из детства. Точнее, один-единственный день. Он клеймом остался на сердце маленького мальчика, и вместе с каждым годом, что я взрослел, эта отметина лишь увеличивалась в размерах.

Прикрыв глаза, я вспомнил счастливые мгновения из того самого дня. Как плечи ласкало теплое солнце, и я выставлял поочередно маленькие ладони к небу, думая, что так смогу скрыться от прямых лучей. Улыбался, щурился и ждал старшего брата из магазина.

Мама тогда принесла домой получку и отправила Сашу за продуктами, а я сидел на перевернутом жестяном тазике, весь перепачканный, потому что играл в песочнице, и надеялся, что брат угостит меня какой-нибудь конфетой. Или, например, мороженым. От одной мысли о сладком лакомстве возбужденно подскочил на месте, почти ощущая сливочный вкус во рту. И снова широко улыбнулся, смотря на скособоченную калитку.

Забор накренился, казалось, толкни его кто, и он свалится на землю. Мама подперла его двумя палками и сказала, что теперь забор простоит еще полвека. Но тем не менее запретила подходить к нему близко, чтобы, не дай Бог, нас не придавило.

Я сел обратно на горячую жестянку, дрыгал босыми ногами и снова ждал Сашу. Он все не шел, а я изнывал от жары. Мучила жажда, но в дом идти не хотелось: вдруг не замечу, как вернется брат?

Мы редко ели покупные конфеты, и они вызывали у меня неподдельный интерес. Обычно много сладостей в доме бывало с наступлением холодов, зимой. Мама приносила огромный пакет в разноцветной обертке, на котором было написано красивыми буквами: «Подарок от Деда Мороза». Читал я еще плохо, но маме верил безоговорочно. Сашу и маму я любил больше всего на свете. Больше всяких конфет и красивых упаковок.

И вот калитку кто-то толкнул ногой, я подскочил на месте от возбуждения и собрался уже бежать навстречу брату, но заметил в проеме ссутуленного мужчину. Он выглядел неопрятно и сам замер на мгновение, увидев меня.

– Лёшик, привет.

«Я точно не видел раньше этого дяденьку», – подумал я, рассматривая его лицо.

Длинный черный чуб спадал мужчине на лоб, и он, поправив его, сделал несколько шагов в мою сторону. Я же зачем-то отступил назад и оглянулся на дом. Захотелось позвать маму: рядом с ней я всегда чувствовал себя в безопасности.

– Да не бойся меня, ты просто уже, наверное, забыл… Я твой папа. – Мужчина протянул руку, и я опасливо на нее посмотрел.

Мама учила никогда не разговаривать с незнакомыми людьми, говорила, что прохожие умеют обманывать и верить никому нельзя.

– Мама дома? – Он кивнул в сторону нашего дома.

Очень раздосадованный, сам толком не понимая чем, я развернулся и побежал к входной двери – к маме. Всегда так делал, когда чувствовал себя неуверенно или мне было страшно.

Но не успел я добежать до ступенек, что вели в дом, как мама сама вышла на небольшое крыльцо. Вытерла руки о фартук, не обращая на меня внимания. Грозно посмотрела в сторону мужчины. Я кинулся к ее длиной юбке, крепко обхватил маму руками за ноги. Как будто чувствовал, что ничего хорошего от этого дяди ждать не стоит.

– Тише, Алёша. – Мама похлопала меня по спине. – Ну, ты чего испугался? – спросила она ласково.

Я задрал голову вверх. Такой строгой мама была нечасто, и эта перемена заставляла нервничать.

– Привет, Катерина, – гаркнул мужчина.

От его голоса я зажмурил глаза и почувствовал, как напряглось тело матери. Она перестала гладить по спине. Рука застыла на моем плече и легонько его сжала.

– Ты зачем пришел, Сергей? – спросила мама, продолжая держать меня.

– Да вот, земля слухами полнится. Ты, говорят, вчера выручку за полгода получила?

– И что?

Я прислушивался, ничего толком не понимая.

– Ну так подсоби немного? Я сейчас на мели… Да вон и Алёшку с Сашкой пришел повидать… Не чужие вроде.

Я совсем не помнил отца. Слышал иногда от мамы и бабы Светы, нашей соседки, что будто он беспробудно пил.

– Уходи, Сергей! Это ты мне должен деньги давать, чтобы детей наших прокормить. Уходи, иначе в суд подам, что детям дурной пример показываешь, и родительских прав тебя лишат вслед за разводом. Ты уже несколько месяцев не работаешь! – горячо воскликнула мама. – Посмотри на себя, снова весь грязный, пропитый… – с пренебрежением в голосе добавила она.

Я хотел, чтобы этот дядя ушел и мама больше не переживала. А Сашка, как назло, не возвращался.

– Катерина! – строго сказал басом мужчина.

Сердце в груди зашлось быстро-быстро, и в ушах зашумело. Сильнее прижавшись к коленям матери, я исподлобья глядел на мужчину.

– Лучше дай денег, знаешь же, что могу… – Он замахнулся и потряс кулаком.

Я заплакал. Этот человек вызывал панический страх и ужас. Он мог побить мамочку, причинить ей боль.

Наверное, я был залюбленным ребенком, очень нежным и ласковым. Но все это осталось в детстве, потому что в тот день Саша вернулся из магазина в пустой дом. Меня и мать с проломленным черепом, истекающую кровью, этот подонок уволок по тропинке, что вела к проезжей части. Чтобы я не вырывался и не кричал, создавая лишний шум, он ударил меня камнем по голове. Завернул нас с мамой в одеяло, оттащил к дороге и сбросил в кювет. А в полиции сообщил, будто видел, как нас сбила машина – черный внедорожник – и скрылась с места. Эти подробности мне рассказали позже, когда повзрослел.

Шрам на голове практически был не виден, зарос волосами, а вот дыра в сердце не затянулась до сих пор.

Тот день перевернул всю мою жизнь с ног на голову и вместо лакомой конфеты преподнес такое дерьмо, что даже сейчас, спустя столько времени, я был не в состоянии осознать и принять выходку родного отца, который за бутылку водки убил бывшую жену и покалечил собственного ребенка. Этот поступок стал отрезвляющим пинком. Детство закончилось.

Следствие быстро вывело пьяного негодяя на чистую воду. Я почти месяц провел в больнице, на грани жизни и смерти. А Саша… Уже будучи взрослым и состоятельным человеком, имея связи и имя, я не один раз пытался найти родного брата. Но все попытки закончились ничем. В тот день, когда провожал горящими глазами за калитку, предвкушая скорую встречу, я видел брата последний раз. И иногда, вот как сейчас, перед глазами всплывала его улыбка. Как он машет мне рукой и кричит: «Скоро вернусь…»

Сашу усыновили почти сразу, я еще находился в больнице. А после, как пошел на поправку, меня определили в детский дом. Родственников у нас было мало, и среди них не нашлось желающих взять меня. Баба Света, соседка, приходила очень часто, приносила домашние пирожки, одежду, игрушки. Ходила по инстанциям, выпрашивая надо мной опеку. Но вскоре она умерла, и я остался совершенно один. Семилетний мальчик, который до мельчайших подробностей помнил день, когда потерял близких людей, и забыл о следующих двадцати пяти годах жизни.

1 глава. Алекс

Вложив руки в карманы брюк, я как обычно стоял у окна и любовался на город. В начале рабочего дня заряжался энергией, наблюдая за безумным ритмом, которым жила Москва. Это давно стало своеобразным утренним ритуалом. Кондиционеры починили несколько дней назад, и я больше не горел желанием снять с себя плотный пиджак. А вот галстук теперь висел дома в шкафу. Он словно стал еще одной неприятной ассоциацией с тем далеким днем из детства. Иногда эти воспоминания доставляли много неудобств и причиняли боль.

Зазвонил телефон. Я подошел к столу и нажал зеленую кнопку.

– Алексей Сергеевич? – раздался мелодичный голос из динамика.

– Да, Марина. – Я заинтересованно смотрел на аппарат.

– Звонил ваш партнер из Санкт-Петербурга…

– Марьян? – удивился я.

Давно он не объявлялся, исчезнув с радаров. Я уж было хотел послать к Марьяну юристов, чтобы ткнули его лицом в суммы с нулями – глядишь, и вспомнил бы об обязательствах.

– Да, Марьян Давидович, – пролепетала Марина. – Он просил о встрече. Что ему ответить?

– Хм-м… – Я задумался.

Вот так поворот. Неужели образумился или совесть проснулась? Но как бы там ни было, Марьян вовремя появился, точно нюх у него на неприятности. Мои ребятки ему их быстро могли устроить, если бы не вышел на связь.

– На шесть вечера столик закажи в «Облаке». Марьяну сообщи, что там поужинаем и поговорим. И Аркадию Валентиновичу позвони, расскажи эту новость.

Присутствие юриста, моей правой руки, также лишним не будет.

– Хорошо. – Марина отключилась.

Я сел в кресло, потирая руки и улыбаясь тому, как все удачно складывается. Добыча сама шла в расставленные сети.

Имея миллионы на счетах, я не разбрасывался деньгами направо и налево. Правда, ежемесячно перечислял автоплатежом круглую сумму в детдом, где вырос и жил до совершеннолетия. Но только я не считал это бесполезными тратами, потому что не понаслышке знал, как туго в таких заведениях с деньгами. От государства детям доставались подачки, а про ремонт и прочие составляющие обычной человеческой жизни и вовсе лучше было не говорить.

Часто представлял, как бы сложилась жизнь, если какая-нибудь семья усыновила бы меня. Но желающих, слава Богу, не нашлось. Виной тому стала травма головы от удара, что нанес мне отец. Никто не захотел брать дефективного, проблемного мальчика с головными болями и расстройством сна. Хотя как таковых отклонений у меня не было. По большей части я просто притворялся, намеренно не желая идти ни в какую семью, часто симулировал. В моем маленьком сердце слишком долгое время жили боль и обида на весь мир за то, что в одночасье я остался совершенно один. Называть чужую женщиной мамой казалось дикостью и предательством.

В детдоме я всех чурался, никого не подпускал, был себе на уме и никогда не давал себя в обиду. Так за мной закрепилась кличка Звереныш. Пришлось много всего терпеть – и унижения, и побои… Вспоминать скучно и грустно. Все это закалило и сделало из меня того, кем я сейчас и был. Я не сломался – наоборот, иной раз казалось, был выкован из стали. Каждый прошедший день больше походил на захватывающий квест, ведущий к вершине. Я ее достиг.

Бывали времена, когда от голода трясло и я работал сутками напролет за кусок хлеба. Жизнь так прогибала, что сейчас, оглядываясь назад, недоумевал, откуда было столько сил у мальчика, которого ломали, били, ковыряли и смешивали с грязью? Будто кто-то сверху дал установку, и я шел напролом, наплевав на все, словно бык, увидевший перед собой красную тряпку. Бежал, раскидывая всех в стороны, на самый верх, к заветной цели.

Маленький Звереныш повзрослел и превратился в Зверя. Хладнокровного, решительного и бесстрашного. Ничего, кроме памяти, не осталось во мне от Алёши, который обожал маму, помнил, как она целовала и обнимала, гладила по спине и говорила тихим ласковым голосом, что Саша и я – ее главные сокровища.

Эти раны не затягивались. Мысли о том, что в моей жизни, если бы мама осталась в живых, все могло сложиться иначе, доводили до исступления и приносили нескончаемые муки.

Но я научился жить с этой болью. Научился глушить грустные воспоминания. В ход шел экстрим, девочки, – много девочек, – реже алкоголь и чаще путешествия. Последние я любил больше остального. Но деньгами распоряжался с умом. Активно развивал бизнес и пускал значительную часть в оборот. Я знал цену каждой копейки, что заработал сам.

Хорошо освоил компьютерные технологии, понял, что обладаю талантом к программированию, питал большой интерес к технике. Начинал я с продажи мелкой бытовой, затем калымил ремонтом. И постепенно, кирпичик за кирпичиком, построил свою империю, где занимался поставками оборудования, технологическими разработками и продажами бытовой техники. Салонов было несколько. Я привлекал зарубежных партнеров и уверенно держался на плаву.

Из мальчика, которого все шпыняли и пытались унизить, вырос несгибаемый мужчина, знающий цену себе, а также всему, с чем имел дело. Я не стал конченым негодяем и в криминал не подался. Не спился, не принимал наркотики, хотя, бывало, такие мысли в моменты глубокого отчаяния посещали. Но каждый раз от роковых шагов останавливал чужой опыт. Я видел, как заканчивали жизнь эти люди. И не хотел однажды стать тем, кто разрушит жизнь целой семьи ради нескольких часов мнимого кайфа и удовлетворения своих низменных потребностей, как мой отец.

В общем, такого повидал за прошедшие годы, что сейчас, к своим тридцати трем годам, ощущал себя человеком, прожившим не одну, а несколько жизней. Улица сделала из меня настоящего мужчину, сбила спесь и научила не сдаваться, даже когда стоишь на коленях и тебя бьют по щекам.

В ресторан я приехал ровно к шести. И надеялся, что Марьян уже там. Он сильно проштрафился: сгорела партия дорогостоящего оборудования, но возвращать деньги за товар Марьян не торопился. Я не привык так работать. Если допустил ошибку, будь любезен, поступи по чести: заплати за то, что испортил.

В просторном, уютном помещении с приглушенным светом встретила девушка с бейджиком «Администратор». Иногда я проводил в «Облаке» деловые переговоры. Готовили здесь превосходно, и атмосфера располагала к общению. Жеран, шеф-повар заведения, считался искусным мастером, все его блюда без исключения можно было назвать не просто вкусными, а восхитительными.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась девушка.

Я всмотрелся в бейджик, что красовался на ее пышной груди.

– Али-иса… – протянул, смотря девушке в глаза. – У меня заказан столик на шесть вечера.

– Конечно, Алексей Сергеевич. – Я удивленно вскинул бровь вверх. – Идемте!

Какой сервис! Давно не захаживал сюда, а нужно бы почаще – вон какие администраторы ходят, сочные и упругие. И улыбаются так призывно…

В ресторане сделали добротный ремонт, все сверкало и блестело, – люстры, зеркала и светлая плитка, – будто и в самом деле я оказался на большом воздушном облаке и смотрел на мир свысока.

– Надеюсь, вам нравится наш новый ремонт? – Алиса слегка обернулась, звонко выстукивая по плитке каблуками.

– Да, – согласился я, смотря на плавное покачивание ее бедер и не сильно зацикливаясь на переменах в интерьере. – Роскошный вид… – заметил многозначительно, вкладывая в эти слова двойной смысл.

Администратор остановилась у больших прозрачных дверей и повернулась ко мне.

– Пожалуйста, – просияла она, демонстрируя ровные белые зубки. И указала рукой в сторону зала, приглашая войти в него.

Криво ухмыльнувшись, я прошел мимо. И вмиг перегорел, будто по щелчку. С утра пребывал не в том настроении, чтобы заигрывать, и даже не удостоил красавицу напоследок своим фирменным взглядом. Может быть, после найду ее, чтобы отблагодарить за хороший сервис… Если вытрясу из Марьяна деньги. Тяжело вздохнув в «предвкушении» отговорок партнера и бреши в сроках поставки нового оборудования, я расположился за круглым столом.

Взгляд остановился на бутонах свежих цветов, и я вспомнил, что давно не был на могиле матери. Настроение стало еще мрачнее. Мама в последнее время часто снилась, но совсем не разговаривала со мной, а просто смотрела с немым укором. Или это мерещилось, потому что я ощущал себя зашедшим в тупик.

Так стремительно все эти годы мчался куда-то, пытался узнать что-то о Саше, а теперь забросил поиски и, словно бездушная машина, занимался бизнесом. Получал от жизни блага цивилизации со всеми вытекающими последствиями, не ощущая иной раз никакой радости.

– Я опоздал, извини.

Я взглянул на часы – пять минут седьмого.

Ничего критичного для человека, который просрал многомиллионный товар. Опоздание – это не самое страшное, что могло случиться с моим горе-партнером.

– Ну здравствуй, – протянул я и прищурился, рассматривая Марьяна.

Что же заставило его прийти на встречу? Я уж думал разыскивать его с помощью специальных служб.

– Я тоже немного припозднился. Пробки. – Аркадий Валентинович прошел через всю комнату, пожал мне руку и расположился на соседнем стуле.

– Ну вот, теперь все в сборе. Можем поужинать и решить нашу проблему. – Я кивнул в сторону ничего не понимающего Марьяна, на что тот обреченно выдохнул и присел напротив.

Но ему и не нужно было ничего понимать. Главное, что пришел, не слился и не канул в небытие. Поговорим, подпишем один документ и разойдемся по-доброму. Давно привык сначала стараться решать все спорные вопросы мирным путем. В общем о себе я мог сказать, что был вполне справедливым, не беспредельщиком, не бандитом, но четко знал цену ошибок и предательства со стороны других людей. Доверять кому-то, кроме себя, и положиться на кого-то другого – страшное табу. Еще никогда не опускался до такой крайности.

2 глава. Катя

В кои-то веки день обещал быть прекрасным, потому что я чувствовала себя отдохнувшей. Хотя спала не так уж и много, но сегодня не ощущала себя древней развалиной от усталости, да и внешним видом мало походила на сморщенную мумию. Даже макияжем почти не воспользовалась, лишь пудрой выровняла тон кожи и нанесла немного румян на щеки.

Моя смена в «Облаке» начиналась с двенадцати часов дня. И до поздней ночи я находилась на ногах. Вынуждена была пойти работать официанткой в роскошный ресторан в центре Москвы и на время забыть о любимой профессии дизайнера. Платили тут хорошие деньги, да и чаевые были немаленькими. Правда, в обязанности много всего входило, а иногда по вечерам, помимо основной работы, я брала и ставку посудомойки, когда понимала, что за день не скопилась нужная сумма.

А всего лишь навсего произошла неприятность. Подруга, которую я взяла жить к себе в квартиру, чтобы иметь лишние деньги, затопила соседей снизу, и те запросили фантастическую сумму за ремонт. Таня быстро поняла, что серьезно накосячила, и съехала из квартиры, оставив меня решать проблему в одиночестве. На работе, где я числилась штатным дизайнером, давно поговаривали о сокращении, и меня, как самого молодого бойца, кинули на амбразуру, то есть обрекли на нищенское существование. Ничего не оставалось, как позвонить друзьям и спросить, не слышали ли они о более или менее «теплых» рабочих местах. Но таковых не нашлось. Услуги дизайнера никому оказались не нужны. Так я осталась без работы, без денег и, что самое плачевное, без подруги.

В ресторан попала по чистой случайности и пока на испытательный срок. Но работа мне уже нравилась, особенно чаевые в вечернее время. Поэтому смены я старалась брать исключительно на вторую половину дня. Такими темпами долг перед соседями можно было бы выплатить через полгода, не в ущерб своему холодильнику и обычной, размеренной жизни.

Ресторан работал с двенадцати дня и до полуночи, я – практически каждый день. Пока был запал, выкладывалась по полной, потому как мне нужна была эта работа. Да и кормили здесь очень вкусно. Шеф-повар Жеран был душкой, его блюда хвалили в разных концах Москвы.

Раньше казалось, что нет ничего зазорного в том, чтобы подносить людям еду, но на деле… Пришлось пройти пару курсов обучения, прежде чем позволили выйти в зал. Иногда я обслуживала и частные залы. Очень редко, потому что в эту зону было не пробиться простым смертным, как я. Некоторые девочки намеренно шли на эту работу, мечтая поймать удачу, то есть преуспевающего бизнесмена, за хвост.

В войне за «частный сектор» я не принимала участия, потому как о таких каблуках, на которых рассекали наши официантки-передовички, точно оставалось только мечтать. Я бы уже, наверное, лежала на растяжке в больнице, и единственным утешением стала бы компенсация по больничному листу из-за травмы, полученной на на рабочем месте.

Ну так вот, настроение было отличное, потому как Яна, официантка из частного сектора, внезапно взяла на сегодня отгул, а на шесть вечера заказали этот укромный уголок. Предвкушала, что меня поставят обслуживать эту зону и я заработаю хорошие чаевые. А значит, буду ближе к цели поскорее расквитаться с долгом перед соседями. По-хорошему, на Танюшу стоило написать заявление в полицию, но я не привыкла решать проблемы таким путем. Наверное, была очень добра и глупа. Но пусть Танино исчезновение и смена номера телефона останутся на ее совести. Я же выплачу долг, как-никак люди ни при чем, что я взяла к себе на постой непутевую подругу. Сама виновата.

– Катя! – строго позвала Алиса, администратор нашего заведения. – Сегодня в частном будет важный гость. Поэтому соберись, подтяни живот, и вперед с улыбкой. Чаевые могут быть приличными.

И я натянула улыбку до ушей, представляя, что «приличные» – это красная купюра с тремя нулями.

– Я постараюсь! – ответила с жаром.

Конечно, некоторые вещи так или иначе от меня не зависели. Пусть я выучила винную карту назубок, как и всё меню, была в курсе, из чего и как готовилось каждое блюдо, легко могла рассказать и объяснить, что с чем сочеталось, а также знала теперь, с какой стороны поднести клиенту заказ… Но настроение этого самого клиента предвидеть не могла. Конечно, вежливый тон и дружелюбная улыбка были синонимами слову «работа», но я все же всегда и во всем оставалась реалистом.

– Главное, не переусердствуй, – буркнула Алиса, разворачиваясь на месте.

Отказываться от такого подарка судьбы я не имела права: нужно было на что-то жить и чем-то питаться.

В зале приятно пахло корицей, ванилью и апельсинами. Кружилась голова от этого запаха – так он мне нравился. Алиса снова подошла ко мне и кивнула в сторону частного зала:

– Гости пришли, ни пуха ни пера. Не подведи меня. Если все пройдет удачно, считай, испытательный срок закончен и ты в штате, – бесцветным голосом произнесла она, окидывая меня придирчивым взглядом.

Разволноваться бы, но я держала марку. Разгладила мнимые складки на длинном коричневом фартуке и решительно направилась в сторону зала. Сразу приметила двух молодых людей. А нет, трех. Не обратила сначала внимания на мужчину, который был значительно старше тех двух, что уже сидели за большим круглым столом.

– Я на подхвате, – окликнул Олег, мой напарник из общего зала, глядя в сторону стеклянного ограждения со светодиодной подсветкой.

Уголок был скрыт от любопытных глаз живой растительностью, но прозрачные стекла все же оставляли окошки для наблюдения.

– Спасибо, помощь точно пригодится… – задумчиво протянула я, не сводя с гостей глаз.

Выдохнув, запихнула свою неуверенность как можно глубже. Пусть я не каждый день обслуживала такие залы и богатых персон, но сейчас, когда к концу подходил испытательный срок и решалось, останусь ли я в «Облаке» или пойду снова на улицу, права быть рохлей не было.

Твердо ступая по плитке, окинула беглым взглядом мужчин. Все они были одеты в темные деловые костюмы. Моим вниманием завладел брюнет. Его черные как смоль волосы были уложены в хаотичном беспорядке, и эта прическа никак не вязалась со строгим деловым костюмом. Второй молодой мужчина не вызвал совершенно никакого интереса. Светленький, слегка полноватый и больше похожий на подростка. Не хватало только прыщей для полноты картины.

– Добрый день! – тихо, ненавязчиво поприветствовала гостей, когда они замолкли, обратив на меня внимание.

От волнения образовался ком в горле, и я забыла представиться. Положила перед каждым из них меню и отошла в сторону. Три пары глаз осмотрели меня, и мужчины вернулись к разговору. Даже не взглянув на тугие папки в коричневом кожаном переплете.

– Говоришь, что не можешь выплатить всю сумму сейчас? – Твердый голос темненького, такого симпатичного мужчины, рассек тишину.

Похоже, из этих троих брюнет был самым молодым, но гонора ему было не занимать.

С невозмутимым видом я стояла поодаль и ждала, когда же гости вспомнят, что в ресторанах принято не только говорить, но еще и поглощать еду. Очень нервничала. Слова Алисы, которые она произнесла перед тем, как я направилась в зал, явно были лишними. Теперь я лишь сильнее ощущала тревогу и напряжение, боясь сделать что-то не так и лишиться работы.