Личное дело женщины-кошки

Глава 8

Уяснив задачу, Иван принялся методично уничтожать следы улитки, а Вера потерла руки.

– Так! Надо сделать Джуле еду.

– У нас есть укроп и яблоки, – предложила я.

Рыбалко покачала головой.

– Нет, нет, необходимо приготовить витаминный паштет. Я уже говорила, что Джуля беременна, ей требуется особый корм. Ирка, сбегай в гостевую и принеси из моего чемодана банку, здоровую такую, с красной крышкой.

– В котором она лежит? – уточнила Ира.

Вера, успевшая открыть холодильник, с изумлением посмотрела на домработницу.

– Ты о чем?

– У вас восемь саквояжей, – заметила Ирка.

– Ну в каком-то из них, – махнув рукой, ответила Вера.

Ирка ушла, а Рыбалко вытащила из рефрижератора пачку сливочного масла, огляделась по сторонам, увидела кухонный комбайн и начала отдавать мне приказы:

– Разверни фольгу, покромсай брикет ножом, брось в чашу, добавь сушеной петрушки…

– Эта? – хмуро поинтересовалась Ирка, возвращаясь на кухню.

– Да! Супер, свинчивай крышку, – велела Вера.

– Мамочка! – завизжала Ира, вскрыв емкость. – Какая гадость!

– Чего там? – полюбопытствовала я, выхватив у домработницы банку.

В ту же секунду к горлу подступила тошнота, внутри лежали сушеные мухи, червячки и гусеницы. Вера вырвала из моих пальцев банку, лихо высыпала ее содержимое в чашу с маслом, быстро включила комбайн, все в нем перемешала и крикнула:

– Несите емкость с хорошо закрывающейся крышкой.

– Масленка подойдет? – спросила я.

– Ладно, – милостиво согласилась гостья, – Ирка, перекладывай все туда и ставь в холодильник.

– И ей понравится? – заинтересовалась я.

Рыбалко с нежностью посмотрела на заползшую в угол Джульетту.

– Повторяю для непонятливых. Она беременна, а смесь предназначена для укрепления костной ткани!

– Улитки имеют кости? – некстати уточнила я.

– Можете меня вон гнать, – влезла в разговор Ирка, – но я эту гадость даже пятиметровой палкой не трону!

Вера покраснела.

– Это еда Джулии! Паштет из витаминов! Его надо намазывать на овощи! Ну же! Перекладывайте в масленку! От смеси нарастает хитин, из него сделана раковина! Женщины пьют кальций, а Джульетте нужна такая добавка!

Ирка живо испарилась, Иван, сопя, тер плитку, Вера покачала головой.

– Ты избаловала дворню! У меня все железно: приказано – выполнено! Не нравится – пошла вон!

Преодолев брезгливость, я приблизилась к комбайну и принялась ложкой выковыривать из чаши смесь. Если не знать ее состав, то выглядит она обычно, похожа на печеночный паштет. Все, решено! Более никогда не покупаю готовых патэ,[3] мало ли из чего их сварганили! И как раньше мне не пришло в голову, что нет такой гадости, которую нельзя измельчить!

– Муся! – закричала Машка. – Ты дома?

– Мы на кухне, – отозвалась я.

Через секунду Маня подлетела ко мне и начала восхищаться:

– Ты видела Джульетту? Вот прикол! Собаки ее испугались! Как ты думаешь, скоро они подружатся?

Я молча продолжала утрамбовывать в масленке мерзкое содержимое. Очень надеюсь, что наши псы не успеют завязать с Джулей нежные отношения, надо побыстрее избавиться от Веры.

– Есть дадут? – прогремел из столовой голос Дегтярева.

Я быстро поставила керамический горшочек в холодильник. Вот и полковник! Что-то он сегодня рано завершил погоню за преступными элементами, еще полночь не приблизилась, а Германн уже есть и просит, извините за каламбур, есть.[4]

– Заварите чаю и… – начал приятель, но договорить фразу не успел.

Раздался звук падения, вопль, и наступила тишина. Мы гурьбой вылетели в столовую. На полу головой к креслам, ногами к двери лежал Александр Михайлович.

– Ты ушибся! – испугалась я. – Пошевели членами!

Маня глупо захихикала.

– Муся, думаю, он не способен на такой фокус!

– Маша, я имела в виду руки-ноги! – возмутилась я.

Девочка вытаращила глаза.

– И я тоже! Но как он ими будет двигать, если в обморок упал!

– Ща, ща, – завопила Ирка, материализуясь в столовой, – он мигом очнется!

Не успела я охнуть, как домработница вылила полковнику на голову кружку воды. Дегтярев чихнул и попытался сесть.

– Что случилось? – застрекотала Зайка, заглядывая в комнату.

– Эй, вы играете в расшибалочку? – поинтересовался Кеша.

Я попыталась помочь полковнику встать. В нашей семье всегда так: никого нету, в комнатах пустота, но стоит произойти какому-нибудь событию, как откуда ни возьмись сбегается вся семья.

– Какой-то идиот намазал жиром пол! – взвыл Дегтярев.

– Ой! – ахнула Маня. – У тебя вокруг глаз синяки наливаются.

– Это он о пол лбом стукнулся! – заорал из прихожей Денис. – Последствие травмы – «очки» вокруг буркал.

Я опустилась на стул. Великолепно, Деня тоже здесь, есть кому оказать полковнику первую помощь. Правда, Дениска ветеринар, но так ли уж сильно Дегтярев отличается от бегемота?

– Приложите ему ко лбу лед, – принялся командовать Деня, – а потом намажьте троксевазином. Тебя тошнит?

– Да, – простонал Дегтярев, – поднимите меня! Посадите в кресло! Дайте еды!

– Когда тошнит, аппетита нет, – констатировал наш Айболит, – одно исключает другое.

– Меня тошнит морально! – уточнил полковник. – От жизни. Нигде покоя нет. На работе чехарда, дома безобразие. Немедленно отвечайте, кто намазал порог салом?

– Джу… – завела было Вера, но я моментально наступила подруге на ногу.

Странное дело, но Рыбалко проглотила сообщение про гигантскую улитку. А вот Дегтярев не собирался успокаиваться.

– Хочу знать имя шутника, – упорствовал он.

– Джу… – начала Маша и тоже получила от меня пинок.

– Это на меня поставили ловушку, – занервничала Ольга, – знаю, знаю! Галина Андреева, куча жирная, постаралась. Она у нас на программе бегает и доченьку свою бесталанную на мое место пристраивает! Галка спит и видит, как меня из кадра убирают. Вот она сюда и проникла и порог обработала. Полагала, что я ногу сломаю, в больницу попаду, а ее стокилограммовая красотка мое место займет!

Ой! Чего у нас сегодня было! Такой скандал! Представьте, вызвал генеральный к себе Любу Ткачеву. Я как раз в приемную вошла, когда она в кабинет к нему просачивалась! Прямо нехорошо стало! Любка дверь к начальнику распахнула, а оттуда сигарным дымом понесло. Отвратительно! Вечно наш босс с раковой палочкой в руках! Хуже сигареты! Жуть мерзкая! Секретарша его, Нинка, мне на стул указала: «Сядь, подожди, там Ткачева!»

Ну и порядки! Я, между прочим, звезда! А Люба кто? Пятый редактор. И тут!

Зайка выдержала эффектную паузу.

– Что? – запрыгала Маня. – От сигары пожар?

– Круче! – воскликнула Ольга. – Люба из кабинета вылетает! Кофта клочьями, лифчик разорван, грудь наружу, она у нее, кстати, силиконовая, и рыдает: «Меня Иван Сергеевич изнасиловать хотел! Вызывайте милицию!» Нина зашла в кабинет, я за ней. Генеральный в шоке. Только повторяет:

«Она врет! Сама кофту разорвала».

И тут Нина говорит:

– Не волнуйтесь, Иван Сергеевич, мне понятно, что вы невиновны, сейчас вас на фото сниму, только сигару не кладите. Пусть менты приезжают, они Любку за клевету арестуют, мало ей не покажется!

И точно! Увезли Ткачеву. Одно не пойму: как Нинка до правды доперла?.. Ира! Скажи, сюда сегодня Андреева приходила? С салом? Зачем ты ее пустила?

Аркадий крякнул. Зайка частенько делает странные заявления, но сегодняшнее, про врагиню, натирающую куском сала полы в Ложкине, побило все рекорды глупости. Но мне на руку Ольгин пассаж, пусть уж полковник злится на малосимпатичную Галину Андрееву, чем знает, что по дому, превращая паркет в каток, ползает гигантская улитка. Как только до Александра Михайловича дойдет правда про Джульетту, он устроит скандал, Вера не останется в долгу и закатит ответную истерику. Угадайте, кого обвинят потом в разжигании войны? Кто исполнит роль козла отпущения? Верно! Дашутка!!!

Пока полковника поднимали, устраивали в кресле, несли лед, мазь от ушибов, аспирин, бинты, йод, таблетки от желудочных колик, микстуру против кашля, глазные капли, активированный уголь, пластырь, валокордин, шоколадные конфеты, бутерброды с колбасой, я успела быстро сказать Мане, Вере и Ирке:

– Молчите про Джулю, иначе худо будет.

То ли в моем тоне звучал металл, то ли еще по какой причине, но все предупрежденные согласились, лишь Маня прошептала:

– Она же по дому ползает! Он заметит улитку.

– Если спрятать его очки, то не увидит, – придумала я выход из положения. – Действуем быстро. Ты берешь улитку и помещаешь ее в кладовку на втором этаже, а я тырю очечник из портфеля Дегтярева.

Маня кивнула, и мы стали осуществлять задуманное. Увы, с возрастом у полковника начала развиваться близорукость. Обычно у людей возникает дальнозоркость, но Дегтярев оригинален во всем.

Тщательно спрятав футляр с очками в шкаф с бельем, я прибежала в столовую и обнаружила приятеля в гордом одиночестве. Сообразив, что падение не нанесло Дегтяреву ощутимого урона, домашние разошлись по комнатам. Я решила проявить заботу и нежно спросила:

– Хочешь чаю?

– Угу, – сказал Александр Михайлович, – но только не зеленую бурду, а наш, родной, черный.

Я схватила заварочный чайник и вставила в носик ситечко.

– Паштет слишком соленый, – мирно продолжал Дегтярев, – но вкусный. Где брали?

Я посмотрела на полковника и онемела. Прямо перед его тарелкой стояла масленка с витаминной едой для Джули, и Александр Михайлович самозабвенно намазывал «паштет» на кусок белого хлеба.

– Ты зачем взял патэ? – пролепетала я.

– А что, нельзя? – полез в бутылку Дегтярев.

– Нет! – рявкнула я.

– Почему?

– Это не для тебя!

Александр Михайлович швырнул нож на стол.

– Дожили! Теперь попрекаем друг друга куском! Я что, слопал гастрономический шедевр за тысячу евро сто грамм?

– Не в цене дело!

– А в чем? – совсем обозлился Дегтярев. – Кому предназначался деликатес? О ком у нас так истово заботятся? Кто достоин отдельной еды? Ладно, я вообще больше не подойду к холодильнику! Буду питаться на работе в буфете. Кстати, прости, отхлебнул чайку, он небось тоже не для меня!

– Успокойся, – попыталась я погасить бурю, – речь идет о калорийности. Ты же худеешь, а в паштете полно сливочного масла.

– Мне надоела диета, – побагровел Александр Михайлович и вновь потянулся к масленке, – я был не прав! Вкусная штукенция, вовсе не соленая.

Я вцепилась в бочоночек.

– С тебя хватит.

– Нет, – капризно ответил Дегтярев и выудил из масленки кусок паштета, – отлично идет с хлебушком. Хочешь попробовать?

– Нет! – заорала я.

– И не надо, – ухмыльнулся Дегтярев, – мне больше достанется!

Я с ужасом смотрела, как полковник доедает харчи, предназначенные беременной улитке. Как его остановить? Сказать правду про состав замечательного закусона? Это невозможно, я не готова попасть в эпицентр циклона. И потом, Александр Михайлович уже слопал почти всю «вкусняшку», ему станет плохо, и мы ночью поедем в больницу! Придется молчать, очень надеюсь, что витаминчики не нанесут урона здоровью Дегтярева. Хотя, если вдуматься, ничего страшного нет. Маруся ездила в Таиланд и рассказывала, что местное население с завидным аппетитом ест жареных кузнечиков, засахаренных гусениц и тараканов в кляре.

Дегтярев заглянул в пустую масленку.

– Все, – с легкой досадой констатировал он, – купите еще такой!

– Непременно, – пообещала я.

И тут зазвонил телефон.

– Кто это? – изумился толстяк. – На дворе почти ночь!

Я схватила трубку.

– Алло!

– Позовите Дарью, – попросил взволнованный женский голос.

– Слушаю вас.

– Что вы наделали! Убили меня!

Я покосилась на полковника, который, взяв кружку с чаем, мирно брел к креслу у телевизора и, понизив голос, ответила:

– Мертвые не способны разговаривать, если вы убиты, то не можете общаться по телефону. Значит, пока вы живы, представьтесь, пожалуйста!

– Не узнали меня?!

– Нет!

– Меня???

– Именно так.

– Немыслимое дело! Сделала гадость и в кусты!

– Я хочу предупредить, что наш номер поставлен на прослушку, если вы продолжите глупую беседу, через некоторое время к вам явится милиция, – пригрозила я, понимая, что стала жертвой телефонного хулиганства.

Встречаются порой люди, которые, маясь от безделья, набирают наобум номера и издеваются над собеседниками.

– Дашенька, – завсхлипывали в трубке, – извините за резкость. Но вы меня без ножа зарезали! Ну кто просил вас про анализ крови говорить? Неужели вам нужны доказательства?

– Елена Сергеевна? – изумилась я. – Это вы?

– Ну конечно, солнышко!

– Что случилось?

– Умоляю, приезжайте!

Поглядывая на похрапывающего у мерцающего экрана полковника, я на цыпочках вышла в холл.

– Поторопитесь, – ныла экс-теща Михаила, – погибаю! Времени нет! Мишенька собрался завтра в лабораторию ехать! Как вы могли! Скорей приезжайте!

– Куда?

– Ко мне! Записывайте адрес!

– Вы на часы смотрели?

– Какая разница! Когда нервничаю, я спать не могу!

– А я вполне способна уснуть. Давайте встретимся завтра в районе полудня. Сейчас я очень устала и хочу отдохнуть.

Внезапно из трубки послышались странные звуки, треск, свист, шум, затем раздался голос Елены Сергеевны:

– Дорогая, я стою на подоконнике, жду вашего решения. Если пообещаете незамедлительно прибыть, вернусь в комнату, откажете – шагну вниз с десятого этажа!

– Уже сижу за рулем! – крикнула я и бросилась к машине.

Глава 9

Пожилая женщина, распахнувшая дверь, совершенно не походила на особу, которая замыслила самоубийство. Седые локоны Елены Сергеевны были, как всегда, уложены в аккуратную прическу, щеки тронуты румянцем, губы помадой, а воротничок кружевной блузки украшала большая брошь.

Окинув бабулю взглядом, я в ту же секунду сообразила, что стала жертвой грубой мистификации. Елене Сергеевне понадобилось заманить к себе глупую Дашутку, и она с блеском выполнила задуманное.

– Милая, – залебезила старуха, – сюда, пожалуйста, в гостиную, чай, кофе?

– Зачем я вам понадобилась?

– Душенька! Вы были ближайшей подругой Ларисы…

– Вовсе нет, – бесцеремонно перебила я Кругликову, – никогда не встречалась с вашей дочерью, я познакомилась с Мишей уже после смерти его первой жены.

– Вы мне родная, – как ни в чем не бывало пела Елена Сергеевна, – ближе дочери!

– Что вам надо?

– Я вас очень люблю! – продолжала в том же духе Елена Сергеевна.

– Выражайтесь конкретно.

– Обожаю вас! Ценю ваш ум, сообразительность, интеллигентность, воспитание…

– Лучше сразу сообщите, с какой целью вытащили меня из дома в столь поздний час!

– Вы являетесь авторитетом и для Миши! Как скажете, так он и поступит.

– Я сильно сомневаюсь в степени своего влияния на Медведева.

– Ах, не скромничайте! Только вы предложили сдать анализ крови, и зять мигом согласился ехать в лабораторию.

– Миша оценил разумность моей идеи. Только исследования могут дать четкий ответ на вопрос: кем приходится Медведеву девушка, называющая себя Настей!

– Вы такая заботливая!

Я молча смотрела на старуху, а та продолжала:

– Без вас Миша никогда бы не додумался до анализа!

– Моя роль в этом сильно преувеличена, рано или поздно Михаилу пришла бы в голову идея об исследовании.

– Вы даже дали ему телефон специалиста! У него такая странная фамилия.

– Федор Молибог. Верно, а почему нет? Федя один из лучших специалистов в своем деле, он тщательно изучит кровь, не обманет, не ошибется.

– Анализ такой точный?

– Точнее не бывает.

– Прямо скажут: родные ли Настя с Мишей?

– Да.

– Стопроцентно?

– Маленький шанс на ошибку остается, но погрешность крохотная.

– Господи! – заломила руки Елена Сергеевна. – Что же вы наделали! Как могли? Зачем? Кто просил вас вмешиваться?

– Мне непонятен смысл ваших упреков, – холодно ответила я, вставая, – неужели вы сами не хотите знать, кто эта девушка? Родная внучка или самозванка?

– Дашенька, – начала ломать пальцы старуха, – ну вспомните, как обстояло дело! Настенька исчезла! Ни слуху ни духу! Все страдали, плакали, потеряли надежду – и вдруг! О счастье! Девочка вернулась! Снова в семье! А вы! Если сейчас выяснится, что пришла не Настя, Миша этого не вынесет! За Таню я не волнуюсь, у нее не нервы, а канаты! Железные тросы! А мой зять…

– Бывший, – уточнила я.

Елена Сергеевна вздрогнула.

– Что, душенька?

– Бывший зять!

– Да какая разница! Нас объединяет Настя. Михаил отец, я бабушка. Вдруг ваш Федор даст отрицательный ответ? И что? Миша в реанимации, я покончу с собой, Настя попадет в сумасшедший дом, а вас съест совесть. Пожалуйста, прямо сейчас позвоните Молибогу и велите ему отказаться от проведения анализа!

Я положила ногу на ногу.

– Связаться с Федором нетрудно, он завален работой и будет рад, если одной заботой станет меньше.

– Вот и действуйте, – словно сытая гиена, заулыбалась Елена Сергеевна, – телефон на столе. Сейчас принесу трубочку. Ах, мне приятно вам услужить! Держите, кисонька. Номер помните?

– Конечно. Но неужели вы не хотите знать правду?

– Нет.

– Станете общаться с Настей, не думая о родстве?

– Девочка своя! Я ощущаю это, чую кожей!

– Если я попрошу Федора забыть о просьбе Михаила, то Медведев обратится в другую лабораторию.

Елена Сергеевна схватилась за голову.

– Ужасно! Скажите, он богат?

– Кто?

– Федор.

– Вы встречали в этой стране обеспеченных научных сотрудников?

– Чудесно, – потерла сухонькие ладошки старуха, – думаю, он не откажется от гонорара!

– Анализ платный, – кивнула я, – и, кстати, весьма дорогой.

– Хорошо, хорошо, – радовалась бабуля, – Дашенька, вы причинили мне много страданий, я не сплю, чуть не выбросилась из окна. Теперь исправляйте положение! Звякните Федору и спросите, сколько стоит анализ. Положительный! Понимаете?

Я кивнула.

– Хотите заплатить Молибогу за подтасованные результаты?

– Фу, как грубо! – возмутилась Елена Сергеевна.

– Зато правда!

– Я хочу спасти счастье семьи Медведевых, – патетически заявила она, – Татьяна бесплодна, она не сумела родить, а Миша мечтал о ребенке. Понятен вам ход моих мыслей?

– Нет!

– Детонька! Попробуйте вникнуть: Миша…

– В отношении Миши у меня полная ясность, – ответила я, – но вам-то какое дело до Медведевых?

– Боже! Они мне родня!

– Таня и Миша?

– Естественно! Ларочка смотрит с небес и радуется! Я ради дочки стараюсь.

– И вы готовы любить чужую девушку?

– Мне Настя родная! – возмутилась Елена Сергеевна.

Тут в моем мозгу произошло некое движение, и я потрясенно выпалила:

– Вам родная! А Мише?

Елена Сергеевна прижала руки к лицу.

– Что за намеки, дорогая? – дрожащим голосом протянула она. – Лариса выходила замуж непорочной девочкой! Настя появилась на свет спустя девять месяцев после свадьбы!

– И вы даже выносили во двор окровавленную простыню, чтобы убедить соседей в невинности невесты, – скривилась я. – Слишком эпатажный поступок для москвички с высшим образованием.

– Это народная традиция, – стала слабо протестовать Елена Сергеевна, – нужно ее поддерживать.

– Я бы еще поверила в это, если бы вы с дочерью жили в горном селении на Кавказе, – протянула я, – но дело происходило в конце двадцатого века в Москве.

Елена Сергеевна заморгала.

– Вы знали, что дочь беременна от другого, – продолжала я, – и сделали все возможное для обмана Миши. Восстановили девственность хирургическим путем? Или, напоив жениха до потери пульса, набрызгали на белье куриной крови?

Старуха заморгала, потом бросилась к подоконнику.

– Сейчас кинусь вниз! Вы позорите Ларочку!

Я спокойно смотрела ей в спину. Елена Сергеевна распахнула раму и попыталась вскарабкаться на подоконник.

– Вам помочь? – спросила я.

– Брошусь с десятого этажа! – заорала она.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Подробно история семьи Даши Васильевой описана в книгах Дарьи Донцовой «Крутые наследнички» и «За всеми зайцами», издательство «Эксмо».

2

История о том, как домработница женила на себе садовника Ивана, рассказана в книге Дарьи Донцовой «Небо в рублях», издательство «Эксмо».

3

Патэ – паштет.

4

Даша видоизменяет строки А.С.Пушкина из «Пиковой дамы». «Уж полночь близится, а Германна все нет».