и вам было очень хорошо.
Даже если это было
неделю, месяц, год назад.
В городе град.
Граду рада.
Сколько карат?
Два карата.
Ладному дню
панегирик,
град ограню,
ювелирик.
21 марта
Метафизиолог, логофил,
ювелирик и колыбелькантор,
словелас, о чём ты нас просил,
предлагал какой бессмертным бартер?
Самомнения не занимать
хитроумной перекатной голи —
обменять рабочую тетрадь
на покой, восторг и волю!
– Волю.
С небесами шутки плоски
и бессмысленна война.
Грозовые перевозки.
Кучевые племена.
Стрелы метки. Слёзы едки.
Угрызения остры.
В Сонном Царстве пьют таблетки.
В Сонном Ханстве жгут костры.
22 марта
Виндзор,
корпоративная месса
для игроков в королевский крокет,
проповедь:
имена легендарных игроков,
перечисление их спортивных достижений
и, минут через пятнадцать, – завершающая каденция:
«Иисус Христос тоже был мастером своего дела».
Аминь.
Левая – белоручка,
правая – работяга.
В правой – тряпка и ручка,
ножик и древко флага.
Замуж? Только за Штольца.
Правой куётся счастье.
Левая носит кольца
и красную нитку на запястье.
23 марта
Сижу в прачечной,
смотрю на центрифугу:
чистое время.
Пиано. Пианиссимо.
Три пиано.
Прощание немыслимо.
Смерть гуманна,
её эскадры парусны,
сны крылаты.
Шестнадцать тактов паузы.
Знак ферматы.
24 марта
Закон оранжереи суров.
Не надышались. Недоцвели.
Гербарий – мартиролог цветов,
отдавших жизнь за дело любви.
Вниз головой повешу букет
и буду поклоняться мощам
его нетленным несколько лет —
семь белых роз от как его там.
25 марта
New York Times,
тысяча имён
на первых четырёх полосах —