Изнанка счастья

Часть II

– Мам, ты дома? М-а-а-а-м!

Марсель проснулась, подняла с подушки голову, пытаясь понять, приснился ей Юркин голос или нет. Все-таки приснился, наверное. Все-таки предыдущая бессонная ночь перед экзаменом дала о себе знать, уже и не поймешь, где сон, а где явь. Зато экзамен был последний в эту сессию. Героический экзамен, можно сказать. И сама она – героическая студентка. Второй курс медицинского за плечами остался, и ни одного завала. Хотя, если честно признаться. Если бы не мужнино любящее руководство и покровительство.

– М-а-а-а-м?! Ты дома или нет? Выгляни в окно, мам!

Точно, Юрка. Из школы пришел, наверное. Только зачем орать под окном на всю улицу? Обрадовался, что школьный год закончился и каникулы начались?

Марсель выглянула в окно – Юрка стоял на газоне, бросив портфель и радостно размахивая руками. Рядом с ним, конечно же, Ленка Григорьева, верная подруга. Руками не размахивает, не улыбается и не подпрыгивает, твердо на земле стоит. Кажется, будто снисходительность проявляет к Юркиному подпрыгиванию. Даже немного обидно за Юрку стало. Нет, а чего такая снисходительная-то, подруга верная? Не нравится тебе, как Юрка подпрыгивает, иди домой, не стой на нашем газоне.

Поймав себя на этой слегка недовольной мысли, Марсель тут же и прикрыла ее приветливым в Ленкину сторону кивком. Действительно – при чем тут ее недовольство? Если Юрке такая дружба нравится. Тем более за Юркиной спиной маячит еще какой-то незнакомый мальчишка, крупный, смуглый, в белой рубашке с распахнутым воротом. Такой безупречно белой, что смотрится как вызов на фоне Юркиной в красно-синюю клеточку. Откуда этот мальчишка взялся, интересно?

– Что, опять ключи дома забыл? – спросила Марсель, моргая все еще сонными глазами.

– Ага, мам. Сбрось, пожалуйста.

– Сейчас, погоди.

Ключи, конечно же, лежали на тумбочке в прихожей. Юрка был безалаберным в мелочах, как всякий подросток. Впрочем, не всякий. Наверняка Ленка Григорьева ключей дома не забывает. Непонятно только – почему из школы не домой к себе идет, а вечно за Юркой тащится?

Юрка поднял с газона брошенные ему ключи, прокричал упреждающе:

– Мы голодные, мам.

– Ну так… Понятное дело… – с улыбкой проворчала Марсель, отворачиваясь от окна и спеша на кухню.

И чем теперь кормить эту ораву? В холодильнике оставалось немного борща и котлеты, Юрке бы хватило… Но ничего не поделаешь, надо переключаться на новые обстоятельства, соображать быстро и желательно без досады. Досада еще никому не помогла. Горячие бутерброды сделать, что ли? Огурчик-помидорчик на хлеб положить, зеленью сверху присыпать, потом кусочки сыра сверху бросить, и в микроволновку. Сыр по овощам растечется – красота. Не ахти какое блюдо, но голод утолить можно. И вообще, ей, как хозяйке-студентке, простительно – такая трудная нынче сессия выдалась в институте. И не в каком-нибудь, а медицинском. Одна латынь чего стоила, до сих пор трудные слова занозами в мозговых извилинах торчат! Потому и понятно, что хозяйственные дела пошли второй очередью. И для них свое время придет. Еще успеет и борща наварить, и котлет нажарить, и еще всякого разного какао с чаем.

Пока компания поднималась в квартиру, Марсель успела нарезать батон. Когда услышала ребячьи голоса, пошла в прихожую – еще раз поздороваться. По пути пригладила волосы, потерла глаза – спала-то всего ничего, как с экзамена пришла! Вся институтская группа на природу по случаю радостного события рванула, а она, примерная женушка, домой.

Ленка Григорьева стояла в прихожей гордой цаплей, ждала, когда Юрка поможет ей стянуть рюкзачок с плеч. Юрка ее ожидания не заметил, шагнул вперед, проговорил торопливо, указывая на смуглого мальчика:

– Мам, это Джаник. Он со следующего года в нашем классе учиться будет, его сегодня директриса привела, чтоб мы заранее познакомились.

Смуглый Джаник глянул на нее очень серьезно и кивнул с достоинством. Глаза у него были большие, темно-карие, обрамленные длинными густыми ресницами. А над глазами – широкие брови вразлет. А еще Марсель заметила красиво вылепленный твердый рот, и подбородок тоже твердый, без детской пухлости. И челка надо лбом, как вороново крыло. Красавец, что сказать. Так и просились на язык слова из Омара Хайяма… О мальчик, поспеши, твой мир подобен сказке!..

– А это моя мама. Ее зовут Марсель. Классная, правда? – с торжеством в голосе представил ее Юрка и глянул на Джаника с гордостью счастливого обладателя, требуя немедленного подтверждения предъявленной взору «классности». Марсель даже смутилась немного – Юрка, Юрка! Словно дорогой вещью похвастался…

Джаник улыбнулся, соглашаясь с Юркиным торжеством. А Марсель опять страшно смутилась, махнула на Юрку рукой – да ну тебя. И произнесла торопливо, уходя на кухню:

– Мойте руки, сейчас я вас накормлю. Полноценного обеда точно не обещаю, но перекус гарантирую.

– Может, вам помочь? – вежливо спросила Ленка.

– Ну помоги… – обернувшись, пожала плечами Марсель.

Через пять минут, нарезая на доске овощи аккуратными кубиками, Ленка переспросила недоверчиво:

– Разве горячие бутерброды со свежими огурцами делают? Я понимаю, когда помидоры. Ну ладно, сладкий перец… Но огурцы?

– А почему нельзя с огурцом, Лен? Что тебя смущает?

– Потому что это неправильно.

– А кто решил и постановил, что неправильно?

– Ну, не знаю… Конечно, никто не решил и не постановил, но моя мама так не делает, например. И я ни разу не видела, чтобы кто-то делал горячие бутерброды с огурцами.

– А я делаю. То, что ты ни разу такого не видела, еще не говорит о том, что это неправильно. Правильность и неправильность вообще понятия обтекаемые, иногда плавно переходящие друг в друга, разве ты этого никогда не замечала? В каждой избушке свои погремушки, у всякого человека свой вкус. Один любит есть холодные огурцы, другой – горячие.

– Хм… Ладно, не буду с вами спорить. Но все равно я останусь при своем мнении.

– Да пожалуйста, дорогая. На, теперь петрушку порежь и укроп. А я в холодильнике пошурую – где-то еще банка с каперсами была.

– А как вам наш новенький, Марсель? Понравился?

– Не знаю. Поживем – увидим. На первый взгляд вроде хороший мальчик.

– А на внешность как? По-моему, слишком красивый. Мужчина не должен быть очень красивым, это неправильно.

– Почему?

– Не знаю… Так моя мама говорит.

– По-моему, Леночка, тебе пора учиться иметь свое мнение, а не следовать маминому. И вообще, нехорошо обсуждать человека в его отсутствие, согласна?

– Да, согласна. Я порезала зелень, Марсель.

– Молодец… Давай сюда. Еще пять минут, и перекус будет готов. Иди приглашай мальчишек.

Юрка, как всегда, уплел свои бутерброды очень быстро, не переставая болтать без умолку. Ленка, поджав губы, выковыривала из расплавленного сыра кусочки огурцов и выкладывала на краешек тарелки. Справившись с обязательной задачей, принялась за факультативную, то есть за сами, собственно, бутерброды. Вот же какая девчонка, а? Занудно правильная. И почему ее к веселому разгильдяю Юрке прибило? Наверное, Ленка намазывает Юркину веселость на свою правильность, как масло на хлеб, чтобы не есть ее всухомятку.

Джаник ел с молчаливым сосредоточенным достоинством. Можно сказать, с ярко выраженной благодарностью за хлеб насущный. Хороший мальчик. И взгляд у него серьезный. И лицо умное.

– Джаник, а ты раньше в другой школе учился, да? – спросила Марсель, подливая ему чаю.

– Да, в другой школе. И в другом городе. В Ереване.

– О, как далеко… Не жалко было свою школу бросать?

– Жалко, но что ж поделаешь. Понимаете, у папы здесь бизнес. И потому мы с мамой решили к нему приехать. Это ведь нехорошо, что папа все время один.

– Да, это нехорошо. Это вы с мамой правильно решили.

– Да. И папа тоже так решил. Сказал, что мне лучше в русской школе учиться, чтобы язык не забыть. Папа ведь русский наполовину, у него мама, то есть моя бабушка, русская была. А мама всегда в Ереване жила. Она не очень хотела ехать сюда, если честно. Но папа не хотел в Ереван, и маме пришлось принять такое решение. Мужчина всегда должен быть главным в семье и стараться, чтобы его семья жила хорошо и счастливо. Ведь это правильно, как вы считаете?

– Безусловно. Как дважды два.

– Спасибо. И за вкусные бутерброды тоже спасибо. Вы хорошая хозяйка, а еще у вас душа добрая. И пусть ваш дом всегда будет счастливым и добрым.

– Ой, спасибо, Джаник. Ты очень хорошо говоришь, мне так приятно!..

– А еще вы очень красивая. И глаза у вас красивые, как весенняя трава на солнышке. Необыкновенные глаза, я никогда таких не видел.

– Ой. Совсем ты меня смутил…

– У тебя тоже очень красивые глаза, Джаник! – вдруг подала ревнивый голос Ленка, и Марсель моргнула растерянно, будто и в самом деле была предметом Ленкиной ревности.

Джаник хотел что-то ответить, но Юрка ему не дал, проговорил весело:

– Ну что, перекусили? Тогда вперед? Времени-то мало осталось, не забыли?

– Куда это вы торопитесь? – поинтересовалась Марсель, пожав плечами.

– За подарком, мам. У Володьки Семенова сегодня день рождения, он весь класс позвал на аттракционы. Сбор около парка Победы через час, а нам еще подарок надо купить. А потом мы все к Володьке пойдем, чай пить. Так что скоро меня домой не жди, я поздно приду!

– Да? Ну ладно. Тебе денег дать?

– Не, я у папы еще утром взял. К тебе даже не приставал, ты на экзамен убегала и поэтому не в себе была.

– Ну, так уж и не в себе.

– Точно-точно, не в себе. Даже глаза были не зелеными, а желтыми в крапинку. От испуга, наверное.

– Не сочиняй, Юрка.

– Ой, я даже не спросил!.. Ты сдала экзамен-то?

– А то. На пятерку, между прочим.

– Ну кто бы сомневался. Если бы не сдала, и глаза бы желтыми остались. А так – все в норме.

– Вот же выдумщик, а? Ладно, идите, а то и впрямь не успеете подарок купить. И ключи больше не забывай, пожалуйста.

Марсель потом стояла у окна, смотрела, как вся компания дружно шагает по двору в сторону арки. Юрка посередине, конечно же. Рассказывает что-то весело, машет руками, поворачивая головой вправо-влево. Вот и в арку вошли, скрылись из виду…

До вечера она слонялась по квартире, наслаждаясь бездельем. Наверное, у безделья бывает особый вкус, когда нервные заботы успешно разрешены и еще долго до забот следующих. Очень приятный вкус безделья, сладко заслуженный. «Здравствуй, свобода» называется. Хочу халву ем, хочу пряники.

Устроилась в кресле перед телевизором, собираясь посмотреть старую добрую комедию, и заснула нечаянно. И проснулась от мужниного громкого голоса из прихожей:

– Мара, ты дома? Эй! Марсель! Марселина. Марсельеза. Ты где?

– Да здесь я… – отозвалась Марсель, потягиваясь, – хотела фильм посмотреть, да заснула нечаянно. Я тебе звонила, кстати, но ты на операции был. Хотела пятеркой по фармакологии похвастаться. Представляешь, фармакологию на пятерку сдать, это ж уметь надо! Вот скажи, у тебя была пятерка по фармакологии, когда ты учился?

– Да ни в жизнь! Я вообще на втором курсе страшный разгильдяй был.

– Вот! А у меня пятерка! Умная я у тебя, да?

– Не то слово, Марсельеза.

– Не называй меня так, мне не нравится. Уже по-всякому мое несчастное имя переиначил, как мог. Скоро Мартышкой Ивановной назовешь, наверное.

– Так я ж любя, дурочка.

– Я знаю. И все равно не надо.

– А как называть тебя, как? – одним рывком Леня подхватил Марсель из кресла, закружил по комнате. – Как тебе нравится, скажи? Крошка моя? Пупсик? Зайка? Птенчик? Черепашка-ниндзя?

– Фу, дурачок… Остановись, у меня голова закружилась!

– Ой, дурачок я, дурачок! – прижал ее Леня к себе. – А главное, какой счастливый дурачок! Ай да Соколовский, ай да сукин сын! Не думал, не гадал, счастье само в руки свалилось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.