Внимание, смертельный номер!

– Понятия не имею. Сам об этом думал. Может быть, он просто захотел самостоятельности?

– А чем сейчас занимается ваш партнер? Кстати, как его зовут?

– Засорин Натан Евгеньевич. У него сеть закусочных «Супервкус».

– Понятно. Скажите, Георгий Борисович, а есть ли у Владислава родственники? Братья, сестры? Родители?

– Насколько мне известно, родители у Владислава погибли еще в его раннем детстве. Кажется, попали в автокатастрофу. Воспитывала его бабушка. Но она уже умерла. Насколько мне известно, ни братьев, ни сестер у Владислава не было, он был единственным ребенком в семье. Да, Владислав уже был женат, но к моменту знакомства с Элиной он развелся. Детей в этом браке не было.

– Хорошо, Георгий Борисович, я возьмусь за расследование убийства Владислава Расстрельникова, – дала я свой ответ.

– Я очень на вас рассчитываю, Татьяна Александровна, – обрадованно сказал Елизарьев. – Вот ваш аванс.

Елизарьев встал, подошел к компьютерному столу, вынул из ящика стола пачку купюр и вручил ее мне.

– Да, Георгий Борисович, на всякий случай дайте мне координаты вашего бывшего партнера, – попросила я бизнесмена. – Мало ли что. Мне еще необходимо будет поговорить с вашей дочерью, – заметила я.

– Хорошо, Татьяна Александровна. Я предупрежу Элину. Она сейчас находится в нашей городской квартире. Сейчас я вам все напишу.

Елизарьев взял лист бумаги и начал писать.

– Вот, пожалуйста, возьмите, Татьяна Александровна. – Мужчина протянул мне листок. – Я все написал. Здесь адреса и телефоны. А вот моя визитка. Пожалуйста, сообщите мне, как вам только что-то станет известно, – попросил он.

– Обязательно, Георгий Борисович, я непременно с вами свяжусь, – сказала я.

Я вышла от Елизарьева, подошла к своей машине, села в нее и, закурив, принялась размышлять. На данный момент у меня было очень мало фактов, чтобы строить версии. Что мне известно? То, что родители у Владислава погибли еще в его раннем детстве, попав в автокатастрофу. Воспитывала его бабушка. Но ее тоже уже нет на свете. Других родственников у убитого нет. Нет ни братьев, ни сестер. Что еще? Да, Владислав уже был женат, но к моменту знакомства с Элиной он развелся. Детей в этом браке не было. Кому мог помешать цирковой гимнаст настолько, что его лишили жизни? Чем он занимался помимо своей основной профессии? Есть ли у него наследство? Может ли на него претендовать бывшая жена?

Или кто-то мстит Элине Елизарьевой? А может быть, воздействуют на Елизарьева? Впрочем, последнее на редкость сомнительно. Хотели бы припугнуть бизнесмена – что-то произошло бы с его дочерью. А жених – это даже не муж, а практически чужой посторонний человек. Впрочем, смысла нет пока строить версии. В списке обязательных дел у меня общение с Элиной – хоть что-то она о своем женихе расскажет! Как познакомились, что он из себя представлял. С Засориным тоже неплохо бы пообщаться – вдруг все-таки такая вот сомнительная месть бывшему партнеру?

Но на первом месте у меня – визит к Владимиру Кирьянову. Да, ведь полиция уже приняла к производству дело об убийстве Владислава Расстрельникова. Стало быть, определенные наработки у них уже имеются. И Киря ими обязательно со мной поделится. А затем – визит к дочери Елизарьева, Элине. Ведь, как невеста, она должна знать гораздо больше о своем женихе, чем это было известно ее отцу. Тем более что, по словам Георгия Борисовича, Элина придает немаловажное значение недругам отца, считая убийство своего жениха их происками.

Я набрала номер Кирьянова, но сотовый не отвечал. В отделе трубку взял какой-то юноша, судя по голосу, и коротко ответил, что подполковник Кирьянов отсутствует, когда вернется, неизвестно. Ясненько, значит, Киря, скорее всего, на совещании. И в ближайшее время мы не пообщаемся. Так тому и быть. Решено, еду сейчас к Элине Елизарьевой, затем – вновь пытаюсь дозвониться до Кирьянова, а уже потом буду устанавливать очередность по мере поступления фактов.

Я уже приготовилась ехать, но вдруг вспомнила, что не погадала на своих магических «костях». Это ведь стало уже традицией: перед каждым расследованием я непременно обращаюсь за советом к своим додекаэдрам.

Вынув из черного мешочка из бархата двенадцатигранники, сосредоточившись и мысленно задав вопрос, чего мне ждать в ходе моего расследования, я метнула «кости» на сиденье машины.

Образовалась комбинация из следующих чисел: 12+36+17. Мне не пришлось лезть в листок за расшифровкой, потому что я помню все толкования наизусть. В данном случае додекаэдры предсказывают мне неприятности. Ну, что же. Это в общем-то ожидаемо. Еще ни одно мое расследование не обходилось без этих самых неприятностей, поскольку преступники, как правило, очень хорошо умеют их доставлять. Однако один бросок еще ничего не решает. Брошу-ка я «кости» еще раз. На этот раз выпало 4+20+25. А это означает, что для человека с интеллектом нет ничего невозможного. Ну, вот, так-то лучше. Значит, у меня все получится. Впрочем, по-другому и быть не может.

Окрыленная оптимистическим предсказанием, я сверилась по бумажке с адресом, который написал Георгий Елизарьев, и отправилась в путь.

Городская квартира Елизарьевых находилась в доме улучшенной планировки на тихой улочке имени Яблочкова. Это был практически самый центр города. Я позвонила по домофону, и вскоре женский голос спросил: «Кто»?

– Я Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – представилась я и спросила: – Вы Элина Георгиевна Елизарьева?

– Нет. Что вы хотите? – спросила женщина.

– Мне необходимо поговорить с Элиной Георгиевной. Меня нанял ее отец, он же дал этот адрес. Элина Георгиевна сейчас дома? – спросила я.

– Да, Элина Георгиевна дома, но я сначала узнаю, сможет ли она вас принять, – ответила мне женщина.

Вероятно, это была или экономка, или домработница. Минуты через две женщина сообщила мне, что Элина Елизарьева согласилась меня принять. Домофон пропищал, и я вошла в чистый подъезд. На пороге квартиры меня встретила невысокая и полноватая женщина лет пятидесяти. Она была одета в темное платье. Так, на обратном пути, пожалуй, перекинусь с ней парой слов. Домработницы, между прочим, многое знают о своих работодателях.

Елизарьевы жили в двухуровневой квартире. Сначала я попала в просторный холл. Из него по широкой лестнице можно было попасть на второй этаж. Очевидно, там находились спальни, потому что прислуга не стала подниматься по лестнице, а провела меня в большую и светлую гостиную на первом этаже. Там находились три женщины. Одна из них – маленького роста, худая крашеная брюнетка, с длинной челкой и стрижкой каре, в черных брюках и шелковой блузке – встала со стула, на котором сидела, и, опираясь на палку, сделала несколько шагов мне навстречу. Молодая женщина заметно хромала. «Стало быть, это и есть дочь Георгия Елизарьева», – подумала я. Следом за ней ко мне подбежала белая лохматая болонка и почти уткнулась мне в туфли. Тут же около меня оказалась еще одна собака неизвестной мне породы, ростом немного побольше болонки, но с гладкой шерстью.

– Адам, иди ко мне!

– Асти, на место!

Элина и еще одна женщина, в пестром платье, на вид лет шестидесяти с чем-то, почти одновременно подозвали своих псинок. И это было очень кстати, потому что и Асти тоже облюбовала мои туфли. Я инстинктивно отпрянула назад.

– Да они не кусаются, – тоже почти синхронно заметили женщины.

«Не бойтесь, она не укусит, она так играет» – любимая присказка всех собачников! Коронная фраза! Прямо к награде орденом можно представить таких милых собаченек! И при чем тут «не укусит»? Да мне просто неприятно, когда псины так бесцеремонно лезут, куда их не просят.

Собачки вернулись к своим хозяйкам, а Элина спросила:

– Это вы частный детектив?

– Да, я. Поскольку Георгий Борисович нанял меня расследовать убийство вашего жениха, то мне необходимо задать вам ряд вопросов, Элина Георгиевна.

– Я что, по-вашему, такая старая, что ко мне надо обращаться по имени-отчеству? – раздраженно спросила Элина Елизарьева.

– А разве по отчеству обращаются только к пожилым людям? – в свою очередь задала я вопрос.

Ничего себе начало разговора! Она что, будет учить меня правилам хорошего тона? Только этого еще не хватало! Я, конечно, помню, что Георгий Елизарьев говорил о трудном характере своей дочери, но здесь налицо элементарная невоспитанность.

– Так мы можем поговорить? – спросила я.

– Присаживайтесь, – вроде бы нехотя проговорила Элина Елизарьева и кивнула в сторону глубокого кресла. Подумав, я села на стул, стоявший рядом. Не люблю выбираться из таких вот утопленных сидений.

– Что будете: чай или кофе? – спросила меня Елизарьева.

– Кофе без сахара, если вас не затруднит, – ответила я.

– Конечно, не затруднит, ведь не я же буду его готовить, – в своей бесцеремонной манере ответила Елизарьева. Вот это характер! Удивительно, как ее только выдерживал Владислав.

– Анна Петровна! – крикнула она.

Не дождавшись ответа, Елизарьева обратилась к еще одной женщине, находившейся в гостиной. Она сидела на широком кожаном диване темно-коричневого цвета.

– Наташ, пойди найди Анну и попроси приготовить нам кофе. Вечно она где-то шляется, никогда ее не дозовешься, – проворчала Элина.

Наташа – тоже брюнетка с копной волнистых волос примерно одного с Элиной возраста – поднялась с дивана и вышла. Вскоре она вернулась с пожилой, маленькой и тщедушной женщиной с пегими волосами, которая толкала перед собой сервировочный столик, на котором стояли кофейник, чашки и коробка конфет.

– Лина, нам пора, – сказала Наташа, – Римма, – обратилась она к хозяйке Асти, – собирайся, пойдем.

– Наташа, Римма, спасибо, что пришли, – откликнулась Елизарьева.

– Лина, еще раз наши соболезнования, держись, дорогая, – сказала Римма.

Женщины ушли. Я сделала глоток кофе. На вкус он был просто отвратительный. То ли зерна пережарили, то ли просто переварили. Я решительно поставила чашку на стол.

– Элина, – в который раз я обратилась к Елизарьевой, намереваясь наконец-то приступить к основной цели своего визита, – поскольку я занимаюсь поисками убийцы Владислава Расстрельникова, то…

– Владислава Владимировича, – перебила меня Элина.

Мне стало смешно. Значит, ее, двадцатидевятилетнюю особу, назвать по имени-отчеству означало подчеркнуть ее возраст. А вот молодого мужчину, четырьмя годами старше нее, следует величать только полностью, непременно с отчеством. Ладно.

– Скажите, сколько времени вы были знакомы с Владиславом Владимировичем? И где вы познакомились? – спросила я.

Женщина передернула плечами.

– Как вы можете задавать такие личные вопросы?! – возмущенно спросила Елизарьева. – Это же бестактно! Какая разница, сколько мы знакомы и где познакомились? У нас должна была быть свадьба!

– Элина, – жестко осадила я, – я занимаюсь расследованием убийства вашего жениха. Насколько я понимаю, вы хотели выяснить, кто совершил это преступление. В таком случае будьте любезны, отвечайте на мои вопросы. Я не склонна к проявлению праздного любопытства.

– И все же я считаю, что тема нашего знакомства не имеет отношения к делу! – процедила Елизарьева.

Интересно! И где следы слез? Где страдания по потерянному жениху, практически мужу? Пожалуй, единственной эмоцией этой женщины сейчас была злость. Правда, на винтажном столике у двери стоял портрет светловолосого улыбающегося и симпатичного мужчины в траурной рамке. Я сразу узнала гимнаста Владислава Расстрельникова.

– Элина… – протянула я укоризненно. Она фыркнула и пояснила:

– Познакомились в цирке около года назад, я тогда журналистикой увлеклась, попала на пресс-конференцию. Влад там был, мы друг другу понравились, начали встречаться. Три месяца назад он сделал мне предложение, я согласилась, стала готовиться к свадьбе. А тут… такое!

– Спасибо. – Я понимала, что многое осталось за кадром. Вполне возможно, что дамочка буквально завоевала циркача. Или он был в курсе, чья она дочь? Что-то слабо верится в большую и светлую взаимную любовь. Но расспрашивать дальше не стала. Понадобится – выясню по своим каналам. – Тогда скажите, не было ли в поведении Владислава Владимировича чего-то необычного? Я имею в виду, в последнее время. Ну, возможно, он был чем-то встревожен? Или чем-то озабочен? Может быть, вы заметили в нем какую-то подавленность? – спросила я.

– Не было ничего необычного. – Елизарьева посмотрела на меня тяжелым взглядом. – Все было, как всегда, то есть нормально.

– Ему никто не угрожал? Не было ли каких-либо звонков или посланий с угрозами? Вы в курсе? – Я продолжала задавать вопросы.

– Да господи! – воскликнула женщина. – Ничего этого не было! Ну, что вы все об одном и том же?

– Я спрашиваю вас, Элина, не из праздного любопытства, поймите вы наконец. Я занимаюсь поисками преступника, – объяснила я свою настойчивость.

– Так я скажу вам, кто убил Влада! – вскричала Елизарьева.

– Вы знаете его убийцу? – удивилась я.

– Да, представьте себе! Это бывший папин партнер по бизнесу Натан Засорин! Я сразу сказала об этом в полиции. Но тупые менты, как всегда, пропустили мое заявление мимо ушей, вместо того чтобы сразу же схватить этого подонка!

– А на чем основывается ваше уверенность в том, что убийцей вашего жениха является бывший партнер вашего отца? – тут же спросила я. – У них что, были трения? У Расстрельникова и Засорина, я имею в виду.

– Да никаких трений у них не было! Они даже не были знакомы! – выкрикнула Элина.

– Тогда зачем Засорину надо было его убивать? – недоуменно спросила я.

– Ну как вы не понимаете? Для того, чтобы отомстить папе! Ведь это Натан решил разделить их бизнес, а папа поначалу не хотел…

– Послушайте, Элина. Но ведь раздел бизнеса произошел не вчера, а довольно давно. Георгий Борисович рассказал мне об этом.

– А месть – это блюдо, которое подается холодным! – торжественно заявила Элина Елизарьева.

В коридоре я подловила Анну Николаевну, домработницу, и попросила ответить на несколько вопросов. Женщина, смущенно пожав плечами, согласилась. Но ничего особенно полезного мне рассказать не могла. Да, Элина встречалась с Владом, он несколько раз бывал в доме. Но чаще она оставалась у него в квартире, насколько знает Анна Николаевна. Владислав Владимирович производил впечатление очень приятного молодого человека, всегда вежливый, спокойный, улыбчивый. Вот и все!

Я вышла из квартиры Елизарьевых и решила, что, пожалуй, я не поеду сейчас к Кирьянову, как планировала раньше, а наведаюсь к этому самому Засорину. Что же такого произошло между Елизарьевыми и Засориным, что Элина жаждет повесить убийство на бывшего партнера отца? Да и сам Елизарьев как-то с заминочкой рассказывал о дележе бизнеса. Что-то там нечисто.

Я, конечно, допускаю, что это и впрямь неумная месть Засорина. Чем черт не шутит? Вдруг это действительно тот самый случай, когда разгадка убийства лежит на поверхности? Но такой вариант все-таки сомнителен.

Я снова вынула листок, который дал мне Георгий Елизарьев и в котором были обозначены координаты Натана Засорина. Так, Натан Евгеньевич Засорин, владелец сети закусочных «Супервкус». Его офис находился в коммерческом центре за железнодорожным вокзалом. Доехала я туда сравнительно быстро.

Я вошла в вестибюль и узнала у вахтера, где находится офис владельца закусочных заведений. Поднявшись на лифте на последний, шестой, этаж, я прошла по коридору и отыскала дверь с табличкой «Супервкус». Засорин Н.Е».

Я постучала в дверь, но ответа не последовало. Подождав минуту, я повторила попытку. И снова тишина. Тогда я толкнула дверь и вошла в приемную. Она была пустая. Секретарши за компьютерным столом не было. Тогда я постучала в дверь, ведущую, как предположила, в кабинет Засорина.

– Войдите, – услышала я мужской голос, судя по интонациям, принадлежавший молодому человеку.

Я открыла дверь и увидела сидящего за столом мужчину лет тридцати – тридцати пяти. У него было спортивное телосложение и довольно привлекательное лицо. Особенно притягательными были серые глаза.

– Натан Евгеньевич? – спросила я.

– Да, проходите, присаживайтесь, – пригласил мужчина. – Вы по какому вопросу? Я сегодня без секретаря, – пояснил он.

– Меня зовут Татьяна Александровна, я частный детектив, – начала я, сев на стул напротив Засорина.

– Вот как? – Мужчина с интересом взглянул на меня. – И чем же я обязан вниманию детектива? – спросил он.

– Я занимаюсь расследованием убийства артиста цирка Владислава Расстрельникова, – объяснила я. – Это жених дочери вашего бывшего партнера по бизнесу Елизарьева, Элины Елизарьевой.

Скулы на лице Натана Засорина заметно напряглись.

– Не понимаю, какое я имею отношение к его убийству? – спросил мужчина.

– Вы были знакомы с Владиславом? – задала я встречный вопрос, не ответив Засорину.

– Нет, не был, – уверенно и твердо ответил Засорин.

– Где вы находились в воскресенье, два дня назад? – задала я следующий вопрос.

– Я был в недельной поездке по делам бизнеса и вернулся только вчера, – так же спокойно ответил мужчина.

– У вас есть билеты и свидетели, подтверждающие ваше нахождение вне Тарасова? – спросила я.

– Конечно! – воскликнул Засорин. – Послушайте, Татьяна Александровна, почему вообще убийство артиста цирка связывается с моей персоной? – недоуменно спросил мужчина.

– Элина Елизарьева утверждает, что ее жениха убили вы, чтобы отомстить ее отцу за раздел бизнеса, – объяснила я. – Вы ведь одно время вели совместный бизнес с Георгием Елизарьевым, не так ли?

– Ах, Элина Елизарьева! – воскликнул Засорин. – Тогда все понятно. Да, действительно, у нас был совместный бизнес с ее отцом. Ну и что?

– Вы чинили препятствия при его разделе, совершали поджоги складов и еще ряд неблаговидных действий. Разве не так?

– Татьяна Александровна, а Георгий вам не рассказал, чем было вызвано мое решение разделить бизнес? – в свою очередь спросил Засорин. – Так вот, я вам расскажу. Георгий недвусмысленно дал мне понять, что наше дальнейшее сотрудничество будет зависеть от моего согласия взять в жены его увечную дочь. Да она и сама проходу мне не давала, буквально вешалась на меня. Но мне каракатица Елизарьева была не нужна даже при условии, что он мне приплатит за нее. Нет, вы не подумайте, я не какой-то там хам, надсмехающийся над физическим недостатком. Просто, помимо этого, у Элины был просто несносный характер.

Да, насчет характера и манер он полностью прав. И в целом я, кажется, угадала, как Элина «заловила» циркача. Вполне могла заманить на папочкины деньги. Впрочем, это ее проблемы.

– К тому же зачем мне было убивать ее жениха? – продолжал Засорин. – Ведь в этом случае я бы получил приличный срок и сел в тюрьму, – совершенно справедливо заметил мужчина. – Татьяна Александровна, я что, по-вашему, похож на идиота? На идиота, который готов наплевать на свой бизнес и пустить все под откос? А вы знаете, я даже рад тому, что несколько лет назад состоялось это разделение. Потому что теперь мои дела пошли в гору, получается, что я выиграл от того, что пошел своей дорогой. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Одним словом, все, что ни делается, все к лучшему. В принципе я не имел ничего против Георгия, да и сейчас не имею. Просто я не мог допустить, чтобы кто-то вмешивался в мою личную жизнь и диктовал мне свои условия.

Объяснение Засорина показалось мне правдоподобным. К тому же мужчина показал мне билеты и написал список лиц, которые могли бы подтвердить его присутствие на сделках. Выйдя от Засорина, я набрала несколько из предоставленных им номеров и предварительно подтвердила полученную информацию. Он действительно был в командировке в столице, жил в отеле. Замечательно!

После чего я набрала номер Елизарьева.

– Слушаю, Татьяна Александровна! Вам что-то удалось узнать?

– Что-то удалось, – с ехидцей протянула я. – Скажите мне, пожалуйста, Георгий Борисович, почему же вы не рассказали, в чем заключался конфликт между вами и Засориным? – Терпеть не могу, когда меня обманывают. Особенно если это мой клиент. – Что к разделу бизнеса, вполне вероятно, привела ваша забота о личной жизни Элины?

– Татьяна Александровна! – возмутился Елизарьев. – Разумеется, я забочусь о своей дочери. И если бы Натан согласился на мое предложение, у нас появилось бы крепкое семейное предприятие! Не понимаю, что здесь плохого.

– Плохое – только то, что вы не рассказали мне об этом сразу же. И я потеряла полтора часа рабочего времени, оплачиваемого вами, позвольте заметить! Проверяя при этом нежизнеспособную версию.

– Ладно, извините, – буркнул мой клиент. – А что-то еще удалось узнать?

– Пока нет, работаю. Как только что-то выясню, сразу вам сообщу. – И я попрощалась. После чего набрала Кирьянова в надежде, что он уже на месте. Все-таки ехать без предупреждения довольно-таки рискованно в плане потери времени.

Я набрала номер Кирьянова.

– Киря, привет, – сказала я в трубку, услышав знакомый голос.

– О, Танюха, привет, привет, – обрадованно произнес Владимир.

– Смотри-ка, еще не забыл мой голос, – заметила я.

– Даже если бы и забыл, то все равно ни с кем бы тебя не спутал. Ведь только ты называешь меня Кирей. Однако давненько мы с тобой не виделись, – посетовал он. – Так немудрено и позабыть.

– И не мечтай, Киря, я этого не допущу, – категоричным тоном произнесла я.

– Да я знаю, Тань. У тебя ведь расследование идет за расследованием. Вспомнил сейчас Владимира Высоцкого. Как там у него: «И там за камнепадом идет камнепад».

– Да, Володь, это ты верно подметил, – согласилась я с ним.

– Так ты ко мне по делу или все-таки по дружбе? – спросил Владимир.

– И то и другое, Володь. Конечно, я всегда рада с тобой пообщаться и поговорить за жизнь, но и дело у меня к тебе тоже есть.

– Так, дай угадаю с одного раза: ты впряглась в очередное расследование. Так?

– Да, это так, – подтвердила я. – Это дело уже находится в производстве. Владислав Расстрельников, артист цирка. Тебе знакомо это имя? – спросила я.

– Да… Тяжелый случай, – вздохнул Кирьянов. – Улик нет. Свидетелей нет. Оружия нет. Пока мои ребята даже мало-мальски компрометирующей информации на покойного не могут нарыть. Чист как стеклышко. Учился, работал. Мирно расстался с женой. Трудился в цирке, коллеги любят его. Не привлекался, не был замечен, все по классике. «Глухарь» однозначно, – эмоционально отреагировал Владимир.

– Володь, обижаешь. Или ты уже забыл, что для Тани Ивановой нет никаких «глухарей»? Вот в упор не знаю, что это за птица такая.

– Не надо было прогуливать уроки зоологии, Тань, – пошутил Кирьянов.

– Ну а если серьезно, Володь?

– А если серьезно… прекрасно помню, что ты в состоянии раскрыть любое преступление, каким бы запутанным оно ни было.

– Ну так я приеду? – спросила я.

– Приезжай, конечно. Поговорим.

– Тогда до встречи.

– Жду.

Я отключила сотовую связь, положила телефон в сумочку и взялась за руль. Через пятнадцать минут я уже открывала дверь кабинета Кирьянова.

– Проходи, Тань, и присаживайся, – пригласил Владимир. – Вот тебе дело Владислава Расстрельникова, ознакомься с тем, что уже удалось выяснить следствию.

Я взяла тонкую папку и начала смотреть материалы дела.

«Расстрельников Владислав Владимирович, 19… года рождения, родился в городе Марксе Тарасовской области. Окончил Марксовское училище искусств, после чего стажировался в Москве по специальности «Цирковой акробат и гимнаст». Был призван в армию и отслужил в Воздушно-десантных войсках. Отлично владеет стрелковым оружием, во время службы проявил себя только с положительной стороны, имел награды… так… был опыт участия в вооруженных конфликтах… Переехал в Тарасов после демобилизации… работал в труппе тарасовского цирка… несколько сезонов выступал в Цирке дю Солей с уникальными номерами… Время убийства – от 17:40 до 17:50, согласно показаниям свидетелей. Положение пули в теле… предварительный вывод: выстрел был сделан сверху, под углом… Выстрел в область сердца с дальнего расстояния… Смерть наступила сразу. Семейное положение: разведен. Бывшая супруга, Елизавета Николаевна Пантелеймонова, проживает в г. Марксе, по адресу…».

Я еще раз вспомнила коронный номер Владислава, в котором он вопреки всем параметрам анатомического строения складывался в несколько раз, как будто состоял не из костей, как все люди, а из каучука.

– Володь, ты сказал, что оружие, из которого был убит Владислав Расстрельников, найдено не было.

– Да, это так, – подтвердил Кирьянов.

– А какие выводы можно сделать по итогам экспертизы? – спросила я.

– Пуля, которую вытащили из тела Владислава Расстрельникова, была выпущена из газового пистолета, приспособленного под боевые патроны, – ответил Владимир. – Я сам в этом не очень разбираюсь, но эксперт говорит, что это очевидно – следовые метки, характер ствола, расточка и куча специфических терминов.