…Николь болтала ногой, глядя в камин. Огонь притих, и только алые огоньки прыгали туда-сюда, как живые.
Лекарь Венсан Бонне говорит, эти огоньки – всего лишь раскаленные угли. Он образованный человек, потому что умеет читать. И воспитанный: может сдерживаться, когда хочется выругаться. Еще он хорошо смешивает снадобья и за пятнадцать денье берется вылечить человека от любой бородавки с помощью желтого порошка.
Николь не знает ни одной буквы, а бородавки сводит куском сырого мяса. Зато ей отлично известно, что за огоньки играют в потухшем камине. Это крошки-домовые отплясывают под песни ветра в трубе. Подошвы их башмачков подбиты красным золотом: оно делает невидимым обладателя, но в темноте ярко светится.
Засмотревшись на танцы огоньков, Николь совсем забылась, но вдруг каким-то чутьем уловила легкое движение сзади.
Девочка, не раздумывая, уклонилась и отскочила. Как раз вовремя! Крепко сжатый кулак няньки проткнул то место, где была ее спина. Не зря Коринна славится умением передвигаться беззвучно, как рыба, и появляться из ниоткуда.
Нянька, не удержавшись на ногах, покачнулась и схватилась за каминную полку.
– Ты что, Птичка? – обиженно удивилась она. – У тебя на спине сидит паук!
Девочка вздрогнула и быстро провела ладонью по лопатке. Мохнатый черный комок приземлился на пол, выпустил тонкие лапки и словно всосался в ближайшую щель.
Когда Николь подняла глаза, она обнаружила, что Коринна смотрит на нее сочувственно.
– Ох-ох-ох, недобрый знак!
Николь и сама это знала. Если паук забрался на плечо, жди беды.
– Можешь идти, – разрешила Коринна. И добавила: – Будь осторожна в ближайшие дни, малютка. Прядильщик сетей не просто так заполз на тебя.
Она мягко улыбнулась на прощанье.
Но странное дело: эта улыбка показалась девочке еще более зловещим предзнаменованием, чем встреча с пауком.
Вместо того чтобы отправиться в комнату горничных, где уже храпела Мари, Николь вновь пробежала по галерее и спустилась вниз. В кухне звучали голоса, гремели подносы, и запах печеного мяса тянулся по всему замку.
Но к поварам Николь даже не заглянула. Она проскочила мимо принюхивавшегося стражника, водившего носом туда-сюда, и выбежала наружу.
Никого.
На башне покачивался и скрипел фонарь, подхваченный кованым зажимом. Николь обошла его стороной. Чего доброго, закапаешь платье конопляным маслом – потом не отстираешь.
Фонарщика наняли лишь две зимы назад, когда по заказу графа в Вержи доставили три дюжины настоящих стеклянных фонарей. На них сбегались смотреть, как на диковинку. Стекла толстые, волнистые, пузыристые – красота! Правда, слуги все равно продолжали использовать сальные свечи: привычнее, да и ярче.
Но куда же пропал Матье?
Николь заплясала от холода. Что за начало лета – хуже осени!
Из-за угловой башни донесся негромкий свист.
– Где тебя носит? – сердито проворчал помощник кузнеца, выступая из темноты.
– Беатрис не могла уснуть. Принес?
– Думаешь, я больно-то хочу оставить его себе?
Матье вытащил из-за пазухи туго набитый мешочек.
– Держи! Наконец-то избавлюсь от этой гадости.
Николь присела на корточки и принялась развязывать тесемки.
– Хочешь сразу сунуть туда любопытный нос, чтобы он стал еще длиннее? – насмешливо спросил парень, глядя сверху на белеющий в темноте чепец. – Или боишься, я напихал туда козьих какашек?
– Хочу убедиться, что ты ничего не перепутал.
– Может и перепутал бы, если б шлялся на кладбище Левен каждую ночь, – отрезал Матье. – Но мне и одного раза хватило.
Николь наконец-то справилась с завязками и погрузила пальцы в горловину. Растерла щепоть влажной земли, среди крупиц которой попадались тонкие, как нить, корешки.
Девочка задрала голову и просияла:
– Спасибо, Матье!
– Да брось ты…
Юноша немного смягчился и присел рядом.
– Бернадетта рыщет зверем. Кажется, все-таки подозревает, что без тебя не обошлось.
– Постой! – встревожилась Николь. – Разве ее не отвлекла эта глупая корова?
Матье хмыкнул. Корова? Он заглядывался на новую судомойку с первого же дня, как она вильнула перед ним своей пухлой задницей. А вчера подстерег ее у входа в погреб и ущипнул так, что она завизжала. Уж он-то знает, как доставить девке удовольствие! Ущипни ее хорошенько за гузно, и она твоя.
С Николь таких шалостей не позволишь. Его приятель как-то раз попытался завалить ее на сеновале… Ничего дурного – просто хотел малость потискать. Так девчонка чуть не отхватила ему нос и на руках оставила следы острых клыков. Искусала беднягу не хуже крысы.
– Я чуток подразнил одноглазую, – признался Матье. – Не удержался напоследок.
Николь в ужасе прижала к губам испачканную в земле руку.
– Что ты ей сказал?
– Про нас – ни словечка. Только спросил, откуда узнали про ведьму, если все жители Левен сгинули, как один.
– Ты дурень, Матье! Зачем дергать неприятности за подол? К тому же мы с тобой видели белые камни своими глазами. И кое-что еще, кроме камней и могил…
Оба вздрогнули и дружно перекрестились. Матье беспокойно огляделся и попросил:
– Давай не будем об этом.
Они помолчали.
Николь спрятала заветный мешочек и поднялась.
– Знаешь, может, то, что болтают про Левен, и в самом деле выдумки, – медленно проговорила она, – но про ведьму – правда.
